Постой, паровоз, не стучите колеса...

Простолюдины окружают меня со всех сторон. От них пахнет несвежими вареными яйцами, говяжьим дошиком и блевотой. Они заталкивают это подобие еды своими кривыми пальцами в свои кривые рты, чавкают и ковыряются в зубах грязными ногтями. В моём вагоне 21 жарко, кондиционер не работает — поезд проектировался так давно, что тогда не знали ещё этого слова. Я удаляюсь в тамбур, чтоб попарить. Простолюдинское любопытство убивает меня окончательно: выпучив свои свинячьи глазки и потирая ёбла копытцами они вопрошают: "Что это за ***ня?" А мне приходится всё снова объяснять, иначе на меня смотрят как на наркомана. Все разговоры у местной публики сводятся к одному — как им недосчитали пенсию и что скоро, вероятнее всего, Америке ****ец! Я просто удивляюсь неубиваемому оптимизму людей, едущих в плацкарте.

Я сел в этот ад ночью. Заказывая билеты через сайт РЖД, я несколько раз проверил — моё место нижнее. *** с два – я кантуюсь на верхней полке. Подо мной расположилась красивая девушка. Если я не ошибаюсь, её зовут Алёна. Все мои попытки найти общий язык оказались провальны. У нас с ней нет не только общего языка, но и общих интересов. Ей противно со мной разговаривать – видимо считает себя человеком другого сорта или, как минимум, королевой. ****ый ты кусок жопы. Какого хера ты здесь делаешь тогда? Я смог донести ей свой мессадж. Это хорошо. Всю дорогу она уткнулась своим рылом в стенку и проспала. Лучше спи, сука, не доводи меня до греха.

Моя другая соседка снизу женщина за сорок. Она кубами поглощает воду и также взапой читает дешевый шерпотреб, продающийся на привокзальных лотках. Ладно хоть не кроссворды решает. Тайно я ненавижу её за то, что она также тайно считает себя умнее остальных. Какого бы ***? Я раздражаюсь ещё больше…

Я удолбался в край. Решил взять пиваса, раз со мной никто не хочет говорить. Продираюсь сквозь шлагбаумы дырявых носков, грибка стопы и сыплющейся на пол перхоти. Фу, ****ь. Пиво, спрашиваю, есть? Нет, отвечает мне проводница и предлагает зеленый чай с засохшим печеньем. Дура, о чем ты говоришь…

Соседи за стенкой вахтовики. Один сварщик, второй водитель и третий Леха-крановщик, самый молодой из них. Там, где отказываются работать даже чурки, обычно и работают вахтовики. Это не мои слова, это они сказали. Они не модны и не креативны, они не следят за новинками кино и музыки, не разбираются в гламуре и не знают кто есть кто в богемной тусовке. Они просто делают свою работу, потому что больше некому, потому что кто-то должен. Я слушаю их разговоры и пытаюсь проникнуться их проблемами. Начальство наебывает их несколько чаще, чем им этого хотелось бы…

Я закрываю глаза и вижу свет. Где-то там, далеко. Там, где заканчивается железная дорога и начинается оно, будущее, в котором нет места ни мне, ни тебе, никому…