Иван да Марья

     Жили-были старик со старухой в большом красивом граде. Пока были молодыми, - жили счастливо, любили друг друга, и всё у них было хорошо да ладно. Как только перевалило за шестьдесят, у старика будто "крыша" съехала.
     Если раньше Иван - Марье не решался слово громкое сказать, к старости стал поедом есть, возненавидел что ли? И всё-то ему не так , да не эдак. Не то подала, не вкусно сготовила, не так слово молвила. Требовать много стал от бабы своей, ну совсем, как в сказке - о Золотой рыбке. Так ведь бабуля то не рыбка, а одних с ним лет - его жена. Забыл видно об этом старик.
     Марьюшка, когда-то он так ласково её называл, совсем голову потеряла. И так-то память стала никудышная, а требования у Ивана - превеликие, как у господина какого. Хотя и крепкая ещё с виду - Марья Ивановна, а всё же годы берут своё, здоровье стало сдавать. Сама себя и мужа обихаживала, старалась изо всех сил угодить привередливому супругу. А он не замечал её стараний и её болячек.
     Надумал Иван лечиться, стал плохо слышать и говорит старухе: "Давай-ка позвони старая Василию, у него знакомства остались, пусть расстарается, друг всё-таки какой-никакой, доктора мне хорошего надо, а то совсем оглухел что-то". Да и то правда, бабка говорит одно, а ему слышится совсем Бог невесть что. Согласилась Марья, позвонила Василию Ивановичу, да тот сам не лучше Ивана, старость ни кого не щадит. Пошепталась Марья с женой Василия о житие-бытие, отвела душу и легче стало, а Ивану сказала, что болен его друг, - проблемы с памятью.
     Стала Марья звонить участковому врачу. Врач пришёл, осмотрел больного и выписал - успокоительные капли. Уходя, сказал его жене: "Здоров ваш Иван Степанович, а вот вам - голубушка, надобно полечиться. Запишу-ка я вас на приём к невропатологу". Не знал врач, что дед её донимает, потому и нервишки её расшатались. После посещения врача, старик ещё хуже стал, требования - министерские: "Хочу - то, надо - это..." Попробовала Марья возразить, старик кинул в неё подушку, - хорошо отделалась, но обида в ней кипела. На другой день за обедом он говорит Марье: "Что за похлёбку сварганила, раньше лучше умела", и шваркнул тарелку на пол. Нагнулась Марья поднять осколки, да в спине что-то хрястнуло, ни вздохнуть, не охнуть, разогнуться не может. Едва выпрямилась, с горем пополам и говорит Ивану: "Сходи-ка ты в ресторан, как бывало раньше, может там тебе больше понравится еда". Взбеленился старый: "Ну и пойду, на фиг мне такая кляча, моложе найду!" Обидно стало Марьюшке, горько заплакала, запричитала. Уткнувшись в подушку, приговаривает: "Были бы детушки, было бы кому пожалеть. А этот старый злыдень, чего надумал: в молодости ревновал, детей не желал, жил для себя, а к старости совсем сбрендил, - молодую подавай!" Долго плакать не пришлось. Кричит Иван, зовёт Марью: "Подай-ка, старая, костюм нарядный, чего разлеглась - дура, да и рубашку посвежее, да галстук не забудь принести!" А Марье спина не даёт подняться. Нет бы стакан с каплями попросил принести, так уж как-нибудь доковыляла до кухни. Видит дед, что бабка неподъёмная, как ни в чём не бывало, встал, оделся и пошёл в ресторан, раз жена сама насоветовала, - как бы назло ей.
     Лежит Марья и причитает: "Господи, помоги, образумь старого злыдня. Дай мне сил вытерпеть его капризы!" Явился дед домой и опять недовольный чем-то. Ходит мрачный, брюзжит себе под нос что-то. Что ни день - свирепеет и свирепеет старик. Хорошо Марьюшка знала, как лечить свою немощь, через неделю встала на ноги. А дед опять за своё: то - не так, это - не эдак! Придумалось ему на курорт поехать, лечиться надумал. Заявил об этом своей бабке с раннего утра. Велел чемодан достать, да вещи, что поновее положить. Марья ходит кругами, охает, ахает, руками по тощим бёдрам хлопает и говорит ему: "Да ты - поезжай, поезжай Ванюша, я уж тут одна как-нибудь обойдусь". Говорит-то Марья, говорит, а сам думает: "Прожила всю жизнь и не нужной стала". Горько на душе, обидно, стала покорно собирать мужа в дорогу. "Вот дура - баба, мне лечиться надо, а ей непонятно, что ли?!" - проворчал дед.
     Целый день хлопотала, угождала мужу Марьюшка, к вечеру с ног свалилась от усталости. Прилегла сердечная на диван и больше не встала. Хорошая смёртушка, лёгкая, - такая, как сама - Марья. Избавилась от старика - придиры, которому посвятила свою жизнь. Иван после смерти Марьи, спохватился, да поздно. Как вспомнил всё хорошее и то - как шибко его любила Марья, - будто умом тронулся, на девятый день, в поминки - с горя помер. И такое в жизни случается. Только это не сказка, а быль настоящая!