Валентина

                Светлой памяти незабвенной супруги
                Валентины Михайловны Хватовой
         посвящаю.





        Валентина ……..От рождения до встречи со мной она шла 21 год. Не легкими эти годы жизни были для нее. Родилась в глухой северной деревне Сиговская, Вожегодского района у родителей, не познавших грамоты, зато с лихвой испытавших нужду, тяжелый труд крестьян, унижение от тех, кто сумел выбиться, как говорили в деревне, в начальство. Ее отец, Михаил Филиппович Виноградов  и мать Анна Алексеевна Шарапова родились в завершающий год 19-го столетия. Сколько очень значимых событий уже в 20-м столетии выпало на их долю описать не берусь. С отцом ее не успел познакомиться, ибо умер он в год окончания Великой Отечественной войны. Вернулся он  после ранения и состояние его было настолько тяжелым, что изо дня в день после возвращения домой из госпиталя лежал целый год в стенах родного дома, который построил  перед войной, но не успел его полностью довести до завершения. Да и когда ему было достраивать свой дом, если потребовали идти воевать, не зная за что с финнами, а в семье уже народилось три дочери и сын. В свое время женили Михаила на девушке из другой деревни - Анне Шараповой, с которой он не был даже знаком. С выбором невесты родители не ошиблись. Ума, трудолюбия, терпения, душевной силы – всего в ней было предостаточно. Все ей в жизни сгодилось. Как все жители деревни, их семья, не отказалась от коллективизации. В колхозе не все работали с полной отдачей сил, были любители работать языком, а не руками и жилось им легче, чем тем, кто тянул самую тяжелую работу. Кроме выполнения своей крестьянской работы, колхозы обязаны были  направлять своих людей на лесозаготовку, где они оставались теми же колхозниками. Такая доля выпала Михаилу Филипповичу, а в годы войны и после нее, средней из дочерей - Антониде. Не велики там были денежные заработки, но это было существенным подспорьем в уплате больших налогов с крестьян, а еще давало возможность отовариваться в магазинах лесопункта и приносить домой иногда крупу, рыбу и хлеб, всего этого в деревне в те годы не было. То, что получали колхозники на трудодни, на еду не хватало, приходилось добавлять в хлеб травы, клевер и все, что считалось съедобным.
        Проводив на войну в 1941году мужа, Анна Алексеевна с четырьмя детьми осталась главой хозяйства. Разговоры о том, что эта война скоро закончится, не оправдались. Вот уже сыну Александру исполнилось 16 лет. По возрасту какой еще мужик, а на деле настоящий мужчина. Всю работу в колхозе и дома выполнял без скидки на возраст. Пахал конным плугом, косил, возил возы сена и снопы с поля. А уж если ехать в дальние поездки, их не спрашивали, а давали наряд и попробуй его не выполнить. Едва исполнилось сыну  17 лет, а в сельсовете насчитали уже 18-ть и на тебе –повестка на призыв в армию. Чем докажешь, что сын еще молод, документа на руках нет. Перед отправкой в армию брат посадил Валю, которой исполнилось уже три года к себе на телегу – одрец, прижал ее ногами к стоякам, а сам раскручивает в руках вожжи, погоняет лошадь: - «Держись сестрица, надольше запомнишь брата» - эти  его слова запомнились на всю жизнь. Проводила мать сына на войну. Сердце матери – оно предчувствует. Нет надежды на возвращение сын – кровиночки с войны. Обучение сын проходил в г. Грязовце. Вот и  рвется сердце матери повидать сына, обнять, может в последний раз. Три раза успела побывать у сына, а как ей удавалось это, она и мне об этом рассказывала. В Вожеге, почему-то на поезда в сторону Москвы, посадки не было, так она пешком из своего сельсовета приходила на станцию «Харовская» и тут за пироги, приготовленные для своего сына, уговаривала кондуктора  поезда взять ее в вагон, чтобы доехать до Грязовца. Три раза смогла мать повидать сына до отправки на фронт. Уже в сентябре 1943 года получила мать похоронку на сына. До самого конца своей жизни, глаза матери не просыхали от слез о погибшем сыне. А сколько таких матерей, плачущих по всей Руси! Миллионы!
        Только став взрослой, Валя через военкомат нашла сведения о месте захоронения брата, но побывать там, в Сумской области, не привелось.
        Старшая из дочерей, Мария, после семилетки окончила школу медицинских сестер и была направлена для работы в дом ребенка  Никольского района, вероятно, это был приют для детей-сирот. Этой профессии она посвятила всю свою жизнь. Средняя из дочерей, на  десять лет старше Валентины, к началу войны  училась в шестом классе. Требовали ли того обстоятельства не знаю, только учебу в школе приостановили и девчонок отправили на заготовку  леса. Могут ли представить теперешние родители, как 14-ти летние  девочки спиливали деревья, обрубали с них сучки, распиливали их и укладывали в штабеля. Это зимой, в глубоком снегу, на морозе, а жили в бараках, не разделенных на мужскую и женскую половину, да и баня была для всех общая. Когда кончался зимний сезон заготовки леса, девочек направляли на сплав леса по реке. Дома, в деревне, сестра пахала, косила, жала, работала дояркой и чем только не приходилось заниматься под стать матери-ударнице. В годы войны мать одновременно работала телятницей, была звеньевой по  выращиванию льна. Да как работала! Уже после окончания войны власти организовали слет ударников-льноводов в г. Архангельске, где удостоена чести присутствовать от льноводов района и Анна Алексеевна, а возвратилась с ценным подарком – ш вейной машиной. Просто так такие подарки тогда не давали. Было, видимо, за что. Анна Алексеевна гордилась подарком и берегла его.  Теперь все еще исправная машина досталась кому-то из внучек. Только помнили бы они, каким трудом получена награда.
        Пришло время приступить к описанию жизненного пути самой Валентины. Родилась в самом начале 1939года, а потому видеть и любить отца она не могла. В тот год он ушел воевать с финнами, а по возвращению с той войны, призвали на большую с германцами. Так и росла  с одними воспоминаниями об отце. Вернувшийся с войны в ноябре 1944 года отец спросил: «А где Валюшка – то»? «Да вон в угол забилась, боится, не знает, кто пришел» - ответила мать. С войны отец принес ей несколько кусочков сахара, зная, что дома его нет, экономил в госпитале и не съел по дороге домой. Было ей в то время пять лет. Ровно через год отца не стало. Что осталось в памяти об отце у маленькой девочки? Да почти ничего. Вспоминала, как мать натопит баню, берет на плечи исхудавшего отца и несет в баню и обратно. Вспоминая эту часть своей жизни Валентина, обливаясь слезами, рассказывала, как хоронили его. Вот и все из того, как нам внушали «счастливого детства». В деревенских семьях, где было несколько детей, участь младших – носить  одежду, что оставалась не изношенной старшими. Поскольку Валя была младшая, нового для нее не шили, о покупках вообще речь не шла, купить было негде и не на что. Вот и донашивала платья после сестер, конечно, не по размеру, хорошо и так, говорили дома. Однажды в деревню из Москвы приехала семья служившего там майора. Две их девочки,  сверстницы Вали, были одеты в новенькие, сшитые на них платья, в сандалиях с пряжками. Деревенские ребятишки ходили смотреть на них, не мечтая даже самим одеться в такое. Весной и осенью, когда на улице уже прохладно и даже холодно, Валя носила на ногах головки от изношенных валенок, названных кем-то «солониками». В самом деле они напоминали плетеные из бересты солоники, в которых носили с собой соль,. отправляясь на сенокос. Раз пошли они с двоюродной сестрой Анной в лес за ягодами,  а «солоники» на ногах не держатся, спадают. Вот и приказала ей Анна бросить их в овес на край дороги, а Вале жалко, вдруг кто возьмет. Даже в школу, в 5-й класс, она ходила в платье, на котором было ею самой, не совсем аккуратно пришиты 56 заплаток разного размера и цвета, из того, что находилось в доме. В школу ходить ей очень хотелось. Вот и увязалась однажды за двоюродным братом. Учительница посадила ее на свободное место за парту, дала бумаги и карандаш. Скоро ей стало скучно сидеть, встала и ушла домой. Когда пришла пора и ее записали для учебы в школу, то училась легко и увлеченно. В то время учителя приходили в деревню и сами записывали в школу тех, кто подходил по возрасту и родители не возражали. Меня в 7 –ми и 8-ми летнем  возрасте не записывали, был мал ростом и худой телом, а до школы у нас было далеко, более 4-х километров. Это была первая причина, а главное - меня не во что было одеть, не было одежды и обуви. Но о себе расскажу позднее.
        Школьные задания  Валя решала играючи. К ним домой часто заходил погреться, работавший кладовщиком в колхозном амбаре дядя Коля и он удивлялся тому, как быстро она решала задачки, говорил, что его дочь Галина весь вечер над ними бьется, а потом еще и заплачет. Валю часто отвлекали от занятий соседки, просившие написать письма многочисленным родственникам. Что делать? Отказывать нельзя, да и мать бывало скажет: « Откладывай учебу и пиши письма»! Соседки не диктовали ей, а только скажут, о чем написать. Она напишет, а когда прочтет вслух, соседки не нахвалятся, уж очень складно все прописала. Соседка, из дома напротив, перед женщинами гордо заявляла, что ее дочь Руфина пошла в школу на год раньше Вали. Зато потом Валя догнала и перегнала, оставленную на второй год, Руфину. Хвастать соседке стало нечем. Валя могла бы быть круглой отличницей, да сама того не хотела, да и дисциплина на уроках была не из лучших. Много лет они сидели за одной партой с другой Валей и обе любили поболтать на уроках, уколоть в шутку впереди сидящих парней. Для ответа на уроках, учителя требовали, чтобы ученик выходил к доске, но не могли заставить, чтобы к доске выходила Валя. Они с подругой сидели на самой задней парте и демонстрировать перед классом свое заштопанное  множеством заплаток платье Валя категорически отказывалась. Отправляя дочь в первый класс, мать не смогла заказать, чтобы ей сшили сапоги. Поэтому Валя долго, уже по заморозкам, ходила босиком. Наконец, мать решила купить для дочери большие, «на вырост» рабочие ботинки. Чулок в продаже не было, вот и одевала она большие, грубые ботинки с накрученными на ноги портяночками.
        Я об этом эпизоде, из жизни жены, написал и опубликовал рассказ «За стишки, ответишь», который и теперь без волнения читать не могу. Рассказ основан на подлинных фактах.
        Как  трудно было им, жившим в то время, пережить все послевоенные тяготы. Мать все время  допоздна на работе и Вале надо из колодца привезти на санках ушат воды, переносить воду в дом, принести дров, затопить печку, сходить в погреб за картошкой. Все это делала в темноте, даже керосинового фонаря не было. В погребе водились мыши и это было самое страшное для нее. В растопившейся печке, готовила нехитрый ужин, варила или пекла картошку, приносила соленых грибов или капусты, размораживала их. Молоко, простокваша и сметана в доме были всегда, вот и ужин. Мать придет с работы, когда напоит и накормит скот, тогда садились ужинать сами.
Чая для заварки не было, пили кипяток с топленым молоком. Соседки опять завидовали Анне, мол, хорошо тебе, девушка-то все сделает. Мать довольная подтверждала и хвалила дочь. Молодую дочь мать загружала домашней работой, не глядя на возраст, а попробуй убеги с подружками, так достанется от матери. Один раз  зимой, в сильную стужу, отправила мать Валю в сельскую лавку за спичками. Уже вечерело, а идти более двух километров. Возвращаясь домой Валя так заморозила руки, что терпеть боль больше не могла. В деревне, по которой проходила дорога, увидела свет и зашла в дом, где топилась печь. Она подошла  к печи и стала греть замерзшие руки, сняв рукавицы. В дом зашла хозяйка, узнала Валю и стала помогать ей, опустив руки в холодную воду, потом стала растирать их и только после этого разрешила отогревать перед печкой. Зимними вечерами после ужина уставшая мать, забиралась на печь и быстро засыпала. Валя, другой раз, пристает к ней, что надо внести в дом ушат с оставшейся в нем водой, а мать не в силах подняться, все не встает.
        Когда Вале исполнилось десять лет, мать отвела ее в Вожегу к старшей дочери, чтобы там она нянчилась с ребенком. Надо было идти по лесной дороге 45км,так как никакого транспорта не было. Дойдя до Ухтомских деревень, мать решила переночевать, а Валя настояла на том, чтобы идти до Вожеги. У самой окраины Вожеги их нагнал знакомый матери извозчик, работавший в той же больнице, что и старшая дочь. Он предложил их подвезти. Как вспоминала Валя, лучше бы не садились, потому, что когда сошла с телеги идти не могла, а до дома сестры еще более километра. Пройти по лесной дороге 45 километров в один день не каждый взрослый  сможет, а она ребенок - дошла. В доме у сестры были не стулья, а  лавки. Когда Валя села, оказалось, что ноги не достают до пола. Тетка мужа сестры вспоминала потом, что увидев это подумала, что ей самой еще нужна нянька.
        Нянчиться с упитанным племянником было нелегко. Соседские девочки звали ее погулять с ними, а куда с таким тяжелым малышом, сам он ходить только учился. вот и таскала его на руках. Вечером, когда люди возвращаются с сенокоса, вместе с другими девочками шла встречать тетю Фросю и хоть ненадолго передавала тяжелого племянника ей на руки. Дома Фрося после дойки коровы, чтобы самой не нести молоко на завод, просила отнести удой Валю. Там длинная очередь таких же сдатчиков. Домой возвращалась, когда в доме уже все спали. Что поделаешь, надо слушаться. Однажды, перелезая с ведром через изгородь, разлила часть молока, испугалась. Как сказать об этом сестре? Решила сказать об этом только тете Фросе, та не заругала ее. Так продолжалось до окончания семилетней школы. Теперь у школьников бывают пышные выпускные вечера. Выпускников одевают в новые наряды. В наше время ничего  подобного не было. Как потом написала в районную газету сама Валя, им сказали, чтобы пришли в школу в такой-то день. Пришли. Из учительской принесли свидетельства об окончании школы, молча в коридоре отдали и на этом закончилась церемония. Куда идти дальше, не знала. Учиться в 8-м классе сложно, это только в другом сельсовете или в Вожеге. Валя была благодарна мужу сестры – Александру Петровичу, который, узнав где-то о наборе в Ярославское медицинское училище, посоветовал поступать туда. Так и сделала. Согласилась туда же поступать еще одна знакомая девочка.  Об  этом времени подготовки к поступлению мною написан подробный рассказ «Спустившая петля».
        Приехали в Ярославль, устроились на частную квартиру. Хозяйка потом призналась,  глядя на Валю подумала, куда уж ей-то в сравнении с другими, хорошо одетыми и более взрослыми девочками. Только ошиблась хозяйка, из 8-ми ее квартиранток только Валя  сдала все экзамены на отлично. Вот уж правда, что встречают по одежке, а провожают по уму. При зачислении произошел казус. Когда вывесили списки зачисленных, фамилии Вали в нем не оказалось. Разревелась, стоя у доски объявлений. Нашлась добрая душа в лице технички училища, которая спросила:«Что случилось»? Валя рассказала ситуацию. Видимо свой человек в училище была та техничка, взяла Валю за руку и повела к двери канцелярии, а открыв дверь, втолкнула туда Валю. «В чем дело, девочка»? – спросили женщины, сидевшие за столом.  Валя рассказала, что сдала экзамены на «отлично», а в списках принятых ее нет. Женщины спросили фамилию, нашли ее контрольную работу по математике, показали, что она оценена на «три».Издали она разглядела, что это работа не ее, а однофамилицы. Нашли ее работу и убедились, что Валя права. Что делать? Надо исправлять допущенную ошибку. Ее фамилию вписали в список принятых.Так она оказалась  студенткой училища. Ехать домой до начала занятий, не было денег. Стипендию выдадут только в сентябре. У матери денег нет, она будет  высылать ей пенсию за умершего отца в размере 32 рублей. Места в общежитии ей не предоставили, пришлось искать частную квартиру. Нашла, да не дешево, надо платить 80 рублей в месяц, а стипендия 180рублей. Приходилось точно рассчитывать свои возможности, тратить по три рубля в день. Покупала хлеб,100граммов сахарного песка, маргарин. Надо выкроить деньги на письменные принадлежности, мыло, зубной порошок, посещение бани. Побывав дома на каникулах, привозила мясо, клюкву, крахмал. Мясо хранила в сетке за окном, пока было холодно, холодильников тогда еще не было. Из крахмала и клюквы варила кисель. Вместе с ней учились девочки из детского дома, которых бесплатно кормили в столовой училища и тем хотелось как-то разнообразить питание. Они просили Валю: «Ты отдай нам кисель, а мы тебе талон на столовую». Валя соглашалась. С одного киселя сыт не будешь, а столовский ужин был ей впору. По успеваемости она имела право получать повышенную стипендию, но отдавали ее всегда старосте группы, хотя оценки у той были хуже, зато она умела вовремя доложить в дирекцию обо всех делах в группе, за что одногруппники ее не любили, вслух заявляли, что повышенная стипендия полагается Вале Виноградовой,но дальше разговоров дело не шло. Со второго курса ей предоставили место в общежитии, что облегчило ее положение, так как не надо было платить за жилье. Перед поездкой домой на каникулы мать и сестра присылали деньги для покупки в  Ярославле таких продуктов питания, как сахар, крупы, дешевые карамельки, макароны. В деревне ничего этого в продаже не было. Чтобы нести тяжелую ношу домой в деревню, на станцию приходила сестра Антонида. Мать гордилась тем, что на сенокос у нее приготовлен сахар. Соседкам она показывала новую посуду, привезенную Валей. Когда она приезжала домой в очередной раз, домашние и соседи отмечали, что Валя внешне менялась, подросла, повзрослела. Сказывалась городская жизнь, другое, чем дома, питание, не было повседневных домашних забот, то есть того, чем постоянно занималась с малых лет. Обязанностей по дому у нее всегда было много, мать не позволяла бездельничать. Строгость материт понять  можно. Всю жизнь тяжелая работа, горе о погибшем сыне. Хотя мужа и схоронила дома, легче от этого ей не стало. И все время нужда. Непомерные налоги, а где взять деньги, если в колхозе их почти не выдавали. Надо обувать и одевать дочерей, учить их. Радостных и светлых дней не знала. Вот и прикрикнет порой на дочерей, да быстро отходила, не зло у нее вырывалось, а безысходность. Знала, что и другие женщины живут не счастливее ее. Такова уж их доля была. Однажды возвратилась Валя из Вожеги в зимние школьные каникулы, а матери дома не оказалось. Куры зимовавшие в доме, как-то выбрались из отведенного им места и учинили в доме полный беспорядок. Опрокинули все горшки с цветами, которые Валя очень любила,  землю  распорхали по всей избе. За что и взяться? Подходя к дому думала, вот мать сейчас напоит  и накормит ее, а тут такой беспорядок. Не успела прибраться, пришла мать. Оказывается, что она ушла за сеном на дальний покос, нагрузила на санки тяжелый воз сена, надеялась, что Валя поможет ей тащить воз, говорит кричала, думала услышит. Мать была очень недовольна, что так получилось. Валя рассчитывала на жалость матери, все же такую дальнюю дорогу прошла, да и ношу несла. Слезы обиды текут по щекам, но понимает, что и матери не легко.
        Трудно, бедно жилось тогда в деревне, но детство и у нашего поколения не проходило без игр, шалостей, забав, походов лес по грибы и ягоды, купания, святочных шалостей. В деревне, где родилась и росла Валя, горок не было, а покататься детям хочется. Вот и нашли ребята выход. За деревней стояло старое гумно. С одной стороны снега намело столько, что крыша была почти на уровне сугроба. Забирались на самый верх крыши и кто на чем скатывались вниз. У Вали были тяжелые охотничьи лыжи, которые мать у кого-то купила, чтобы вывозить сено на проезжую дорогу. Мать ругалась, что опять взяла лыжи, а что делать покататься-то хочется. Лыжи были не только тяжелые, но и крепкие, хватило на все зимы детства, не сломались.
        Берегут и укутывают детей современные родители, а те все равно простужаются и болеют. В описываемое время дети бегали полураздетыми. Ладно у мальчишек штаны, а у девочек еще не пришла пора носить шаровары и даже трусы. Скатываются девчонки с крыши, а подол платья чуть не на голове снег, естественно, всюду. Шумно, весело, холода не замечали и не простужались. Впрочем, один раз Валя заболела и рассказала матери о своих неприятностях. Больницы в сельсовете нет, только медпункт, где принимал, как говорили в деревне «фершал» Федор Иванович. У того возможности лечения были минимальные. Лекарств нет, поезжайте в район, либо полежи на печи с недельку. Так и поступили. Через некоторое время Валя поправилась. На тот момент считалось, что поправилась, но последствия систематического переохлаждения и простуды отразились на состоянии здоровья позднее. Долгие годы маялась Валя головными болями. Я не смог уговорить ее пройти обследование, она говорила, что сама знает от чего голова болит и серьезного лечения не проводила. Финансовые возможности нашей семьи позволяли нам в советскую пору регулярно отдыхать в различных санаториях страны. Отдыхать приходилось раздельно. Подрастающих детей оставлять одних не могли. За все годы совместной жизни только четыре раза мы отдыхали вместе. Валя побывала в нескольких санаториях средней полосы России, в Прибалтике и на юге, в том числе в Крыму. Результатами лечения  была довольна. Проблем с приобретением путевок не возникало.
        Описание детства пора  завершать. Пролетели три года учебы в медицинском училище и вот вручен диплом молодому специалисту-санитарному фельдшеру. Администрация училища настойчиво предлагала Валентине поступать в Ярославский медицинский институт. У нее было большое желание продолжить обучение, так как диплом был с отличными оценками. Однако желание и возможности не совпадали. Мать – колхозница не получала пенсию, ей необходимо было помогать. Колхозы начали постепенно вводить пенсии, но что это были за пенсии. Вначале платили 2 рубля, потом 8, затем 12 и, наконец, стали платить по 20 рублей в месяц. На это ушли годы. Содержать скот и подсобное хозяйство в пожилом возрасте мать тоже уже не могла. По этой причине Валя отказалась от лестного предложения, получила направление на работу в качестве помощника санитарного врача в г.Исакогорку Архангельской области. Выйдя из вагона поезда на этой станции, удивилась, как много там грязи. Ее короткие ботики явно не годились для ходьбы по грязным улицам. Ночевать в первую ночь пригласила к себе добрая санитарочка, но и рассказала о существующих порядках. После оформления на работу направили работать в санэпидстанцию с контролем за промышленными предприятиями  станции Емца. Дело знакомое, надо начинать. Каждый день отправлялась на предприятия, придирчиво обследовала, что положено, записывала и оформляла документы. А сама такая еще молодая, ей ведь только исполнилось 17 лет. Но авторитет ее все признавали. Через некоторое время  вызвали в СЭС с отчетом о проделанной работе на планерку. Новое слово только входило в моду, а что это означало, еще не знала. Не волнуясь рассказала о проделанной работе и заслужила похвалу  руководительницы и от этого смутилась, другим работницам похвала не полагалась.  Через полгода работы ее направили в Ярославль стажироваться в должности баклаборанта, а затем в Москву на центральный склад службы для отбора оборудования для открываемой для нее лаборатории. Новое дело, надо опять осваивать, учиться. С первой самостоятельной получки купила себе резиновые сапожки и отправила переводом деньги матери. Теперь и грязь была нипочем. Несколько раз побывала с подругами в Архангельске. Город тогда еще не вызывал восхищения. Еще в училище классная наставница советовала посещать спектакли в знаменитом театре имени Волкова. Знала, что денег у девочек мало, поэтому учила: «Ничего, покупайте билеты самые дешевые, на галерку. Никто не  спросит  Вас, где Вы сидели, а спросят - что Вы смотрели». Так и делали. Умная была наставница. Вот и в Архангельске  в каждый приезд хотелось что – либо посмотреть, послушать. Теперь и возможности были другие, ведь работала на полторы ставки и прилично получала. Необычный случай произошел с ней там. Продавец магазина почему- то отметила Валю и пригласила к себе в гости. Пока хозяйка хлопотала на кухне, готовила чай, Валя ходила по комнате только, что построенного дома, рассматривала фотографии в рамочках на стенах, где увидела знакомое лицо. На фото был снят двоюродный брат с женой. Подошла к хозяйке и спросила, кем приходится ей женщина на фото и назвала имя жены двоюродного брата. Та удивилась, откуда она знает эту женщину. Продавец сказала, что эта женщина – ее близкая родственница, а Валя рассказала  о том, что муж этой женщины является ее двоюродным братом. Продавец потом всем рассказывала об этом удивительном совпадении.
        Жила теперь Валя в рабочем общежитии, где соблюдался строгий порядок и ей очень нравилось. Приезжавшие навестить ее старшая сестра Мария с мужем, услышали от работниц добрые отзывы о Вале. Мать в каждом письме настоятельно просила, чтобы Валентина перевелась в Вожегу, где они могли бы почаще видеться и Валя могла бы ей помогать. Она прислушалась к просьбам матери и в октябре 1959года переехала в свой район. Она поступила на работу в железнодорожную амбулаторию на должность медсестры, при этом значительно потеряла в заработке. В своем районе легко освоилась, многих уже знала  и скоро стала своим человеком Жила первое время у старшей сестры Марии, которая не стеснялась загружать  Валентину домашней работой, часто просила денег в долг, а отдавать забывала. Муж Марии любил заниматься рыбалкой, к чему приучил и двоих сыновей. Дело доходило до того, что больница, где работала Мария обеспечивала подвоз дров, а разделывать их Мария нанимала посторонних людей. Свои трое мужчин не занимались делами по дому. Однажды весной Валя копала  в огороде грядки, а подружка Женя Молодчикова пригласила ее в кино. И пошли. Мария возмутилась: «Какое кино, надо грядки копать»!  На что Валя ответила, мол в доме трое мужчин, вот и пусть копают. Сестра высказала свое неудовольствие. Пришлось перейти жить к знакомой бабушке, а вскоре на работу ей предоставили комнату в коммунальной квартире. Это уже было верхом счастья, свое жилье. Комсомольцы врачебного участка, как именовалась их организация, избрали Валю секретарем комсомольской организации. По делам этой общественной работы она стала бывать в райкоме комсомола, где я в это время работал инструктором. Вот мы и приблизились  к моменту нашего знакомства. Веселая и общительная Валя находила повод заглянуть в наш кабинет. Так мы и познакомились.
        Начал я свое повествование с того, что Валя шла мне навстречу 21 год, а я 23 года. Каким был мой путь навстречу судьбе расскажу кратко. Родился я на полтора года раньше ее, в 1937году. Свидетельство о рождении выписано красными чернилами и сохранилось до сих пор. Регистрация произведена в Явенгском сельсовете Вожегодского района. Со слов матери был крещен в Воскресенской Дягилегорской  церкви, что находилась в 10км от нашей деревни, там был наш приход, а не в Покровской Явенгской, она была в 5 км от деревни. Местность Дягилевы Горы существует и поныне, но все жители оттуда выехали. Впервые я побывал там, когда избрали меня председателем колхоза «Красная Явенга», но об этом скажу позднее. В семье я второй ребенок, старше меня сестра Валя. За 2 месяца до начала войны, в мае 1941 года родилась сестра Роза. В послевоенный период с 1946 по 1959годы появятся еще семеро братьев и сестер. В школу я пошел только в 9лет, причин тому несколько. Не было одежды и обуви, а ростом я был мал и телом худ. До начальной школы в деревне Михеевская было более 4-х километров. Ребята  из нашей деревни  старше меня на 1-2 года уже ходили в школу, но я их всех догнал и перегнал еще в начальной школе. Учеба давалась мне легко, в третьем классе меня приняли в пионеры. Все изменилось с переходом в Явенгскую, тогда семилетнюю, школу. В пятый класс собрались ученики из 7-ми начальных школ сельсовета. Дисциплина в этих школах,  видимо, была  не в пример нашей, Михеевской школе. На уроках по многим предметам творилось безобразие, учиться  было невозможно и я из хороших учеников скатился до едва успевающих. Семилетку  кое-как закончил и решил работать  с отцом в Февральском лесопункте. Но 01 сентября ребята из нашей школы зашли к нам домой. Я уже им сказал, что не пойду в школу, но тут отец, спасибо ему, распорядился по-своему,  сказал: « Иди в школу, учись, наработаться еще успеешь». Учеба в 8-м классе была платной, мне надо было заплатить за полугодие 75рублей,а денег дома не было и я задержал оплату. В один из дней классная руководительница объявила мне, что завтра в школу я могу не приходить. Родители где-то ужали расходы  и я внес эту сумму, а со второго полугодия оплату за учебу отменили.
        В восьмом классе я начал писать стихи. Каждую неделю исписывал ими целую тетрадь и передавал учителю русского языка и литературы Галине Сергеевне. Она сказала мне, что показывала стихи поэту Александру Романову, ее однокурснику и он якобы сказал, что мне надо писать.
И вот парадокс, я писал неплохие сочинения, стихи, а выпускные экзамены по литературе за 10-й класс не сдал и аттестат зрелости получил только осенью. Весной 1956года я случайно увидел в областной газете «Красный Север» объявление о проведении конкурса на лучшую песню. Конкурс проводился  областным Домом народного творчества и я отослал на конкурс стихотворение. Это были слова к песне  «Колхозная льноводческая». Я не надеялся на успех, но он пришел ко мне. Летом я получил бандероль из Вологды, в которой было 4 экземпляра сборника стихов. В сборнике был и мой текст песни. Первое опубликованное стихотворение! Какое волнение я переживал тогда. Вероятно, надо было передать стихи кому-то из композиторов для написания музыки. Но я жил в деревне, даже с отделом культуры не общался, знакомых композиторов у меня не было. Вскоре я получил повестку  о призыве в армию. Уже, будучи на службе, я получил  из дома письмо, в котором было приглашение на концерт по итогам конкурса в областной филармонии. Приглашение было с золотым тиснением и запиской, где было указано место и ряд. Я только начал служить и поехать, конечно, не мог. Окончил в части учебное подразделение и получил звание «младший сержант». Продолжал писать стихи, но не показывал их ребятам. Но мой друг Володя Соболь нашел тетрадь со стихами и отнес в редакцию дивизионной газеты, которая опубликовала два стихотворения: «В отпуск» и «Гармонь». Потом написал текст, как я считал строевой песни, но отправил стихи почему-то в окружную армейскую газету. Оттуда приходит ответ, что доработайте немного текст и получится хорошая строевая песня. Если бы я направил стихи в дивизионную газету, они были бы опубликованы. Дорабатывать стихи мне было уже некогда, так как срочно был демобилизован в связи сокращением Вооруженных Сил в стране в 1958году.  Текст затерялся и забылся, а теперь вот жаль, пусть бы солдаты маршировали под мою песню. Но, увы!
        Специальности у меня не было и чем заняться я не знал. После демобилизации год работал в Февральском лесопункте помощником тракториста со своим дядей Симоном Райковым, а летом учился на курсах т роактористов. Поступлению на работу в лесопункт  предшествовала поездка в Донбасс. Дело в том, что я не имел паспорта, как родившийся в семье колхозников, он мне не полагался, а без него одна дорога-работа в колхозе. Я выбрал Донбасс не случайно, там жил мой сослуживец, хотел остаться работать на шахте. Однако для устройства на работу там тоже требовался паспорт. Пошел в отдел милиции, где начальник встретил хорошо, понял в чем дело и написал резолюцию: «Выдать паспорт». С паспортом в кармане я вернулся домой. На комсомольском собрании меня избрали секретарем первичной организации. Видимо всем понравилось мое выступление о возможностях нашей организации. Делами комсомола я занимался еще в школе, затем в армии, опыт уже был. На том собрании была секретарь райкома комсомола Лидия Подъякова. В райкоме она видимо доложила обо мне. Вскоре  меня  вызвали в райком. Я думал, что это было связано с моей новой общественной нагрузкой. Оказалось, что меня  приглашали на работу в аппарат райкома на должность инструктора. Образование только десятилетка, рабочий-тракторист и вдруг такое предложение. Было над чем задуматься. Подумав, я согласился. Три года я ходил, а не ездил из края в край по просторам Вожегодского района, который раскинулся на 175 километров. И не было в районе деревни, поселка, где бы я не побывал. Знал молодежь района, любил и уважал людей, они отвечали мне взаимностью. В завершение комсомольской карьеры стал даже инструктором  обкома комсомола. Секретарем райкома не стал только потому, что уровень образования не соответствовал этому статусу.
        Вот и приблизился момент знакомства с Валей Виноградовой. Я вступил в члены КПСС и райком делал на меня ставку, как на перспективного партработника. Из райкома комсомола  меня перевели в аппарат райкома партии в тот день, когда приняли в КПСС.  В этом качестве я побывал в командировке  в одном из колхозов, готовил для отчета на бюро серьезный вопрос. Подготовленный мною проект постановления бюро по данному вопросу был принят без замечания. Но грянула очередная перестройка в управлении страной. Партийные органы были разделены по промышленному и сельскохозяйственному принципу. Комсомол последовал разделению своих организаций. Создали территориально – производственные управления. И соответствующие партийные и комсомольские органы при  них. Меня попросили вернуться на комсомольскую работу. Райком партии согласился. Вот как я стал инструктором обкома комсомола. В этот же год меня направили на учебу в Вологодскую межобластную советско-партийную школу. Перед самым отъездом на учебу, мы с секретарем райкома комсомола Валей Богдановой и ее подругой Ларисой Житковой, шли к вокзалу. Оттуда навстречу нам шла Валя Виноградова. Я покинул своих спутниц и пошел с Валей к ней, в ее комнату, где она жила в коммунальной квартире. Что подумали обо мне  мои спутницы не знаю, думаю, что не очень лестно. Вале я тут сказал, что уезжаю на два года в Вологду учиться. Она так равнодушно мне ответила: «Ну и что, поезжай». Уже много позднее она призналась, мол сказать-то сказала, а у самой сердце екнуло».
        Учился я легко, но без особого старания, все мне было уже знакомо по работе. Оценки были только хорошо и отлично. На лекциях по предметам выпускал сатирический листок от руки в формате двух тетрадных листов. За мной сохранили стипендию по прежней зарплате в сумме 95рублей в месяц. У ребят более 60рублей не было. На ноябрьские праздники решил ехать домой, но сделал остановку в Вожеге и пришел прямо к Вале. Тут я и сделал ей предложение -  выйти за меня замуж.  Согласия она в этот момент не дала, но и не отказала, видимо надо было все хорошенько обдумать. Утром мы пошли на праздничную демонстрацию, а затем отправились в деревню Климовская к старшей сестре Вали. Там я заявил им, что мы решили пожениться. После праздничного обеда я написал письмо матери Вали, будущей теще и пригласил  ее и других родственников на свадьбу, провести которую решили через две недели-18 ноября. Вечером поехали в Явенгу  к моим родителям. По дороге встретили мою сестру Розу, которая сама, наверное, догадалась, кто идет со мной. Я познакомил их. Дома я допустил оплошность, когда представил  моим родителям Валю, как жену. Валя тут же поправила, сказав, что она еще не жена, а только невеста. Мама принесла большую икону и благословила нас, начался праздничный ужин. Пришли соседи, даже Алексей Кузнецов с гармошкой. Валя очень понравилась моим родителям и всем родственникам. отец часто называл ее дочкой. 09 ноября был первый рабочий день после праздников и мы пошли в ЗАГС, чтобы подать заявление о регистрации брака. Как узнали об этом работники райкома комсомола, я не знаю, но они тут же появились. Оформив заявление, я стал уговаривать заведующую сразу оформить и регистрацию. Она не соглашалась, тогда я позвонил председателю райисполкома, но его на месте не оказалась. Также не было на месте  его заместителей и секретаря. Все, видимо, еще праздновали. Дозвонился до члена райисполкома, заведующего финансовым отделом, объяснил ситуацию. Он сказал, что не возражает. Тут же брак зарегистрировали и все нас поздравили, а секретарь райкома Павел Кочнев сходил в магазин, что был рядом и принес две бутылки приятной наливки. К нам присоединились работники поселкового Совета. Музыки, конечно, не было, еще не обзавелись. Валя случайно задела рукавом пальто фужер с вином. Он упал на пол и разбился, что очень смутило ее, но  все гости ее успокоили, что это к счастью. Из ЗАГСА мы вышли уже супругами.  В словаре  В. Даля слово «супруги» почитается более вежливым, чем слова «муж» и «жена».Мы почему-то стесняемся такого почитания. Свадьбу отметили в нашей коммунальной квартире. Соседка Светлана Попова, муж ко торой Адольф был в командировке, предоставила нам свою большую комнату. Мы раскрыли смежную дверь в ее комнату и получилось замечательно. На свадьбе были мои родители, мать Вали  и две ее сестры с мужьями. Работники райкома задавали тон гулянию, получилось весело и интересно. Материальные возможности  у нас были скромные, рассчитывать на помощь родителей не приходилось. Отец подарил нам 25 рублей, а мама домотканый матрац. В кассе взаимопомощи совпартшколы я оформил ссуду. Через неделю после нашей свадьбы, это событие отметили Павел Кочнев и Валя Богданова, к тому времени секретари райкома.
        Почти на каждый выходной я приезжал из Вологды в Вожегу, а на неделе отправлял Вале два-три письма, телефонов тогда не было. Иногда Валя приезжала ко мне в Вологду. В один из приездов мы сфотографировались в свадебных нарядах. На свадьбе фотографа не было,  хотелось сохранить на память этот миг счастья. У меня был подарок от друзей, фотоаппарат «Смена», самый простой и дешевенький. Им я и фотографировал Валю в Вологде, а потом и везде. Особенно мне нравится фотография, где она стоит около березы с плащом в руке. Это фото я помещу на обложку этой книги.
        В текущей успеваемости и двух сессиях я получал оценки только «хорошо» и «отлично»,хотя учиться на «отлично» я не стремился, да мне было и некогда. Я жил между Вологдой и Вожегой. На летнюю практику нашу группу, а вся она состояла из слушателей со средним образованием,  направили в Грязовецкий район, где мы работали, как рабочие, на зернотоке. В других группах слушатели были с 7-ми летним образованием и со сроком обучения 3 года, срок обучения нашей группы составлял-2 года. После окончания совпартшколы выдавали диплом о среднем специальном образовании с квалификацией «агроном – организатор». Меня эта перспектива не устраивала и я принял решение  об уходе из школы после возвращения с практики. Директор партшколы возмутился моим поступком, но я настоял. Было намерение сменить профиль работы в общественных организациях  на другую работу. Я хотел пойти работать в паровозное депо, начать с профессии кочегара и постепенно стать машинистом. Я пришел оформляться на работу в депо, но  начальник отдела кадров Георгий Серебренников, бывший начальник милиции района, которого я хорошо знал, сказал, что взял бы меня, но ему звонили из райкома партии и сказали, что я должен сначала зайти в райком. Я предполагал, что будет обсуждаться то, что я бросил учебу в школе. первый секретарь райкома В.В. Трошанов, конечно, пожурил меня, что я «без царя в голове» и сказал, чтобы явился на бюро райкома. Я подумал, что без партвзыскания не обойдусь. Трошанов доложил членам бюро, что я бросил учебу в совпартшколе и объявил, что есть предложение утвердить меня инструктором райкома КПСС. Я не ожидал такого поворота дела. Ведь именно в этот год обучение в совпартшколе закончили А. Журавлев и В. Поваренкин. Их направили работать секретарями парткомов в колхозы. Для меня дело знакомое, ведь я уже кратковременно побывал в этой должности.
        Шел 1963год… Я готовился к поступлению на юридический факультет Ленинградского госуниверситета. Довольно дерзкий шаг с моим-то посредственными аттестатом за среднюю школу и провалом на экзамене по литературе в школе. В апреле 1964года в нашей семье было радостное событие – родился сын, а в июне, я уехал сдавать вступительные экзамены в университет. Роды у Вали были трудные, тяжелые, возникла угроза гибели матери или ребенка. Доктора уже были на грани принятия решения о спасении матери, пожертвовав ребенком. Однако, слава богу, все обошлось, спасибо за это доктору  Е Фридзон,  она спасла мать и дитя. Через месяц после родов у Вали случился приступ аппендицита, ее прооперировали. Я самостоятельно искупал сына, да не совсем удачно. Видимо вода оказалась горяча. Кормить его  пришла наша знакомая Тамара, в девичестве Хахина, а потом я отнес сына в больницу. Валю из операционной перевели в родильное отделение. Оставив Валю с сыном, я уехал в Ленинград на сдачу экзаменов. Во время этой сессии купил стиральную машину и отправил ее домой багажом. До моего возвращения Валя ее получила и привезла домой. Получив приказ о зачислении в университет, послал домой радостную  телеграмму о том, что принят и остаюсь на установочную сессию. Восторгу моему не было предела. Возвращаясь домой, остановился в Вологде  и зашел в детский универмаг, где понравилась детская коляска. На ее покупку не хватало 15 рублей. Пошел в совпартшколу, где знакомые ребята сдавали госэкзамены.  Я показал им приказ о зачислении в университет, занял у Андрея Шишкина  недостающую сумму денег. Являюсь домой, а из багажного вагона выгружают коляску, на которой тут же и покатили нашего сына домой. Валя удивилась, как я смог так съэкономить деньги, что совершил такие покупки. При поездках на очередные экзаменационные сессии Валя составляла длинный список требуемых покупок. Там были ползунки, рубашки, кофточки, костюмчики, потом пошли теплые костюмы, шубка цигейковая, шапка. В районе всего этого купить было нельзя, не  было. Кроме вещей в списке были заказы на детское питание, смеси и даже сахар. Всегда привозил разных конфет, как правило, не повторяясь. Там выбор был  большой. Отпуск по рождению ребенка был 56 календарных дней до и после рождения ребенка. Поэтому сына пришлось отдать в ясли, где первое время он сильно плакал, а уходя оттуда плакала и Валя, жалко ребенка. Зато воспитатели и нянечки восхищались нарядной, новой, всегда чистой и проглаженной одеждой, привезенной мною из Ленинграда. На третьем году жизни сына мы всей семьей отправились отдыхать в Юрмалу, где выдалась прекрасная погода. Сын далеко убегал по легким волнам в море, благо оно там далеко от берега мелкое, отдыхающие любили с ним фотографироваться. Теперь кажется смешным, но ехали отдыхать с горшком, взяли с собой большую плетеную из прутьев  корзину и привезли оттуда пуда два яблок и других фруктов, которых к нам привозили редко и другого качества.
        В 1967году я сменил партийную работу на должность председателя районного комитета народного контроля. Когда в детском саду воспитатели спросили детей, кем они будут когда вырастут, наш сын сказал, что будет народным контролером, а  придя домой сказал, что в детском саду никто такой работы не знает. Ко времени его взросления президент  РФ упразднил эту структуру. В этом же году в семье у нас было прибавление – родилась дочь Татьяна, причем имя ей выбрал брат Володя. Эти роды были значительно легче первых и воспитывать ее  было проще, была спокойна, в отличие от первого года сына, когда мы не спали целыми ночами. Таня спала сама и давала выспаться нам. На выходные дни мы ездили поездом в Явенгу, а со станции с коляской  добирались в деревню к бабушке с дедушкой, где нам всегда были рады. Не велики еще были мои младшие братья и сестры. В дни нашего приезда они собирались на угоре деревни, ожидая, когда  мы появимся. Они знали, что будут им обновки и угощение. Летом все взрослые, в том числе и мы с Валей, уходили на сенокос, осенью за грибами и ягодами, так что  запас лесных деликатесов у нас не переводился.
        Уже позади три курса университета и мне поступило и мне поступило предложение от прокуратуры Калининской области. Мне предложили должности следователя или помощника прокурора. Я был согласен на перевод и обратился в райком за характеристикой. В райкоме меня отговорили от этого переезда в другую область и я продолжил работу в комитете народного контроля. Когда я окончил учебу и получил диплом, меня неожиданно вызвали к первому секретарю райкома.  Предложение  секретаря райкома было, как обухом по голове. Оказалось, что у райкома есть мнение: рекомендовать меня на должность председателя колхоза «Красная Явенга». Мои возражения о том, что мне пора переходить на работу по своей специальности в расчет не принимались. Последовала угроза, что в случае отказа меня исключат из партии и тогда работа по специальности мне явно не светит. Как я выяснил позднее, секретарь блефовал, никакого решения бюро не было. Но неблагоприятные последствия для меня реально возникнуть могли. Я согласился. В колхозе меня все знали, ведь это моя  малая родина, избрали единодушно. Зимой 1970 года я перевез семью в Явенгу, сын вскоре пошел в первый класс, а дочь в детский садик. Вале нашлось место работы в участковой больнице. Работать кое-как я не привык. Сам за рулем автомашины с раннего утра, мотаюсь по бригадам обширного колхоза. Летом в 6 часов утра планерка со специалистами и бригадирами, потом завтрак и опять  в бригады, на фермы, поля, где кипит работа. Я много строил жилья, три фермы для дойного стада коров, два телятника, зерноток и сушилка, телефонизация всего колхоза артезианские скважины во всех бригадах, новая контора колхоза. Это за три года моего председательства. Об этом была организована телевизионная программа на областном телеканале, а о моей работе с молодежью была радиопередача по всесоюзному радио.
        Однако стремление перейти на работу  по специальности не покидало меня и я опять обратился в райком. Мне сказали, что после завершения уборки урожая и сева озимой ржи, вопрос будет решен. Я предварительно побывал в отделе юстиции и областном суде. Мне предложили должность народного судьи в Тотемском районе. Я дал согласие. В ноябре 1973года меня освободили от должности председателя колхоза, а в декабре этого года я приступил к исполнению обязанностей народного судьи. Затем последовали выборы. За мной опять сохранили должностной  оклад, который я получал в колхозе-210рублей,вместо 170 рублей по штатному расписанию, оклад председателя суда был 200руб в месяц. Работа мне нравилась, ошибок не допускал, все приговоры и решения суда, вынесенные под моим председательством,  оставлялись в силе. Еще во время учебы и работы в райкоме КПСС я прошел практику в Вожегодском суде,исполнял обязанности судьи на время его отпуска. В Тотьме народ быстро узнал меня, многие хотели, чтобы их дела рассматривал именно я. Публиковал статьи и заметки в районной и областной газетах, ежедневно шел поток посетителей по разным вопросам. Председатель суда А.Г.Силинский был суховат, а порой и резок, народ это знал, поэтому делал выбор в мою пользу. В марте 1974года
Я перевез семью в Тотьму, сын учился уже в 3-м классе, а дочь ходила в детский сад. Вале нашлась работа лаборантом в районной больнице, а в дальнейшем ее перевели на работу с детским психоневрологом, что улучшило ее положение, был выше оклад и двухмесячный отпуск. Мы вселились в квартиру, которую до нас занимал председатель суда, квартира хотя и была неблагоустроенная, но нам она очень нравилась: на крутом берегу Сухоны, светлая, около дома хороший огород.  Детям до школы, а Вале до ее работы было близко. Мы быстро освоили все леса и болота, грибные и ягодные места, с удовольствием ходили в лес всей семьей за грибами, брусникой, клюквой, морошкой.  Мои родители приезжали к нам, а отец однажды приехал один и обратно я отправил его на самолете ЯК-40,по том он восторгался этим полетом. Не раз возвращаясь из отпуска, мы покупали билеты на пароход «Панкратов», занимали отдельную каюту  и с удовольствием поднимались на верхнюю палубу, любовались красотою сухонских берегов, а утром сходили на пристани почти у нашего дома. Что может быть счастливее путешествия всей семьей на плавно идущем пароходе, с шутками, анекдотами, романтическим ужином в кафе. Такое не забывается.
В это время у себя дома в деревне Вожегодского района умерла мать Вали. Мы быстро собрались к выезду. Дети еще не большие, но с пониманием восприняли эту весть. Сын сказал, что они останутся дома  одни, тетя Лида, соседка пусть  только истопит печки, а готовить они будут сами, даже сварили компот, но не промыли сухофрукты и компот получился с пеной. Все это они с восторгом и юмором рассказывали нам по возвращении.
        В Тотемской райбольнице Валю неоднократно избирали председателем профсоюзного комитета больницы и она серьезно относилась к исполнению поручения, смело шла на конфликт с главным врачом, проконсультировавшись со мной, и зная, что права. Авторитет ее  в коллективе был большой. Еще в Вожеге ее избирали депутатом поселкового Совета. Поработав какое-то время с окулистом, и пройдя специализацию в Вологде, вела самостоятельный прием больных, еще более повысив свой авторитет.
        Моя судейская карьера в Тотьме быстро завершилась, и вот как это случилось. Мы, руководители, как тогда называли, правоохранительных органов  были избраны делегатами партийной конференции. Начинается выдвижение и выборы в состав районного комитета партии. Из всех сидящих, избирают в состав райкома только меня одного, а прокурор, начальник милиции и председатель суда не избраны. Мы этому все удивились, но не поняли намерений райкома. Прояснилось уже на следующий день. Я рассматриваю в зале заседаний уголовное дело. Тут мне передают записку, что первый секретарь райкома В.Г.Васильев просит меня срочно позвонить ему. Объявляю перерыв, звоню, он приглашает меня к себе и даже машину за мной выслал. Захожу, у него в кабинете находится прокурор области Н.И.Гурьев. Васильев В.Г. спросил, знакомы ли мы. Я ответил утвердительно. Без предисловия Васильев заявляет, что вчера мы избрали тебя в состав райкома не потому, что надо иметь в составе райкома судью, а потому что надо немедленно менять прокурора, который не справляется с обязанностями и грешит в личной дисциплине, пьет.  Кандидатура у нас только твоя. Возражаю, что судейская работа нравится, дела идут хорошо, брака не допускаю. Васильев говорит: «Мы это все знаем, плохо работал бы, мы не предлагали бы тебя, а если не согласишься, на очередных выборах судей, мы не будем тебя рекомендовать к избранию судьей». Прокурор области сказал, что надо немедленно, уже завтра выехать в Москву в прокуратуру РСФСР за назначением. Вот так решались кадровые назначения в советский период нашей истории. Опять мне пришлось уступить и стать прокурором на 10 лет Тотемского и на 15 лет Харовского районов.
        Пожалуй хватит о себе, ведь повествование-то о Валентине. Так, уж сложилось у нас, что судьба бросала меня с одного места на другое, а семья следовала за мной. К сорокалетию нашей совместной жизни в 2002году я написал на Валю эпиграмму. Вот ее начало:»Вот уж сорок лет, как Моисей, вожу тебя по районам. Ты не роптала и не сетуешь, за мною  следуешь»….  Любое мое перемещение по должностям и районам, мы, конечно,  обсуждали и принимали   решения совместно и обдуманно. Так, что никаких трений и недоразумений не возникало.
        Тотемский период нашей жизни насыщен важными событиями для семьи. Дочь Татьяна за ее активную работу по руководству пионерской организацией школы и участие в  деятельности районной пионерской организации  была направлена по путевке в пионерский лагерь «Артек», побывала в Краснодоне, Москве, награждена знаком ЦК ВЛКСМ «За активную работу». Сын закончил среднюю школу и сам выбрал военную карьеру. Через пару дней после выпускного бала в школе, он уехал в Ленинград и успешно поступил в высшее инженерное училище. К началу моего второго конституционного срока полномочий мне позвонила первый секретарь райкома Т.Н.Чухина и сообщила, что мне предлагают улучшить     жилищные условия, переехать в благоустроенную квартиру, хотя сам я и не просил об этом. Мы согласились и переехали в только что построенный 3-х  этажный дом.
        Наступил 1985год, заканчивался второй срок моих полномочий прокурора в Тотемском районе. Прокурор области настойчиво «уламывал» меня на перевод в Харовский район. Мне не хотелось оставлять полюбившуюся  Тотьму. Опять пошли угрозы, что мне не позволят работать по юридической специальности, что отправят обратно в колхоз, откуда я прибыл в Тотьму. На это я смело ответил, что не боюсь колхоза, побывав там ранее. После долгих препирательств я согласился на переезд. В этот год дочь закончила среднюю школу и выбрала Вологодский пединститут, факультет иностранных языков, а сын заявил о намерении жениться. Свадьбу отпраздновали в Ленинграде,  потратив все наши сбережения, а наши с Валей зарплаты делили теперь  на четыре части. Я отказался от переезда в квартиру предшественника, чем вызвал явное неудовольствие секретаря райкома. Но ухудшать наши жилищные условия мы не захотели, пришлось ждать пуска нового дома и временно пожить в свободном кабинете прокуратуры. Дочь жила в общежитии а Вологде, сын после учебного дня приезжал в квартиру жены. Ему тоже приходилось помогать материально. Так наша небольшая и дружная семья оказалась временно «разорванной» на четыре части. К Рождеству следующего года мы с Валей вселились в новую 3-х комнатную квартиру, дочь стала приезжать к нам на выходные дни и каникулы. Училась она только на «отлично»,получая повышенную стипендию, и забегая вперед скажу, что она получила «красный диплом», но не на нашу фамилию, а успела на последнем курсе выйти замуж. Сын завершил учебу в звании лейтенанта и отправился служить, как он говорил «на точку», которая оказалась близь г. Алма-Ата. Возвращаясь из Ленинграда, я привез Валю в Харовск. Ночевали мы в гостинице. Утром я повел ее показать Харовск, где как я давно говорил стерлись грани города и деревни. Мы обошли центральную часть, на окраины не решился везти. Валя возмутилась, мол что ты все водишь меня по захолустным местам, веди и покажи центр. Я ответил, что  мол центральнее этих мест некуда. То-то был шок от увиденного и услышанного. Тотьма даже того периода была прекрасна по сравнению с Харовском. Я уже написал, что Т.Н.Чухина сама предложила мне новую квартиру. Все с точностью до наоборот оказалось здесь в Харовске. При встрече со мной секретарь райкома М. Бондарев, с которым я долго работал в Вожеге, раздраженно высказался, что если бы знал он, что я откажусь от квартиры предшественника, то не дал бы согласия на мое назначение. Я парировал соответственно, что и правильно бы сделал, мне очень не хотелось покидать Тотьму. Потом еще не раз возникали ситуации воздействия  на прокурора, но я был уверен в своей правоте и не позволял командовать прокурором. Об этом у меня подробно написано в книге «Повседневная жизнь районного прокурора». Переехав в Харовск Валя стала работать в железнодорожной больнице, хотя и в районной поликлинике для нее было зарезервировано  место работы, поскольку было известно о ее большом опыте работы и способностях от руководства Тотемской ЦРБ. Работа в железнодорожном медучреждении с учетом прежней ее работы в этом ведомстве давали некоторые преимущества и льготы, в том числе по бесплатному проезду железнодорожным транспортом, чем она неоднократно пользовалась. Достигнув в 1994году пенсионного возраста, и, имея трудовой стаж 38 лет, Валя вышла на заслуженный отдых. Оплата труда в железнодорожной больнице была не высока, поэтому и размер пенсии был исчислен почти минимальный. Я настаивал на том, чтобы она обратилась в Тотемскую больницу за справкой о заработной плате за тот период, что она там работала. Валя все отказывалась, что неудобно. Мне пришлось усадить ее за стол и продиктовать текст заявления. И тут с ней произошло несчастье, она сильно заболела, «Скорая помощь» увезла ее в больницу с почечной коликой. Утром хирург осмотрел ее очень поверхностно, решил оперировать по удалению камней  в желчном пузыре. Валя, зная, где у нее болит, отказалась делать эту операцию и при повторном обследовании аппаратом УЗИ, врач сказал ей, что надо немедленно ехать в Вологду. На следующий день я отвез ее в областную больницу и там ей немедленно сделали операцию по удалению правой почки. Я был с ней в палате сразу после  операции, когда она отходила от наркоза, приходя в сознание, держал ее за руку и шептал: «Не уходи, не уходи, прошу тебя», - и она пошла на поправку. Потом она рассказала мне, что перед отправкой на операцию  видела через окно облако в форме лика матери-богородицы и поверила, что все будет хорошо. Так оно и было. Во время ее болезни из Тотьмы я получил испрашиваемую справку за все время работы там и письмо бухгалтера с рекомендациями взять для перерасчета определенные годы для индексации. Я отнес справку  в отдел по назначению пенсий и мне сказали, что с этого дня пенсия будет назначена с учетом новых данных. За следующий месяц к моменту выписки из больницы, она получила пенсию почти в два раза выше прежней, теперь у нее было удовлетворение в соответствующей оценке ее труда, отмеченного многочисленными почетными грамотами, значками и медалью «Ветеран труда», что давало право на определенные льготы. В связи с удалением  почки, ей определили вторую группу инвалидности, которая не излечивает человека, но предоставляет лишь право на бесплатное обеспечение лекарствами по профилю заболевания. Валя отказалась от этого и сама приобретала лекарства, зная, что помогает ей поддерживать здоровье. Незадолго до моего выхода на пенсию по выслуге лет в прокуратуре, я был награжден Генеральным прокурором РФ знаком «Почетный  работник прокуратуры РФ»,что давало мне право на бесплатную путевку в пансионат прокуратуры и мы дважды с Валей побывали там, в городе Хоста, при этом и ей  путевка предоставлялась за половинную стоимость. У нее было право на бесплатный проезд железнодорожным транспортом. Воспоминания об отдыхе самые, самые восторженные. 20-ти этажное здание позволяло любоваться морем спокойным и бушующим, купаться и загорать, любоваться тихими южными вечерами, слушать и смотреть выступления артистов.
        В 1991году мы построили дачу  в деревне. Сруб дома, не большой по размеру сделал мой отец, остальное сделали мы сами, от чего она стала еще дороже для нас. Каждый год, с ранней весты и до поздней осени занимались физическим трудом, выращивая овощи не только для себя, но рады были поделиться с детьми, собирали много ягод, рядом лес с обилием грибов и                ре чка Кубена. Но я не рыбак, поэтому мало временит проводил и провожу на берегу. Со внуками ходили купаться, плавали на резиновой лодке. В 1996 году  не стало моих родителей. Пока они были живы, мы с Валей регулярно навещали их в деревне, ездили поездом, потом когда построили хорошую дорогу, стали ездить на автомашине. Однажды, во время такой поездки еще на территории Харовского района, без видимых препятствий «Нива» вдруг перевернулась, вновь встала на колеса. В машине ничего не было повреждено,тллько выпало стекло в дверце. Мы не пострадали совершенно. Машина стояла передом в обратном направлении, а что же произошло, не поняли. Развернулись и продолжили путь в Явенгу. Был некоторый испуг. Родителям было  обоим за 80 лет, они хотя и обслуживали себя, но приезд нас,сестер и братьев моих был необходим в поддержании порядка. Сестры стирали, мыли, топили баню. Мы тоже занимались этим, привозили им необходимые продукты. Родители много времени находились вдвоем, и наш приезд для них был всегда в радость, им хотелось общаться, обо всем расспросить и самим все рассказать. Всю жизнь, до последних дней они сохраняли ясный ум, поэтому общение было всем в радость.
        09 ноября 2012 года исполнилось 50 лет нашей совместной с Валей жизни, золотая свадьба. Мы-то об этом помнили, отмечать широко не собирались. Думали выслушаем поздравления родных и близких, посидим вдвоем. Не вышло. За неделю до этой даты нам позвонили из Вожегодского ЗАГСа, пригласили приехать в этот день к ним в Вожегу, расспросили о нашем совместном жизненном пути. Нас уже встречали сестры Роза и Тася, посидели с ними за столом, а в назначенный час пришли в ЗАГС. Нас встретили, провели в отдельную комнату, родственники собрались в зале торжеств. Зазвучала торжественная музыка Мендельсона, нас пригласили в зал, усадили за отдельный столик и объявили весь наш жизненный путь за 50 лет, предложили расписаться в подготовленном юбилейном документе, поздравили от имени главы Вожегодского района, от ЗАГСа, от районной ветеранской организации, родственников. Уезжали домой в хорошем, радостном, торжественном настроении. Спасибо, что не забыли, пригласили, хотя мы и живем другом районе. Но Вожеге мы отдали почти 15 лет работы. Да каких лет – молодости, взросления, влюбленности и женитьбы, обретения опыта, знаний, друзей на всю жизнь. Спасибо тебе Вожега, за то, что свела и соединила меня с Валентиной, с  которой прожили вместе почти 52 года, ни разу не пожалев о сделанном мною выборе, а выбирать было из кого.
        Я не оговорился, сказав только что – прожили вместе. Так оно и было, вдруг, внезапно прервалось. Это случилось совершенно неожиданно 19 августа 2014года. Ни что не предвещало беды. Уезжая утром на дачу, я спросил Валю, поедет ли она. Отказалась. Днем гуляла на улице, дважды заходила в библиотеку, что расположена в нашем доме. Вернувшись домой я рассказал, чем занимался на даче, приготовил ужин, поужинали, сидели на своих местах – она на диване, я в кресле перед телевизором, разговаривали. Чуть позднее Валя легла в постель, не раздеваясь. Вдруг у нее начался кашель, который не прекращался. Я предложил ей ложечку меда, раньше это ей помогало, но кашель не проходил, она зашла в ванную комнату, ее позывало на рвоту, но не вырвало. Оттуда она сказала, что ей тяжело и самой не дойти до кровати. Я помог и уложил ее. Тут у нее началось прерывистое дыхание. Испугавшись, я нашел в себе силы вызвать «Скорую помощь», а сам побежал за соседками. Фельдшер «Скорой помощи» появилась быстро, сказала, что потратили от звонка до приезда всего 6 минут, но тут же констатировала, что у Вали агония и меты по реанимации не помогут. Тут и мне потребовалась медицинская помощь. Выручили и помогли в эти трудные минуты соседки: А.Брызгалова и Н. Соколова. Предстояло сообщить скорбную, неожиданную весть детям. А самому начинать жить без Валентины.
        По моему настоянию похоронили Валю на кладбище в Явенге, рядом с моими родителями.