Об убывании шахматной силы

Счёт начинает падать после сорока лет.
Вообще было установлено, что пики силы шахматиста зависят от стартового возраста. У шахматистов, научившихся играть поздно – после 12 лет, два пика, у ранних – один, но продолжительный.
У меня – тппичного «счётчика» - пик был один, причём «размазанный», поскольку профессионально я не стремился играть никогда.
Для этого у меня было более, чем достаточно, оснований.
В лучшие периоды – в возрасте 24-40 лет мне доводилось обыгрывать и мастеров и гроссмейстеров, выигрывать крупные всесоюзные конкурсы, играть на уровне среднего кандидата в мастера.
Звание это я никогда не оформлял, поскольку мне это глубоко претило.
В то же время мне довелось давать большое число сеансов одновременной игры, в том числе выигрывать сеансы со счетами 42:0, 38:0, 40:1.
В Качканаре в «турнире сеансеров» мне довелось сыграть с шестью чемпионами города с контролем час на всю партию, со счетом 6:0.
А ведь это были очень сильные перворазрядники.
Хорошо играл я вслепую.
Многие партии играл лучше, чем взрячую, поскольку там ответственность за ход выше.
Прекрасно складывались мои отношения с шахматной композицией.
И всё это «между делом».
Миновали годы.
После сорока я почувствовал, что счёт падает и число немотивированных промахов и недоглядов катастрофически нарастает.
После пятидесяти я десять лет просидел по вечерам и в выходные в киевском летнем шахматном парковом клубе – в парке имени Шевченко, рядом с бульваром имени Шевченко, напротив Университета имени Шевченко.
Творчество Тараса Григорьевича я люблю с детства. Им зачитывалась Рона и мама подарила ей роскошное издание, которое хранится в моих архивах по сей день. В киевский период я смог поглубже исследовать некоторые аспекты творчества этого выдающегося мастера мировой литературы. Тем приятнее мне было играть под сенью его памятников. Кстати там же, на периферии этого уютного парка стоит и памятник художнику Илье Репину, которого так любят цитировать играющие блиц со звоном шахматисты.
Делая неожиданный ход нередко говорят:
- Не ждали?!!! Картина Репина!
В этом парке я подрабатывал с приходящими любителями по 15-30 гривен за вечер – при цене партии в две гривны.
Конечно качество партий оставляло много вопросов. Но игра в блиц на ставочку – это особый вид творчества, где красивые комбинации – скорее средство достижения финансового результата.
В любом случае игравшим со мной любителям скучать не приходилось.
Здесь же я давал уроки юным. Если таковые находились.
Вообще же в летнем шахматном клубе Киева имелась своя элита, в том числе и тренерская, и я так и остался тем, кем был с самого начала – метэком, чужаком, пришельцем. Киевская тусовка, как и любая деревня в глубинке, чужаков и пришельцев не жалует. И тут у меня нет и не может быть никаких претензий.
В любом случае я играл достаточно сильно, чтобы там спокойно просиживать вечера напролёт, но недостаточно сильно, чтобы играть на высокие ставки.
В конце концов основанием для такого времяпровождения были недостаточные финансовые ресурсы с трех других работ, а в доме, uде подрастают две малютки, лишних гривен не бывает.
Но всё проходит.
Произошли метаморфозы, которые здесь обсуждать я не имею ни малейшего желания, и я покинул гостеприимную столицу Украины.
Теперь – вдали – я часто грущу и тоскую по этому парку.
Приходится играть в Интернете.
Я набрёл на любопытный ресурс – Самара-Чесс, где зарегистрировано порядка 176 тысяч любителей.
Однако активны в обычном классическом пятиминутном блице только пять с половиной тысяч. Рейтинг здесь свой, с рейтингом Эло ФИДЕ корреспондирующий слабо. Тем не менее мне посчастливилось, несмотря на многочисленные промахи и зевки, прорваться в число двухсот сильнейших, что для 64-го года простого рядового любителя совсем неплохо.
Да, счет упал.
Но остались опыт и интуиция.
Вот на них и доигрываю свои партии жизни.