Метод свиданий, или работа над ошибками, 29 глава

Глава двадцать девятая. – Припоздавший альфонс, или смятение чувств…
* * * * *
Неделя моего пребывания в Киеве пролетела как один день, подтверждая старую, избитую истину, что все в этом подлунном мире относительно, даже такая незыблемая казалось бы, вещь, как время. Мой рабочий график был заполнен постоянными встречами, совещаниями, переговорами, консультациями и я чувствовал себя, словно рыба в воде. Возможно, это происходило по той простой причине, что я, по своей природе, являюсь трудоголиком и без работы ощущаю некий дискомфорт внутри себя. Когда я изрядно загружен каким-либо занятием, то мои жизненные функции напоминают показатели хорошо тренированного спортсмена, которые выражаются в оптимальных цифрах, по мере роста физической нагрузки.
В редкие минуты отдыха, или скорее это можно было назвать передышкой, я созванивался с Урсулой, которая постоянно жаловалась на скуку и ощущение острой нехватки моего личного присутствия рядом возле нее. Правда, если честно признаться, бывали и дни, когда я от усталости и полного порожняка в мозгах, буквально валился на свою постель в гостиничном номере и засыпал во мгновение ока, забыв да и будучи не в состоянии позвонить своей будущей супруге. Когда такое случалось, то я на следующий день, ни свет, ни заря, связывался с ней и каялся за подобные пробелы. Она с пониманием относилась к моим недочетам, ясно осознавая, что я приехал в Киев не отдыхать и что это произошло не моей дурной воле, а в силу человеческой ограниченности.
-Слушай, Ник, - однажды сказала она мне, - а как это мы с тобой не догадались подать заявление в загс? А то мы на дому помолвились, а наше родное государство и не подозревает о наших намерениях создать семью.
-Что ты имеешь в виду? – поинтересовался я, думая в этот момент больше о производственных вопросах, нежели о личных отношениях с Урсулой.
-Мы же не подали заявление в загс! А там же тоже существует определенный порядок и сроки регистрации, - объяснила мне она.
-Ах, да, елки зеленые! – смутился я, хватаясь за голову. – Но ведь твой папа сказал, что наш брак состоится восьмого июня?
-Это он так решил в отношении нашего брачного пира. То есть, мы будем гулять свадьбу в этот день. Но без государственной регистрации это будет иметь не больше юридической силы, чем любая рядовая пьянка! – Урсула просто открыла мне глаза своим сообщением: я ведь наивно полагал, что именно восьмого июня две тысячи восьмого года мы станем с ней по законам Украины мужем и женой.
-Не переживай, любимая, пройдет еще неделька, максимум две, и мы с тобой ликвидируем этот пробел! – заверил я ее. – Как только я появлюсь дома, в родном городе, то сразу заеду за тобой, и мы со всеми документами поедем в загс.
Едва я закончил свой разговор с Урсулой, как мои мозги снова вернулись в контрактные дела, связанные с моей командировкой. Большую часть своего рабочего времени я проводил вместе с юристом СМУ-11 Анастасией Виломской, моей недавней знакомой и партнером по совместному бизнесу. Каждый день мы проводили столько времени в различных, общих мероприятиях, что я уже воспринимал девушку, как старую знакомую, и иногда мне даже казалось, что мы всегда, чуть ли не с детства, знали друг друга.
Нельзя сказать, что я забыл Урсулу или что разлюбил ее. Скорее всего, мое подсознательное чувство любви к Глиссер-младшей настолько заполнило все мое внутреннее естество, что я как-то исподволь воспринимал постоянно находящуюся со мной Анастасию, как натуральное продолжение отношений с Урсулой. С Анастасией, в плане сотрудничества, было очень легко и комфортно работать и, если и возникали время от времени какие-нибудь спорные моменты, мы решали их с Виломской как-то полюбовно, по-семейному что ли, так что я смотрел на нее, словно бы рядом со мной была сама Урсула. То первое сексуальное наваждение, атаковавшее меня в первый день нашего знакомства, оставило меня через очень короткое время и девушка существовала для меня если не в формате родной сестры, то как будто почти родного человека. Не знаю, приходилось ли кому-либо переживать в своей жизни что-то подобное, только это точно происходило со мной впервые, и я решительно не понимал, как выйти из этого состояния, и к чему может привести подобное положение вещей.
Восьмой день киевской командировки начался в привычном ритме и где-то в районе обеда, когда я в очередной раз наведался в кабинет Анастасии, то застал ее в несколько преображенном внешнем имидже. Девушка полностью сменила прическу, и теперь ее длинные и ровные осветленные волосы превратились в вьющуюся лесенку закрученных волос. Это было нечто, что женщины называют химической вертикальной завивкой. Лично для меня этот второй вариант ее прически понравился мне гораздо более.
На ней была темно-синяя плотно обтягивающая блузка, отлично подчеркивающая спелость ее верхних форм, и оригинальные джинсы хорошего качества, которые прятали от посторонних взглядов все, что было расположено у нее ниже пояса. Заметно было также, что Настя хорошо поработала над макияжем своего лица, потому что оно могло потрясти воображение любого критика женской красоты и порадовать даже искушенного гурмана.
-Двенадцать баллов по двенадцати бальной шкале! – восхищенно произнес я, осматривая ее с разных сторон.
-Вы, Ник, записались в жюри по современному фигурному катанию? – с иронией переспросила она.
-Неважно, куда я записался, главное, чтобы меня не записали в полные идиоты! – отшутился я. – Итак, с чего начнем сегодня?
-Мне бы хотелось обсудить вопросы, связанные с банковским сервисом. Вы не против, Ник? – предложила она.
-А что у нас там с этим сервисом? – задумчиво поинтересовался я, бегло проглядывая некоторые документы по этому поводу.
-Прежде всего, отсутствие безотзывного документарного аккредитива на вот этой стадии отгрузки товара и весьма сомнительные сроки оплаты по седьмому разделу приложения № 3 к контракту, - ответила она и я очень внимательно стал перечитывать каждую строку указанного Анастасией раздела.
Это заняло некоторое время. Анастасия высказывала соображения касательно банковской оплаты фрахта первому перевозчику грузов, а я пытался вникнуть в суть ситуации. И надо же, что в тот момент, когда я, сидя за столом, читал очередной документ, предложенный девушкой-юристом, она непроизвольно, объясняя мне что-то по сути, склонилась очень близко надо мной, как вдруг дверь в ее кабинет резко отворилась, и мы, как по команде, одновременно с Анастасией повернули головы в ту сторону, откуда донесся шум. На пороге стоял какой-то незнакомый мне парень, лет тридцати от роду, высокого роста и изрядно худощавый, как будто узник Бухенвальда, с острым скуластым лицом.
-Картина Репина маслом «Не ждали»! – ехидно произнес он. – Воркуете, голубки!?
Странное ощущение стыда и неловкости охватило меня: я взглянул на Анастасию, пытаясь понять, что вообще происходит здесь. Та тоже покраснела, как будто уличенная в чем-то постыдном, и по ее лицу я сразу же понял, что произошло что-то, во-первых, непредвиденное, а во-вторых, очень неприятное для девушки. Она вся изменилась в лице и я заметил, что ее настроение мгновенно превратилось в паскудное.
-Зачем ты пришел, Саша? – она очень жестко задала вопрос незнакомцу. – По-моему, мы с тобой все уже обсудили!
-Значит, все-таки не ждали? – повторил свой вопрос некто Саша, закрывая за собой дверь и проходя немного вперед по кабинету.
-А вы что знаток работ Репина, Александр? – очень тактично, но вместе с тем желая поставить парня на место, ответил я, задавая вопрос на вопрос.
-Я больше знаток масла, чем репы! – хмыкнул тот, полагая, что его солдафонский юмор вызовет у нас бурю восторга.
-Не мешай нам работать, Саша, и уходи отсюда. Тебе здесь делать нечего! – девушка повернулась лицом к нему.
-Это сейчас так называется – работать! – нежданный посетитель продолжал наступать на нее.
-Анастасия Юрьевна, - я для пущей убедительности обратился к Виломской сугубо официально, - кто этот человек? И что он от вас хочет?
-Ты спрашиваешь, кто я!? – тот развернулся в мою сторону. – Да, я сам хочу знать, кто ты такой? Неплохо устроились за моей спиной. А я-то дурак думаю, почему она меня постоянно избегает!
-Я не знаю ваших отношений, Александр, но здесь не место для разборок. Здесь люди выполняют сложную и ответственную работу! – вставил свое слово я, хотя до конца не мог выбраться из состояния растерянности: я понимал, что, по всей вероятности, девушку связывало с этим наглецом что-то в прошлом.
-Зачем ты пришел, Саша? – Анастасия настойчиво повторила вопрос к пришельцу.
-Что ты заладила, Настя, зачем да зачем? У тебя что заело пластинку? – резко оборвал ее тот. – Я хочу знать, почему ты не отвечаешь на мои звонки и вообще игнорируешь меня на все сто процентов.
-Все, что я хотела сказать тебе, я сказала на нашей последней встрече, Саша. И если ты глухой, то это не мои проблемы, обратись к ухо-горло-носу! – она начинала сердиться. – Мне не нужен человек с гипертрофированным чувством ревности!
-Чего!? – у Саши от удивления глаза на лоб полезли. – Каким чувством ревности?
-Гипертрофированное – это значит сильно большое, чрезмерное чувство ревности! – я пытался пояснить ему, но он резко развернулся в мою сторону и, ткнув пальцем в мою грудь, оборвал меня:
-А ты, урод, заткнись! Я не с тобой разговариваю.
-Я не урод! – вспылил я, чувствуя как во мне закипает негодование.
-Оставь Ника в покое, - Анастасия дернула его за другую руку. – Он в нашей истории не при чем. Человек приехал из другого города в командировку, а ты ему, Саша, нервы мотаешь!
-Тогда, что с тобой происходит, Настя? Я тебя люблю, а ты избегаешь меня. Почему? – ухажер девушки снова переключился на нее.
-Зачем мне жить с человеком, который нигде не работает, а только тунеядствует и без конца клянчит деньги в долг? – Анастасия задала ему поистине риторический вопрос.
-Ты же знаешь, что я думаю заняться бизнесом. И это произойдет со дня на день. Но бизнес требует изрядных инвестиций, так сказать, вливания. У меня пока нет денег для начала бизнеса, но я работаю в этом направлении, ищу бабки для старта. Так что это решаемая проблема, слово пацана. Если я сказал, то я отвечаю за свой базар! Кстати, Настенька, ты не могла бы одолжить мне пару сотен баксов для решения одного важного вопроса? – Саша без зазрения совести снова пошел по проторенному пути.
«Э, брат, да это же чистой воды альфонс!» - пришло мне на ум. Мне захотелось воскликнуть, обращаясь к девушке, мол, Настя, ни за что не давайте ему денег. Но девушка опередила мои устремления и ответила ему сама.
-Это закрытая тема, Саша! Я тебе что банкомат? Ты занял у меня уже в общей сложности около тысячи долларов, работу себе не нашел, долги не вернул и у меня же просишь еще? Знаешь, что, милый, поищи другую дуру, забей ей баки своими бизнес-планами и соси с нее кровь.
-Я тебе верну все до копеечки, Настя, как только устроюсь на работу. Ладно, не хочешь давать денег и не надо. Мне важнее, чтобы ты по-прежнему любила меня.
-Эту песню, Саша, мы тоже проехали! Так что уходи, пожалуйста, по-хорошему!
Парень на мгновение задумался, встретив такой хлесткий отпор со стороны девушки. Затем он медленно повернулся в мой бок, оценивающе взглянул на меня и негромко спросил у нее:
-Это все из-за него, да?
-А хотя бы и так, то что? – огрызнулась Анастасия, вопросительно посмотрев мне в глаза.
«Что могло быть у них общего? Она – такая красавица и мастер своего дела, а он – форменный дебил, труболет и пиявка. Где у женщин мозги, когда они делают такой выбор? С таким если свяжешься, то потом не отделаешься вовек!» - с возмущением размышлял я, но решил не мешать Насте: она должна была разрешить эту проблему без посторонней помощи. Вмешиваться я считал за необходимое только в самом крайнем случае.
-И что, вы с ним встречаетесь? – скептически уточнил Саша.
-Да, и при чем регулярно, в отличие от тебя. Ник не пропадает никуда на неделю или больше, как ты! – неожиданно даже меня самого Анастасия выдала такое липовое признание своему бывшему бойфренду.
Тот весь изменился в лице, а потом пристально посмотрел в глаза девушке, словно пытался найти опровержение тем словам, которые она сказала ему.
-Ты меня обманываешь, Настя! – наконец нашелся что сказать он. – У меня нет доказательств, чтобы опровергнуть твои слова. Но я сердцем чувствую, что ты говоришь неправду. Зачем ты делаешь мне больно?
-Я тебя не обманываю в отличие от некоторых! – проговорила сердито она. – И вообще мы решили с ним пожениться! Правда, Ник?
-Да, разумеется, - поддакнул я и от волнения весь залился краской.
«Боже мой, что она говорит, лишь бы только этот Саша оставил ее в покое!? Прости, Господи, нам это «святое» вранье! Этот человек должен покинуть Анастасию раз и навсегда», - я размышлял над ситуацией, а внутри меня был такой жар, будто меня поместили на адские сковородки. Не знаю, кто из нас больше всех страдал: этот Саша, я сам или Анастасия?
-Когда это вы успели? – Саша пребывал в полнейшей растерянности, оглядываясь то на меня, то на девушку. – Ты же сама сказала, что он приехал недавно в командировку.
-Это не первая наша встреча! – ответила она, руководствуясь принципом: если же врать, то делать это до конца и качественно.
-И когда же вы начали встречаться? – Саша все никак не мог поверить, что фортуна бортанула его по полной программе.
-Полгода назад, - я услышал из уст Насти новую порцию лжи.
-Это когда я ездил по бизнесу в Одессу!? – уточнил горе-любовник.
-Именно. Это когда ты пропил там в кабаке все деньги и у тебя стибрили паспорт! – Анастасия пыталась изо всех сил сделать ему больно.
«Вот мазохист этот Саша! Если бы моя Урсула сказала мне подобные вещи, уже бы давно и духу моего не было бы здесь!», - мелькнула у меня в голове мысль.
-Что же мне делать, Настя? – парень казался опешившим и в полнейшей растерянности. Лжеизвестие о том, что у него есть счастливый соперник выбило его из седла. Анастасия, чтобы полностью добить парня, оставила бумаги на столе и, подойдя ко мне, положила мне на плечи свои руки. Я сам растерялся не меньше Саши.
-Ник, обнимите меня за талию! – тихим, едва слышным голосом, сквозь зубы произнесла мне она.
Я выполнил ее просьбу и посмотрел ей в лицо, которое было так близко, как никогда, за неделю нашего знакомства. Девушка играла этот фарс с мастерством актрисы высшего класса. «Вот и верь после этого любимым женщинам!», - подумал я, и именно в этот момент Анастасия поцеловала меня в щеку.
-Милый, а какие цветы ты подаришь мне на свадьбу? – спросила она.
-Какие хочешь, дорогая! – ответил я и не узнал собственный голос: он показался мне совершенно чужим.
Саша обреченным взглядом в последний раз посмотрел на Анастасию и медленно, как будто у него на ногах были прикованы пятикилограммовые гантели, вышел из кабинета, бесшумно затворив за собой дверь. Уже стоя на пороге, он, не оборачиваясь, сказал негромко в наш адрес:
-Желаю вам счастья!
Как только по коридору стихли звуки его шагов (Анастасия, видимо, боялась, что он может еще вернуться), мы оба с облегчением выдохнули, и девушка отпустила меня из своих объятий. Я последовал ее примеру, но не с таким энтузиазмом, как она.
-Ну, денек! Мало других забот, так еще это явление из прошлой жизни! – Анастасия выглядела крайне смущенной.
-Редкой степени …, - у меня чуть не вырвалось: олигофрен! - … чудак! И где такие только рождаются!?
Внутри меня все кипело от протеста, но я не позволил себе грубых выражений в адрес ушедшего восвояси Саши, потому что хотя он и был недостойным девушки типом, но это все же был ее бывший парень, и я уважал ее выбор, несмотря на всю видимую ошибочность его.
-Это мягко сказано! – с горечью произнесла она. – Этот кровосос меня достал за два года. Угадайте, Ник, сколько это чудо не видели мои глаза?
-Неделю или две? – предположил я.
-А три месяца, не хотите!? Еще зимой он занял у меня, якобы на неотложные нужды своего бизнеса около семисот долларов и пропал! Теперь, видимо, деньги закончились или его бизнес накрылся и он, под видом уязвленного любовника, заявился за новой инвестицией. Но не на ту напал! Пусть поищет наивных других дур! – я даже не предполагал, что она может так злиться и давать отпор тем, кто ей досаждает или претендует на ее свободу.
-Если быть откровенным, то я буквально ненавижу мужчин, которые пытаются паразитировать за счет женщин, любящих их. Что касается меня, то это еще хуже чем мужской гомосексуализм. Что с них взять? А всякого рода альфонсы – это словно бесполые существа, хотя по виду и мужики, - я дал выход всем своим дурным накопившимся эмоциям.
-Не знаю, где были мои глаза, когда я знакомилась с ним. На первой встрече Саша выглядел таким галантным, вежливым, подарил цветы, повел в ресторан, всячески восхищался мною, просто не сводил с меня глаз. Но уже через неделю его словно подменили! – Анастасии тоже было нужно выговориться, и я, по всей вероятности, как товарищ по несчастью, подходил на роль исповедника.
-В действиях Саши просматривается стандартный ритуал обольщения! – оживляясь, заметил я. – Это я вам, как мужчина, говорю.
-Вы что, Ник, поступаете таким же образом? – задала вопрос мне девушка.
-Нет, конечно. Я не имею в виду ритуал ухаживания за любимой девушкой, - возразил я. – Речь идет об элементарном обольщении женщины, в отношении которой мужчина преследует грязные или неизменные цели. Все ловеласы действуют по накатанной схеме. Они хорошо знают, где и когда надавить на женские кнопочки, так называемые слабые места, чтобы достичь желанного результата. Прекрасная половина человечества, я имею в виду женщин, любит ушами, поэтому мужчины готовы рассыпаться в комплиментах, чтобы получить власть над ними, - я излагал с таким видом, словно я сам был воплощением Джакомо Казановы, знаменитого распутника эпохи Возрождения.
-Вы меня пугаете, Ник, своими рассуждениями! Такое ощущение, что вы регулярно сами упражняетесь в этом!? – Анастасия выглядела не на шутку обеспокоенной.
-Неужели все то, что я сказал, это великая тайна для двух взрослых людей!? – усмехнулся я, скептически покачав головой. – Эту информацию можно легко, без всякого труда, найти в любом глянцевом журнале, или столкнуться с ней, просматривая фильмы. Мне кажется, в наше информационное время, о подобных вещах знают даже дети.
-Наверное, вы правы, - несколько успокоившись, согласилась она. – Да, и вид у вас не донжуанский, это точно!
-А может я умело маскируюсь и соблюдаю глубочайшую конспирацию? Вы знаете, Анастасия, что самая опасная ложь есть та, которая больше всего похожа на правду? Не задумывались над этим? – я, как бы ожидая ответа, внимательно посмотрел на нее.
-Над чем? – будучи не в состоянии больше хмуриться, улыбнулась она. – Над тем, что вы сексуальный шпион? Или что самая гнусная ложь похожа на правду, как две капли воды?
-Чепуха! – махнул рукой я. – Считайте, что проехали эту тему. Меня другое настораживает…
-Что же? – удивленно поинтересовалась она.
-Когда будет наша свадьба? – я старался изо всех сил, чтобы не сдержать давивший меня смех, задавая этот каверзный вопрос.
Девушка ужасно покраснела, зардевшись от смущения, словно флаг Союза Советских Социалистических Республик: не хватало дать ей в руки серп и молот для полного правдоподобия! Первые пять секунд она не знала, что сказать от волнения. Только потом, когда она сумела справиться с потоком эмоций, хлынувших в ее сознание, Анастасия попыталась выкрутиться из этой нелегкой ситуации, в которую ее завела привычка лгать.
-Ник, я кошмарно глупо поступила по отношению к вам. Но Саша просто не оставил мне выбора! Если бы я не соврала насчет вас, он часа два портил бы и мне и вам нервы, и не дал совершенно работать. Извините, что пришлось вас обнимать и даже чмокнуть в щеку! Вам, наверное, было страшно неудобно и неприятно?
-Насчет последнего, я бы не стал так утверждать! – замысловато ответил я. – Кто же откажется от небольшого знака внимания со стороны такой молодой и красивой девушки, как вы, Анастасия? У вас даже имя такое благозвучное и очень подходит к вашему внешнему облику.
Она молча выслушала меня. Видимо, восхищение так было и написано на моем лице, что она вынуждена была поблагодарить меня за невольное признание ее изящества и великолепия.
-Спасибо за комплимент, Ник! Вы тоже мне очень глубоко симпатичны: и как специалист своего дела, и как парень. Кто знает, живи вы здесь в Киеве, может быть, у нас и были бы шансы на то, чтобы изменить наши судьбы в совместных усилиях?
Мне сделалось очень неловко: я даже боялся посмотреть девушке в глаза. В ее присутствии я даже забывал о своей любви к Урсуле. Не понимаю, почему это происходило, но она действительно имела надо мной какую-то невидимую власть. В моей голове роились сотни вопросов, но в какой-то момент откуда из-под сознания выплыл образ отца Евгения, священника, ехавшего со мной вместе в одном купе в Киев. Я призвал мысленно его на помощь, и сделал вид, что не расслышал последнего заявления Анастасии.
«Так и до греха недалеко!» - сокрушался в духе я и, заявив, что-то о забытых у Артема документах, вышел из кабинета юриста в общий коридор. Ужасно захотелось курить, но последнее время мне удавалось довольно успешно бороться с этой привычкой, и я занял свои мысли молитвой, прося у Бога помощи от двух одолевающих меня соблазнов. Когда в душе все улеглось, я вернулся в кабинет Виломской.
После короткой паузы в нашем общении, она выглядела словно неприступный сфинкс, и казалось, что не было ни странного явления ее бывшего бойфренда Саши, ни двусмысленного разговора о перспективе наших отношений. Мы вернулись к работе и занимались производственными делами до шести вечера. По окончании рабочего дня я сдержанно попрощался с Анастасией, на минуту забежал к Артему, чтобы узнать, нет ли какой срочной работы. Но тот, увидев меня, отрицательно покачал головой, и пожав мою руку, артистично указал на дверь, пожелав хорошего отдыха вечером этого дня.
Будучи уже в номере и вспоминая события почти прошедших суток, я никак не мог избавиться от впечатления, полученного в результате разговора с Анастасией. Ее слова: «Кто знает, живи вы здесь в Киеве, может быть, у нас и были бы шансы на то, чтобы изменить наши судьбы в совместных усилиях?» каким-то эхом продолжали звучать в моем сознании, и от этого меня начало грызть какое-то смутное чувство вины в душе. Было такое ощущение, что во мне боролись две личности: одна напоминала о любви к Урсуле, а другая побуждала меня начать ухаживать за Анастасией с целью добиться ее расположения и склонить к плотской любви.
Я напоминал себе мистера Фикса из знаменитого мультика «Восемьдесят дней вокруг света», который, обсуждая перспективы плана помешать Илиасу Фогу, разговаривал сам с собой. Это начинало раздражать меня и я стал выговаривать какой-то части самого себя.
-Скажи мне, Ник, зачем тебе Настя? Ты же не любишь ее! Да, она, конечно, нравится мне, как девушка, но что тебе из этого? Ты же ведь не женишься на ней, несмотря на всю ее внешнюю красоту! А если бы ты даже и поступил так, то что стало бы с Урсулой. Она полностью доверилась тебе! Вспомни, как она не хотела знакомиться с тобой, но ты настоял на том, что у тебя серьезные намерения, стал ухаживать за ней. Ты помог ей вернуться с того света! Ты же сделал это не для того, чтобы угробить ее, или чтобы она потеряла веру в любовь, страдала потом, может быть, всю оставшуюся жизнь. Ну, хорошо, ты соблазнишь Настю, получишь пять минут наслаждения, а что потом будешь делать с ее душой? Она ведь тоже доверится тебе! Ты сделаешь больно кому-то одной точно, и неважно кто это будет, Бог накажет тебя за предательство и низость. Господи, дай мне силы победить в себе эту грязь!
Душевное напряжение было столь велико, что я даже заплакал. С трудом понимая в определенный момент времени, что со мной происходит, я набрал номер телефона любимой Урсулы и приложил трубку к уху.
-Привет, Ник! – я услышал радостный голос моей возлюбленной. – Как ты, любимый? Рассказывай, как твои дела?
Голос Урсулы был для моей души, как бальзам на незаживающую рану. Что-то перевернулось у меня внутри и я еще больше заплакал. Слезы не давали мне как следует поговорить с ней.
-Урсулочка, любимая, я так тебя люблю, солнышко мое золотое! – наконец я смог что-то сказать ей в ответ.
-Ник, ты плачешь, любимый? – встревожилась она. – С тобой что-то случилось?
-Нет, ничего. Просто я очень люблю тебя! Я только что вспоминал все наши отношения, от нашей первой встречи, когда ты не хотела знакомиться со мной на улице и до нашего расставания перед моей командировкой. Я вдруг понял, как я люблю тебя, моя девочка! Все эти месяцы мы много общались с тобой. Я говорил тебе много разных смешных и вздорных вещей, но я так скуп был на слова любви в твой адрес. Прости меня, моя ненаглядная! – всхлипывая, я изливал ей душу.
-Что с тобой, Ник? Ты случайно не выпил и ничего не натворил там? – Урсула не могла поверить в такой огромный поток нахлынувших на меня романтических чувств.
-Ничего, милая. Все нормально. Я думал о своей любви к тебе и вдруг понял, что я так сильно люблю тебя! Я не хочу больше никого любить, кроме тебя, моя Урса, ни одной женщины. Я хочу, чтобы была единственной женщиной отныне и до гробовой доски в моей жизни. Чтобы ты была матерью моих детей! Я просто схожу с ума от тоски по тебе, моя козочка! Все бы деньги мира отдал бы за то, чтобы сейчас по воздуху перенестись к тебе рядом, - сердце мое переплавилось и стало таким мягким, как нежное, с прорезью, украинское сало.
-Тогда бери билет, садись в самолет и через два часа ты будешь в родном городе! – Урсула позволила себе пошутить и громко рассмеялась в ответ.
-Слушай, мы с тобой не родственники? – переспросил ее я. - У нас с тобой уже и шутки одинаковые!
-Странно даже, Ник, скорее всего, что нет. Но я, на всякий случай, спрошу у папы с мамой, не было ли чего у них в молодости, - пообещала мне Урсула.