Гений

      Осколки. Лоскуты прошлых жизней. Холсты. Ты не знал, что секунды блаженства бывают губительны. Ты творил, как творит художник или безумец. Ты прятался от смерти, играл в жизнь. Ты думал, что нашёл вечность.

      Но ты ошибся. Это Вечность нашла тебя. И своей медленной величественной поступью шла след в след за тобой. Шелестела страницами прожитых дней. Дула тонкой струйкой холодного воздуха в спину.

      А ты верил, что это ветер азарта. И запах успеха. Как же ещё ему пахнуть, если не топленым молоком? И что же ещё может так пахнуть? Точно не дыхание Смерти. Ведь Смерть не пьёт топленое молоко. Обычно не пьёт. Она наполнила этот кувшин специально для встречи с тобой. И теперь сама медленно его опустошает - слишком долго ждёт, пока Вечность за тобой угонится.

      Ты был уверен, что обманул Старуху-С-Косой. Даже не сомневался в этом. И честно праздновал собственный триумф. Овсяным печеньем. Крошил его повсюду. Не нарочно. Просто пока ел - не замечал. А хозяева съемных квартир ругались. Что у тебя вечно пыльно, вечно грязно и в постели вечные крошки. От овсяного печенья. Но ты вежливо улыбался и предлагал всем молока.

      Тебя вечно кличут сумасшедшим. И только Вечность знает, что ты в своём уме. Только немного в другой плоскости смотришь на мир. Возможно, даже чуть с высока. Но тебе простительно, тебе можно. Кто же будет гневиться на ребёнка? А ты вечный ребёнок. Или, всё же, Ребёнок Вечности? Этого не знает никто. Знают только, что ты чуть особенный. И тебе это идёт. Как другим идут костюмы, шляпы, часы.

      О-со-бен-ный. Смерть любить это слово. Она произносит его именно так, по слогам. Медленно-медленно. Так же, как за тобой идёт Вечность. Смакуя каждый шаг на пути к завершению. Слова. Жизни. Смерть ждёт тебя в гости. Сидит в кресле-качалке со стаканом топленого молока в костлявой руке и ждёт. Терпеливо так. Почти не нервничая. Хотя ты и сильно запаздываешь. Кажется, на несколько жизней.

      Не твоих, безусловно. Тебе была отведена лишь одна. Но слишком жестоким показалось лишать себя удовольствия за тобой наблюдать. А за другим жестоким было само наблюдение. По отношению к себе, конечно, не к ним. И их жизни переходили тебе. Тому, кому нужнее.

      Твоим ангелом-хранителем стала любовь Люцифера. А она никогда не берет покровительство просто так.