Косогор

                - Давай, наконец, поговорим. Только не дома.
                - Давай, на косогоре.
       
                ( телефонный разговор)



       Щетки-дворники держат ритм,
       боль стирая с зарёванных стёкол.
       Как всегда, он учтив, чуть сердит:
       -Что же зонт не взяла? Промокла.

           Прочь из города, от людей,
           с суетой и сужденьями строгими.
           Ничего нет на свете глупей
           жизни близких, вдруг ставших далёкими.

                Вот знакомый двоим косогор,
                ветер путает ливня косы.
                - Ты когда здесь последний раз был ?
                - Ну к чему эти все допросы ?



   Он заглушил мотор на вершине косогора.
   Её "всепрощающая" прозорливость раздражала.
          Да, он был здесь. Недавно. С другой.
          Совсем с другой :  дерзкой, обворожительной, притягательной.
   С ней он вновь стал  сильным, вольным, как этот бесшабашный ликующий
   ветер, как этот бездонный, ошеломляющий, стирающий все земные контуры и
   краски, водопад дождя.
          А эта, говорящая рядом, - блёклая, нелепая, похожая на такой же блёклый
          куст шиповника у самого  обрыва (как он, однако, разросся, почти
          закрыв собой пропасть, будто хотел удержать весь косогор, сползающий
          в её пасть...).
          Дурацкий куст в совершенно дурацком месте!
          И голос её...Как он не замечал ? Столько лет...
          Какой дурацкий у неё голос.
   И зачем мы здесь?
   Темнеет.
   Бесконечный бесполезный поток слов...
   Бесконечный поток дождя...



                Склон, размокший от струй дождя,
                вдруг держать расхотел колёса.
                И машина, как в мареве сна,
                чуть кренясь, поползла с откоса.



   Он понял всё!
   Ключ!
   Замер в готовности мотор
   и взревел вместе с сердцем хозяина!
          Но упорство стихии было сильнее упорства сердец.
          Колёса вращались, но больше скользили.
          Машина медленно "наползала" на обрыв "её стороной" (правой).
          Выпрыгнуть ей из машины - означало оказаться под колёсами.
   - Родная, быстро - на заднее сиденье! Выбирайся через заднюю дверь за мной.
   А я попытаюсь спасти машину. Давай родная!
   - Нет, я - с тобой ! У нас всё получится, родной.



                Щётки-дворники держат ритм,
                боль стирая с зарёванных стёкол.
                Как чертовски блестящ  сей EXIT,
                Если жизнь вдруг почудится "блёклой".



   Колесо машины с "её стороны" слегка коснулось чего-то жёсткого - поняли это
   одновременно... и тут же , упруго оттолкнувшись, машина послушно "дала"
   задний ход.
          Уже наверху косогора, достигнув безопасного грунта, они , не
          сговариваясь, выскочили из машины и побежали к месту спасения.
                Достаточно стемнело, но обрыв зиял среди вечернего мрака
                особой жуткой чернотой. Они бежали по отчётливо заметным   
                следам-шрамам недавней битвы...
   Перед ними, за плотными, зло сверкающими иглами дождя, вдруг вспыхнул
   невероятным сиянием огромный куст с дугоподобными свисающими руками-ветками,
   укутанный в плащ из мерцающих благоухающих цветов. Шиповник.
         
                Он был сказочен. Он был реален. И он был спасителем.
                Мелкие боковые корешки куста сеткой покрыли всю землю
                в радиусе более двух метров, будто раскрошив и выдавив
                на поверхность плотную каменную россыпь...*



                И, уткнувшись друг-другу в плечо,
                каждый "слышать" опять  приучался:
                - Мне не страшно с тобой ничего.
                - Знаешь,  я за тебя испугался.



                * В корнях шиповника живёт горный дух, который имеет полную власть над всем каменным на земле. (Тибетская праджня)


                Иллюстрация - фото  автора