Чужое солнце

Пронзительно запищал утренний будильник. В ледяной скорлупе напряглось уставшее тело. Ядовитые лучи поползли по высохшей поверхности в поисках новой добычи. Собравшись и хлопнув дверью, он нехотя направился к транспортному средству. Иногда ему выдавали средство для передвижения, сбора особо крупных обломков. Обычно он стаскивал всё в кучи, а автопогрузчики собирали и направляли металлолом на родную планету. Местные кузнецы говорили, что этот материал важен для изготовления оружия, придаёт ему прочность и гибкость. В прочем какая теперь разница, осталось ждать совсем немного.

Третий год Скай боролся за жизнь на этой проклятой планете, не имея возможности привыкнуть к местному воздуху, солнцу, ослепляющему и вынуждающему носить тёмные, плотно прилегающие к лицу очки. Долгие три года он мучился, приспосабливался к новым условиям климата, но ничего не менялось. Очередь на искусственную адаптацию медленно двигалась вперёд. Со дня на день ожидание вызова громко барабанило пальцами по столу и ходило из угла в угол.

А по вечерам, закрыв глаза, оставшись наедине с собой, он вспоминал.
Дрожащий прохладой воздух, капельки росы искрящиеся в липкой паутине, селящийся хвост огромного дракона, словно играя, прикинувшегося утренним туманом, тонкий струйка от костра за утесом, плеск рыбы в горном озере. А еще вспоминал ту, ради которой он прилетел сюда, чтобы жить на чужой планете, под чужим солнцем.

- Скорее, смотри, вот он, убегает!
- Да где же, где?
- Вот в траве, видишь, колышется?

В глубь раскинувшегося от края до края поля уносился прочь маленький дракончик. Он спешно перебирал всеми четырьмя лапками, путался в травинках, падал, пищал и снова бежал вперед. Несколько месяцев назад Глава Оккультного Ордена "Слово" объявил охоту на драконов, заявив, что якобы драконий язык помогает от всех бед, приносит удачу, вечную жизнь и бесчисленное богатство. Император, будучи уже восьмой раз вдовцом, и не имевший вследствие чего наследников, ухватился за последнюю надежду, пообещав вечное богатство добывшему драконий язык. И бросились, наперебой рассекая мечами воздух, юные маги, бесславные войны, практикующие лекари, да и простые наёмники, жаждущие хвалебных речей и величия, песен прославляющих их честь и отвагу, за языком дракона. Но забыл сказать Глава ООС, что добыть язык, можно только убив его обладателя. «Ох, сколько же полегло народу, вспомнить страшно, - рассказывал старый маг Ордена Слова». Пока маги удерживали дракона в невидимой сети, войны мечами, секирами, топорами, копьями рубили на право и налево, что есть силы. Но то ли мечи были слишком тупы, то ли чешуя драконья закалена веками, ничего то у них не выходило. Изуродованный, обезумевший дракон портил сеть, нападал на оставшихся в живых магов, отрывал головы каждому кто не успел убежать, палил огнем, и улетал прочь, в горы. Но однажды, одному войну удалось все же добыть драконий язык, убив молодую драконицу, подкараулив её в моменты умиротворённого предрассветного сна. Слух у дракона надо сказать не то, что у людей, намного тоньше, писк мыши услышит на другом краю леса. Но что случилось в тот самый миг осталось загадкой, и отрезанный язык брошен в мешок, а драконица убита.

Наёмник, вручивший ценную добычу магу, извергнувшему пророчество, ожидал награды, почестей, восхваления, но … то ли язык был не подходящим, то ли Глава не таким уж Главой, а выживший из ума стариком, которых как грязи в империи развелось. Но после пробы на принёсшем его наемнике, тот скорчился, и бесславно скончался в страшных мучениях. Желудок проела кислота, вытекшая из хрусталиков языка, внутренности сгорели, живот раскрылся рваной раной, а злополучный язык как ни в чём не бывало выпал наружу. После пренеприятнейшего казуса Глава объявил:

-Не правильного дракона поймали войны. Женского пола изловили, слабого, бесполезного, а нужен чёрный дракон.

-Чёрный, - гулом отозвалась толпа.

-Тот единственный, могущественный, глядящий янтарно-медовыми глазами сквозь горы, сквозь леса, людей, время. Говорящий без слов, знающий то, о чём никто даже и подумать никогда не решится, самый древний, старейший, живущий в этом мире. Император среди драконов. А живёт он далеко-далеко в чёрных горах, за глубокими рвами, за широчайшими озерами, за высочайшими пиками. Вот тогда-то и будет польза от языка его, - нравоучительно подняв в воздух большой палец, закончил Глава ООС, и значимости ради топнул ногой.

Но желающих немедленно броситься на поиски Императора драконов, поубавилось в разы. Никто не захотел умирать за неведомый вымысел сумасшедшего Главы. Люди видели, что стар стал император, обезумел, жесток он был. Ох жесток. Восемь жен извёл. За что спросите? Первую в монастырь сослал за то, что дочь ему родила, а не сына. Вторую, кажется, утопил, кто же сейчас припомнит, за то, что купаться пошла с подругами и охраной. Третью с обрыва столкнул, потому что смеялась слишком громко над шутками его Правой руки. Четвертая сбежала с послом чужеродного государства, за что была найдена и четвертована, пятая… а с пятой история темная вышла, говорят иноземкой была, ведьмой, порчу на короля наложила, свести со света хотела, все поклонялась одному идолу в роще. Цветы ему приносила, вино. Но позже лекарь выведал, что идол тот живой был, настоящий, молодой, горячий. А короля травила потихоньку, чтобы власть захватить. Но сама отравилась своим ядом после раскрытия тайны. Шестая жена заболела и скоропостижно скончалась. Седьмая же красавицей была, рожала ему много детей, но, к сожалению, девочек. Девочек топили, и жену вскоре тоже утопили за не надобностью. Восьмая жена осталась самой запоминающейся, красоты невиданной, извёлся император от ревности. Сожгли её на костре, чтобы душу очистить. А девятая невеста сама повесилась на собственных косах, когда узнала, за кого её выдать хотели. Так великий император и доживал свой век без наследника престола, переживал, говорят, сильно. Возжелал однажды гомункула с Главой создать. Но, чудовище, вылупившееся из яйца, откусило ему палец и сбежало в подземелья. Вечерами из катакомб доносился скрежет, визг, лязганье, стража куда-то пропадала. Не получился у Главы ООС гомункул. Думал Император о двойнике своём идентичном, куда душу его с сердцем и мозгом перенесут после смерти. Много опытов провели маги из Ордена. Неисчислимую тьму демонов выпустили из мира потустороннего. Бесчисленное количество крестьян извели. Ходили по ночам они неприкаянные по кладбищам, зубами скрежетали, да доживали только до рассвета, крови жаждали они своей. Сердце из груди вырывали и пожирали, падая замертво. Но, говорят, одному удалось прожить трое суток, привязанным к стулу в лаборатории. Маги караулили его, менялись, но не уберегли. Тяжелые веки молодого послушника сомкнул коварный полуденный сон. Голова опустилась на грудь, и разрезанный перегрыз веревки, а затем насладился сердцем юного молодого человека, а после и своим и как вы уже догадались, скончался. Обезумевшим не мыслил видеть себя Император. После последующих неудачных битв магии и законов мира Главу ООС казнили, путем отрезания языка и сожжения, Император подевал язык Главы и убедившись, вновь в плачевности своего положения, выплюнул его собакам, а затем приказал выжечь всю магическую династию, дабы не оскверняли своим присутствием его владения, его землю и не давали более потомства. Но после смерти Главы на месте, где был он сожжен, открылся портал, ведущий в другой мир. Там, где нет жизни, где всё было чужим и далеким, в мир под чужим солнцем. В другой мир и решил Император сослать всех магов империи. В моду вновь вошли лекари, которые придумали ещё один источник вечной жизни – ванны из слюны девственниц, но лишь определенного возраста. Требуемое количество девственниц в империи удалось найти всего лишь на одну ванну, куда они пропали все разом на следующий день, осталось загадкой.

- Вечные изгнанники, - бросила тогда она, - ты пойдешь со мной?
- Пойду, - ни секунды не колеблясь, ответил он.
- А если ничего не получится? Если мы не справимся?
- Справимся. Я верю, - улыбался Скай, гладя её по щеке.

Третий год специально оборудованная камера служила Эмбер и домом и склепом одновременно. Камера предназначалась для тех, чей организм не смог справиться с климатом местной планеты. Магии здесь не существовало.
- До лучших времен, и разводили руками лекари, - а за их спинами сотни живых мертвецов ждали своей очереди, нового воплощения и права на жизнь из-за безумства Главы.
С вновь прибывшими, старые гробы деактивировали, неадаптированных магов подвергали эвтаназии - скидывали в яму, где те мгновенно задыхались, а после обработки, камеры заполняли новым, ещё живым, содержимым. А он выжил, с трудом, задыхаясь, с ожогами под адским излучением. Смастерил очки, выменивал у лекарей баллоны с газом на вещи, которые находил на планете. Прятал их по точкам своего маршрута: в углу одного дома, в гараже, и всегда пять штук было собой, на случай непредвиденной задержки.

Чтобы выжить здесь, необходимо работать. Он искал и складывал в кучи обломки космического мусора, долетавшего до поверхности планеты и не сгоревшего в слоях атмосферы. После войны, говорят, она закончилась вот уже добрую сотню лет назад, мусора до сих пор хватало с лихвой. Мусорщик, утилизатор, да как вам угодно, так и называйте. Завтра привезут новую порцию изгнанников, таких же как Эмбер. Каждый раз он вздрагивал, а не подойдет ли её очередь быть вытряхнутой из гроба, подобно остальным нерадивым адептам Слова. Время шло, изгнанников доставляли всё реже и меньше, говорят всех выловили, и забрезжила призрачная надежда на счастливую взаимную адаптацию.
Это сладкое слово - взаимная адаптация. Она представляла собой изменение физического, слияние двух видов, местного населения и магов. Местное население почти вымерло из-за войн и обломков мусора, излишне агрессии друг с другом, и разрабатывать новый материал, полученный из их крови, становилось всё сложнее. Конечно, можно было бы разводить их в неволе, но они дохли как лабораторные мыши.
Иней сплел вычурный узор на ресницах. Он вздрогнул, должно быть задремал, вспоминая их прошлую жизнь. Вечерами температура опускалась ниже, и приходилось поддерживать тепло в той конуре, имевшей наглость называться домом. Временное пристанище, пока он не пройдет адаптацию. А затем, для неё он построит жильё получше.

- Обещаю, - сорвались обрывки с губ, в то время как пальцы сжимали её подарок.

Фигурку маленького дракончика, пойманного магической сетью. Они решили временно трансформировать его в камень, чтобы в наилучших условиях, пользуясь специальным ритуалом и заклинаниями выпустить наружу. Когда-нибудь потом.
Проводя рукой по её голове, он каждый раз поражался идеальной гладкости волос. Он любил зарыться лицом в мягкий шёлк, лежа на скомканных влажных простынях. А теплый ветер из открытого окна развевал занавески, без стеснения щекоча обнаженные тела. Притянув её к себе и вдыхая аромат тела, раскачиваясь на волнах, уносились его мысли далеко-далеко в безграничный океан, словно простая рыбацкая лодка. Он плыл на ней сквозь пелену эйфории, вызванную минутами наслаждения. Воздух тяжелел, собиралась в плотную массу и уже влажный дождь шлёпался на подоконник крупными каплями. Ночной дождь. Он холодом, рассеял нахлынувшую негу забвения, взамен, словно стесняясь содеянного, осторожно окутал тела мороком скошенных трав, нежных ночных фиалок, туманной дымкой сумрачной прохлады. Капли с подоконника долетали до её ступней. Она непроизвольно подтягивала их к подбородку, а он прижимал её к себе все крепче, отрешенно целуя тонкую бархатистую кожу. Недавняя нега, рискуя повториться, плескалась и пульсировала сознании, но она, задумчиво водя пальцем по его груди затихла и казалось даже перестала дышать. Сердце сжала ледяная рука, а в горле пересохло.

- Что случилось?- стараясь не выдать тревогу, спросил Скай как можно мягче.
Она вздохнула. Помолчала, и, подняв голову с его груди... Взгляд хлестнул его пустотой отчаянья, и ещё сильнее ледяные пальцы погрузились в готовое остановиться сердце.
- Я видела, - голос дрогнул, - видела, что ты, – тут она отвернулась.
Руки притянули её обратно и сжали хрупкое тело.
- Что ты видела? Что-то страшное? Расскажи.
- Ты погиб. В другом месте, другой мир, - губы, задыхаясь пытались сказать что-то важное.
- Я не знаю точно, что это за мир, но ты мучился. Извини, я.
- Нет. Ерунда. Просто гроза, просто ты устала.

Пытаясь не показать своего волнения, он улыбался изо всех сил, но ледяные пальцы, поразившие легкие, потянулись к горлу. Он чувствовал, что она была права. Видения у магички возникали не часто, но в 90 % случаях сбывались. «Пусть это будут те 10%- думал он, - пусть эти чёртовы 10 % никогда не сбудутся».
Сон выдался беспокойным, а на утро никто из них и не вспомнил о вчерашнем видении, только сердце его билось уже не так ровно как раньше. Словно края его были усыпаны ледяными осколками. Они покалывали, пощипывали свежие раны, проникая глубже с каждым вдохом.

Однажды, перетаскивая космический мусор, время от времени устраивая перерывы для отдыха, он заметил чей-то внимательный взгляд наблюдающий за ним в глубине свалки. Нож из голенища сапога перекочевал в руку, несколько быстрых шагов приблизили его к месту примерной дислокации объекта. Неожиданно из –за поворота кто-то выскочил и бросился в противоположном направлении. Это ребенок, - мгновенно отразилось в голове. Я смогу догнать его. А что дальше?
Не медля Скай бросился ему наперерез, сбивая с ног и валя на землю объект, перед глазами предстало лицо девушки, совсем юной, лет 12 со взглядом обезумевший птицы с небес. Она молча сжимала какую-то железку. Рука непроизвольно поднялась, и ужас заплескался в её глазах, он отпрянул как ужаленный. Монстр взирал на него из потемневшего зеркала, по имени Скай. В голове загрохотали мысли: «Добыть кровь сейчас и освободить её, себя. Освободить нас всех». Обессилено опустившись на песок, одной рукой держа девочку за руку, а второй схватившись за голову, он колебался. Грязная паутина мыслей оплела его рассудок. Убив всего одно существо, он мог бы освободить двоих. Просто убить. Просто перерезать горло этой полезной девочке, очень ценной девочке, может быть даже последнему существу на этой планете, которое может даст им адаптацию. Но её яркие небесные глаза. Местные прекрасно знали, что на них охотятся, они прятались, пытались сбежать, но куда они сбегут на этой маленькой голодной планете? Шансов существовать вместе обеим цивилизациям не было никаких. А время шло. Солнце ползло в зенит и скоро ему самому придется искать укрытие. Колба для сбора крови болталась на поясе.
Неожиданно развернувшись к девочке, он взял её за голову, улыбнулся, улыбкой, которой она никогда не увидит, и.. хруст остался в его памяти навсегда, она даже не вскрикнула.

-Прости – прошептал он, - прости, но только ты можешь спасти нас.

Монстр в закатившихся глазах темнел, бледнел и казалось она что-то хотела ему сказать, одно последнее слово, но не могла. А глаза тускнели, стекленели студнем, и уже походили на мутное, грязное желе, пока не побелели окончательно. От пронзительной синевы не осталось и следа. Чужие руки палками повисли по краям, тело обмякло, отяжелело неудобной ношей, чужой, последней, которую он будет нести здесь в этой жизни на этой чужой планете ада.
Острой бритвой полоснул нож по тонкой шее. И горячей лентой, проходящей сквозь два мира, тянущейся от мертвого к живому, полилась удивительно яркая, режущая глаза сквозь чёрные очки кровь в пустую колбу. Колба наполнялась, а тело тяжелело и деревенело.

Обескровленное оно упало на землю. Глубокая яма поглотила уложенную в неё ту, которая могла бы спасти их обоих. Прыгнув в транспортер, он помчался в лабораторию. Голова кружилась, перед глазами плыли разноцветные круги, в ушах шумела кровь. Дорога в лабораторию тянулась бесконечно долго, хотя гнал он так, что километровый хвост пыли потянулся за ним, дрожащие руки не могли справиться с управлением, но кое-как ему удалось доехать в целости.
Распахнувшаяся дверь выхватила из света удивленные лица лаборантов, колба с кровью засияла в них Граалем из иного мира.

-Откуда? Как Вам удалось её добыть? – на мили вокруг мы не могли найти никого
- Девочка, я нашел девочку
- Какую девочку? Расскажите.
- Лет 12, голубоглазую, она замотана в тряпки, а на шее ожерелье из камней, да обычная девочка.
-Вам надо подождать. Завтра мы Вас позовем и Эмбер. Отдохните.

Весь вечер он метался как тигр в клетке, бессонная ночь мрачной гостьей скреблась в дверь, не решаясь войти в дом без приглашения. А он и не приглашал её. Не смыкая глаз, гнал прочь от себя мысли о возможной неудаче. Не каждая адаптация проходила успешно. Бывали случаи когда… впрочем он не хотел даже об этом думать. Только нервная дрожь предательски дергала за пальцы, била молотом неведения по сердцу, с каждым ударом усугубляя его состояние. А затем глаза непроизвольно сомкнулись, и обмякшее тело мягко опустилось на пол, подарив ему забвение.

Утром в лабораторию привезли медицинский контейнер с Эмбер. Ученые напряженно вымучивали из себя улыбки. Открылась крышка контейнера. Насколько она исхудала, волосы потускнели, а сухой готовый потрескаться пергамент кожи обтянул заострившиеся скулы лица. Сжав прохладные тонкие пальцы, он наклонился и поцеловал омертвевшее лицо.

- Пора, потом поздоровайтесь!

-Скай, прилягте здесь. Мы сделаем Вам несколько инъекций, потребуется некоторое количество времени.

Процесс адаптации заключался в ведении препарата полученного из крови местных в кровь адаптируемого. Процедура проходила болезненно и тяжело, нередко с летальным исходом, поэтому в организм дополнительно вводили морфий, снотворное и несколько иммуно-повышающих препаратов. Лаборант потянул на себя ремень, привязывая покрепче Ская.

-Поработайте кулаков, мне нужны Ваши вены.

Остриё иголки разделило мир на две части. Первая часть – до настоящего момента, со всеми его воспоминаниями, пронёсшимися в голове за доли секунды. А вторая часть – настоящее.

Непомерно сильные руки лаборанта вырвали его из привязанных ими же ремнями, подняли высоко над головой, уперев в высокий потолок и швырнули в открывшийся на полу люк. Тело Ская полетело, кувыркаясь, вниз в темноту, а он сам наблюдая за собой с кушетки, хватая ртом воздух. Шершавая поверхность земли прошлась тёркой по щеке, оставив влажный след. Пальцы потянулись, пытаясь вытереть щеку, и увязли в липкой массе. Надавив на поверхность они погружались внутрь, с хлюпаньем засасывались и упёрлись во что-то твёрдое. Ноги отказывались держать его вынуждая поползти. Линия горизонта всё время меняла положение черными лезвиями, резала глаза. Скай укорачивался когда она настигала его, но линия бумерангами возвращалась вновь. Земля вздрагивала, трескалась, сыпалась, проваливалась сквозь пальцы песком, и он уже барахтался в массе песчинок забивающихся под одежду, в нос, смешивающихся с его дыханием. Два пальца подняли его за голову и потрясли, рискуя оторвать от шеи. Чудовище улыбалось своей омерзительно-прекрасной улыбкой спасителя. Два любопытных глаза свелись к переносице и разглядывали неведомую диковину, забавно барахтающуюся в его кружке с десертом. Неожиданно чудовище захохотало и он узнал ту девочку. Смех неожиданно стих, а она скалилась, кривила губы, морщила нос пытаясь что-то сказать, а позже открыла огромный рот бросив его туда. Два ряда зубов сначала осторожно, пробуя его на прочность, сдавливали тельце, а затем разобравшись, уверенно сжались. Хрустнув, он развалился на две половинки, руки потянулись к ногам с мыслью: «Только бы не потерять, а то красные цветы завянут и облако попросит дополнительной интоксикации согласно меморандуму живых одиноких статуэток».

***

В горле что-то мешало, давило, первый вдох получился в разнобой.

- Скай, Скай всё в порядке. Вы нас слышите?

Картинка перед глазами плыла, сфокусировать взгляд удавалось с трудом, изображение двоилось. Нахлынула тошнота. Но через какое-то время ему удалось сосредоточить взгляд на лампах в палате.
- Скай,- снова повторили лаборанты. Вы слышите нас? Моргните если да.

Он моргнул.

- У Вас в рту трубка, это аппарат искусственного дыхания, Скай. Мы сейчас его уберем, расслабитесь. Трубка оцарапав горло, поползла вверх. Слизкая, он почувствовал ее вкус во рту. Закашлялся.

- Скай, Ваше адаптация прошла успешно. Поздравляем!

Губы не слушались, складываясь в противоестественные, нечленораздельные, неизвестные звуки.

-Скай, Вам сейчас нельзя говорить, подождите. Мы введем Вам дозу успокоительного.

Дергаясь и пытаясь вырваться из стянувших его веревок, он чувствовал, что с Эмбер что-то не так. Но новая доза успокоительного погрузила его в сон. Его уложили в тихую бездонную коробку, с черными стенами и закрыли крышку, оставив в состоянии вечного падения.

Нежные губы прикоснулись к его щеке и ласково потеревшись о его лицо она прошептала, касаясь губами его уха:

-Просыпайся, я безумно соскучилась по тебе.

Холодные пальцы проникли под одежду и щекоча его тело. Глаза с хохотом распахнулись и он сгреб её в охапку прижимая к себе. Блестящая волна потекла по лицу, окутывая его манящей негой. Скай развернул её к себе и восторженно, жадно, словно пытаясь поглотить всматривался в глаза.

- Эмбер, наконец-то произнёс он, всё закончилось, милая, мы живы! Ты жива, это самое главное!

Непривычная улыбка искривила губы девушки. Нос и рот неожиданно вытянулись в трубочку и тонкий раздвоенный язык потянулся к его лицу, жаля прикосновениями. Он вырывался, отпихивал её от себя, а язык уже прожег дыру в его подбородке и кровь шипя и разбрызгиваясь испарялась. Её пальцы сильнее сдавливали его тело, а он захлебываясь и закатывая глаза бился в конвульсиях, пока не стих.

Молния с визгом закрыла пакет побледневшим телом.

- Нам очень жаль, Эмбер. Его организм не справился. Ваше изгнание закончилось, Император умер и Вы можете вернуться назад. К сожалению, эта новость стала известна только сейчас. После вашей взаимной адаптации.

Девушка, сжимая дракончика, снятого с тела Ская, опустилась на пол и зарыдала.

- Ну .. не надо, успокойтесь. Вы же магичка. Возьмите его кровь. Может быть у Вас получится что-то сделать. Отправляется на свою планету, пожалуйста, это надо сделать как можно быстрее.

Древний ритуал соединения двух душ и воскрешения мёртвого, никогда не проводимый ранее объединил две души. Дракон и человек слились в единую сущность. Скай возродился заново… но с хвостом и когтями дракона. Впрочем Эмбер и Ская это мало волновало.

Фёдорова Анастасия 2016г.


Рецензии