Из восьмой

 

 - Простите, вы обронили.
- Что обронил? Я ничего не ронял.
- Вы обронили фразу. Неужели не заметили?
- Да, мало ли что я могу сказать! Не ронял я никаких фраз. Говорил как обычно.
- Нет. Это была прекрасная фраза. Лучшая в мире фраза. Вы ее обронили, и даже не заметили?!
- Куда и что я уронил, я понять не могу!? Я покупаю в зоомагазине корм для своего драного кота. А еще средство от вшей. И не могу найти набор для домашней кастрации.
- Вот, где-то в поисках вы и обронили эту фразу!
- Какую фразу? Мне что, найти ее, поднять и взять с собой обратно?
- А вы можете взять обратно оброненную фразу?
- Нет, конечно! Как это возможно!
- Вот именно! Раз уж обронил фразу, все, обратно не забрать. В рот не положить.
- Конечно! Поэтому уж, будьте добры, отвяжитесь от меня! Не ронял я фраз. Дикость какая-то! И где тут набор для кастрации? Кот мой задрал уже!
- Что, так громко кричит?
- Нет, он вообще молчит.
- Как же вы тогда сказали: «Задрал»?
- Так и сказал! Потому что задрал. Он задрал в доме все обои. И большую часть моей обуви, которая, по-видимому, заменила ему вторую половинку.
- Вот! И как только вы начали искать этот набор для кастрации, вы и обронили эту фразу.
- Погодите! Постойте! Вы меня с ума сведете! Даже если, положим, только положим, слышите, я что-то обронил, что вы с этим уроненым делать-то собираетесь?
- А что, с оброненными фразами можно что-то делать? Впервые слышу!
- И я о том же, я просто не понимаю, что вы хотите от меня!?
- Чтобы вы поняли, что обронили фразу. А она вполне может сгодиться.
- Для чего? Какая фраза? Ничего я не ронял! Кот в меня. Сволочь он. Спит с туфлями по десять тыщ пара. Мне нужен набор для его кастрации. И еще пусть, собака, молится, чтобы я на кастрации остановился и голову ему не отрезал!
- Вы так не любите своего кота, что способны отрезать ему голову, называете собакой и оскорбляете его сородичей тем, что он способен молиться?
- Так, теперь я вообще запутался! Какая собака, кто молится? Я вообще еще даже средство от вшей не нашел! А мне еще за молоком и за лекарствами нужно зайти!
- Зачем вам молоко? И какие лекарства?
- Да, какая разница! Ну, положим, не может мой Казанова без молока. И без виагры. Он вообще звереет. А так: напьется – и к обуви. Пар сто уж извел, скотина!
- И давно он у вас?
- Кот? 10 лет почти! И девять из них – на молоке с виагрой… Измучил меня уж совсем.
- То есть вы десять лет живете с котом по кличке Казанова, который молчит, жрет виагру на молоке и сожительствует с вашей лучшей обувью?
- Выходит так… Даже не замечал. Надо же! Вот поговорил с вами, и понял всю бессмысленность и беспощадность моего положения! Что ж делать теперь!
- Говорят, на дому не кастрируют. В клинику надо.
- Правда? Спасибо! Отведу. Куда уж теперь?
- Да… Ну, и хорошо. Так, фразу вы назад брать не будете?
- Для вас – все что угодно теперь! Вот вы мне прямо глаза на мою жизнь раскрыли! Живу в одиночестве. Мучаюсь. Ни жены, ни детей! Только Казанова и его новые романы с ботинками!
- Прекрасно! Вы, стало быть, признаете, что обронили фразу, и даже готовы обратно ее забрать?
- Ради вас – да!
- Отлично!
- Только, что за фраза?
- А вы и не заметили?
- Нет, простите.
- Ну, как же можно забрать то, что не смог даже заметить?
- Послушайте, я от вас устал. Сначала чего-то я уронил. Потом Казановой моим меня достали! Теперь опять чепуху городите! Кто вы вообще!?
- Ангел.
- Кто!?
- Ангел, не видно?
- По вам, скорее, видно, что вы – ненормальный!
- Конечно! Как у того, кто девять лет живет с котом Казановой, неспособным даже помурлыкать, а нуждающемся  в виагре, молоке и обуви для поддержания половой жизни, может быть нормальный ангел?
- Простите, я не подумал! Что-то мне вообще сегодня не по себе!
- Правильно! Вот, вы и обронили фразу. А я ее поднял, и вам обратно отдал!
- Да, какую фразу?! Какую!?
- Да, этот  давно было. Лет десять назад. В этом же зоомагазине. Не помните? Вы увидели котенка и обронили. Помните?
- Да, какой там!? Десять лет! Конечно, не помню!
- Жаль. А так могли бы все исправить. В смысле, все эти десять лет совсем по-другому прошли бы.
- Так, что, что сказал-то я тогда!?
- Подошли к котенку и сказали: «Красив, дьяволенок! С таким никакой семьи не надо! Эдакий стервец! Куплю, жить будет со мной».
- Возможно. Возможно, так и сказал. Что с того? Все так говорят!
- Все, да не все. Дьяволята, они, знаете, прилипчивые! Нельзя для них фразы ронять, какие хочется! Сегодня-то вовсе другое сказали, когда аппарат для кастрации искали, так?
- Вроде, буркнул что-то…
- Ни что-то! Что-то… Вы обронили: «Куда смотрел мой ангел-хранитель, когда я эту кошачью тварь покупал тут?».
- Точно! Точно так и сказал! Мимоходом. И чего теперь?
- Да, ничего. Поздновато, конечно. Но, спасибо, что обратились, как говорится. Все решилось.
- Что?
- Нет больше кота вашего. Удавился минут пять назад шнурком от ботинка. Прямо в процессе, так сказать… Если вам важно, фирмы «Прадо».
- Как же? Как же это? Как же я теперь? Как мне жить? Без Казановы? Я не смогу!
- Ну, тут уж все! Работа моя закончена! Что смог, как говорится. Каждый своей работой занят. Я вот – людям помогать должен. Если позовут.
- Какая помощь? Кто просил тебя?
- Вы. И фразу обронили.
- Я ж теперь со скуки-то совсем сдохну…
- Да, бросьте вы! Заведите, вон, хоть попугая! Вон, в клетке. Красивый. Он и говорить сможет, если повезет.
- Да, может, вы и правы, если все и вправду, то, что вы сказали. Надо взять попугая. И Виагры с молоком не забыть. Со вторым «Прадо» у меня сегодня вроде что-то намечалось. Срочно! Срочно! Попугая мне! Вон того! Вон, что в клетке! Говорящего! А кота – к черту его! Всю жизнь изуродовал! Попугая!!!

«Так. Этого, из восьмой палаты под особый контроль, сестра.  И проследите, чтобы молоко ему каждый день давали. Это важно. Ведите следующего, из девятой. Что у него там, кусают его постоянно? Разберемся. И дайте мази мне от ожегов. Все пятки черти за день подпалили. Жжет страшно. Такие дела… Следующий!».