Ну, Петька...

Доклад «О сращении армии с народом» читал Фурманов. Чапаев сидел за столом слева от оратора. Справа от Фурманова сидела Анка, а возле неё, на краю стола, примостился Петька. Чапаев развалился на стуле и, упёршись в спинку, прижмурившись, дремал. Анка бодрствовала, слушая доклад политрука. Петька делал вид, что записывает в тетрадке процедуру ведения собрания.
Половина красноармейцев дивизии слушала Фурманова, другая половина делала вид, что слушает и, спрятавшись за спины товарищей, сладко дремала. Петька положил голову на левый кулак, уткнувшись носом в тетрадку, изредка правой рукой макал перо в чернильницу, дабы не заподозрили, что спит, и всё же уснул. 
Был тёплый июльский вечер, и после ужина не было особого расположения у красноармейцев слушать примеры из жизни народа, «сращивающегося с армией».
Близость Анки сыграла с Петькой злую шутку. Он уже сладко посапывал, когда перед его очами возник облик прекрасной, молодой, пышущей здоровьем, девушки. Это была Анка. Они очутились вдвоём на третьем этаже дома, где проживали командиры и в том числе Фурманов с женой. Анка была верной подругой у Фурманова, и Петьку удивило то, что она так легко и непринуждённо тащит его в постель. «Она знает, что делает» - подумал Петька о нравственном аспекте рандеву. Долго кувыркались они в постели, пробуя всевозможные способы любовных утех. Но гром грянул неожиданно: явился Фурманов. Пока он возился с дверным замком, Петька выскочил на балкон в чём мама родила. Быстро перелез через перила и стал спускаться на второй этаж. Ноги до перил не доставали, и Петька дрогнул. «Если я не достану ногами до перил, то упаду на землю, - лихорадочно соображал он, -  а ведь я под балконом целый день обустраивал грядки с цветами и, как назло, натыкал сухих прутьев, подвязывая цветы. Если  я упаду на них, то они, как в волчьей яме, проткнут меня насквозь». Пальцы посинели от напряжения и готовы были вот-вот разжаться. Петька даже тихо застонал.
Помощь пришла неожиданно. С лёгким жужжанием подлетел чёрт и говорит:
- Петька, как только почувствуешь, что пальцы разжимаются, надо будет пукнуть, да погромче, чтобы я услышал. Как только сделаешь это, я сразу подхвачу тебя и плавно опущу на землю. Стало легко и свободно. Он давно уже вынашивал мысль освободиться от всего лишнего в организме. Поднатужившись, Петька так бабахнул из своей «гаубицы», что половина красноармейцев грохнула со смеху. Другая половина, которая делала вид, что слушает, ошалело вытаращив глаза, спрашивала: -  «Что случилось»?
Фурманов сердито смотрел в сторону Петьки, и Чапаев, взбодрившись,  понял всё произошедшее, что не из его организма произошло такое извержение, пока он дремал.
Петька продолжал блаженствовать, пока покрасневшая от стыда Анка не ткнула локтем в бок заснувшего «писаря», отчего тот чуть не упал со скамейки.
- Ну, и сволочь же ты, Петька! – прошипела Анка незадачливому влюблённому. -  Мало того, что уснул в президиуме, так ещё и пердишь.