Испугал

 Испугал

Я люблю гулять с коляскою, в которой спит или бодрствует моя трёхмесячная внучка Вика. Сами понимаете, что три месяца – это не возраст, так что моя Вика, как говорят в народе, ещё «ляля», но всё равно это уже человечек, а как любому человечку ему присуще чувство радости, страха, разочарования и так далее. Больше, конечно, в такой крохе развито чувство страха, и стараешься ни в коем случае не испугать её чем-нибудь, потому что  это будет рёв, крик, слёзы и остальные неприятные реакции.
Но иногда получается так, что сам того не желая, ты можешь испугать это маленькое существо.
Вы может быть спросите, почему я люблю только гулять с внучкой, а не люлюкаться с ней где-нибудь на квартире, когда мой сын и его жена куда-то отлучаются (в таких случаях они зовут на помощь либо мою супругу, либо мою тёщу), но я отвечу просто: поскольку я всё-таки мужик, то на люлюканье у меня хватает терпежу, ну, максимум на час, а вот дальше начинается тоска, от которой никуда не денешься. Что поделаешь, но мужики все такие. Люлюкаться с грудничком целый день может только женщина, просто потому, что она, женщина, и создана, собственно говоря, для этого.
А вот гулять я люблю, даже, несмотря на свои больные ноги. Ну, подумаешь ноги: пройдёшь метров шестьсот, сядешь на какую-нибудь скамеечку и даёшь отдых своим ногам. Хорошо, если в эти минуты Вика спит, тогда можно посидеть подольше, а вот если она не спит, то приходится приподнимать коляску за задних колёсах и вести с Викой какие-нибудь разговоры, из которых она, конечно, ничего не понимает. Но слушает и молчит, а как только ты прерываешь разговор, так она начинает вякать, вошкаться и издавать звуки, и если не предпринимать каких-нибудь действий, то дело может дойти до слёз. Но я уже навострился, дело до слёз не довожу и даже умудряюсь при прогулках писать свои стихи про всё, в том числе и про Вику. Лишь бы была хорошая погода. В холод и ветер, а иногда приходится гулять и при такой погоде, особо не попишешь, поскольку мёрзнуть пальцы рук.
Но в тот день, про который я хочу рассказать, стояла замечательная погода. Солнце было яркое, весеннее и мне даже пришлось надеть тёмные очки, чтобы глазам было не больно. Так я и пришёл к сыну, а точнее к его жене, за Викой, чтобы совершить очередную прогулку. Ну, в квартире я, конечно, тёмные очки снял, так что Вика поначалу не видела, что дед нынче при очках.
А на улице она почти сразу уснула и тоже сразу не  заметила, что дед сегодня несколько отличается от того деда, к которому она привыкла, а именно к деду без очков.
Итак, я надел на улице тёмные очки, и мы пошли с Викой гулять по городу, как я говорю, в «путешествие».
Ещё хочу сделать одно наблюдение: когда ещё лежал снег, то коляску при езде сильно трясло и это сразу убаюкивало мою внучку, а вот когда снег сошёл и дороги стали относительно ровными, и коляску перестало трясти, то Вика стала засыпать с трудом и даже сон её, как я заметил, скорее напоминал дрёму, так как глаза при таком сне у внучки были чуть-чуть приоткрыты.
 Ну, да бог с ними, дело не в них.
И так мы гуляли. Вика спала, я наслаждался тёмными очками, поскольку солнце не резало глаза. Мы проходили таким образом, ну, минут сорок. Однако всё кончается и через сорок минут у Вики дрёма кончилась, причём неожиданно, и я даже не успел дописать очередной стих. А недописанный стих – это дело такое, что голова забита только им и ты больше мало чего соображаешь. Так что пришлось мне, и это уже не впервой, дописывать стих на ходу, параллельно занимаясь внучкой, чтобы она спокойно лежала в коляске и не вякала. Это у меня получается, за три месяца гуляний я этому научился, правда почерк в блокноте при этом становится такой, что потом дома я его с трудом разбираю, но всё-таки разбираю.
Следовательно, раз Вика проснулась, пришлось встать мне со скамейки и пойти катать коляску одновременно разговаривая с Викой и на худу заниматься стихописательством. А Вика, надо сказать, поначалу мои тёмные очки не заметила или попросту не обратила на них внимания. В общем, всё было спокойно. Наконец я дописал свой стих, облегчённо вздохнул и занялся только своей внучкой. Мы погуляли ещё минут тридцать, а гулять нам положено по «приказу» Викиной мамы полтора часа, и гулять нам осталось минут пятнадцать.
Однако ходить я больше не мог, поскольку разболелись ноги и пришлось мне сесть на скамейку и начать «душещипательные» разговоры со своей внучкой, чтобы та лежала смирно и не ёрзала в своём спальном комбинезоне.
Как я уже сказал, в таких случаях я выбираю скамейку, сажусь на неё, поднимаю коляску на задних колёсах и веду разговор. И вот когда я начал вести разговор, то как-то машинально снял свои тёмные очки с глаз. Вика сразу перестала ёрзать и удивленно уставилась на мои очки, которые я держал в руках и стала моргать глазами, явно ничего не понимая. Видя такое дело, сам не зная почему, я стал играть в очки.
Сниму очки и говорю:
-Вот есть дед!
А Вика глазами похлопает, похлопает, то на очки посмотрит, то на меня и ничего не поймёт.
Тогда я надеваю очки и говорю:
-А вот и нет деда!
А Вика опять ничего понять не может. Глазёнками хлопает, моргает и ничего не понимает.
А я опять очки снимаю и говорю:
-А вот дед есть!
И опять моя внучка ничего понять не может. Так продолжалось раза четыре. А потом вдруг от непонимания Викачка-та моя как закричит да как заплачет, причём страшно горькими слезами. Я, честно говоря, аж сам испугался. Сунул эти дурацкие тёмные очки в карман и начал внучки свою успокаивать. А это оказалось делом не простым. Минут двенадцать мне на это потребовалось, чтобы Вика перестала плакать и успокоилась. Пришлось ещё минут тридцать гулять, благо погода позволяла, чтобы внучка моя окончательно пришла в себя. Только после этого я повёз Вику домой к маме.
Ну, Викиной маме я, конечно, ничего не сказал, что вот, дескать, дочку её испугал до слёз, а зато сыну потом по телефону всё рассказал. Сын смеялся долго и заливисто, и это меня успокоило, всё-таки мужская солидарность, но сынишке я всё же сказал:
-Ты своей жене лучше про это не говори, а то может, ведь женщин кто их там разберёт, поймёт ещё всё шиворот навыворот и шум небольшой устроит. Или, не дай бог, вообще запретит мне с Викою гулять. От женщин ведь всё ожидать можно, ибо понять женскую логику никому ещё за всё существование человечества не удавалось.

14.04.2013 9:19
Смолюк А. Л.