Саня

 Всю ночь шёл снег, ложась на ветви терпеливо ждущих своей очереди деревьев. За моим окном берёза и куча всяких мало мне знакомых деревьев.
-Он всё идёт и идёт-печально бубнит моя бабушка. Смотрю на неё, обгоняю, тянусь за чайником, не спеша заливаю Нескафе кипятком. От одного глотка этого дивного поила, ощущаю, как спадает с глаз сонная пелена. Нужно идти, выйти хотя бы во двор, унять свой бесконечный внутренний диалог, пополнить пыльные склады, новыми размышлениями. Нет сил, что бы одеться, но заставляю, натягиваю что-то, давно лежащее на стуле. Стараясь удержать в желудке только что выпитый кофе, нагибаюсь, вбиваю ноги в ботинки. Старушка при виде меня хмуриться, роняя-снова во всём чёрном. Не отвечаю. Выхожу. Попадаю с порога в сугроб, снег липнет, подошвы вязнут, счастливые весенние трели птиц разносятся во все стороны. Перекрикивая мой плейлист, не удивительно, наушники-дерьмо. Прибавляю звук. Иду. Идти настолько сложно, ноги едут, едва попадая в неровности набросанных всюду сугробов. Сутулюсь. Кажется, если расправлю спину, при первом же неудачном движении, позвонки с хлопнутся, делая меня вдвое меньше моего роста. Трудно рассматривать предметы вокруг, белый бьёт в глаза. Обычно днём я не выхожу. Люди.  Причины моей боли. Городок мой маленький и подростки в чёрном редкость. У меня ещё и сильно пропирсингованно лицо. Если полу обритый череп ещё есть возможность скрыть, то лицо почти нет. Все меня тут знают, все сторонятся. Никто не любит депрессивных, пьющих и курящих детей. Тем более, не так давно меня выписали из психбольницы. Попытка суицида и все то же об этом знают. Ещё инвалидность, и снова, добрая бабушка всех поставила перед фактом, однажды  прямо на моих глазах разыгралась сцена..да ведь Саня-то у нас дебил, кто ж его теперь куда возьмёт..
Саня-это я. Мне семнадцать, я нигде не учусь. Попытка суицида, теперь на моей шеи огромный шрам и голос теперь у меня странный. Стараюсь меньше говорить, да и вредно мне это, голосовые связки сильно повреждены. У меня инвалидность и степень дебильности и как это сразу не заметили..
У бабки я один. Старушка души во мне не чает и оплачивает интернет. Все, что есть у меня-сеть. И прогулки в сумерках. Мне семнадцать, а кажется, что и жизнь-то уже подошла к концу.
Помню меня, нашла какая-то женщина, она в ужасе кричала и зажимала рану шарфом, это зимой было, точно, вот так же светло было, как сейчас. Помню ещё вопросы врачей скорой, они спрашивали у меня, почему горло, а не вены?
-Пацан? Живой чтоль?
-Ну, глазами хлопает, значит жив..
-Что за странный ты, таблетками-бы хоть обожрался. Вены там или петля..
-Почему не вены?
Почему ни вены..
Хм..и правда..
Я боялся не попасть, вдоль там или поперёк. Что вы от меня хотите? Я не спец. в анатомии. Я-дебил.
Пришёл в лесопарк и решился, прям как в том рассказе моего любимого Буковски, «Самая красивая девушка в городе». Розочкой сделанной из выпитого хэйнекена. Не помню, был ли я достаточно пьян, пил я тогда не так часто, как сейчас. Не помню, что чувствовал тогда, просто стало легко и полилась кровь. Кажется, двигаться стало легче. А потом я упал. Думал, что умру сразу. Но не умер. Это странно..

Упал в сугроб в парке. Людей не было, а потом она. Эта дама с ярким, цвета артериальной крови, шарфе. Завизжала, выронила свою сумку..и.. она долго не могла вспомнить номер скорой. Мне почему-то стало смешно, наверное, я и вправду дебил..
Потом скорая, потом не помню. Очнулся в трубках. Всё грязно-белое. Старая краска, всё, что тогда пришло на ум. Удивительно старая. Пахло лекарствами и немытым телом, думаю моим.
Медсестёр я почти не видел, а вот психиатр меня полюбил сразу. Почти всё время пока я валялся в реанимации не отходил от меня, молча смотрел и почёсывал нос. Вот тогда-то в голову закралась мысль, что запах не мытого тела, это от меня. Потом эти тренинги и уколы, уколы, уколы. Бесконечная череда. Что болело больше, горло или жопа, ответить сложно. Какие-то ещё упражнения, бесконечные вопросы о самочувствии, нагоняющие скуку.
Старушка долго не приходила. Ко всем хоть кто-то да приходил, ко мне никто. Словно я прокажённый, меня сторонились. Всё, хоть с кем-то общались, со мной-никто. Помню, девчонка, пытаясь привлечь моё внимание, спросила - а нафига тебе столько железа на морде?
-а зачем ты губы красишь? - спросил я.
-Ты дебил и вправду..-бросила она в ответ.
После этого, попыток контакта не совершалось, а потом пришла моя старушка. Как обычно, вздыхая как старая лошадь. Долго на меня смотрела, молча я на неё. Потом она лишь спросила - Что принести? Говорил я плохо, хоть и лежал в психушке с месяц уже на тот момент-книги-с огромным усилием выдал я. Мне тогда прописывали горы лекарств из-за большого количества там льгот больному на голову, плюс бабкины привилегии, доставались они мне даром. Тогда я много читал, точнее, поглощал книги, все, без разбору. Мне это нужно было тогда особенно, сильно отвлекало от толпы подростков суицидников-неудачников, для них я был вроде божества. Никто из них, кроме той девчонки, даже не пытались заговорить со мной. Только таращились и кружили вокруг бесконечным хороводом. Во время усердного закидывания тол мутной информацией я познакомился с потрясающими писателями до этого меня мало привлекающими: Абэ, Мураками, Летем, Оутс.. мне приносилась и классика из школьной программы, из которой тут же отсеивалась, чушь вроде Война и мир, но Булгакова «Мастер и Маргарита» мною было перечитано не раз..
 Я очень не хотел в школу, даже пытался прикидываться, что планирую повторную попытку суицида, например, украдкой расцарапывал себе запястья, но врач вёлся лишь пару первых раз и спустя зиму, выписал, с кучей бумажек. Так я перешёл на хикканство и надомное обучение. Бабуля страдала, больше обычного, ведь теперь я совсем из дома не выходил и с ней не разговаривал-вредно же. Зато начал курить и пить. Льготы-хорошая вещь. Лёгкие наркотики и бесконечные посиделки в форумах..для уродов, дебилов..
Дни летели быстро. Скука была моим неизменным спутником. Отношения не клеились, любви не хотелось. Все казались на одно лицо. Поначалу это пугало, но потом я смирился, начал подрабатывать, вёл переписку с клиентами интернет магазина. Со связками по-прежнему было не лады. И вот мне семнадцать и снова зима. Такая же, как тогда. И я вновь утопаю в скуки, в омерзении к себе. Во внутренней пустоте и безразличию ко всему.
На улице никого, вероятно будний день. Хочется отсюда уехать. Туда, где не знают как моё имя. Где никто не станет заглядывать мне в глаза, едва сдерживая презрительный смешок. Где без чувства брезгливости, возьмут деньги за продукты.
Без чувства брезгливости..
С веток начал  осыпаться снег, огромными кучами, он с оханьем летит вниз. Я стою и курю, дым разносит ветер. Так тихо и кажется, что все вымерли, я тут один. Закрываю глаза, втягиваю ноздрями свежий зимний воздух, снимаю капюшон, давая ветру и снегу дотронуться до полу лысого черепа..
Мне хорошо..