Глава15. Slsti

Джон Брокклок нервно крутил трость, словно намеревался трением между ладонями зажечь её. Стоявший рядом с ним Теодор безучастно смотрел на стекающую струйками по навесу дождевую воду. Поезд должен был прибыть в ближайшие пять минут и колдун нервничал всё больше и больше.
- А подарок взяли? - внезапно спросил Брокклок.
- Да, - сухо сказал рес, прижимавший к себе бумажный пакет с бутылкой вина.
- Милость герцога? Она любит эту марку.
- Нет. Я не настолько богат, чтобы покупать такие напитки.
- Могли попросить у Максимилиана, - колдун снова начал вращать трость. - У него же должно в подвале лежать пара бутылок хорошего вина.
- Это у нашего «капустного барона»? - тут Теодор оживился и перевёл взгляд на собеседника. - У него кроме капустных кочанов, груды камней и пары бутылок аквавита ничего нет.
- Хм, - Джон замер, удивлённый словами реса. - А вы о нём невысокого мнения.
- Из-за его зазнайства. При каждой встречи с ним я думаю, что Бринхильд, насчёт подвешивания аристократии на фонарных столбах, была права.
Брокклок промолчав, только отметив про себя, что Теодор не использовал слово «сестра». И тут же позабыл от этом, услышав отдалённый стук колёс и паровозный гудок. Рес снова уставился на потоки воды, изредка поглядывая на колдуна. Когда паровоз пронёсся мимо них, Джон тут же выпрямился, как солдат на параде и рес не удивился бы, если бы он не отсалютовал тростью.
Теодор весь вечер обдумывал как выглядит Д'Эрлетт и как будет проходить эта встреча. Он видел портреты принцессы и образ пухлой с растерянным взглядом девушки крепко засел в его голове. Тем более Джон утвердил этот образ, сказав, что с тех времён Эрика Д'Эрлетт слабо изменилась. Поэтому он был готов к тому, что дверь каретного вагона откроется и, раскрыв зонтик, под дождь выйдет пухлая девушка, которая некогда правила империей Архвальд. А теперь она была чуть ли не руководителем заговора, направленного против альдейской короны и империализма. Теодора будоражило то, что Д'Эрлетты создали из Малых Королевств гигантскую корпорацию, поддерживаемую финансовой системой Церкви Азариуса. И эта структура была направлена на создание условий для всемирной революции. Это была та самая концепция мирового правительства, пусть даже и в пределах одного континента, о которой грезил Теодор.  Он восхищался этой системой и прекрасно понимал, почему у руководства этого заговора стояли капиталисты и аристократия. При любой революции, пусть даже пролетарской, руководить революцией должны люди с властью, деньгами и мозгами.
Состав ещё даже не остановился, когда из каретного вагона выскочил бледный кондуктор и бросился к станционному обер-кондуктору, который сверялся с часами и вносил в книгу время прибытия поезда. Брокклок сразу понял, что Эрики в вагоне нет. Он уже бросился вперёд, протискиваясь между пассажирами, которые весьма поспешно покидали вагоны. Когда же он добрался до вагона, главный кондуктор, стоявший у входной двери, как солдат на посту, вежливо его попросил отойти подальше и дождаться коронера. К ним уже спешили трое младших кондукторов и Джон краем уха успел услышать, про труп в одном из купе и чтобы они дозвонились до стражи.
- Что? - только и спросил Теодор.
- Её похитили, - в голосе колдуна прорезались панические нотки, что удивило реса. - Неужели они её нашли?
- Кирасиры? - тихо сказал Теодор.
Брокклок только пожал плечами, издав нечленораздельный звук, похожий на зевок и слово «нет» одновременно.
- Если это были они, то одним трупом они бы не отделались. Пол поезда накрыло бы.
Примерно через полчаса тревожного ожидания, объявился коронер в сопровождении нескольких уже вымокших стражников в тёмно-синем и двух санитаров с носилками. Джон уставился на коронера, беседующего с до сих пор трясущимся от страха кондуктором, когда  санитары скрылись в вагоне. Колдун вытянул шею, словно это помогло бы ему расслышать о чём спрашивает представитель рифтенской короны машинистов поезда, на которых переключилось его внимание. Когда из вагона вышли санитары с телом на носилках, Джон сдвинул шляпу на глаза и поспешил к ним.
- Я журналист! - выкрикнул он, размахивая тростью, когда коронер только успел раскрыть рот.
Брокклок схватился за простынь, которым было накрыто тело, и заглянул под него. Коронер схватил колдуна под локоть и отвёл его подольше от носилок, пока санитары не покинули перрон станции. Но тот успел увидеть, что покойник был мужчиной в форме кондуктора, но самым главным была его усохшая рука с отпечатавшимися на ней следами пальцев.
Выкрикнув напоследок, что это произвол и он будет жаловаться, Брокклок быстрым шагом направился к выходу с вокзала. Теодор увязался за ним, решив, что расспрашивать его сейчас бесполезно. И колдун заговорил спустя десять минут, когда они сели в кеб.
- Всё очень осложнилось, - взгляд Джона блуждал по кабине кеба, словно где-то здесь скрывалось решение всех проблем. - А госпожа Нордрум не захочет нам помочь с проблемой Форгалла?
Теодор прекратил изучать сургучный оттиск печати на пробке бутылки и взглянул на него.
- Вы собираетесь рассказать ей?
- Ну вам же Форгалл много чего рассказал. Так что и я могу посвятить кого-нибудь в дело. Тем более вы сами господин Теодор, говорили, что Бринхильд вы верите.
Тот кивнул и снова уставился на сургуч.
***
Мистер Кэррингтон, внешне вполне заурядный житель рифтенской глубинки, постукивал пальцами по столешнице и прибывал в глубокой задумчивости. Полуночные гости не были неожиданностью для него, ведь для этого гостевой дом и работал по ночам. Но появление «болотной ведьмы», так во всяком случае описал гостью Нил, привело хозяина гостевого дома в растерянность. Он не имел ничего против ведьм и прочих специалистов по заговорам и колдовству, но именно эта визитёрша поселила в Кэррингтоне чувство тревоги, объяснить которое он никак не мог из-за чего и пребывал в растерянности. Она заплатила за ночлег и стирку одежды и никого проклинать не собиралась, но всё же нечто неосязаемое и неявное тревожило хозяина гостевого дома. То что ведьма была перемазана грязью и торфом нисколько не удивило Кэррингтона — когда здесь царит туман, то можно легко потерять дорогу и угодить в топь. С ним самим пару раз случалось подобное и он не видел причин почему с колдунами и ведьмами не должно происходить тоже самое, они же люди. Точнее большинство из них. Кэррингтон был знаком с жуткими историями об атромантии и тем, что скрывали под собой тёмные балахоны.
Задребезжавший колокольчик отвлёк от раздумий принадлежности гостьи к зловредным силам мистера Кэррингтона. От одного взгляда на пожилого офицера было достаточно, чтобы Кэррингтон встал по стойке смирно. И хотя посетитель был в шинели и знаков различия не было видно, чутьё старого солдата подсказало ему, что перед ним офицер в звании не ниже подполковника. Гость если и был удивлён такой реакции, то не подал вида и приветственно кивнул хозяину гостевого дома.
- Доброе утро, - Брукс вытащил руки из карманов вымокшего пальто и потёр их. - Хорошие дожди этой осенью.
- В Лёйгардиэтх была радуга, так что всю неделю лить будет.
Брукс кивнул. Несмотря на его чисто «сепаратистское» неприятие магии он верил в народные предсказания, так как вырос в деревеньке, где поверья про радугу на седьмой день, которая предсказывает дождь, были частью быта. Тем более деревенька находилась рядом с границей земель Неблагого Двора.
- Так что вам угодно, господин офицер?
- Конрад Брукс, - он протянул руку хозяину, который был не младше него самого. - Где служили?
- Годулф Кэррингтон, - рукопожатие бывшего солдата было крепким, - Шестнадцатая Эбрукская пехотная бригада, сэр!
- Восьмой стрелковый батальон.
В глазах хозяина гостевого дома появилось выражения ещё большего почтения. Любому отслужившему в рифтенской армии была известна славная и кровавая история «кебботских сорвиголов». И для любого солдата было честью пожать руку ветерану восьмого стрелкового батальона лёгкой пехоты.
- Комнату, сэр? Путешествуете на легке?
- Нет. Я здесь по службе. Я ищу ведьму. Мы ищем ведьму.
Кэррингтон вздрогнул.
- Она опасный преступник, - пристально глядя на него продолжил Брукс. - Она убила уже четверых моих парней. И Тройственная богиня мне в свидетельницы, мне дали приказ её арестовать, но теперь я хочу её убить.
- Она… Она пришла ночью. Нил Беккер её пустил.
- Где она? - Брукс вытащил револьвер из кобуры.
Хозяин указал пальцем на лестницу и назвал номер в котором находилась ведьма. Сепаратист кивнул и, осторожно ступая по деревянной лестнице, поднялся на второй этаж, где располагались комнаты. Подкрался к двери, ожидая услышать из-за неё шум, который бы свидетельствовал об присутствии Эрики в помещении. Но было тихо и выбив дверь плечом бригадир ворвался в комнату, где не было беглянки. Открытое окно просто таки было очевидным путём побега. Брукс прикрыл дверь  направился к окну, выглянул наружу во дворе стояло двое его солдат, которые уставились на командира. Брукс поглядел вниз, под окном находилась пристройка. Констелари, если она сбежала этим путём, то сделала это ещё до того как сепаратисты окружили здание. Бригадир закрыл окно и тут ощутил движение воздуха за спиной. Рефлектоно пригнувшись он крутанулся на месте. Эрика, вся в подкроватной пыли и грязи предвидела такое и ночной горшок врезался точно в висок. Фуражка слетела с головы сепаратиста, который рухнул на пол. Эрика схватила револьвер и выскочила из комнаты, пока бригадир тряс головой, пытаясь унять звон в ушах.
Перепрыгивая через две ступеньки девушка чуть ли не слетела с лестницы. Где она и столкнулась с Кэррингтоном, вооруженным ружьём. Не успел он отреагировать на внезапное появление ведьмы, как руки свело нестерпимой болью и он выронил ружьё.
- Сапоги, живо! - рявкнула Эрика, ткнув хозяина револьвером в живот. - Снимай сапоги, тебе говорят!
На несколько секунд она задумалась.
- Штаны и рубашку тоже!
***
Шёл неприятный моросящий дождь и Нила Беккера начинало клонить в сон. Но не каждый день в Дехейбарте появлялись солдаты Его Королевского Величества да ещё с двумя локомобилями и военным конструктом. Передний бронелист украшал белый прямоугольник на фоне которого чёрной краской был изображён герб Веттинов, королевской правящей семьи. Солдаты, сидевшие в локомобилях выглядели напряженными, словно ожидали внезапного нападения. Но от вопросов мальчишки, с восторженным взглядом таращившегося на «моторы» и конструкта, солдаты повеселели, отвечая ему.
Внезапно выскочившая из двери гостевого дома Констелари в большой для неё рубашке, в штанах, в которых могли поместиться ещё три Эрики и здоровых сапогах заставили сепаратистов умолкнуть и улыбки с их лиц исчезли. Но замешательство длилось недолго. Водитель конструкта открыл пулемётный огонь, превратив в облако щепок деревянный столик на лужайке перед домом и проредил живую изгородь. Девушка резко повернула за угол дома, чудом не попав под пули. Конструкт прекратил стрелять и тяжеловесной походкой он направился к гостевому дому, проигнорировав живую изгородь. Солдаты, позабыв про оставшегося стоять столбом Нила, со всех ног бросились к гостевому дому. Один из них вбежал в дом найти бригадира Брукса и если надо оказать ему помощь, если таковая понадобится. Оставшиеся трое направились вдоль живой изгороди, окружая дом. Позади здания раздался ужасный вопль, давший понять сепаратистам, что двое их товарищей уже столкнулись с ведьмой.
Конструкт завернул за угол, за которым скрылась ведьма, а солдаты исчезли за зелёной стеной. Мальчик остался на дороге рядом с локомобилями один. И хотя до ближайшего жилого дома было меньше чейна и давно рассвело, Нил почувствовал себя очень одиноким.
- Тут больше нет этих вонючек?
Мальчик решил не оборачиваться, чтобы не увидеть ничего такого, что могло привести к неприятностям. Эрика сняла с мальчишки плоскую кепку и, словно потеряв к нему интерес, открыла дверцу локомобиля рассматривая приборную панель машины. Потом глянула на Нила, который так и не сдвинулся с места.
- Уйди с дороги, - девушка села на водительское сиденье и уставилась на руль и рычажки.
Последний раз она видела локомобиль в журнале и там объяснялся механизм управления машиной. Девушка потянула на рычаг горелки, зажигая огонь под трубками подогревателя. Затем она потянула за рычажок, контролирующим компрессор баллона с газом. После этих подготовительных процедур Эрика дождалась, пока вал не начнёт крутится, приводя в действие электрогенератор. А затем она повернула рукоятку, включавшую шесть вентиляторов охлаждения, расположенных на радиаторе, который выпирал по бокам капота.   Сепаратисты пока не появились, но Эрика боялась не солдат, а только Брукса. Но их бригадир судя по всему ещё не пришёл в себя, а сепаратисты на заднем дворе ещё не проблевались при виде того, что стало с двумя другими. Переключив сцепление, постепенно увеличивая количество газа в рабочих цилиндрах, Эрика оглянулась на мальчика который всё ещё стоял на дороге и второй локомобиль. Она вывела его из строя если бы у неё было полчаса в запасе и кувалда.
Кое-как Констелари спрятала волосы под кепку, немного подумав она сунула руку под сидение и обнаружив там, как и рассчитывала, тряпку в саже и масле, вытерла ей лицо и уши. Она сразу стала похожей на юношу, обожающем копаться в локомобилях. Большая рубашка, заправленная в штаны прекрасно скрывала маленькую грудь и никто бы не подумал, что за рулём локомобиля находилась девушка.
***
Голова бригадира Брукса ещё болела и он был зол. Он был зол и на себя и на своих людей. Ему пришлось выплатить хозяину гостевого дома компенсацию за испорченное имущество, хотя Кэррингтон отказывался от денег. Так же командир отчитал своих людей бросивших «моторы» без присмотра. Но Брукс понимал, что останься они все у машины, то не смогли справиться с ведьмой. Водитель конструкта уже  настроил радиопередатчик  и передал приказ бригадира кордону, что находился дальше по дороге на Уитчерт.
Милорд распорядился Бруксу задействовать не меньше пятидесяти людей для убийства и сокрытия всех следов. Бригадир тогда всё же согласился с Гриландусом, но сам придерживался невысказанного мнения, что хватило и десяти людей. Но в данный момент, стоя на заднем дворе и не глядя на кровавую картину за своей спиной, командир сепаратистов ждал, когда солдаты соскребут с земли, стен и кустов то что осталось от двоих сепаратистов. Иногда кого-нибудь из солдат рвало, хотя они столько раз уже опорожняли желудки, что было непонятно как они всё ещё могут блевать. Бригадир понимал, что кордон не сможет остановить ведьму. Поэтому хорошенько подумав, он отдал приказ водителю передать кордону, чтобы ведьма ничего не заподозрила. Но если он поймёт, что остановившие её - сепаратисты - то им было приказано не ввязываться в ближний бой.
Пересилив себя бригадир оглянулся и зудящая мысль, что ему самому нужно пристрелить ведьму, засела в его голове. Ему не хотелось больше жертвовать своими людьми. Бруксу отношение Гриландуса, который мог пожертвовать и сотней-другой людей под своим началом, не нравилось, но с Милордом он никогда не спорил. Сунув руки в карманы, сепаратист вышел через калитку в живой изгороди на дорожку, раскисшую и превратившуюся в вязкое месиво. Желание собственноручно покончить с Констелари стало просто невыносимым. Он не смог спасти своих товарищей пятнадцать лет назад там, в Конструкции, но в этот раз он решил всё сделать сам.
***
 В подвале было сыро и пол покрывала грязь. Теодор освещал путь перед впереди громоздким фонарём на сухой химической батарее. Бринхильд цепко держалась за его руку и насторожено оглядывалась.
- Так кто он такой? - наконец спросила Бринхильд и нервно поправила вуаль.
- Знакомый господина Шварцкопфски, - рес остановился. - Его зовут Форгал.  Форгалл из Картирии
Лица Бринхильд из-за вуали он не видел, но по её позе и молчанию рес понял, что она знала, чем был известен этот ши.
- Ему потребуется наша помощь в одном ритуале. И прошу вас ничего не пугаться.
Девушка крепче сжала руку Теодора и тот скривился. Нордрум тут же извинилась и быстро спрятала руки за спиной. Её компаньон поморщился и потёр предплечье, которое словно онемело. После того хирургического чуда, которое продемонстрировал брат Беренгариус, или как его всегда называл Теодор, Беренгер Эрхард, не только спас жизнь Бринхильд, но и одарил её парой особенностей. То что это были побочные эффекты реанимации рес не верил, точнее верил в это отчасти. Он был уверен, что витальная сила Бринхильд послужила главной причиной, по которой её иузувеченное после взрыва бомбы тело удерживало душу улльской ведьмы. И пускай теперь рот её был рассечён не сросшимися шрамами, а лицо - шрамами, один из них поднимался вертикально вверх от левой брови, а второй пересекал щёку от правого глаза к ухо. И в целом она со своими бесцветными волосами и серой кожей была похожа на нечто выбравшееся из могилы. Но для Теодора она была другом и рес не раз ловил себя на том, что он испытывал симпатию к своим товарищам по ячейке — Бринхильд, Беренгеру, Гидеону и даже к Максимилиану.
- Это так похоже на старую сказку про то как невинную деву обманом ведут к атороманту.
- Гхм. Скорее тут уместна сказка про шабаш колдунов и ведьм, которые собрались по приказу королевы-колдуньи, которая задумала погубить королевский род в одном сказочном королевстве.
Теодор замолчал, довольный тем, что смог по его мнению прекрасно завуалировать всё, что он узнал про цели Д'Эрлетт.
- О. Я не слышала о такой сказке.
Собеседник Бринхильд ничего не сказал, так как впереди из темноты вышла фигура в старомодной одежде, кирасе и с необычным металлическим посохом. Лицо его скрывала маска в виде перекошенного от ужаса лица. Теодор знал, что под маской скрывается голый череп и его пробрала дрожь.
- Господин Теодор, - атромант опустил голову, приветствуя пришедших. - Госпожа... Бринхильд? Я есть рад ваш приходу сюда.
Форгалл говорил с ужаснейшим акцентом, но не столь ужасным как «истинно северный акцент» у Бринхильд, когда она говорила на каредерлийском или сахенском. Девушка, не сводя глаз с Форгалла непонятно почему сделала книксен. В этот момент Теодор не без удовольствия подумал о выражении лица атроманта после ритуала, когда Нордрум снимет вуаль.
- А где господин Брокклок?
- Он есть слегка подавлен. Тем что есть произошло.
Форгалл взмахнул рукой, указывая следовать за ним и неторопливой походкой направился в темноту.
- Я так понимаю катакомбы тут соединены в некоторых местах с подвалами? - внимательно глядя себе под ноги поинтересовался Теодор.
Форгалл только пожал плечами и рес больше не задавал никаких вопросов, пока они углублялись в катакомбы. Примерно через десять минут впереди появился неяркий свет и Теодор с Бринхильд оказались в помещении с парой бочек по углам. Здесь было сухо и сыростью уже не пахло. В центре помещения мелом было начертано несколько пересекающихся кругов и вписанных в них многосложных фигур. Вокруг этой оккультной композиции стояло три керосиновых лампы. И в круге света на перевёрнутой бочке сидел Брокклок. Теодор растерялся, когда увидел этого колдуна. Он ни разу не видел его осунувшимся и печальным. За время их сотрудничества, когда они следовали за Мирабель Сэведж колдун был переполнен кипучей энергией и радостью. Сейчас же он глядел на лампу с отрешённым видом человека полностью охваченного меланхолией. Казалось сам воздух в помещении пропитался его унынием.
Джон перевёл взгляд на появившихся и Теодор ощутил как го начинают болеть зубы от унылого вида колдуна.
- А, - тихим бесцветным голосом произнёс Джон ещё более сутулясь. - Можем начинать ритуал. Я всё подготовил.
Форгалл резко пересёк комнату, остановился рядом с Брокклоком и, схватив его за руку, заставил встать. Он что-то начал внушать Джону, на своём родном языке. Теодор не прислушивался к глухому и потустороннему голосу атроманта, да и сам колдун никак не отреагировал на слова товарища. Поняв, что в данный момент Брокклок никак не поможет. Атромант раздражённо стукнул концом посоха по полу и резко повернулся.
- Прошу простить. Нам есть придётся обойтись собственной силой.
Бринхильд закивала, ничего не поняв. Рес извлёк из портсигара папиросу и задумчиво постучал ею по крышке.
- Вы есть заниматься лечением силой от жизни?
- Что? - девушка растеряно теребила платок в руках.
- Господин Форгалл имеет в виду витальную силу, - откликнулся Теодор, глядя на унылого колдуна.
- Да. господин, умею.
- В этот таз вам есть нужно не лечить сломанный кости или бородавки. Нам предстоит сделать моё тело живым.
При этих словах атромант снял маску и на Теодора и Бринхильд уставился череп. Теодора пробрал озноб, когда череп уставился на него пустыми глазницами.
- Первое нам есть нужно сердце демон.
***
Трое стражников и их карета, стоявшая на обочине сразу показались Эрике подозрительными. Она никогда не страдала от надуманной паранойей, но полностью доверяла паранойе необходимой. Благодаря ей она так долго скрывалась от Кирасиров. В конце концов Констелари утратила бдительность, чем и воспользовался более прозорливый и беспринципный Милорд, навязав ей свои правила игры.
Один из стражников вышел на середину дороги, подняв дубинку и засвистел. На мгновение Эрика захотела прибавить скорости, а не останавливаться, но всё же решила подчиниться представителю закона. Локомобиль съехал на обочину дороги, но мотор она глушить не стала. Стражников было пятеро и они были  «чарли», а не «синими мундирами». Они не были городской стражей в полном смысле этого слова. Вся пятеро были одеты более-менее одинаково - шляпы с широкими полями и плащи с пузырящимися на локтях рукавами. В остальном для «чарли», которые обеспечивали закон и порядок в сельских глубинках и кварталах с рабочими и бедняками, существовала полная свобода одежды, что все пятеро и демонстрировали своими нарядами. Вот только их лица заставили Эрику насторожиться. Нет, она конечно понимала, что в «чарли» идут не от лучшей жизни и часто среди стражи можно было встретить такие типажи, которые можно было определить как от рождения склонные к преступлениям. Беспробудные пьяницы, мелкие карманники, кривые, хромые, бездомные и никчёмные. Такие среди «чарли» встречались. Но вот конкретно эти стражники, которые окружили локомобиль были слишком холёными. Такие либо становились отъявленными злодеями. либо «синими мундирами» из отдела убийств.
Стражник, который остановил её уже подошёл к локомобилю и опёрся о дверь, пристально глядя на Эрику. Она глядела на него с нескрываемым презрением, будучи уверенной, что перед ней переодетые сепаратисты. Она не считала нужным и дальше продолжать их карнавал с переодеваниями.
-  Separabis Lumen Scientinae at Tenebris Ignorantinae, - произнесла она.
Сепаратист вздрогнул, словно ему залепили оплеуху, мельком глянул на замерших в паре шагов от него товарищей.
- Значит обойдёмся без притворства, - спокойно произнёс он.
- А ты мне кажешься более разумным, чем Брукс.
- Думаешь договориться? Этого не будет, ведьма.
- Восьмеро таких же как ты считали точно также. Двоих из них я убила совсем недавно. Уверена, что у вас есть рация. Вызови Брукса и спроси соскреб ли он их потроха со стены дома?
Сепаратист замолчал, пристально глядя в болотного цвета ведьмины глаза. От напряжения у него на виске стала видна пульсирующая жилка. Поэтому он не заметил как она водит указательным пальцем левой руки, вырисовывая в воздухе странные фигуры. Не заметил он и то, что ведьма что-то бормотала себе под нос. Сепаратист боролся сам с собой, не в силах принять решение, что делать. С одной стороны он не верил в колдовство и чары, но часть его сознания ему напоминала, что вырядившаяся под мальчишку ведьма недавно убила восьмерых солдат-сепаратистов. Но он находился к ней настолько близко, что сомнения были отброшены. Его правая рука уже сомкнула пальцы на шее ведьмы, а левая уже замахнулась для удара, когда он снова заглянул ведьме в глаза.
С негромким хрустом пальцы на правой руке хрустнули и сепаратист и воем пошатнулся назад. Четверо его товарищей на секунду замешкались и не сразу вытащили оружие. Этого хватило Констелари, чтобы резко взять с места и выскочить на дорогу, оставив сепаратистов за спиной. Они не стреляли ей в след, так как были заняты внезапно впавшим в безумие товарищем со сломанными пальцами. Эрика оглянулась и ухмыльнулась, когда увидела, как сошедший с ума сепаратист, брызжа слюной, повалил одного из своих товарищей и избивал его рукояткой револьвера. Но на самом деле он умер как только Эрика сломала ему пальцы.
***
Брукс прикрыл глаза, когда их локомобиль остановился рядом с каретой и тремя переодетыми  под «чарли» сепаратистами. Земля и пожухлая трава вокруг была покрыта кровью. А за каретой лежало два тела, накрытых плащами, которые носили умершие. Трое выживших сиделт прямо на земле. Словно и не заметив прибывших товарищей. Один из выживших прижимал медленно напитавшуюся кровью тряпку к уху и раскачивался взад-вперёд.
- Что произошло? - Брукс не хотел знать что произошло и надеялся. Что никто из троих не ответит.
- Она само порождение зла, - произнёс один из солдат. - Марцек дотронулся до неё и она сломала ему пальцы. А потом он словно сума сошёл. Кидался на нас, забил Пита револьвером.
Тут сепаратист поднял взгляд на Брукса и тот отступил на шаг. На него глядел человек побывавший в бушующем море безумия и вернувшийся оттуда только частично. Подобный взгляд Бруксу был прекрасно знаком. Сломавшиеся солдаты в окопах смотрели на Брукса точно так же. Весь ужас окопных колониальных воин осел в глазах тех солдат, которые увидели царство мрачного Жнеца и то, что лежало за его владениями.
- Я не убивал его. - продолжил сумасшедший, - Он уже был мёртв. Его телом управляла чужеродная воля. Я увидел это, когда простелил Марцеку сердце. Оно подобно дыму, оно вылетело из тела. Я видел как оно шевелилось и перетекало. Но оно не исчезло. Оно ещё тут. Оно вокруг нас. Оно за твоей спиной.
Брукс верил в слова сошедшего с ума, но оборачиваться не стал. За его спиной был локомобиль и притихшие подчинённые.
- Я поверил в её колдовство, - сепаратист вытащил стеклянную капсулу на цепочке. - Я подвёл всех. Separabis Lumen Scientinae at Tenebris Ignorantinae.
Бригадир схватил обезумевшего за руку, которой он держал ампулу с цианидом и приблизился к его уху.
- Всё что ты увидел - правда. Колдовство ведьмы тут не при чём. Ты увидел правду. Я знаю, что ты видел.
Сепаратист с ужасом взглянул на него, словно здесь сумасшедшим был бригадир.
- Прекращаем преследование, - Брукс помог нервно вздрагивающему солдату подняться на ноги. - Планы меняются.
***
Теодор подкатил бочку и уселся рядом с Брокклоком, который всё ещё пребывал в подавленном состоянии. Форгалл в это время отдавал указания Бринхильд для подготовки ритуала. Девушка бегала по помещению как какая-нибудь ученица колдуна.
- Вы беспокоитесь за госпожу Д'Эрлетт?
Джон даже не посмотрел на реса, но это его нисколько не обидело. Он был даже рад этому обстоятельству, так как впервые колдун молчал и не нёс всяческую чушь.
- Вы не представляете кто бы мог её похитить? Может это те самые Кирасиры? Или может она сошла с поезда после неудавшегося покушения?
Брокклок продолжал молчать.
- Не думаю .что простой кондуктор мог представлять для неё угрозу.
В этот раз он повернулся к Теодору. Выражение лица колдуна было столь меланхолично, что рес прекратил улыбаться и ему показалась, что он только что заразился хандрой от Джона. Теодор протянул ему портсигар сам не понимая почему и тот достал одну из папирос. Рес дал ему спички, не ожидая что Брокклок его поблагодарит. Колдун чиркнул спичкой по трости и закурил. Больше Теодор ничего не говорил. Они сидели на перевёрнутых бочках глядя на важно расхаживающего Форгралла и суетящуюся Бринхильд.
Рес не знал что это будет за колдовство, но был уверен в том, что это будет нечто древнее и внушающее трепет. Во всяком случае так считал рес, когда Бринхильд открыла коробку и перевернула её над большой чашей в центре большого круга. Это нечто было большим, аморфным со множеством трубочек и что самое главное было ещё свежим и пульсировало. Рес даже привстал, чтобы разглядеть сердце. Вопреки ожиданию Теодора, что атромант возденет руки и начнёт на распев произносить нечленораздельные слова какого-нибудь древнего заклинания, тот подошёл к чаше в левой руке держа свой посох, а в правой молоток. Зачем ему понадобился самый обычный молоток рес не мог понять, пока ши не ударил молотком по тёмной сфере на навершии своего посоха. То, что  Теодор всегда считал шаром из обсидиана треснуло и в чашу парой стуек стала вытекать тёмная жидкость. Шар на самом деле был сосудом из тёмного стекла, в котором могла быть только одна жидкость такого красного цвета.
- Кровь? - прошептал рес, словно боясь прервать происходящее.
- Его собственная кровь, - внезапно откликнулся колдун. - Один из вариантов бессмертия. Известный с древних времён.
- А сколько их вообще?
- Да сколько хотите. Но они все либо Правой Руки, либо Левой Руки. Те что Правой требуют от владеющего магическими знаниями больших усилий. Например столь сильной воли, чтобы оставаться рядом со своими костями. Или при помощи собственной крови оживить кости, вырастить надкостницу, сосуды, мышцы там и прочий ливер. Либо быть настолько умелым в обращении с витальной силой, что направлять её токи в своём теле так, что никогда не стареть и не умирать.
Рес оценивающе взглянул на Брокклока, тот даже не попытался улыбнуться. Но то что он начал разговаривать с Теодором было существенным достижением.
- А что же тогда за способы Левой Руки? Насколько я знаю путь Левой Руки это собственно малефистика как таковая.
- Самый лёгкий и самый соблазнительный путь. Но там такие медвежьи ямы и прочие неприятности. Что только слабые духом выбирают этот путь. Во времена Архвальда этим путём пользовались всякие идиоты. Отчего этот путь был больше похож на железнодорожную магистраль. Но Эрика быстро им всем рельсы скрутила.
Тем временем сосуд на посохе опустел и Форгалл передал посох маячившей рядом с ней ведьме. Он снял обе перчатки, оголив костяные руки и приказал Бринхильд быть на готове.
- Когда я есть приказать вам, вы есть возложите руки на плечи. Вы уметь лечить и вам нужно делать точно так же со мной. Приступим.
Атромант погрузил кончики фаланг в кровь, которая напоминала море посреди которого демоническое сердце возвышалось как скалистый остров. Форгалл стоял боком и слишком далеко к сидящему на бочке Теодору, поэтому он не видел, что происходит. Он не видел, что происходит, зато видела обомлевшая Бринхильд. Кровь тоненькими ниточками взбиралась вверх по костлявым пальцам, желтоватые фаланги начали светлеть и на них начала образовываться хрящи и тонкая пленка пронизанная сосудами. Мёртвые кости оживали, черпая витальную силу из могучего источника, которым было сердце. На черепе Форгалла уже начали появляться сосуды и мышечная ткань. В этот момент улльская ведьма представила как в грудной клетке атроманта начинает расти настоящее сердце, как оно развивается и как оно делает свои первые сокращения, словно испытывая свои силы.
- У меня в левом кармане, - голос всё ещё был глухим и словно пришедшим из потустороннего мира, но возвращающийся к жизни ши уже двигал челюстью.
Бринхильд ни слова не говоря смело сунула руку в карман и нащупав некий маленький предмет извлекла его. Её рука в матерчатой перчатке держала подъязычную кость. Девушка с секунду смотрела на неё, а затем смело ткнула ей в темноту под челюстью. Спустя несколько секунд  она убрала руку. Пальцы на перчатках были красными от крови.
- Плечи. Положить руки мне на плечи.
Нордрум вздрогнула от неожиданности, так как в этот раз голос был вполне живой, хотя и слегка булькающий. Она выполнила приказ ши, а затем тот закричал, выгнувшись дугой. Но пальцы из крови он сумел не вытащить, хотя боль от сформировавшейся заново нервной системы бушующим селевым потоком ворвалась в новоявленный мозг. Лёгкие раздирало от боли, когда он сделал первый вдох. Крови в чаше осталось меньше половины и ритуал почти закончился, Бринхульд понимала, что сейчас происходит самая важная часть ритуала, когда сознание и душа Форгалла вливалась в тело. Сейчас он не мог направлять восстановление своего тела, полностью доверив это девушке.
Теодор не заметил как от папиросы у него остался потухший окурок который он всё ещё мусолил. Он не сводил глаз с лица ши на котором начала появляться кожа. В этот момент он пытался сравнить появляющееся лицо с лицом из книг по истории. Рес знал, что художники рисовавшие портреты важных особ часто, по велению этих самых особ, приукрашивали облик. Не рисовали родинки, выправляли кривые носы, ретушировали заячьи губы и прочие особенности которые никак не украшали лица богатых и знатных. Но вот портрет Брокклока к таковым не относился. Ресу хватило одного взгляда на портрет в книге, чтобы это понять. По всей видимости художник понял, что замаскировать эксцентричность колдуна можно было только перерисовав лицо у самого колдуна.
Ши захрипел и осел на пол, опрокинув чашу. От неожиданности Бринхильд попыталась поймать её, когда она накренилась и из неё просыпался пепел. Ни крови. ни сердца в чаше уже не было. Теодор сорвался с места как только Форгалл начал падать и успел подхватить его. Он ощутил под одеждой настоящую плоть, а не кости. Ши поднёс руку к лицу рассматривая её. Теодор так же таращился на руку атроманта. На живую руку с ногтями и волосами на ней. Он стянул с головы капюшон и повернулся к ресу, который всё ещё его поддерживал сзади. Форгалл из Картии выглядел не так, как его запечатлел портретист. Он был гораздо моложе, чем изображение на портрете. Гораздо моложе, примерно лет на двести по меркам туатов. Но это было именно длинное лицо с прямым носом которое рес видел на портрете. Ши пощупал своё остроконечное левое ухо.
- Проклятье, - произнёс он и растерялся. - Проклятье! Мне надо зеркало! Зеркало!
Бринхильд никогда не расставалась со своей сумочкой, но в этот раз она решила обойтись только пудреницей с маленьким зеркальцем, которое лежало в кармане жакета. Она быстро сунула открытую пудреницу под нос атроманту и тот начал пристально разглядывать себя продолжая сыпать проклятиями. Теодор начал догадываться что произошло. Хотя тут и не нужно было быть специалистом по древнему колдовству.
- Господин Форгалл, а когда вы наполняли сосуд своей кровью? То есть в каком возрасте?
- В сто семьдесят три, - мрачно ответил атромант. - Проклятье! Я теперь...
Тут он осёкся и обернулся к Брокклоку, который таращился на друга не с меньшим изумлением. Колдун привычно стучал тростью по подошвам сапог. В течении минуты царило молчание.
- Юноша, - на лице Джона появилась ухмылка. - А вы тут другого ши не видели? Похож на вас, но он старый дурак.
- Не сметь. Если ты есть шутить над это убить тебя.
Помолодевший Форгалл схватился за посох, который всё ещё держала обомлевшая Бринхильд и потянул на себя. Но она и не думала выпускать из рук посох. Теодор уже давно изучивший все особенности Нордрум и научившийся их определять понял, что девушка опять выпала из действительности. Форгалл не знал об этом и снова потянул посох на себя но с большим успехом взять в одиночку вражескую крепость.
- Госпожа Бринхильд, вы не мочь отпустить посох?
- Потерпите минуту, - посоветовал ему Теодор. - У неё такое случается.
Ши удивлённо взглянул на него. Рес изучающе разглядывал его, так как не привык ещё к тому, что теперь у Форгалла кроме костей и голоса теперь была плоть. Это не осталось незамеченным самим атромантом.
- Извините, - рес отвёл взгляд. - Просто пока не привык.
- господин Шварцкопфски! - выпалила ведьма выйдя из ступора. - Это не вежливо шутить над господином Форгаллом.
Она по привычке называла Брокклока этой фамилией. но тот нисколько не возражал. Теодор не раз задумывался над тем, что Брокклок так же выдуманная фамилия.
- Бринхильд, отдайте ему посох.
- Что? О. Извините.
Форгалл был сбит толком из-за произошедшего с ним омоложения, но всё же старые манеры трёхсотлетней давности он не забыл. Он принял из рук ведьмы свой посох и поклонился ей. Теодор внезапно понял что сейчас должно произойти. Они переглянулись с Джоном, как два заговорщика и в предвкушении замерли.
- Госпожа. Бринхильд, - он внимательно глядел на вуаль, за которой скрывалось лицо девушки. - Я есть благодарен вам за помощь. И я был бы несказанно рад, если столь умная и прекрасная дева одарила меня красотой своего лика.
На лице Брокклока появилась идиотическая улыбка и он поглядывал на реса, который пытался сохранить беспристрастное выражение лица. Он никак не мог понять почему ши до сих пор не заметил, что голос у улльской ведьмы слегка надтреснутый, с некоторой хрипотцой. Конечно атромант мог не обратить на это внимание при обычных обстоятельствах, но непрозрачная вуаль и сиплый голос любого должны были навести на некоторые подозрения. Бринхильд молчала. Она во все глаза таращилась на Форгалла, на его старомодный наряд, кирасу и посох. Лицом он был весьма благороден и напоминал ведьме тех отважных рыцарей, что колоннами маршировали в романтических произведениях, которыми зачитывалась она.
- Господин Форгалл.
- Я приму ваш отказ, хотя он разобьёт мне сердце.
Джон уже чуть ли не кусал набалдашник трости от нетерпения. Наконец Бринхильд решилась и сняла шляпку, явив перед атромантом своё изувеченное лицо. Она потупила взгляд, понимая, что сейчас может произойти. Так всегда происходило много раз при любой попытке девушки познакомиться с кем либо. Правая бровь лишь слегка дёрнулась, Форгалл сохранил самообладание.
- Даже этот несчастье не смогло навредить вашему лику, прекрасная дева.
Теодор впился глазами в ши, силясь найти хоть какой либо намёк на испуг в его облике. Джон разочаровано взмахнул тростью.
- Вы правда так считаете? - в голосе Бринхильд ужом скользнуло недоверие.
- Красота внешняя лишь отражение красоты внутренней.
Брокклок отреагировал на фразу своего товарища закатив глаза и скорчив недовольную мину.
- Чушь и ещё раз чушь, - он вклинился в их разговор. - Я надеюсь ты не забыл, что кое-кого похитили?
- Принцесса, - встрепенулся Форгалл, крепче сжимая посох в руке.
- Технически уже давно не принцесса. - почесал подбородок колдун. - Но на герцогство по материнской линии она может рассчитывать. Да и по линии Клаудиуса в Альдее у неё полно родни. Я ей много раз говорил, что там можно отхватить всю Каппадокию и окрестности.
- Кто-то похитил какую-то принцессу? - спросила Бринхильд переводя взгляд с Джона на Форгалла и обратно.
- Возможно похитил, - влез с комментарием рес. - Возможно похитили госпожу Констелари Д'Эрлетт.
- Это ведь не.
- Да, та самая Д'Эрлетт, которую альдейцы до сих пор называют Королевой Мёртвых.
- Ох. И ей триста лет.
- Двести девяносто восемь, - поправил её Брокклок.
О том, что самому колдуну гораздо больше лет девушка не подумала.
- Тогда мы есть поговорить с последним, кто её видел, - ши опёрся о посох. - С смотрителем вагона.