Но я не Эмили! Рассказ

Но я не Эмили!


Рената Аренс-Крамер


– Доброе утро! Меня зовут Спилкер. С сегодняшнего дня я буду преподавать у вас английский язык и, кроме того, вести дела вашего класса.
Новый классный руководитель был не старше тридцати – определенно спортивный, с загорелым лицом, в дорогой кожаной куртке. Но Бритте не понравились его глаза. И на какое-то время она вспомнила добрую фрау Флер, у которой входила в пятерку лучших учеников и с которой руководство школы не продлило договор. Английский у фрау Флер был ее любимым предметом.
– Внесем ясность с самого начала, – сказал господин Спилкер, прохаживаясь туда-сюда перед доской. – От вас я жду наибольшей внимательности, неизменного прилежания и тща-тель-ного по-ряд-ка!
Маленький Дирк, который занимался прилежнее остальных, захихикал.
Господин Спилкер рывком обернулся к нему.
– Что тут смешного? – режущим голосом спросил он.
Дирк вздрогнул.
– Я… я не знаю.
– Ну, стало быть, – сказал господин Спилкер, и его лицо передернулось, – скоро это у тебя пройдет.
Бритта уставилась на него непонимающе. Почему он был так неприветлив? Они же ему ничего не сделали.
– Теперь переходим к распределению имен, – объявил господин Спилкер, садясь за кафедру. Он открыл классный журнал, вытащил из своего портфеля листок бумаги, а из внутреннего кармана куртки – черную перьевую ручку.
– На время моих уроков вы все получите английские имена. Таким образом в язык наших занятий вы не сможете добавить ни одного немецкого звука. Тогда вы сразу же приспособитесь разговаривать друг с другом по-английски.
Господин Спилкер обвел глазами класс. Никто не произнес ни звука. Все сидели на своих стульях и смотрели на него. У Бритты вдруг пересохло во рту.
– Габриэль Ансбах?
Габи вскочила, глядя на господина Спилкера расширившимися глазами.
– Джейн, – сказал господин Спилкер и записал что-то на своем листке. – Садитесь.
Габи опустилась на стул.
– Олаф Бауэр?
Олаф, подняв левую руку, скучающим взглядом смотрел в окно.
– Встать!
Олаф медленно встал.
– Тимоти, – сказал господин Спилкер и снова сделал заметку на своем листке.
– Как это пишется? – спросил Олаф.
– Сейчас это роли не играет, – ответил господин Спилкер. – Садитесь.
Олаф недоверчиво покачал головой и сел. В считанные секунды Катрин превратилась в Мэри, Торстен – в Джона, Ута – в Лилиан, а Себастьян – в Реймонда. Когда Дирк услышал, что он должен называться Джеймсом, ему не было смешно ни чуточки.
– Бритта Вегенер?
Она твердо решила, что останется на месте, но господин Спилкер так уставился на нее своими холодными глазами, что она поднялась почти автоматически.
– Эмили, – произнес господин Спилкер, и его рот исказила брезгливая усмешка.
Бритта ощутила глубокий укол. Все в ней сопротивлялось тому, чтобы ее звали Эмили, даже если это будет только на пять уроков английского в неделю. Но она бы ни за что не разревелась перед господином Спилкером.


На следующий день урок английского начался с того, что господин Спилкер достал свою красную записную книжку, чтобы провести опрос по нерегулярным глаголам.
– Мэри, – сказал г-н Спилкер и подошел к Катрин, – to sing?
Катрин от страха не смогла произнести ответ, хотя и неплохо разбиралась в английском.
– Шесть! – сказал г-н Спилкер и сделал у себя в книжечке заметку. Потом повернулся к Уте. – Лилиан, to sing?
– To sing, sang, sung, – тихо ответила Ута.
– I  can’t hear you, – раздраженно сказал г-н Спилкер.
– To sing, sang, sung, – повторила Ута немного громче.
Г-н Спилкер кивнул.
– That's better. Now, Джеймс, – он кивнул Дирку. – To speak?
Дирк посмотрел на свои ноги и пожал плечами.
Г-н Спилкер поставил следующую шестерку. Потом усмехнулся, глядя на Бритту.
– Эмили, what about you?
Бритта кусала губы.
– To speak… spoke… spoken, – выдавила она наконец из себя, хотя не собиралась вообще ничего отвечать.
–  Good, – похвалил г-н Спилкер, снова записывая что-то в своей красной книжечке. Бритта ненавидела эту усмешку.


Это было в один сентябрьский вторник, когда г-н Спилкер возвратил им первую работу по английскому. Он медленно вытащил из своего портфеля тетради в зеленых суперобложках, при этом ни на секунду не выпускал класс из виду. Потом он начал обсуждение работы. Собственно, это означало, что он ничего не обсуждал, а без слов писал на доске решение: пустыня слов, предлогов, нерегулярных глаголов и вопросительных предложений! И все, кроме Дирка, списали то, что стояло там, на доске. Ничего не было слышно, кроме скрипа мела по доске и перьевых ручек в тетрадях. Использовать шариковые ручки у г-на Спилкера не разрешалось.
Снова и снова смотрела Бритта на стопку зеленых тетрадей. У нее комок в горле стоял. Она никогда так серьезно не готовилась к работе. Несмотря на это, ей не пришло в голову ни одного ответа, потому что во время работы г-н Спилкер все время прохаживался возле нее туда-сюда. Это совсем сбивало с толку.
Покончив с письмом, г-н Спилкер отряхнул от мела руки и сел за кафедру. Тут его взгляд упал на Дирка.
– Джеймс, – сказал он и щелкнул языком, – I suppose, you think you know it all.
– Что? – неуверенно переспросил Дирк.
Г-н Спилкер покачал головой.
– No, Джеймс,  you have to say: «I beg your pardon»?
Маленький Дирк, казалось, стал еще меньше. Бритта почувствовала, как у нее вспотели руки.
Г-н Сплкер встал и подошел к Дирку.
– Repeat: «I beg your pardon».
Дирк в страхе смотрел на г-на Спилкера.
– I beck…
– I beggg… – произнес г-н Спилкер уже чуть громче.
– I beggg… – тихо повторил Дирк.
– I beg your pardon? – сейчас г-н Спилкер стоял прямо перед Дирком.
– I beck… your… parten? – прошептал он.
Г-н Спилкер глубоко вздохнул, затем сделал пренебрежительное движение рукой и пошел назад, к кафедре. Бритта видела, как Дирк заплакал.
Один за другим г-н Спилкер выкрикивал английские имена, а они должны были выходить вперед, чтобы забрать у него свои зеленые тетрадки. Работа вышла так плохо, что ее должен был утвердить директор. Бритта открыла свою тетрадь, только снова оказавшись на своем месте. У нее была двойка с минусом. Лучшая работа в классе. Несмотря на это, комок в горле не уходил.
 

Этой же ночью Бритте приснилось, что г-н Спилкер сидит у нее дома, на кухне. Он открыл свою красную книжечку и злорадно усмехнулся.
– What about you, Эмили?
Она не смогла произнести ни единого слова.
– Эмили! Эмили! Эмили! –  послышалось вдруг со всех сторон, а усмешка г-на Спилкера становилась все шире.
В то же мгновение вошла ее мама.
– Г-н Спилкер, – сказала она и улыбнулась, – у нас есть запеканка из лапши с томатным соусом. Не хотите ли остаться на обед? Эмили принесет еще одну тарелку.
– Но я не Эмили! – закричала Бритта отчаянно.
После этого она проснулась в поту.
Мама стояла в дверях и испуганно смотрела на нее.
– Бритта, что случилось?
– Я… я видела плохой сон, – пробормотала Бритта.
Мама села к ней на кровать и погладила ее по голове. Несмотря на это, Бритта долго не могла уснуть.


После такой отвратительной работы по английскому даже самые последние ученики в классе были убеждены: что-то должно произойти! На перемене они все собрались в уголке школьного двора чтобы посоветоваться, как им защититься от г-на Спилкера.
– Пошли к директору? – предложил Себастьян.
– Ни к чему это не приведет, – сказала Катрин. – Думаешь, он нам поверит?
– Да, как же! – засмеялась Ута.
– А как по-другому? – спросила Габи. – Тогда нас ждет еще больше трудностей.
– Я знаю! – закричала Бритта. – Мы используем его оружие против него самого. Дадим ему всякие английские имена: мистер Смит, и мистер Миллер, и мистер Браун… Возьмем их из нашего английского учебника. Ну, как вам?
Торстен наморщил лоб.
– Думаешь, из этого что-нибудь получится? Он нас тогда доконает.
Олаф, наоборот, нашел эту идею неплохой.
– Готов спорить, что на это он не осмелится. 
– Итак, сегодня? Четвертый урок? – спросила Бритта и посмотрела на ребят.
Все кивнули.


Нерегулярные глаголы уже остались позади, когда Олаф дал о себе знать.
– Мистер Джонс? – спросил он.
– What? – господин Спилкер обескураженно посмотрел на него.
– I beck… your… parten, мистер Смит? – выкрикнул Дирк и засмеялся. В первый раз за недели.
– Джеймс! – г-н Спилкер угрожающе приблизился к нему.
– Мистер Вильямс, i have a question, – крикнула Бритта. Едва он обернулся, девочка расхохоталась ему в лицо.
– Мистер Миллер, may I go to the toilet? –подал голос Торстен с другого конца класса.
– No, – грубо сказал ему г-н Спилкер.
– Мистер Бёртон, I have to go, too, – сказал Себастьян и встал.
Бритта увидела, что у г-на Спилкера на лбу выступили капли пота.
– Сядь! – гаркнул он.
– Мистер Мур? Мистер Мур? – Габи громко защелкала пальцами.
Руки г-на Спилкера задрожали.
– Мистер Браун? Мистер Браун? – раздалось из угла, где сидела Ута.  Г-н Спилкер развернулся к ней.
– Мистер Мартин? Мистер Мартин? – позвала сзади Катрин.
На какой-то миг г-н Спилкер закрыл глаза. И все, не сговариваясь, наперебой закричали.
– Стоп! Стоп! – рычал г-н Спилкер. Но его никто не слушал.
Вдруг дверь открылась, и вошел директор.
– Что тут случилось? – гневно спросил он.
Внезапно в классе сделалось тихо.
– Я… я... – г-н Спилкер икнул.
Директор покачал головой.
– Скажите-ка, а почему класс называет вас мистером Брауном, и мистером Мартином, и мистером Муром? Что за глупость?
– Я могу… все объяснить… – пролепетал г-н Спилкер.
– В самом деле? – спросил директор. – Вы меня заинтересовали. Увидимся позже, г-н Спилкер!
Дверь за директором с шумом захлопнулась.
Весь класс смотрел на г-на Спилкера. Его лицо было неподвижно, а руки судорожно сведены. Пробормотав что-то невнятное, он вылетел из классной комнаты вон. До этого он еще ни разу не брал с собой своего портфеля!
Минуту в классе царило молчание – так все были ошарашены.
Потом Дирк закричал: Ура!  – и забарабанил кулаками по своему столу. Один за другим к нему присоединялись и другие ребята.
Сейчас Бритта совершенно точно знала, что никто и никогда больше не назовет ее Эмили.

Перевод с немецкого