Глава 20

«Мой дорогой друг! Я сердечно поздравляю тебя с прошедшим вступлением в союз. Тысяча извинений, что не смог присутствовать на церемонии лично, но дела задержали меня в Васэнте, и я при всём своём желании не успел бы приехать вовремя. И, хотя едва ли у меня получится в ближайшее время посетить Карно-Фахет, я выражаю надежду на нашу возможную встречу в столице. Смело могу заверить, что ты и твоя супруга -  всегда желанные гости в моём доме.
Мне не хотелось бы омрачать дни твоей радости горькими вестями, но я считаю, что не вправе таить их от тебя. С прискорбием вынужден сообщить, что наш с тобой общий друг, Гарэт Сикор, погиб при исполнении служебного долга. Увы, я не знаю подробностей и обстоятельств его гибели, да это теперь уже и не важно. Я счёл своим долгом обеспечить жизнь его матушки, чтобы она ни в чём не нуждалась. Хотя, это, конечно, не заменит убитой горем женщине её сына.
Ещё раз прости меня за эти грустные известия в такой важный период твоей жизни.
С пожеланиями счастья и благополучия,
Искренне твой
Эден Шант Лиль».

Я ещё раз перечитал полученное от Лиля письмо. Затем отложил его в сторону, но через минут пять снова достал, будто написанное там могло измениться за это время. Гарэт погиб. Мой мозг отчаянно противился этой новости, не желая принимать её за правду. Как же так… И уж очень мне не нравилась эта официальная фраза «погиб при исполнении служебного долга». Слишком уж дежурно звучало, будто ей хотели прикрыть нелицеприятные вещи. Я отправился к отцу за разъяснениями, так как он, как бывший маршал должен был разбираться в таких вещах.

Чутьё меня не подвело. Выслушав мой рассказ, фарадж с минуту хмурился, видимо, вспоминая былые дни, а затем ответил:
- Не знаю, как там сейчас в столице, но на моём веку такая официальная версия смерти всегда присваивалась погибшим разведчикам-диверсантам. Или тем, кто им помогал. В общем, пришили твоего друга на секретном задании, сын.

Что ж, я вполне этого ожидал. Ведь Гарэт почти сразу после возвращения в столицу из Карно-Фахета куда-то исчез и больше не объявлялся. До этого самого времени.

- Угу, понятно, - кивнул я. – Спасибо за объяснения.

Отец снова нахмурился и положил мне руку на плечо.
- Жаль твоего друга. Хороший был парень. Помнится, к Асури был неравнодушен.
- Как и она к нему, - я помолчал, обдумывая следующий вопрос: – Как считаешь, мне следует ей сказать?
- Конечно, - кивнул фарадж. – Она имеет право знать.

В этом я был с ним солидарен. Кроме того, я ведь недавно клятвенно заверил сестру, что больше ничего не буду от неё скрывать. Однако моя решимость быстро испарилась, когда я нашёл Асу радостно щебечущей в компании её подружек. Очень не хотелось портить ей настроение, и поэтому я попытался тихо ретироваться, но, конечно же, был замечен.
- Насу! – воскликнула сестра, помахав мне рукой. – Ты чего там топчешься? Иди к нам.

Я приблизился к девушкам, которые при моём появлении мило заулыбались, видимо, временно забыв про моё семейное положение.

- Мне нужно с тобой поговорить, Асури, - произнёс я, и голос мой прозвучал так мрачно, что улыбки в одну секунду исчезли с миловидных девичьих лиц.
 
Асу сразу поняла, что случилась что-то нехорошее.
- Не оставите меня с братом? – обратилась она к своим подружкам.

Те кивнули и удалились, с интересом оглядываясь на нас. А я приготовился сообщить дурные вести, но никак не знал, с чего начать.
 
- Ну? – поторопила меня сестра после затянувшегося молчания. – Насу-дже, говори, не томи! У тебя такой хмурый вид, что мне уже страшно.
- Гарэт погиб, - гулко прозвучал мой голос, который я и сам не узнал.

Асури вскинула лицо, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Открыла было рот, но оттуда не вылетело ни звука.

- Асу-дже? – обеспокоено позвал я сестру.
- Как… погиб? – отозвалась она.
- Убили его. На задании.

И снова повисло молчание. Сестра стиснула сложенные руки, и взгляд её устремился куда-то вглубь себя. Я понял, что она вспоминает моего друга, потому что и перед моими глазами промелькнули картинки из её воспоминаний о Гарэте.

- Как печально… Он был такой… сильный.
- Да, - кивнул я. – И умный. А ещё упёртый до жути.
- Точно. Именно это меня в нём и привлекло когда-то. И эта же его черта доводила до белого каления, - грустно улыбнулась Асури. – Нам будет его не хватать.
- Определённо, - ответил я.

Рука Асу нашла мою руку и ободряюще пожала. В этот момент я испытывал облегчение и огромную благодарность к сестре, что могу разделить с ней свою печаль.

Да пребудет с тобой благодать в Обители Предков, мой друг.

                ***
Время шло, подрастал наш с Милантэ сын, Аджарес. И был он не похож на прочих детей. Я знаю, вы скажите, что для любого родителя его дитя – особенное, но в случае с моим сыном эти его особенности просто бросались в глаза. Говорить он начал едва ему исполнилось полгода от рождения. Ходить – через месяц после этого. Взгляд, который он обращал на окружающих, был полон осмысленности, будто знал, что другие не ведают. Не исполнилось Аджаресу и года, а он уже мог творить магию, развлекая себя созданием огненных звёзд и цветов. Даже мы с Асури, которые с детства считались среди урзов необычными, изрядно уступали ему по силе в этом возрасте.

Первые подозрения, относительно того, кто именно родился у нас с Милантэ стали появляться у меня, когда Аджарес всерьёз заинтересовался сказаниями о Прародителях. Он мог их слушать часами и, о боги, поправлять рассказчика, если считал повествование не совсем верным! Вы представляете шок моей родни, когда двухлетнее дитятко с совершенно серьёзным видом рассуждает, что сказания, пожалуй, следует переписать, потому что многие факты приглажены и романтизированы. Наши родственники и рады были бы списать подобные заявления на бурную детскую фантазию, да не могли, ибо с первого взгляда было видно, что Аджарес говорит совершенно серьёзно.

Я стал подумывать, не почтил ли нас сам Асфарэджарес, Великий Прародитель своим новым явлением. И думал так не только я один. У моего отца тоже были подобные подозрения, так как с появлением на свет моего сына, вторая его личность, подобная Гроу  у меня самого, покинула его и больше не появлялась. Не забрал ли Асфарэ все части своего сознания, чтобы слились они в его новой жизни? Окончательно все наши вопросы отпали, когда Аджарес на третьем году жизни призвал Химеру, что некогда была спутницей Асфарэджареса, и которая была подвластна лишь ему самому, да моему отцу, когда их сознания становились одним целым.

Вот, кто точно знал, что за дитя родилось тогда в Горной Обители, так это моя супруга. Все странности нашего сына она встречала с понимающей улыбкой, не выказывая ни малейшего удивления по тому или иному поводу. Да о чём я вообще? Милантэ ведь сразу предложила назвать нашего сына Аджаресом, что созвучно имени Великого Прародителя  и означает «подобен первому». Конечно же, она знала, кому суждено было появиться на свет. А не говорила, видимо для того, чтобы не пугать меня, ведь я и так находился в лёгком шоке от самого факта её беременности.

Раз уж речь зашла о детях, скажу, что Асури и Фаруз, вступив в союз, не торопились ими обзаводиться. Фар, в общем-то, был и не против, но моя сестра, которая не мыслила своей жизни без танцев, долго готовилась морально, чтобы решиться на продолжение рода. Когда же это, наконец, произошло, Аджаресу уже исполнилось четыре года. Беременность отнюдь не смягчила характер Асу, а как раз наоборот. Так что бедняге Фарузу частенько приходилось отсиживаться в нашем доме, когда он впадал в немилость моей сестрёнки.

Да, мы с Милантэ больше не жили во дворце. Вернее, жили во дворце поменьше, который нам подарил фарадж, когда Аджаресу исполнился год. Дворец этот я просто звал домом, а горожане называли домом сагарда.

Я ведь всё-таки стал сагардом, я не говорил? Когда наша армия начала проводить совместные учения с армиями народов-союзников, дядя Расул решил, что такой размах не для него и предпочёл уступить место более молодому и продвинутому урзу, то бишь – мне. Конечно же, прежний сагард тоже не был забыт. По моей личной просьбе, отец назначил его главным военным советником. Дальновидность дальновидностью, а такой опыт, как у дяди Расула нашей армии ещё не раз пригодится.
 
Первый университет в Южных землях тоже был практически достроен. Дракарий Эгерад вёл с отцом активные переговоры касательно будущего преподавательского состава и тех дисциплин, которые будут изучаться в университете. И в Карно-Фахете, и в Сафеграте не было недостатка в учёных мужах, так что вопрос этот решался вполне успешно.

В общем, жизнь в Карно-Фахете процветала и била ключом. Лишь одно событие омрачило жизнь горожан. А именно – уход Каримы, матери фараджа. Она хоть и была одних лет с кави Шантал, в один из дней предпочла покинуть этот мир. Сказать по правде, мы все - её родственники были к этому готовы. Уж слишком много потерь довелось претерпеть этой женщине. И, хоть её сын в итоге и вернулся к ней, но Карима так и не смирилась со смертью горячо любимого супруга. Кави Шантал рассказывала, что, казалось, сама жизнь покинула урзу после гибели Барафраха. Свет потух в её глазах, и она очень мало говорила и появлялась на людях. Ситуация немного улучшилась после возвращения к урзам моего отца, но как только он стал фараджем, Карима снова ушла в себя. Да и, опять же, по словам кави Шантал, хоть она и безмерно любила своего сына, он, будучи практически внешней копией Барафраха, каждый день напоминал урзе об её утрате. В общем, простившись с родней, Карима удалилась в храм, где священнослужители подготовили её к уходу. Урзы не хоронят тех, кто покинул этот мир, ведь от умерших остаётся лишь немного пепла, после того, как пламя, которое призывает уходящий, вырывается из недр его тела и за считанные секунды поглощает его. Именно это пламя мы сдерживаем символами-печатями всю нашу жизнь. В момент самого ухода, все символы разом теряют силу, печати снимаются, и приходит смерть.

Глубока была печаль отца после ухода Каримы. Всей семьёй мы, чем могли, старались облегчить её. Да и многочисленные государственные дела, в которые фарадж тут же погрузился с головой, дабы отвлечься от тоски, очень в этом помогли.

Отвлечений у отца вообще было много. Ведь подрастал один его внук, а другой вот-вот должен был появиться на свет.

                ***
Я проснулся от дикой боли где-то в области живота. Боль то нарастала, то отступала, чтобы через какое-то время повториться опять. Отбросив в сторону одеяло, я попытался встать, но новый приступ в очередной раз скрутил меня, отчего сквозь зубы вырвался сдавленный стон.

- Насури? – с удивлением посмотрела на меня, разбуженная шумом, Милантэ. – С тобой всё в порядке?
- Нет, - сдавленно откликнулся я, ничком падая обратно на кровать. – Не понимаю, в чём дело.

Это действительно было так. Я знал, что абсолютно здоров и на «урзскую лихорадку» это не было похоже. Тогда что же со мной?

Ответ пришёл спустя минуту, в виде явления лица Асури, что возникло перед моим взором. И тогда я понял, что за боль терзала меня.

- Ох, боги! – воскликнул я, одним махом вскочив на ноги. – У Асу роды начались!

Очередной приступ боли, которая оказалась родовыми схватками моей сестры, заставил меня поторопиться. Едва одевшись, я выскочил на улицу и поспешил к дому Фаруза и Асури. Уже на подходе я заметил мужа сестры, что беспокойно мерил шагами пространство возле двери. Увидев меня, он заметно обрадовался.

- Хорошо, что ты здесь. Места себе не нахожу! Асури рожает!
- Да я как бы в курсе, - ответил я, поморщившись от очередного приступа боли. – Затем и пришёл. А ты чего на улице стоишь?
- Кави Шантал меня выставила, - мрачно сообщил мой друг. – Сказала, что мужчинам при таком лучше не присутствовать.
- Что ж, ей виднее. Но я всё-таки войду. Меня Асу зовёт.
- Откуда ты… - хотел было спросить Фаруз, но тут дверь открылась и на пороге возникла кави Шантал.
- Насури, давай скорее к сестре. Без тебя отказывается рожать.

И как бы в подтверждении её слов из недр дома раздался вопль Асури:
- Насу!!
- Я тут, Асу-дже! – откликнулся я и устремился внутрь, оттесняя Фаруза. – Прости, друг.
- А как же я?! Я всё-таки отец!
- Вот стой и жди, отец, - припечатала кави Шантал, захлопывая дверь перед его носом.

Урза проводила меня в комнату, где пыталась родить моя сестра. При виде меня она даже постаралась улыбнуться, но тут же снова громко застонала от накатывающих схваток.

- Насу-дже, мне страшно!
- Ничего не бойся, Асу-дже, я рядом, - успокаивающе прошептал я, сжав руку сестры, которая она протянула мне навстречу. – Что мне делать, кави Шантал?
- Стой, как стоишь и успокаивай её.
 
Я кивнул и снова зашептал:
- Давай, Асури, дыши. Всё хорошо.

Сестра действительно заметно успокоилась при моём появлении и стала дышать ровно и глубоко, изредка вскрикивая от боли.

- Ещё немного, моя хорошая! – подбадривала её кави Шантал. – Ну! Молодец!

Асури издала последний сдавленный стон, который спустя несколько мгновений сменился пронзительным детским плачем.

- Вот и всё, боялась больше, - улыбнулась урза. – Вон какая дочка-красавица родилась.
- Дочка… -  устало прошептала Асу, расплываясь в улыбке.
- Поздравляю, Асу-дже, - тоже улыбнулся я и поцеловал сестру в лоб. – Пойду Фаруза обрадую.

Но, сделав пару шагов по направлению к выходу, я понял, что ноги абсолютно не держат меня. Заметила это и кави Шантал и, когда я едва не врубился в косяк, она подошла ко мне и твёрдым движением руки придала нужное направление, проворчав что-то про слабеньких мужчин. Так, на ватных ногах я буквально выполз на улицу, где помимо Фаруза уже собралась  и часть нашей общей родни.

- Ну?! – хором воскликнули они, едва я возник на пороге.
- Всё хорошо, - ответил я неожиданно охрипшим голосом. – У Асури девочка.

Теперь настала очередь Фаруза отпихнуть меня в сторону. Следом за ним устремилась и наша с Асури матушка. Я же, выйдя на улицу, прислонился спиной к стене и медленно сполз по ней на землю.

- Боги, будто сам родил, - выдохнул я, устало потирая глаза.
- Понимаю, - усмехнулся отец, который тоже был среди присутствующих. – Когда вы с Асу родились, кави Шантал меня пару часов каким-то настоем отпаивала.
- О, - поднял я палец вверх. – Хорошая идея, кстати.

Затем попытался встать на ноги, что удалось мне лишь со второй попытки.
- До дома-то сам дойдёшь? – хмыкнул отец.
- Постараюсь, - пробормотал я и поплёлся в направлении вышеупомянутого дома.
 
Там я, недолго думая, истребовал у Милантэ бутылочку гиатрэйской наливки, чтобы хоть немного успокоиться.

- Не рановато ли для выпивки, Насу? – нахмурилась та.

В ответ я просто вытянул перед супругой руку, которая до сих пор тряслась мелкой дрожью.

- Я на родах был, Милантэ. Понимаешь? На родах! И как вы, женщины, только это выдерживаете?!
- Как будто у нас выбор есть, – усмехнулась в ответ та и поставила передо мной на стол бутылку наливки и стакан. – Держи, великий храбрец. Только не налегай сильно.

Я рассеяно кивнул, наполняя стакан наполовину. Затем подумал и подлил ещё немного.

- А кто родился-то? – спросила Милантэ.
- Девочка, - ответил я и залпом осушил ёмкость. – Племянница у нас теперь.

Когда я приканчивал третий стакан, в дом к нам нагрянул радостный Фаруз. Увидев меня с бутылкой наливки, он понимающе усмехнулся.

- Смотри, не переусердствуй, - сказал он, усаживаясь рядом. – У нас вечером ещё праздник будет.
- Отлично, - кивнул я. – До вечера как раз отойду. Как там Асу?
- Хорошо, отдыхает. Кави Шантал еле дочку у неё забрала, всё из рук выпускать не хотела.
- Как назвали? – поинтересовался я.

Лицо Фаруза снова расплылось в улыбке, и он с огромной нежностью произнёс:
- Амира.

http://www.proza.ru/2016/02/28/1315 - Глава 21