Сюрприз Леськи из книги Лица страстей

СЮРПРИЗ
Моя Леська стала обжорой, когда подверглась любви в раннем щенячьем возрасте. Я виновата. Однажды на испещренной объявами стене соседнего дома, я увидела изображение серого щенка с двумя темными пятнами на спине, напоминающими хорошо загорелые маленькие кукиши. От этого казалось, что щенок мудр не по годам, и я отправилась в собачий приют, чтобы познакомиться с удивительной личностью.
Там я узнала, что он это она, а ее кокетливый взгляд напомнил мне мою игривую невозвратную юность. По этой причине Леська приобрела статус «своей» и переместила щенячье лукавство на мою подушку. Ела она тогда аккуратно и зло, причем кукиши на спине  нагло намекали, что им по силам возрасти и до кулачков. По этой причине я наполняла миску до неприличия, в тайне надеясь, что ничего подобного не случится.
Затем у Леськи начал расти живот, но радовалась я этому недолго, пока не поняла, что мои старания тут не при чем, а щенок вовсе даже собака. Троих наследников моей беспородной грешницы мы дожидались в дружном унынии, а потом так же дружно любили их целых три месяца. Потом мы с Леськой отдыхали, причем я размышляла о судьбе розданных за мелочь щенков, а она о неоправданно обильных завтраках, обедах и ужинах. Сообразила я это не сразу, но заметила быстро.
Работала я тогда «училкой»  литературы в вечерней школе, что помогало приобрести новый кругозор, сопровождаемый новым же сленгом, и мелкие долги. На крупные долги денег, разумеется, не   хватало. Леськин жор рос вместе с моей потребностью сводить концы с концами, и они стали так дружны, что я почувствовала себя лишней и решила не обновлять гардероб. По этой причине я выглядела слегка чудаковато в старом зимнем пальто с воротником из рукава искусственной шубки, еще более старой. Зато так я избавилась от необходимости приодеться и Леська благодарила меня, мотая хвостом, на котором не было ни единого пятнышка.
По причине хорошего настроения она приобрела кучу смешных привычек, записалась в телезрители,  приносила мои тапочки почему-то не мне, а своей возлюбленной миске, прижимала меня к себе после мытья в ванной и так далее. В общем, нам было хорошо, только поздние прогулки заставляли мои нервы поскрипывать и проситься на инвалидность. Зато Леська не боялась никого и ничего, видимо,  растеряв по дороге ко мне свою предполагаемую мудрость. А ведь она была такой маленькой и такой любвеобильной! Ее страстью были огромные, лохматые кобели.
По этому поводу у нас возникали разногласия: я терпеть не могла гулять в овраге, где паслись эти предметы собаководческой гордости, а Леська рвалась туда до дрожи своего одомашненного миниатюрного тельца. В итоге мы молча договорились: раз так, раз иначе, и она перестала топотать лапками, требуя достойного внимания к своим собачьим потребностям. Однажды, когда была ее очередь вести нас на прогулку, на меня в овраге напал черный пес, прозванный  конезаводом за свою необузданную масштабность. Он был любимцем моей хвостатой кокетки и, похоже, отвечал ей взаимностью, поскольку периодически брался охранять не собственную хозяйку, а именно меня..  Я знала об их  пристрастии друг к другу и не ожидала такого коварства. Он не кусался, он просто обхватил меня лапами, молча вопрошая, почему я не отношусь к его племени в то время, как он обожает мою Леську. Я испугалась почему-то больше за нее, но моя пятнистая подружка вроде и не собиралась меня защищать, она исчезла в кустах.
Я не знала, радоваться мне или сердиться, как вдруг из-за кустов разнесся такой высоковольтный вопль, что зубы мои клацнули и замерли в стойке. Я почтительно скосила глаза в направлении последовавших за этим немудреных, но убедительных слов и обнаружила, что  Леська, усердно пятясь, тянет за подол  новомодного пальто нерадивую хозяйку моего лохматого обидчика. Та увидела меня в объятиях мускулистого любимца, ахнула, крикнула, визгнула,  и по этой причине мы с Леськой свободно и окрылено пустились наутек. Вот так сюрприз!
 Моя миниатюрная собачка оказалась красавицей и умницей, способной защитить наш небольшой коллектив силой своего собачьего разума.  Еще не раз потом Леська защищала меня, и я  помню ее, помню с благодарностью, хотя давно уже не хожу в неприлично дряхлых пальто.

Вера Андровская