Камень Судьбы, или Сад ослепительных планет Гл. 23

Глава 23. Бессонная ночь

Легкий вечерний ветерок играл в прятки с приютившимися в кремовых прическах цветущих яблонь птицами. Тихо пели сверчки. Маленькие мерцающие огоньки жизни мелькали между деревьями и в гуще цветов, освещая сад и делая яблони похожими на живые светильники, озаряющие золотистые петляющие тропинки. Тягучее жужжание насекомых свидетельствовало о том, что с приходом ночи самое интересное в саду только начинается. Ветер усиливался, к ночи обещали первую весеннюю грозу.
Теллуса сидела на открытой веранде и пыталась вникнуть в теоретические построения знаменитого яниосского историка и антрополога Сола Тума, который в нескольких непротиворечивых дефинициях, кажется,  надеялся определить смысл человеческой жизни. Предложения, как волны, набегали друг на друга, стремясь организовать стройную систему, но, наталкиваясь на соседей, разбивались о скалистый берег человеческой истории, сбиваясь в бессмысленную пену букв и знаков препинания. Слова будто дрались за право занять самое лучшее место, но в пылу сражения теряли свои значения и к концу фразы становились пустыми оболочками, расположение которых уже ни на что не влияло и ни о чем не говорило. В голове с каждой минутой все больше мутилось, наверное, от научной качки началась морская болезнь, которой Телла никогда не страдала. Мысли девушки были далеко. Она думала, о том, что произошло на раскопках, а до этого в лаборатории, возвращалась к странным событиям минувших дней вновь и вновь, пытаясь отыскать что-то, нащупать упущенное. Позабыв о штурме научного труда, она смотрела на звезды.
Млечный Путь этой ночью был каким-то другим. Или казался другим. С чем только не сравнивали люди эти далекие мерцающие точки. Бриллианты, рассыпанные по черному бархату небосвода, брызги божественного молока, питавшего великих героев, следы небесного охотника, все еще преследующего сказочного оленя, сеть, поддерживающая Солнце, дыры в небесном занавесе, гвозди, плевки… Не было предела человеческой фантазии. Но для Теллусы звезды с самого детства были путеводными огнями, огнями далеких маяков, разбросанных в бескрайних просторах космического океана. Это были светильники Вселенной, освещающие небесные дорожки и помогающие каждому путнику найти свою тропинку. Сегодня звезды были так же ослепительны, как и всегда, но казались перепутанными, точно перемешанными огромной рукой. В них легко было заблудиться. Теллуса отложила невесомую голографическую книгу. На душе было неспокойно, она весь вечер чего-то ждала.
- Почему на Марсе такие беспокойные ночи?
На террасе, соткавшись из серебристых бликов, появился Артус Барио Ли Вер Тори, бывший посол Элио, а ныне единственный элионский сенатор в Совете за последние пятнадцать лет.
- Не знаю, никогда этого не замечала, дедушка, – отозвалась Телла. Она плохо помнила давно не появлявшихся на Земле элионских родственников и все еще не могла привыкнуть к тому, что дедушкой приходится называть человека, выглядящего ровесником ее отца.
- Разве можно увидеть берега моря, в котором плаваешь. Не спится? – спросил он, погружаясь в соседнее кресло.
- Да, адо, – обратилась к нему внучка по-элионски.
- Ты должна отдохнуть и набраться сил, завтра соревнования. Селена уже спит.
- Ахилл умудрился проиграть ей три партии в шахматы подряд, – улыбнулась Телла. На душе становилось легко и спокойно, когда она думала о том, что ее сестра сейчас безмятежно спит наверху.
- И тебе нужно поспать, Телла.
- Знаю, но заснуть все равно не могу. Все время думаю о Камне Судьбы и марсианском кристалле, адо. Мне обязательно нужно понять, как они связаны и… почему происходит все это.
- Понимаю. И к чему же тебя привели твои размышления? – поинтересовался Артус Тори.
- Теперь я хочу его уничтожить, – твердо ответила девушка. – Камень Судьбы, конечно.
- Ничего не изменится.
- В каком смысле? – не понимая, спросила Телла.
- Ведь ты думаешь, что после его исчезновения покой воцарится в твоей душе.
- По крайней мере, смогу заснуть с чистой совестью.
- Сомневаюсь.
- Адо, ты предлагаешь все оставить так, как есть? Ничего не делать, сидеть и ждать?
- Я ничего не предлагаю, но думаю, что лучше всего начать с малого. Понять, в чем причина неприятностей.
- В камне, – непоколебимо заявила Теллуса. – Он изначально был создан как оружие, теперь я в этом не сомневаюсь. И по сей день он отлично справляется со своей задачей. Он делает из людей рабов страха, ненависти, злобы, пробуждает в них самое худшее, самое страшное. Жители Мертвой планеты уничтожили друг друга, погиб целый мир, – она тяжело перевела дыхание. – Все люди, оказавшиеся рядом ним, становятся просто безумцами. В начале этого даже никто не замечал, а меня не хотели слушать, – обиженно, как ребенок, у которого забрали любимую конфету, добавила девушка. – Одно упоминание о нем переворачивает все с ног на голову. Ученые только-только выяснили, что он как-то связан с найденным в пирамиде кристаллом, а на территорию раскопок уже кто-то проник, напал на Карла. А Ричард, бедный Рик…
- Не жалей его, Телла. Не переживай за Карла, Ричарда, Селену, Марго и всех остальных. Каждому – свое, ни больше, но и не меньше. Ведь ты же знаешь это, – Артус, не отрываясь, смотрел в глаза внучки.
- Да, наверное, адо, ты прав. Еще в музее мне показалось, что это похоже на испытание, и ни в коем случае нельзя бояться, нужно побороть свой страх. Было трудно, но… я смогла, – воодушевленно закончила Телла.
- Ты так думаешь?
- Ну, – замялась она. – Кажется. Правда есть те, на кого он, вроде бы, вообще никак не действует, – нехотя, призналась девушка.
- А почему, ты не думала?
- Думала, но сейчас это не имеет никакого значения, – Телла рывком поднялась, сошла по ступенькам террасы и остановилась. – Мне это уже не интересно. Авалар Сим что-то задумал и его нужно остановить, не дать заполучить камень, – она немного подумала, – и кристалл тоже. И я сделаю это, помешаю ему... чего бы это мне ни стоило, – Теллуса гордо вскинула золотистую голову. – Они выставили меня чуть ли не сумасшедшей, неуравновешенной дурочкой. Надеются, что я отступлю, испугаюсь. Не будет этого... никогда! Никогда!
- Теллуса, постой, – Артус Тори поднялся вслед за внучкой. – Не вини родителей, они очень любят тебя. Беспокоятся.
- Почему же мама делает вид, что ничего не понимает и не знает? – с упреком сказала Теллуса. – Ради меня? Я слышу это пятнадцать лет. Они что-то знают. Не представляю, как это возможно, но они с отцом что-то знают, что-то очень важное, но ничего нам с Селеной не говорят. Вот, посадили принцесс в высокую башню, – махнула девушка в сторону дома, – чтобы уберечь, – скептически хмыкнула она. – Самое надежное на Земле средство. А вы с дядей добровольно согласились играть роль стражей-драконов. Или вы тоже что-то знаете?
Артус Тори выдержал испытывающий взгляд Теллусы:
- Ваше время еще не пришло.
Глаза девушки зловеще вспыхнули изумрудным огнем. В переменчивом свечении сада она напоминала пантеру, изготовившуюся к прыжку.
- Pudent servire , – одними губами отчеканила девушка.
- Еще хуже быть добровольным рабом своей ненависти и страха, – эхом прошелестел элионец.
Перемешанные звезды тревожно перемигивались в глубине неба. Девушка в сером полупрозрачном платье, словно призрак, стояла на пересечении садовых тропинок и внимательно всматривалась в Млечный Путь.
- Нужно бороться, а не ждать, чем дело кончится, – жестко проговорила она, – особенно когда речь идет о морнийцах. Разве я не права? – уже не так уверенно спросила девушка.
- Думаю, нужно начать с себя, – задумчиво ответил Артус Тори, – каждому из нас, каждому…
Собиралась гроза.

Дом интрийского наблюдателя Завкаага казался безжизненным. Гнетущая настороженная тишина обволакивала его гладкие, облицованные разноцветным мрамором и гранитом, стены. Сам наблюдатель неподвижно стоял на пороге, запрокинув огромную голову, и пристально всматривался в черноту неба, опоясанного ажурным серебристо-белым кушаком звезд.
Неожиданно в восточном крыле здания вспыхнул свет, распоров полотно сгустившейся тьмы, в небо устремился мерцающий синеватый столб искр. Послышалось тихое шипение, постепенно перерастающее в глухой рокот, свет замигал… Синий, фиолетовый, розовый, желтый, опять синий… Вокруг световой колонны стали появляться тонкие фиолетово-розовые светящиеся кольца. Мгновенно все стихло, в абсолютной тишине ослепительный зеленый луч разрезал небо, и все потухло. Завкааг устало закрыл глаза. Сзади бесшумно подошел секретарь Миицар и почтительно остановился на расстоянии. Он был так взволнован, что заговорил вслух:
- Мы закончили, уважаемый Завкааг. Контейнер получен.
- Сколько?
- Прислали все три. Как ты и просил. Правильно ли мы поступаем, уважаемый Завкааг?
- Да, Миицар. Пора.
В небе сверкнула первая молния.

- Я должен знать правду, – О Тун ударил кулаком по спинке кресла, безропотно уступившей его напору, и стремительно поднялся на ноги.
- Дир, прошу тебя, – попытался успокоить друга Правитель.
- Правду? – резанула голубоватой сталью глаз Эра.
Господин О Тун мерил шагами кабинет Александра Мира, нещадно одергивая темно-синий плащ, который абсолютно не стеснял его размашистых движений.
- Ты, практически ничего не объясняя, попросила меня не просто усилить охрану археологического лагеря, а, по сути, перевести планету на военное положение. И это во время съезда Совета, – О Тун остановился, будто ожидая ответа от элионки, но она молчала. – Я согласился. Присмотреть за девочками! Эра, твоя просьба привела к тому, что мы ведем сомнительное расследование и практически открыто шпионим за наблюдателями независимых планет. Я теряю контроль над ситуацией и не могу понять, почему это происходит. Эра, я не могу ловить черную кошку в темной комнате! Нет, я отказываюсь это делать!
- Прости, Дир. Мы давно должны были рассказать тебе все, – сказал Александр. – Слишком долго мы не хотели признаться самим себе, что время пришло. Рано или поздно это должно было случиться. Откровенно говоря, я до сегодняшнего дня до конца не верил во все это, не хотел верить, но…
- Во что? – нетерпеливо отозвался О Тун.
- Эра… – Александр выжидающе посмотрел на жену.
На мгновение ее губы превратились в алую струну, она закрыла глаза. Через секунду Эра была совершенно спокойна:
- Жизнь невозможно остановить. Это случилось пятнадцать лет назад…
Рокот грозы нарастал.

- Вы не справились со своей задачей, господин Халькаф.
Авалар Сим сам не пришел, это был плохой знак.
- Мне нужно время. Еще один шанс.
Дортийский наблюдатель, даже несмотря на напряженную ситуацию, с нескрываемым любопытством рассматривал своего удивительного собеседника. Молодой человек был с головы до ног опутан в черное, так что из-под капюшона можно было рассмотреть одно только мраморное лицо, наталкивающее на воспоминания о совершенных пропорциях греческих статуй. Глубокий обволакивающий голос наводил на дикую мысль, что его обладатель, вероятно, должен очень хорошо петь. Это была породистая красота, впрочем, Халькафа это не удивляло, морнийские женщины славились своей холодноватой русалочьей красотой. Во всяком случае, на отца он совсем не похож.
- Время? Вам было дано и так слишком много времени, господин Халькаф. И вы не смогли им правильно воспользоваться. Гролонцы и истийцы стали соискателями, камень вы не достали, ничего не узнали. Но самое главное – привлекли к себе излишнее внимание. Теперь вы бесполезны для нас, земляне подозревают вас и следят за каждым вашим шагом. Зачем вы ходили к Правителю? Вы что-то ему рассказали, предлагали помощь? Отвечайте! – прикрикнул на Халькафа собеседник.
- Я говорил господину Симу о своем плане, я надеялся мирным путем заполучить камень, – залепетал наблюдатель. – Это было обычное торговое предложение.
- Отец недоволен. На раскопках вы тоже ничего не выяснили, – невозмутимо продолжал морниец.
- Постепенно я бы разузнал все, если бы вы, Сирил, не сунулись туда, – вспылил Халькаф. Красному рыцарю ничего подобного он не осмелился бы сказать прямо в лицо, но молодого морнийца он испытывал, потому что толком не знал его, не мог понять это странного молодого рыцаря, переменчивого, как весенняя погода, и непредсказуемого, как горный ручей, только что освободившийся от оков льда. Он необъяснимым образом притягивал и отталкивал одновременно. Сын Авалара Сима, другой, совершенно непохожий ни на кого из известных наблюдателю морнийцев, казался спокойнее и рассудительнее отца, но временами Халькаф боялся его даже больше, чем Красного рыцаря.
- Мы не могли так долго ждать, – спокойно ответил Сирил Сим. – Это был оправданный риск. Мы поставили на кон все и проиграли. Но нет такого поражения, которое нельзя было бы превратить в победу.
- Да, вы правы. И этой ночью, господин Сирил, я все исправлю. Мои люди все сделают гораздо лучше, чем вы и ваши сивы. Думаю, вы останетесь довольны. Не скрою, мне было бы легче действовать, если бы у меня не были по вашей воле завязаны глаза. Проще было бы, если бы вы рассказали мне хотя бы часть…
- Опять что-то задумали, – прервал причитания дортийца Сим-младший, никак не отреагировав на излишнее любопытство Халькафа. Авалар Сим на его месте вытряс бы из наблюдателя душу. – Надеюсь, на этот раз провала не будет. Мы еще должны живыми и желательно здоровыми покинуть Марс. Учтите, если вы, господин Халькаф, опять сделаете что-то не так, и по вашей глупости опасность будет грозить сыновьям Морны, я убью вас собственными руками, – ни один мускул не дрогнул на мраморном лице Сирила, его холодные черные глаза оставались непроницаемыми.
- Вам не нужно было приходить в мою резиденцию, – нервно сглотнув, проговорил наблюдатель. – Земляне, действительно, стали очень подозрительны. Но по-настоящему воздух накалился после обнаружения кристалла в этой марсианской пирамиде, – Халькаф жадно облизал губы и ожидающе посмотрел на собеседника, но ничего интересного не заметил. – Чувствую, должно произойти что-то очень важное. Возможно, на этот раз мы покинем Марс королями.
- Не подведите нас еще раз, господин наблюдатель, и молитесь своим богам о том, чтобы мы все вообще покинули Марс.
Гроза стремительно наступала, сотрясая загустевший воздух.

Разряды участились, вдалеке послышались гулкие раскаты грома. Марсианское небо захватывала первая весенняя гроза. Очередная вспышка осветила темные заросли олорийского круса. Его внушительные, с человеческую голову, цветы уже закрылись и теперь напоминали зеленые упругие мячи, которыми при желании можно было играть в волейбол.
Ричард Львов вздрогнул, обернулся на шелест со стороны кустов. Показалось, что там мелькнула чья-то изломанная тень и быстро растворилась в сероватом сумраке. Он сидел на скамейке в небольшом парке научного городка возле лаборатории Весты Беловой. Прошло уже более получаса, но он не мог заставить себя снова подняться и пойти к воротам.
Трус, он просто жалкий трус. Нет, нужно сделать это. Телла права, его нужно уничтожить. Но ведь он ничего не сказал ей. Все равно, теперь это не важно. Нужно решаться. Сидеть здесь всю ночь глупо. Опять послышался шорох.
- Кто здесь? – срывающимся голосом закричал он.
Ответа не было. Ричард встал, отступать поздно. Если и был другой путь, то… он свернул на эту тропинку. Собравшись с духом, он сделал шаг… и оказался распростертым на мягкой молодой траве. От волнения он не заметил декоративный выступ в виде волны, похожие украшали все скамейки в парке. Он проворно встал на четвереньки, собираясь подняться.
- Что я делаю?
Молодой человек, не поднимаясь на ноги, словно опустошенный после долгого мучительного кошмара, встряхнул головой. Привалившись к скамейке, Ричард продолжал сидеть на земле.
- Нет, – он будто ответил на беззвучный, услышанный только им одним, вопрос.
- Рик!
Со стороны дороги приближался человек. Он еще не мог понять, кто это. Высокая широкоплечая фигура вырезанным из черной бархатной бумаги силуэтом проявилась на фоне ослепившего Ричарда желтовато-синего всполоха.
- Ты не ранен? Что ты здесь делаешь, Рик? – лицо Гелиоса было непривычно серьезным. Ричард виновато улыбнулся в ответ. На лицо упала теплая дождевая капля.
- Сейчас не самое подходящее время для прогулок. Да и место – так себе. И почему ты все-таки на земле, Рик? Потерял что-то? Вставай! – Гелиос с силой, словно утопающего, выдернул Ричарда из полутьмы, практически одним движением поставив его на ноги.
- Да, потерял, но... кажется, уже нашел.