Жена в стиле кэжуал

Он был кузеном моей школьной подруги. Старшим. Лет на шесть или восемь - в период, когда девочки только переходили в возраст выпускных школьниц, эта разница была критической - он был для нас не только старшим, но и просто старым. К подруге он относился как к младшей сестрёнке, мне изредка перепадало его братски-отцовское внимание, остальные наши девчонки были для него просто мелюзгой. Правда, эта мелюзга, попадая в зону его нахождения, начинала активно тренировать намечавшиеся бёдра активным вихлянием. Другого - ни вреда, ни пользы от него девчонкам не было - он нас мелко видел. Дело в том, что Стас - так звали кузена моей подруги - считался красавцем писаным и сводил с ума всех девочек, девушек и дамочек на несколько кварталов, а может, и районов, города.
Стас обладал ростом повыше среднего, пропорционально был сложён во всех местах, имел возможность демонстрировать неплохой вкус к одежде. Характер общения имел лёгкий, хоть и с налётом высокомеринки и оттенком самолюбования. Сам он не только знал, что хорош собой, но и активно поддерживал о себе подобное мнение. А также образ сердцееда. Что было совсем не трудно просто за счёт красивой и необычной головы. В то время, когда образцом приличного поведения и внешнего облика мужчины считались бобрики и гладко выбритые лица, Стас позволил себе ещё на школьной скамье отрастить черные кудри на два пальца ниже ушей, а за лето после выпускного, углубившись куда-то на шабашку со взрослыми мужиками, он сумел отрастить усы и бороду, которые в городе быстро привёл в порядок у модного куафёра, и уже в таком облике предстал перед знавшим его ранее обществом. Общество, по крайней мере, женская его часть, тут же забыло все, что думало ранее о подростке-выпускнике, и стало провожать томными взглядами и вздохами молодого щеголеватого красавца. Армия Стасу почему-то не грозила, но взводами поклонниц он командовал лихо. К тому же он был "мальчиком из хорошей семьи" - с ним было интересно обсуждать многие темы, не всегда имевшие легальное одобрение социума, но активно витавшие на кухнях наших квартир. В общем, Стас был мечтой девушек и их мамаш.
Впрочем, надо отдать ему должное - он не покалечил ни одной девичьей судьбы. Умело закручивая всё новые романы, он оставлял своих воздыхательниц легко, без обид и иных последствий. И этому было единственное объяснение - он сам не был счастлив и был безнадёжно влюблён. Со школьной скамьи. В барышню из параллельного класса. За ней он поступил в институт, возможно, совершенно ему не нужный, под её окнами он трепетно перебирал гитарные струны (петь не умел), ходил на неинтересные ему мероприятия, вроде лекций в обществе русско-вьетнамской дружбы. И только к ней не знал, как подойти ближе.
О, эта девушка служила для нас с подругой источником нескончаемых обсуждений! Подруга любила кузена, я любила подругу, и мы вместе жалели Стаса и не любили его эту любовь. Маринка (кстати, она требовала от нас обращения к себе "тётя Марина"...) была в школе высокой и нескладной блёклой девицей. С лицом селёдки, которое называла сама правильным овалом, огромными водянистыми глазами ("цвета утренней речной воды" - хи-хи), крупным носом ("римский профиль") ну и прочими сомнительными красотами, которые ей самой, да пожалуй что Стасу, и были только очевидны. Характер у неё также был какой-то блёклый, неживой, что ли. "Спокойный и с достоинством" - в её пояснениях.
Прошло пять институтских лет. Стас, душа компании, всё также вял в присутствии Марины. Она, после диплома, стала "выходить с ним в свет". Естественно - больше ей за эти годы ни с кем не удалось - саркастически резюмировали мы с подругой. Стас неожиданно поступил в аспирантуру, начал преподавать, заведовал лабораторией и приступил к каким-то новым разработкам. Мы, чистые гуманитарии с подругой, даже не пытались вникнуть в суть его занятий. Нам было достаточно ехидно помнить, что этот технический ВУЗ выбрала когда-то "тётя Марина" - там конкурс был меньше. Сама она далее продолжать образование не стала ("не тянула" - в нашей интерпретации), устроилась преподавать что-то физическое в приличный техникум и года за три шагнула вверх по карьерной лестнице до завуча. Поговаривали, что с собой она принесла в техникум холодок и отчуждённость, ненужную порой строгость и отношения "по ранжиру". И серо-коричневый стиль одежды, который сама называла "сдержанно-деловым".
Спустя ещё года три, то есть лет через восемь-девять после окончания школы, Марина согласилась стать женой Стаса. А что? Он оставался сероглазым черноволосым красавцем, преподавателем набиравшего обороты ВУЗа, любимцем студенток и кафедральных дам, учёным с крепнущим молодым именем - в общем, перспективным мужем. Других перспективных, да и вообще никаких (это наше с подругой мнение) претендентов на роль её мужа замечено не было. Нет, мы конечно были рады за Стаса. Тем более, что уже сами вступили во взрослую жизнь, а подруга и вовсе засобиралась в свой первый ранний брак.
Бедный Стас! Оказалось, его надо было пожалеть. Заранее. Мы не могли наблюдать, как там проходил первый год их совместной жизни - Стас переехал к Марине (до этого жил в одном подъезде с подругой). На ситцевую свадьбу Марина потребовала от мужа подарок - сбрить усы и бороду... И он, красавец-мужчина, подчинился! Её мотивы были нам очевидны - "бледная селёдка тётя Марина" не могла терпеть возле себя мужчину, по-прежнему привлекавшего взоры окружающих дам и с удовольствием оказывавшего им допустимое для себя внимание.
Мы с подругой уже не помнили, каким был Стас в школьные годы. И мы его не узнали, когда через несколько месяцев после первой годовщины своей столь трудно доставшейся ему семейной жизни он вернулся в родительскую квартиру - Марина дала ему отставку. Он вернулся поблёкшим, неинтересным, как оказалось, с узким селёдочьим, как у бывшей жены, лицом, мелким скошенным подбородком и длинным горбатым носом... интересность его внешности осталась вместе с волосами на полу парикмахерской! Марине такой страшноватенький мужчина оказался не нужен. Она расхохоталась, тряхнув химическими кудрями, глядя на бывшего "первого парня на деревне". Пару месяцев активно помыкала им, не имевшим ни желания, ни способности сопротивляться, как будто лёгкость и покладистость характера ушла вместе с его мужской красотой. Потом она подала на развод.
Спустя пару лет Марина неожиданно стала считаться "женщиной с внешностью модели". Это совпало с модой на селёдку, в смысле - костистые 70-50-70 и покачивание на ветру. Серо-коричневость одежды вдруг стала модным течением "кэжуал". Она успешно начала появляться в каких-то "леди-бизнес" тусовках, и кажется, нашла ещё одного перспективного мужа. Стас вновь оброс. Нашёл стилиста, качественно поработавшего над его обликом, вернул себе известность красавца и сердцееда и стал вести весьма активную личную жизнь, долгие годы не связывая себя никакими серьёзными обязательствами.
Недавно я встретила его на юбилее у подруги. Солидный седеющий, по-прежнему красавец... он привёл с собой жену - совсем невзрачную маленькую серенькую мышку, правда большую интеллектуалку и умницу. Единственным её недостатком был обожающий взгляд на мужа и полный ступор в его непосредственной близости. Он же поведал нам, что она отличная заботливая хозяйка, мать двух малолетних деток, он её не любит, но никогда ей не причинит зла. И не уйдёт. И не сбреет бороду. Ему просто нужна семья.