Мангуст

Два толстых, казавшихся довольными жизнью гуся сидели перед кормушкой и в перерывах между набиванием животов негромко переговаривались, обсуждая последние новости фермы.
- Ну как твой бизнес? Я смотрю, вроде процветаешь.
- Какой там процветаешь. Вот до кризиса, да, был бизнес. А сейчас зерно дорожает, так как английское покупаем, гусыни несутся плохо…
- Понимаю тебя. А у меня совсем все плохо. Кобры.
- Что кобры?
- Совсем обнаглели кобры. Бизнес разоряют, гусят воруют. Меня сожрать хотят. В кризис они еще голоднее стали.
- А мангуст что говорит? Я же тебе советовал к мангусту обратиться.
- Да что твой мангуст. Маленький, щуплый, куда ему с кобрами справиться. Еды просит много, а гарантий не дает. Говорит, что гарантии одни змеи дают, а он независимый, профессиональный, дальше забыл слово. Вроде слова красивые говорит, но не для нашей фермы все это. Биться он будет. С кем здесь биться? Тут либо под кобру ложиться, либо бежать надо. Короче выгнал я твоего мангуста и в еде ему отказал.
- Зря ты так. Я слышал, что он одному индюку хорошо помог. Хотя бы не выгонял его, обидится ведь. Вдруг пригодится.
- Не пригодится. Нашел я выход на одну гадюку, обещает, что с кобрами все тип-топ будет. Пол инкубатора придется продать, но жизнь, она, дороже.
Маленький мангуст мирно спал в своей норке, когда его внезапно растолкала жена: «Милый, просыпайся скорее. Не слышишь разве, что тебя зовут?». Он высунул мордочку из норки, повел носом в сторону гусиной фермы и понял, что без него в этот раз не справятся. «Мангуста, скорее мангуста, на помощь», - раздавалось со стороны гусиной фермы. Мангуст наскоро умылся, пригладил лапками ставшие такими редкими волосинки на голове и под прощальные слова жены: «Милый, будь осторожен, не бегай по росе, опять ноги промочишь» помчался в ночь.
Он забежал на ферму и тут же врезался в немолодую гусыню.
- Мангуст, скорее. Там. Возле кормушки. Мой муж. Кобры. Много. Спасите. Муж сказал, что только вы можете помочь, - запричитала гусыня.
- Что с оплатой?
- Муж сказал, что готов на любые условия. Только спасите, умоляю вас, вы – наша последняя надежда.
Мангуст встал на задние лапки, понял, что ситуация совсем плохая и бросился к кормушке, на ходу крикнув гусыне: «Ловлю вас на слове. Условия обсудим после».
Возле кормушки его ждала уже привычная картина. До смерти перепуганный гусь прижался спиной к стенке и дрожал всем телом, а его с трех сторон окружали со страшным шипением три здоровенные кобры с раздутыми капюшонами. Кобры были такими большими и такими голодными, что, если бы мангуст не был мангустом, то он бы наверняка испугался. Но мангусты не знают, что такое страх, а потому маленький зверек храбро бросился на самую крупную кобру, на капюшоне у которой был узор в виде двух крупных букв «С» и «К». Иногда в результате такой яростной атаки ему удавалось обратить гнев кобр друг на друга, но не в этот раз. Очевидно, что кобры были так разозлены на гуся и так хотели поскорее его съесть, что им было не до взаимных разборок.
Тем не менее, они развернулись в сторону маленькой досаждающей помехи и бросились на мангуста единым тройным строем. Никогда еще мангусту не было так тяжело. Он вертелся волчком, кусался, уворачивался от змеиных укусов, снова кусался и снова уворачивался. Силы его были на исходе. Тем временем, гусь немного пришел в себя, осмелел и начал подавать мангусту вначале робкие, а потом и уверенные команды: «Слева заходи! Что ты так медленно! Нарочно затягиваешь! За что тебя только кормят!». Мангуста эти выкрики раздражали и отвлекали от битвы, но он никак не мог ответить гусю, поскольку его маленький рот был занят терзанием очередного змеиного хвоста.
В какой-то момент гусь отбежал на безопасное расстояние, крикнул мангусту, чтобы тот ни в коем случае не сдавался, и был таков. Битва же принимала все более яростный оборот. Изрядно потрепанный мангуст никак не хотел отступать, хотя несколько раз ядовитые змеиные зубы едва не касались его небольшого тельца. Змеи же, казалось, не знали усталости. Они вновь и вновь словно ядовитые стрелы выбрасывали свои тела в сторону маленького воина, и ему с большим трудом удавалось уходить от укуса. Однако сдаваться мангуст не собирался. Он вообще не знал такого слова «сдаваться». Именно этому когда-то учил его старый наставник, выигравший не одну битву с кобрами.
Внезапно самая крупная змея слишком быстро выбросила мощное тело в сторону мангуста. А он… Он поскользнулся. Предательски подвернулась уставшая лапа, и ядовитый клык вонзился в жилистое плечо. Страшная боль поразила его. Боль была такая, что ему показалось, что тело разом пронзила тысяча острейших игл. Он упал и больше не смог пошевелиться. Уже теряя сознание, мангуст услышал, как одна из кобр прошипела: «Шшшш. Уползаем. Шшшшдесь нам делать нечего. Не шшшшшрать же эту мелкую падаль. Шшшшалко, гуссссь ушшшшел». Вторая, очевидно главная, в ответ сказала: «Ушшшшнайте, как шшшшовут эту маленькую вонючку. Если вышшшивет, то мошшшно обратиться, когда питон на нас нападет». Шипение затихло, и сознание окончательно покинуло его.
Первое, что он увидел, когда очнулся, была перепуганная мордочка жены.
- Милый, ты жив. Как я рада!
Он попытался подняться, но тут же опять повалился на землю: все тело еще ломило от тупой боли.
- Милый, лежи, пожалуйста, не вставай. Тебе сейчас надо больше отдыхать. Я сейчас завтраком тебя накормлю, хоть какие-то силы будут. Тут какой-то гусь приходил, тебя спрашивал. Ты был так плох, что все думали, что не выживешь. Я ему так и сказала. Он еще на следующий день приходил. Яйцо принес. Сказал, благодарность это, - тараторила любимая.
- Как яйцо? Всего яйцо? Он же мне золотые горы обещал, если я помогу. Он что думает, я за яйцо умирал?
- Милый, не волнуйся, пожалуйста. Мне, главное, что ты у меня жив. А еду ты еще добудешь. Ты же у меня такой сильный и храбрый.
- Нет, погоди. Я сейчас вернусь, - с этими словами он напряг все свои пока еще такие слабые силы, выполз из норы и похромал в сторону фермы.
Однако вместо фермы его встретили лишь заколоченные ворота и небольшая табличка, на которой было написано, что все гусиное семейство переехало куда-то в более теплые края. Мангуст вернулся домой в норку, молча съел яйцо, так же молча улегся и закрыл глаза.
На следующую ночь его вновь разбудила жена: «Милый, тебя зовут. Бедный ты мой, бедный. Может, хоть сегодня не пойдешь, отлежишься?» Мангуст высунул мордочку из норки, повел носом в сторону куриной фермы и понял, что без него в этот раз не справятся. «Мангуста, скорее мангуста, на помощь», - раздавалось со стороны куриной фермы. Мангуст наскоро умылся, пригладил лапками ставшие такими редкими волосинки на голове и под прощальные слова жены: «Милый, будь осторожен, не бегай по росе, опять ноги промочишь» помчался в ночь…