Зоопарк человеческих душ

   Я сидел,пытаясь уловить хотя бы одну мысль, дабы начать писать что-либо,но меня отвлекала лампа,стоящая на моём обшарпанном столе.Мошки бились о неё,мечтая ворваться к солнцу. Они напоминали мне людей,желающих пробиться в высшее общество. Он жертвовали всем что у них было: они обжигали лапы,калечили крылья. Они мечтали,они жаждали. Но в определённый момент,в точке не возврата их встречало фальшивое солнце, которое теперь и не казалось таким безупречным и нужным.Так и люди,казалось бы существа разумные, встречают в высшем свете лишь ложь,грязь и отвратную пошлость. Именно так сплеталось в моей голове бытие людей и насекомых.
  Опрокинув резко заболевшую голову на спинку старого стула,доставшегося мне от деда, я заметил муху, которая то ползала по потолку, то летая,билась о стены. Её крошечные и волосатые лапки напоминают мне языки людей, только первые переносят заразу, а вторые переносят слухи. Причём и то, и то одно из самых отвратных вещей в мире.
  Заставив себя отложить творческий процесс,изнеможённый размышлениями, я устроился на своём дряхлом, как старый осёл мистера Дикенса, диване. Всю ночь я плохо спал, то мне снились люди с головами животных, то животные с головами людей.
  Яркий луч пронзил моё бледное лицо и вынудил проснуться. Рассекая босыми ногами ледяные струи воздуха, я плыл по квартире в поисках пальто. Оно, в прочем,как и всегда, аккуратно висело на спинке стула. Накинув его на плечи, я открыл коробочку из под печенья, достал свою записную книжку и,взглянув на пожелтевший листок,побрёл к выходу из моего царства меланхолии и вечно холодного пола.
  Снег на дорогах таял, оголяя асфальт. Солнце, набравшись за зиму сил, стало светить ярче. Природа просыпалась ото сна.
  Машинально я зашёл в своё любимое кафе и устроился за любимым столиком. Прочитав газету и выпив кофе, я принялся за любимое дело-наблюдать за посетителями. Недалеко от входа сидела пара,если можно их было так назвать. На стуле,как на троне покоилась пышная дама. Она со звериным аппетитом пожирала ножку курицы. Зажаренный жир стекал по губам, разливаясь по нескольким подбородкам.Её нос напоминал мне пятак Хрюши,жившего в деревне моей тёти. Это был упитанный и безумно наглый свин, отбирающий еду у каждого. Глаза же у той дамы были маленькими и кокетливо стреляли в каждого молодого человека, случайно глянувшего на неё. Рядом сидел худощавый молодой человек,с длинным носом и взъерошенными, редкими волосами,похожими на рога северного оленя. За соседним столом сидели два мужчины, в которых я узнал мистера Дикенса и его брата. Они яро о чём-то спорили, порой переходя  на оскорбления и крики. У них были большие,длинные уши и седые волосы, выпирающая челюсть и большие зубы. Они,казались родственниками осла мистера Дикенса,но думаю тот был бы более спокойным и уступчивым в глупых спорах. Краем уха я услышал о предмете их спора.Это была та самая дама с превеликим аппетитом. Они спорили, о том сколько ещё ножек курицы сможет вместить в себя это создание.
   Устав от людей, я побрёл обратно домой. Но прежде я зашёл в знакомый мне с детства парк. Я видел множество лиц. Они встречались, прощались, обнимались. Вдалеке я увидел моего соседа- Вилли. Он шёл,теперь уже с новой пассией, и радостно махал мне рукой. В ответ я кивнул, после чего окунулся с головой в раздумья. Волки до бесконечности верны. А люди. Что люди? Люди совершенно разные, что не делает их лучше. К примеру,Вилли. Он расхаживает с молодыми особами в то время, как его жена сидит в кафе и кокетливо смеётся с кем-то другим. Или взять миссис Томпсон. Став вдовой в ранние годы, она не стала искать замену.Она до конца жизни была верна своему хоть и покойному,но мужу. Думаю, это вопрос спорный,и всё зависит от человека. Если кто-то любит до последнего единственного человека,то кто-то другой после каждой крошечной и незначительной ссоры с дорогим человеком бежит к кому-то ещё, чтобы излечить больную душу, утешить своё сердце. Это глупо и отвратительно.
  Придя домой, я рухнул на свой диван и всё никак не мог уснуть из-за тонны мыслей.
  Я осознал, что живу в зоопарке из людей, каждый из которых красуется своей клеткой и бесчеловечностью. Я потерялся в своих мыслях, как когда-то потерялся человек в понятиях "добро" и "зло".
  Я не мог уснуть. Я сел за стол. О лампу всё так же бились мошки, по потолку всё так же бродила муха.