Глава 25

Вопреки моим ожиданиям, наваждение, накрывшее меня в тот памятный вечер, не думало меня отпускать. Дело усугублялось тем, что Рагде так понравился Карно-Фахет, что она попросила разрешения пожить здесь некоторое время. Разумеется, я не мог отказать дочери дракария в этой просьбе.
 
Новость о том, что Драконесса останется в столице очень обрадовала Аджареса, который делал всё возможное, чтобы быть к девушке как можно ближе. Признаться, я никогда не думал, что моему сыну кто-то настолько может запасть в душу и был бы искренне рад за него, если бы не тот факт, что его чувства, похоже, не были взаимны. Рагда была приветлива и учтива с Аджаресом, как и с любым другим урзом, и никак не выделяла его среди остальных, что доводило моего сына, привыкшего всегда получать желаемое, до белого каления. Впрочем, надо отдать ему должное, он был терпелив с девушкой, насколько это вообще было для него возможно.

Но вскоре у меня появился хороший повод отвлечь Аджареса от сердечных терзаний: Фаруз, как и предполагала моя сестра, подал в отставку вскоре после вступления в союз их дочери, Амиры. А это означало, что должность сагарда была теперь свободна, и я с превеликой радостью передал её сыну, вызвав того в свои покои и известив о его новых полномочиях и обязанностях. Конечно, я не ждал, что Аджарес начнет скакать от радости, но думал, он проявит больше эмоций, чем кислая полуулыбка, отразившаяся на его лице.

- Так, я не понял. Где искренняя благодарность? Где заверения в преданности государству и обещания сделать всё возможное для обеспечения его безопасности? – поинтересовался я, недовольно барабаня пальцами по подлокотнику кресла.
- Благодарю, фарадж. Я сделаю всё возможное для защиты от недругов нашего великого государства, - похоронным тоном произнёс Аджарес.

Я со вздохом откинулся на спинку кресла. Ну вот, приехали.

- Ты что, совсем не рад? – после короткой паузы спросил я. - Если не хочешь быть сагардом, так и скажи, я найду другого командира на эту должность.
- Не вздумай! – прорычал сын, но, спохватившись, уже более спокойно добавил. – Я рад своему назначению, просто…
- Всё дело в Рагде, - закончил я за него.

Аджарес удивлённо глянул на меня.
- Как догадался?

Я снисходительно фыркнул в ответ.
- Ты же мой сын, как-никак. Каким бы Великим Божеством ты ни был. И я всегда знаю, что с тобой происходит. Ну, или почти всегда, - подумав, добавил я.
- Да? И что же со мной происходит… папа? – ехидным тоном осведомился мой отпрыск.
- Она тебе очень нравится, и ты хочешь, чтобы это было взаимно, но, увы, девушка пока не торопится проявлять свою симпатию.

Аджарес тихо ругнулся. Затем прошествовал через комнату и уселся во второе кресло, устремив взгляд в пустоту.

- Вот что ей надо, не пойму? – спросил он, ни к кому не обращаясь. – Внимание ей уделяю, подарки дарю, развлекаю, как могу и всё без толку! Да любая другая уже преданно глядела в глаза и клялась бы мне в вечной любви! А от Рагды только и слышу: «благодарю, не стоило беспокоиться».
- Значит, она не любая другая, вот и всё, - резюмировал я.
- А может цену себе набивает, - добавил Аджарес. – Хотя, едва ли… Я фальшь на раз распознаю. Ненавижу все эти женские ужимочки… благо, наши женщины этим не страдают.

Я хмыкнул. Что верно, то верно. Прямолинейность урзских женщин подчас могла шокировать неподготовленного обывателя, что доставляло им, женщинам, немало весёлых минут.

- Но она не урза, так что всё может быть, - пожал я плечами. – Я не сомневаюсь в твоей проницательности, но советую получше приглядеться к той, кому собираешься отдать своё сердце.
- Спасибо за совет, но сердцем я разбрасываться не собираюсь, - усмехнулся в ответ сын. – Если что и отдам, так это только предпочтение.
- Мудрое решение.
- Знаю.
- Что ж, с этим разобрались, а теперь, если ты всё же намерен быть сагардом, найди Фаруза и прими у него дела, - сказал я и поднялся с кресла, давая понять, что наша беседа закончена.

Аджарес тоже поднялся на ноги, кивнул и пошёл к двери. Уже возле самого выхода он обернулся и произнёс:
- Благодарю за оказанную честь, отец, - и вышел за дверь.

Я улыбнулся ему вслед. Хороший у меня всё-таки сын. Временами наглый, надменный и совершенно невыносимый, но… хороший. И, надеюсь, со временем Рагда это тоже поймёт.

                ***
Следом за чередой праздников, дни светлой грусти пришли в Карно-Фахет. Как и говорила кави Шантал, не прошло и недели после дня рождения Аджареса, как она объявила о своём уходе из этого мира.

Урзы не льют слёз по ушедшим, но в этот раз сдержать их не мог почти никто. За долгие годы кави стала неотъемлемой частью нашего народа. Живой легендой, несущей через Вечность свою историю. Но эта история подошла к концу и легенда уходила через звёздный путь в Обитель Предков, чтобы там встретиться с теми, кто уже давно покинул этот мир и ждал её там.

Ещё едва рассвело, но уже весь город столпился перед дверьми дома кави Шантал, чтобы проводить её в последний путь. Вопреки традициям, закончить его урза пожелала в Западных горах, где много лет назад расстался с жизнью её брат, Барафрах. До места её ухода кави попросила проводить меня и моего отца, но прежде, чем уехать, урза вышла к горожанам со своей последней, прощальной речью.

- Урзы, славный, горячо любимый мной народ! Народ, что принял когда-то нас с братом, позволив стать частью вас самих! Сегодня я прощаюсь с вами, чтобы снова увидеть тех, кто был мне дорог в этой жизни, и кто ушёл прежде меня. Настало и моё время. Я ухожу с лёгким сердцем и чистой душой, ибо в этой жизни выполнила всё, для чего пришла в этот мир. Я благодарю Высших за каждый день, проведённый здесь и за то, что могла применить Знание на благо живущих. И более всего я благодарю за то, что Знание это не канет в пустоту, а будет жить и дальше служить во благо, - кави Шантал повернулась ко мне со словами. – Насури, сын Аарона, после моего ухода тебе быть следующим кахи. Будь достоин Знания.

Я кивнул, с трудом сглотнув застрявший в горле ком, а женщина продолжала говорить:
- В моей жизни не было зла, и я его ни на кого не держу, но если невольно обидела кого, то прошу простить меня за это. Живите в ладу с собой и миром и помните, кто вы.

Кави закончила свою речь и пошла через толпу, которая в едином порыве расступилась перед урзой. Почти дойдя до конца, она вдруг замерла, словно борясь с побуждением обернуться в последний раз на свой дом, но справилась с собой и прошествовала прямо, через площадь до самых ворот, сопровождаемая горожанами и размеренным стуком барабанов. Чуть поодаль от кави Шантал шли я и отец, уже готовые отправиться в путь. Втроём мы вышли за ворота, где нас ожидали осёдланные лошади, ни слова не говоря, забрались на них и выехали из Карно-Фахета.

Весь путь мы проделали молча, едва ли перебросившись парой фраз во время редких привалов. Такова была традиция: покидающий этот мир уходил в молчании, дабы ничто не смутило его дух и не помешало раствориться в пустоте.

Странной была эта поездка: время как будто замерло, и дорога мне казалась бесконечно долгой. Замерло и пространство; сам воздух словно стал неподвижным, будто мы и не двигались вовсе, и когда впереди замаячили, наконец, Западные горы, я почти удивился этому.

Мы спешились у подножия горного хребта, и кави Шантал попросила больше не провожать её, так как последний путь ей надлежало проделать в одиночку. Слова были излишни, и поэтому мы молча стояли, глядя друг на друга и всё, что нужно знать, читая у друг друга в глазах. Впрочем, напоследок кави снова произнесла для меня фразу, что она уже говорила перед домом:

- Будь достоин Знания, Насури.

Сказала и скрылась среди камней, покидая нас и эту землю.

                ***
С уходом кави Шантал, я словно лишился части себя самого. Какая-то пустота образовалась в душе, заполнить которую казалось невозможным. Не помогали ни многочисленные каждодневные дела, ни разговоры с близкими. Хоть я теперь и считался кахи, но не смел пока приблизиться к дому кави Шантал и преступить к новым обязанностям. Да и, если честно, я всё ещё с трудом представлял, как смогу быть одновременно и кахи, и фараджем. Ведь одно дело изредка готовить настойки и отвары для личных нужд и другое – принимать поток страждающих, уповающих на твои целительские способности и знания. В общем, я был в смятении и не знал, что предпринять.

Этот вечер выдался особенно душным, и я, разобравшись с последним на сегодня просителем, вышел в сад, чтобы немного проветрить голову после нелёгкого дня. Шагнул было к своей излюбленной скамейке, но с досадой отметил, что она уже занята. Правда разглядеть, кто посягнул на моё любимое место отдыха, было трудно, так как визитёр сидел ко мне спиной, но тут фигура чуть повернулась, и я узнал в ней Рагду. Девушка всё ещё гостила в Карно-Фахете, по-прежнему изводя Аджареса своей сдержанной холодностью и смущая меня, потому что, всякий раз при виде юной Драконессы моё сердце начинало отбивать бешенные ритмы, а мысли путались, что было для меня непривычно и не слишком приятно.

Дабы избежать очередного эксцесса, я развернулся, стараясь, как можно незаметней покинуть сад, но, увы, неудачно.

- Фарадж Насури, - окликнула меня девушка, заметив мои перемещения. – Добрый вечер.
- Добрый, Рагда, - ответил я, подавив тяжёлый вздох.

Драконесса улыбнулась и похлопала по свободной части скамейки.
- Составите мне компанию?

Что поделать, пришлось остаться и присесть рядом, изображая саму непринуждённость.

- Соболезную об уходе кави Шантал, - после недолгого молчания произнесла Рагда. – В Сафеграте тоже будут скорбеть, когда узнают, что она покинула этот мир.
- Благодарю, но мы не скорбим, - ответил я. – Уход тех, кого мы любим не повод для печали, и всякая скорбь – это лишь проявление жалости к самому себе. Нам тяжело не из-за того, что кто-то ушёл, а из-за того, что мы остались здесь без них.
- Да… верно, - согласилась девушка. – Простите меня, фарадж, мне трудно об этом судить ведь, хвала Богам, мне не пришлось провожать в последних путь тех, кто мне дорог.
- И, надеюсь, ещё долго не придётся, - произнёс я, повернувшись к Рагде и улыбнувшись ей. – Эгерад ещё, к счастью, полон сил, да и матушка твоя, уверен, тоже. Она ведь игир-дракен, я прав?

Девушка кивнула.
- Да. Одна из лучших.

Разумеется. Я хорошо знал дракария, и смело могу сказать, что матерью ребёнка Эгерада могла стать лишь совершенно особенная женщина.
 
- Знаете, - заговорила Рагда. – А я ведь помню вас… Когда вы приезжали к нам много лет назад, после того, как на наш город напали Скорпионы.

Я вздрогнул, и перед глазами у меня словно наяву предстала маленькая сонная девочка с большими лиловыми глазами и игрушкой в одной руке.

- Я тоже тебя помню, Рагда, - улыбнувшись, ответил я. – Тебя и твоего игрушечного дракона.

Девушка потупилась, внезапно смутившись.
- Помните Сэпайка, правда? Он мне до сих пор очень дорог: его подарил мне отец, и всё детство я отказывалась засыпать, если Сэпайка не было под боком.

Не сдержавшись, я тихонько засмеялся, представив Рагду в обнимку с большим плюшевым драконом. Потом и вовсе прыснул от смеха, когда моё воображение нарисовало ещё мелкого Аджареса, держащего в объятиях игрушечную Химеру.

- Почему вы смеётесь? – прозвучал несколько обиженный голос Драконессы.

Я замахал руками, всё ещё посмеиваясь.
- Прости, Рагда. У меня просто воображение богатое, вот и напредставлял тут лишнего.

Девушка недоверчиво покосилась на меня, видимо, гадая, что такого особенного могло выдать это моё богатое (а, по словам Асури, ещё и больное) воображение, передёрнула плечами и постаралась принять непринуждённый вид. Я тоже в свою очередь попытался взять себя в руки, как и подобает приличному фараджу и мне это, хоть не сразу, но удалось.

- Я… наверное уеду скоро, - помолчав, произнесла Рагда. – Загостилась что-то в Карно-Фахете.
- Ты здесь совсем не в тягость, если ты об этом, - заверил я девушку.

Та подняла на меня свои удивительные глаза, в которых промелькнула едва уловимая печаль и что-то ещё, чего я не смог разглядеть.

- Просто мне нужно вернуться домой, - ответила Драконесса.
- Аджарес огорчится, - непроизвольно вырвалось у меня, и я тут же прикусил язык, но было поздно.
- Аджарес? Почему? – удивилась Рагда.

«Боги! Ну очевидно же, почему!» - раздражённо подумал я, дивясь непонятливости девушки.

- Он… Он очень дорожит вашим с ним знакомством, - уклончиво ответил я, надеясь, что Рагда не станет выпытывать у меня подробности.

К счастью, её вполне удовлетворил такой ответ. Просветлев, девушка улыбнулась, устремив взгляд к небу, где уже были видны первые звёзды.

- Я тоже очень дорожу нашим знакомством и рада, что встретила Аджареса.

«Ну, хвала Высшим!» - с облегчением выдохнул я.

Кажется, дело наконец-то сдвинулось с мёртвой точки и потекло в нужном русле. Жаль, конечно, что Рагда надумала уехать… Глядишь, ещё немного и они бы с моим сыном стали парой.

Я усмехнулся собственным мыслям. Вот уж никогда не думал, что буду заниматься сводничеством. Что-то нашло на меня с годами…

И только где-то очень глубоко в душе я знал и мог признать правду о том, что мне и самому было жизненно необходимо, чтобы девушка как можно скорее обзавелась кавалером, чтобы этот бешеный стук сердца больше никогда не тревожил меня. 

                ***
На следующий день моя дорогая супруга озадачила меня новой проблемой. Вернее, проблема-то была старая, только вот решать её я пока не торопился, надеясь, что это успеется. Ага, как же.

- Народ беспокоится, Насу. Спрашивает, когда новый кахи приступит к своим обязанностям.
- Народу неплохо было бы вспомнить, что кахи ещё и фарадж и дел у него немерено, - недовольно проворчал я, смерив Милантэ взглядом. – И с каких пор урзы идут к тебе с жалобами?
- Не с жалобами, а нуждами, - поправила меня та. – Как нииф-фарадж, я стараюсь помочь, если это в моих силах. Но кахи – ты, а не я.

Я устало опустился в кресло, закрыл глаза, а затем произнёс:
- Знаю. Но я просто не могу войти в её дом, Милантэ. Всё ещё не могу… Пусть народ пока обращается в лазарет и к храмовым лекарям, а я в свою очередь постараюсь справиться с собой и хотя бы частично заменить кави Шантал. Хотя и не представляю, как это у меня получится. Дела фараджа меня не отпускают, а заменить на этом посту меня некому: Аджаресу ещё рано быть правителем.
- Ты можешь делать это постепенно, - предложила супруга. – Скажем, выделить среди недели один день для обязанностей кахи.
- Хм… - задумался я. – А что, дельная мысль. Пожалуй, так и поступлю. Спасибо за совет, любимая.

Милантэ присела на подлокотник кресла и взяла меня за руку, переплетя свои пальцы с моими.
- Всегда пожалуйста. И, может, расскажешь, что тебя гложет?

Я невольно поёжился. Казалось бы, мы уже столько лет прожили вместе, а я всё ещё не мог привыкнуть к излишней проницательности своей супруги.
- Да так… чего-то вдруг озаботился сердечными делами Аджареса.

Милантэ чуть склонила голову набок, не спуская с меня изучающего взгляда. Впору было искренне порадоваться, что она не может читать мои мысли, как Асури.

- Да, Рагда умеет обратить на себя внимание. Видимо, она и вправду особенная, раз привлекла нашего сына.
- Угу, особенная, - машинально пробормотал я, погружённый в свои мысли.

Рукопожатие стало ощутимо сильнее, и  я с удивлением воззрился на свою супругу.
- В чём дело?

Лёгкая улыбка заиграла на губах Милантэ.
- Да так… Размышляю, во что выльются сердечные дела Аджареса.

Понимающе хмыкнув, я поднёс руку супруги к губам. В этом всё наше семейство: постоянные намёки и недомолвки между собой. И делали мы это не из-за того, что не доверяли друг другу, но для того, чтобы друг друга уберечь. Но, как известно, благими намерениями устлана дорога в Бездну.

http://www.proza.ru/2016/02/28/1578 - Глава 26