Глава 2. Гарем султана

Связанных по рукам и ногам, их вели в гарем султана.

Ой Марічко чичері, чичері, чичері,
Розчеши мя кучері, кучері, кучері.
Я би тобі чесала, чесала, чесала,
Коби мати не знала, знала, знала.
Ой, Марічко, люблю тя, люблю тя, люблю тя,
Зaріж мені когутя, когутя, когутя.

Мати буде дивити, дивити, дивити,
Як ся буду ганьбити, ганьбити, ганьбити,

А, як когуть запіє, запіє, запіє,
Вставай рано , Маріє, Маріє, Маріє.
На ту ружу червлену, червлену, червлену,
Розмарічку зелену, зелену, зелену,
А я піду за той дім буряки сапати,
Кому схочу тому й дам личко цілувати.

Настя веселилась, щебетала песню и смеялась, вызывающе глядя в глаза тем, что взял её в плен. Мария не разделяла веселого нрава подруги, жаркое солнце палило, и она спотыкалась, теряя на время сознание от солнечного удара.

Обеих направили в Топкапы.

Там прошли 2 года обучения Марии и Анастасии.

Анастасия часто нарушала тишину гарема своим звонким смехом, была способной в танцах, отказывалась играть на музыкальных инструментов османов, говоря, что арфа и их османская балалайка её утомляет, и всячески хотела играть на кобзе. В конце концов, ей это удалось. Ей выдали старую расстроенную кобзу. Калфа сказала, что она когда-то принадлежала кобзарю ; дедушке... тут она умолкла.
; А какому? С ним что-то случилось?
; Какая тебе разница?
Анастасия вилась вокруг Лейлы калфы и все выпрашивала, зелеными кошачьими глазами изучая её.
; Это мой дедушка. Я была его поводырем. Когда татары напали, то убили его, а меня забрали в гарем, точнее, продали. Как рабыню. Кобзу я попросила забрать. Меня выкупил Ибрагим паша. Татары тогда смеялись надо мной, называли кобзу доской в придачу для веса.....Если она тебе так нужна ; бери. Но если ты провалишь экзамен ; лично сделаю так, что ты вылетишь отсюда.
Настя извинилась и вернулась на своё место.
Был уже вечер, и калфы заставляли девушек ложиться спать. Всем им было лет 14;17, все были юны, язвительны.
Анастасия долго не могла уснуть. Не давал ей покоя рассказ калфы про кобзу. Значит, Лейла ; украинка? Эти татары! Если бы она правила миром, она бы стерла их мигом в порошок. Она уснула и ей приснилось, что её зовет её мама. Да и прошло уже несколько лет…
Настя вышла в коридор, и увидела маму, папу, братика, сестричку...
; Настя... ; мягко говорила ей мама.
; Мамочка!
; Тебе нельзя нас обнимать, ; мама отстранилась от нее.
; Мамочка! Папочка! Степан! Гануська! Мама, забери меня!
; Нет, Настя, не сейчас, ещё слишком рано.
; Мама…
Они исчезли. Анастасия от горя закричала так, что казалось от этого крика стены разрушаться и гарем рассыплется как карточный домик. Она кричала, и слезы лились ручьем, из-за чего Настя ничего не могла видеть.
; Настя! ; Мария, испугавшись за подругу, пыталась её разбудить.
Рыжая пленница подскочила, раскрыв заплаканные глаза.
; Настя, ты так кричала…
; А?
; Это я, Маричка.
; А, Маричка, ; она провела рукой по щеке подруги. ; Я думала, у меня разорвется сердце.
Настя упала на подушки, непрерывно глядя в одну точку на потолке. Так она пролежала всю ночь, не сомкнув глаз.
***
Настя сидела отдаленно от других, тщательно стараясь извлечь музыку из расстроенной кобзы. Мраморные стены палаца и холодный пол. Вот и всё. Никакого тепла. Лейла калфа стояла над ней:
; Не получается?
; У меня всё получится!
Каждый раз, когда у Насти не получалось, она встряхивала рыжими локонами и продолжала.
; Давай покажу.
Калфа села рядом. Теперь она учила Настю игре на кобзе.
Годы обучения наложниц подходили к концу. Вскоре им предстояло пройти экзамен перед валиде или же быть изгнанными.
Настя сидела в музыкальном классе. Кобза ожила, и теперь из неё лилась печальная музыка души.
; Как ты это сделала? ; Лейла села рядом с ней.
; Что?
; Кобза играет…
; Ты меня научила... А я просто играю…
; Поздравляю, ты остаешься. Но послушай... Кстати, ты приняла ислам?
; Я знаю, когда я приму ислам. Имя Гюль мне не нравиться.... Какой из меня цветочек, если языки пламени так и рвутся наружу, смотри, даже волосы пламенные... Я хочу изменить имя.
; Здесь тебе его не изменят. Послушай меня.
Лейла наклонилась к Насте ; Гюль и прошептала: "Если у тебя хватит ума, ты будешь править не только этим гаремом. Ты будешь править миром. Он будет у твоих ног. Не упусти свой шанс."
; Почему ты мне хочешь помочь?
; Потому что я вижу в тебе ту искру, Гюль, что ещё никогда не видела.
Девушек вывели из класса. Впереди был последний экзамен.

; Гюль! Иди сюда! Садись.
Калфа протянула её камушек на шелковой нити.
;Зажимай.
; Не поняла... ; Гюль уставилась на калфу. ; Как?
; О Аллах, ногами!
Калфа раздвинула ей ноги и положила камень так, чтобы Гюль, в бывшем Настя, смогла зажать его мышцами, и крепко сжала ей ноги.
; Не сможешь разорвать 5 раз, выметайся. На базаре полно холостяков-торговцев.
; Не хочу!
Гюль сжала камень так, что разорвала нить не 5, а 6 раз. Уставшая, он встала и дала место следующей девушке.
; Молодец, Гюль.
; Ха-ха-ха, ; засмеялась ей в лицо Гюль.

Экзамены сданы, и теперь Гюль и Гюльнихаль (Мария) в гареме. Но Настя все ещё тосковала по родным. До того самого дня, как встретила ЕГО.

Сначала по гарему величественно прошла последняя из жен султана ; Махидевран Гюльбахар султан. Черные волосы отливали цинком, из-за чего стали похожи на перо ворона, локоны аккуратно сложены, глаза  смотрели прямо и остро, со злом и презрением, а тонкая бледная рука аристократки придерживала длинное платье.

На миг она глянула на девушек и с презрением улыбнулась. Немного дольше её взгляд застыл на миловидной маленького роста девушке, с искрящимися смехом зелеными глазами и копной рыжих локонов.

Когда она остановилась, остановились и её служанки.

"Я буду ещё краше", ; подумала Гюль.

Махидевран ушла, но что-то в её лице львицы переменилось.

Гюль тащила тяжелый мешок с одеялами, когда услышала: "Внимание! султан Сулейман Хан Хазлетлери!"
От неожиданности она споткнулась и упала прямо к чьих-то ногам. Мужчина остановился. Охрана уже поспешила встать между ним и девушкой, но мужчина их остановил. Гюль подняла глаза. Её глаза скользили по вышитому золотом одеянию вверх, пока она не остановилась на лице высокого мужчины с небольшой бородой. Строго и с интересом он смотрел на неё. Взгляд Гюль продержался на его черных, бездонных глазах, глазах цвета ночи, озера под ночным небом, холодного и такого манящего, несколько секунд, но ей показалось, что она смотрит в них целую вечность. То же показалось и ему.

Вспомнив правила, она резко опустила глаза, и тень от длинных рыжих ресниц упала на щеки.

Мужественная фигура султана слегка склонилась над ней и прикоснулась пальцами к её подбородку. Он поднял её.
; Кто ты, хатун? ; Его голос она уже никогда не забудет.
; Гюль... Но мне совершенно не нравиться это имя, повелитель, ; она коротко засмеялась, кокетливо посмотрев на султана.
Султан улыбнулся:
; Это все исправимо. Почему тебе дали такую тяжелую ношу?
; Ноша не тяжелая, я просто подвихнула ногу и упала.
; Все в порядке? ; султан обеспокоено посмотрел на её ногу.
; Да. Прости меня, повелитель.
; Гюль!! Тебя только за смертью посылать, Иншаллах! ; послышался голос главного евнуха Сюмбюля, который все эти годы не давал спокойно вздохнуть Насте-Гюль. ; Ах! ; Увидев султана, он опешил. ; Султан... ; Сюмбюль льстиво улыбнулся.

Султан ушел. Но все это заметила ещё одна женщина гарема ; Валиде Айше Хафса Султана.