Черт, побери. из цикла Полевые байки

Конец февраля Пашка ждал с особым нетерпением. Конец февраля – это весенние облеты по наледям. После нескольких месяцев сидения в камералке, за нудной, муторной обработкой данных прошлого сезона, за черчением графиков, составлением таблиц и прочей, как бы сейчас сказали офисной работы, две недели весенних облетов по наледям были праздником. Две недели подряд вместо душной, жарко натопленной камералки (спасибо вечно мерзнущему Мишке Скопцову) кабина вертолета, прекрасные виды за окном. Ну, и особый бонус – Чегдомын, где на целую неделю они отрывались ото всего, от рабочих проблем, семейных напрягов, где они могли вечером, после полетов, спокойно посидеть за «стопкой чая», поговорить о рыбалке, о футболе, о женщинах. Да мало ли тем для разговоров у молодых здоровых мужчин. Потому, услышав о прилетающем завтра вертолете, Пашка, Олег и Вовка переглянулись, подмигнули друг другу и расплылись в счастливых улыбках. Для них эта весть была сродни радости жителя Заполярья, увидевшего первый, после долгой полярной ночи, лучик солнца, лишь на мгновение мелькнувший из-за горизонта. Но он дарил  надежду, что зима скоро закончится, а на смену длинной, полярной ночи придет яркий день.

Вообще-то облеты не были легкой, увеселительной  прогулкой. Это была достаточно сложная и трудная работа. Представьте себе картину: вертолет летит на скорости около ста километров в час, на высоте метров 40-50 от земли. В границах ключевого участка он должен облететь долтны всех рек, речек, ручьев, закладывая иногда головокружительные петли в воздухе, следуя нитке маршрута. А задача наблюдателей (а ими как раз и были Пашка с Олегом и Вовкой), отслеживая местоположения вертолета в каждое мгновение полета, успевать заметить на земле наледь, ее местоположение и размеры. Успеть нанести это место на карту. И не потеряться в пространстве в это же время. В общем, работа требовала большого внимания, хорошей ориентации в пространстве и отличного чтения карт. Приплюсуйте сюда шесть-семь часов в день нахождения в грохочущей, мелко трясущейся кабине вертолета, приступы аэрофобии в моменты, когда вертолет, резко развернувшись в верховье ручья, камнем падал в распадок соседнего, и вы поймете, что облеты не были приятной прогулкой. И все же для парней они были долгожданным и особо ожидаемым событием.

И вот он  Чегдомын – эдакий Доусон, мечта таежных бродяг, где они могут приобщиться к беззаботной жизни искателей приключений. Где вечером, после трудового дня, тебя ждет теплая избушка, а в ней не хитрый, без женских изысков, но добротный и вкусный, ужин. Под некоторое количество «огненной» воды, которая снимает напряжение и развязывает языки. И долгие разговоры, обо всем, иногда переходящие в жаркие споры, но никогда не переходящие в ярые ссоры. Допоздна на тесной кухоньке, где сгрудившись за маленьким столом, сидели разгоряченные спором парни, неслось: «… нет, рок – это жесткий ритм, гитарные запилы, ревущие басы, Ай си – Ди си, Оззи…», «… да ну, братцы, я все же хочу понимать о чем они поют. И потому исключительно русский рок.. ДДТ, Кино, Чайфы…», «… да какой Зенит, сколько раз вы были чемпионом? Один, 1984-м…», « … в Союзе нет еще пока команды лучше Спартака…», «… А тебе говорю она была килограммов тридцать…», «… нет в Амгуни такой щуки, ну, максимум, двадцатка, не заливай…». «… Паха, сознавайся, че ты там в прошлом году с Валюхой замутил че-нить, в Зейске…», «… да кого ты его спрашиваешь, он же «руссо геолого – облико морале», лучше б я с ней поехал..».

Это случилось на третий день полетов в Чегдомыне. Обычный полетный день. С утра отработали участок «Аякит», пообедали в аэропортовской столовой и с обеда вылетели на участок «Сулук». Подлет к участку занял не больше получаса и вот уже Вовка, сидящий нынче за штурмана, дал сигнал «Начинаем маршрут». Пашка у правого иллюминатора, Олег у левого, все, как всегда. Они прошли уже половину маршрута, отработав горную часть территории. Вертолет, выскочив из узкого распадка ручья, в долину небольшой речки, заложил крутой вираж вправо, выровнялся и пошел вниз по течению. Увлеченный работой, Пашка не сразу заметил изменения в окружающем мире. За время облетов он уже привык к грохоту двигателя в салоне вертолета. И потому повисшая вдруг тишина имела эффект взорвавшейся бомбы. Потом был жесткий удар о землю и тишина стала звенящей. «Фигасе, что это было?». «Кажись мы упали». «Вы там как?» - из кабины пилотов показалась голова Вовки. «Да, вроде нормально. А что случилось-то?». «По-моему, мотор заглох». Пашка посмотрел в иллюминатор, вертолет, зарывшись по брюхо в снег, стоял на небольшой поляне. Вокруг высились огромные ели. «Это мы еще удачно сели, могли бы и на деревья попасть». «Да это еще что, - сказал, вышедший из кабины первый пилот – метров на двадцать повыше случись такая катавасия от нас бы одни обломки остались. Вертолет бы перевернулся в воздухе, и мы бы упали на кабину. А так на винтах спланировали». Только тут до парней начало доходить, Пашка вытянул вперед руку: «Смотри». Пальцы мелко-мелко дрожали. «Да, у меня та же фигня», - и Олег показал свою руку.

А ситуация, тем временем, только ухудшалась. Пилот попытался связаться с Чегдомыном, но связи не было, что и не удивительно в их случае. Они сели на дно довольно глубокого распадка,  с крутыми, высокими склонами. Как бы не пришлось идти в Сулук, до него километров десять, и уже оттуда вызывать помощь. Стойте, слышите, вертушка. Да-да, вон над нами пролетает, высоко, правда. Это ничего, мы в прямой видимости. Пилот связался с пролетающим вертолетом, тот ответил, что сам забрать нас не сможет, так гружен под завязку, но сообщит о нас в Чегдомын. «Володя, давай наши координаты». «Сейчас-сейчас, вот. Смотри. Река Эгоно, устье ручья Черт». «Как?!!». «Черт. Здесь так написано». «Теперь понятно почему мы тут упали. Черт его побери».
Помощь за ними прилетела часа через полтора, а еще через час они уже были на базе. Через день им прислали вертолет на замену и они доделали работу. Упавший вертолет потом отремонтировали и он своим ходом долетел до Чегдомына. Но это было потом. А они в этот вечер молча пили водку, разговаривать как-то не хотелось.