Про мафию

  Жил был город Комсомольск на Амуре. Но не тот, о котором можно почитать в википедии, а тот, который я выдумал. Он был не Бомбей, конечно, но таки имел кое-какую мафию. В нём было две заглавных организованных преступных группировки. Первая – это мафия Шниперсона. Там всем заведовали ребята из недалёкой Еврейской Автономной Области. Это были благородные бандиты, а сам Шниперсон был мудрым справедливым боссом. Они занимались подделкой документов, так как каждый человек должен иметь свободу передвижения, и диплом искусствоведа например, и торговлей оружием, так как каждый человек должен иметь возможность защитить себя и свою семью. Второй группировкой была Триада. Тут всё ясно – это были китаёзы из-за рубежа, и они торговали наркотиками и проститутками. Ничего благородного, безблагодатные были ребята. А в остальном этот мой Комсомольск на Амуре был похож на тот, про который можно почитать в википедии. И даже находился он там же, где его можно найти на гугл мап.

  Понятное дело, что там, где есть две группировки, должна остаться только одна, и улицы Комсомольска на Амуре однажды захлестнула нормальная такая гангстерская война. Впрочем, продолжалась она не долго, всего пару дней, и закончилась оглушительной победой Шниперсона, и его товарищей. Очень сложно воевать с человеком, когда он в любой момент может сделать себе диплом искусствоведа, и расстрелять тебя из автоматического оружия, а ты сам при этом не очень соображаешь, потому как под кайфом, и окружён одними проститутками. В общем, Триаду выгнали из города. Но простые люди уже привыкли к проституткам и наркотикам, поэтому их выгнать не удалось. Они остались, и Шниперсон решил взять их на контроль. Поскольку он был благородный и мудрый мафиози, он не мог себе позволить получать доход от таких грязных вещей. И он решил так. Наркотики и проститутки остались, но все деньги от них пошли на благотворительность, и всякие добрые дела. А то и просто в народ.

  И город расцвёл! Люди любили проституток, любили наркотики, и денег на всё это тратили много. И от этого зацвели парки, преобразились детские сады, школы и больницы, произошёл ремонт во всех жилых домах, которые того требовали. Даже дороги были отремонтированы на эти деньги. Мэрия города какое-то время пыталась бороться против ремонта дорог, но Шниперсон подсунул кому надо проститутку, немного ганджи, и всё получилось.

  Люди в городе жили не слепые. Они хорошо понимали, откуда берётся всё это великолепие, и чувствовали свою прямую к этому причастность, так как на деле город преображался на их деньги. И чтобы способствовать ещё большему его развитию, они стали покупать ещё больше проституток и наркотиков. Это оказалось намного эффективнее, чем платить налоги. В городе были выстроены новые оперы, театры и музеи. Исчезла безработица, семимильными шагами развивалась бесплатная медицина и стоматология. С улиц исчезли беспризорники и бездомные – у каждого была семья и дом. И повсюду ходили счастливые граждане. Каждый был обеспечен хорошим настроением и недорогой любовью. Зачахли торговля оружием и документами, так как никто ни с кем не враждовал, и все верили друг другу на слово. Люди, ошалев от счастья, стали тратить почти все свои деньги на наркотики и проституток. С глуповатыми улыбками, они озираясь вокруг думая, что же тут ещё сейчас улучшится.

  В какой-то момент Шниперсон понял, что что-то идёт не так, но было уже поздно. Он был не в силах остановить каток позитивных преобразований. На улицах и площадях воздвигались статуи, полицейских переодели в новые нарядные мундиры, и посадили на белых лошадей. Мэрию украсили праздничной иллюминацией, а на главной площади каждый вечер запускали шикарный салют. На каждом углу торговали шариками и сахарной ватой. Ну и проститутками, конечно. И наркотиками.

  А потом Комсомольск на Амуре схлопнулся в сингулярность. В какой-то момент всё население города, включая доступных барышень, и самого Шниперсона вошло в один общий трип, и оказалось на просторах внутренней Монголии. Да и осталось там.

  Только редкие туристы из Хабаровска бродили по манящим своим великолепием улицам города, и поражались их безлюдной красоте.