Обречённые наследники

     Интересы могущественных держав, использование ими в своих целях внутренних противоречий иных государств, которые под видом насаждения «демократии» всеми способами усугубляются, вовлекают новые и новые территории в кровавые конфликты.  Междоусобицы ширятся и разрастаются внутри стран и между ними, по регионам и континентам, втягивая весь мир в войну – все более беспощадную и необъятную.
     Дух, вера, политика, корысть и властный расчёт, сила денег и оружия скрестились в схватке, которую теперь не рассудить, не разнять. Понятие великомученика, павшего за веру – Шахида, жестоко попрано и воплотилось в террориста-убийцу. Джихад – усердие в вере – воспринимается, как бескомпромиссная война с иноверцами.
     Используя воздействие страшной угрозы – сдерживание силой – одни научили других доказывать свои права огнём, взрывами, смертями. И – чем жесточе, тем – убедительней.
     Поколения сменяют одно другое. А что наследникам?

     ...Когда выносили окровавленные тела ещё живых и уже бездыханных тел, Саид среди них нашёл своего деда – уважаемого во всём городе старца. Врач «скорой помощи» склонился над ним, внимательно осмотрел, затем отвёл скорбный взгляд и, приложив ладони к лицу, едва слышно прошептал:
     – О Аллах, поистине Тебе принадлежат жизнь и смерть.
     На тело набросили тёмное полотно и унесли прочь. Таких тёмных полотен становилось больше и больше.
     Но вот из мечети вынесли отца Саида. С трудом узнав сына, отец только и успел промолвить:
     – Ответь за кровь.

     Борцы, непримиримые, освободители или боевики – не в том суть. Они совершили грех, войдя в святой храм – мечеть – с оружием. Преследуемые федеральными силами, они ворвались в неё в минуты святой проповеди – во время общения мусульман с Аллахом.
     Невиданное дело – служба была прервана. С колен поднялись лишь уважаемые старцы. Они попросили вооружённых людей оставить храм, вслух каясь за ослушников перед Всевышним. Но страх и зло не находили понимания. Тогда к вооружённым вышли их родственники и знакомые.
     Озлобленные бойцы размахивали оружием. Некоторые были окровавлены и, терзаемые болью, не желали слышать увещеваний. Прихожане с едва слышным ропотом взывали к небесам. Непокорный бородач, принявший не один бой, доселе неподвластный пулям и смерти, выведший из боя бойцов, но вступивший с ними в святые стены, опустил оружие в знак согласия. Подчинённые смиренно последовали ему.
     Двери мечети распахнулись. В свете восходящего солнца искрились блики на шлемах бойцов спецназа.
     – Аллаху Акбар, – прокричал командир и вскинул автомат. Но, успев сделать лишь один шаг, вдруг споткнулся и упал замертво. Пуля снайпера сразила его.
     Загремели ответные очереди. Из-за дверей вылетело несколько гранат. Федералы ответили залпами гранатомётов.
     Пролилась кровь.
     Так Саид потерял отца и деда, а его душа – мир и покой. Он поклялся отомстить и теперь никто и ничто, кроме смерти, не могли остановить его. А смерти он теперь бояться не смел.
     Так начался путь к великой христианской святыне. Так началось то, чего нельзя было начинать. Потому что закончить это теперь не удастся очень, очень долго.
     В ФСБ поступили оперативные данные о готовящемся серьёзном теракте.  Поставлена задача: провести мероприятия и предотвратить.
     Мало кто догадывался о причинах и знал о тех, кто недавно был упокоен в недрах далёкой мусульманской земли.
     Седовласый генерал стоял перед картой. Направление выявлено; время, пути, исполнители, пособники и полный замысел – нет.
     «Слишком много неизвестных, – размышлял он. – В школе приходилось решать уравнения с двумя неизвестными. А здесь их сразу пять». Ни один учебник не давал готового ответа. Но генерал на то и генерал, чтобы решать нерешаемое.
     На узловых пересечениях предполагаемого движения были выставлены посты. На возможных направлениях курсировали группы наблюдения. Были выделены две независимые оперативные группы: южная – с целью выявить и локализовать, северная – с целью обезопасить объект.
     Северную группу возглавил Александр Трошин.
     Стало известно, что не один, а два подрывника выдвинулись к святыне. Их пути и хронология движения совпадали отчасти. Время и способ подрыва – неизвестны.
     Южную группу усилили и разделили.
     Порой, подгруппы приближались, порой, – расходились далеко друг от друга, но всё время им удавалось засечь только «остывший» след.
     Террористы то вдруг бесследно исчезали, то внезапно появлялись за 50-100 километров в стороне от предполагаемого направления движения. Местные силы ФСБ, обнаружив след, тут же теряли его.
     Не исключено, что существовал резервный вариант, когда террористы могли сменить направление и поменять объект. Но все объекты не обезопасить. А Россия так необъятна.
     Между тем расстояние до храма и время неумолимо сокращались. К концу недели стало очевидным, какую цель выбрали террористы. Со дня на день они могли появиться у объекта.
     Приближался крупный религиозный праздник, и количество паломников в округе возрастало.
     Храм располагался вдали от города. Он стоял поодаль от людских селений на высокой горе. Вблизи проживали только чёрные монахи, которые смиренно несли свою неустанную святую службу. Лишь на ночь иссякал поток верующих. И тогда Трошин получал короткую передышку, а его напарник тщательно осматривал все строения и закоулки.
     В канун торжества Всенощное бдение паломников прошло спокойно.
     Взошло солнце. Радость святого праздника – Вознесение Господне – наполнила мир христиан. Александр стоял у подножия храма, с высоты холма разглядывая идущих. Внешне люди мало чем отличались друг от друга.
     «По случаю ремонта дороги», автотранспорт останавливали в двухстах метрах от церкви. Далее люди следовали пешком. Обычно в святые праздники работы не проводились, но сегодня ремонтники находились на рабочих местах. Это были крепкие подтянутые парни в необношенных спецовках. Их лица были сосредоточены, взгляды озабоченно осматривали проходящих.
     А люди шли и шли. Тоненькие ручейки превратились в широкий неспешный поток.
     «Где он? Кто из них?» – пытался угадать Трошин.
     Напряжение возрастало. До начала службы оставалось полтора десятка минут.
     Несколько человек в штатском прохаживались у парадного входа. Их приборы готовы были засечь лёгкое дыхание затаившейся взрывчатки. Они безмолвствовали.
Внизу ни один из оперативников не проявлял беспокойства. Наушник переговорного устройства молчал. Он мог заговорить только в одном случае, которого с напряжением ждали все.
     Любое неординарное движение тут же фиксировалось.
     В толпе кто-то приостановился. Кинув взгляд на силуэты прохаживающихся у входа в церковь людей, он из середины потока начал перемещаться к краю, заходя под кроны деревьев. Каждая крона закрывала, идущих внизу, на три-четыре шага, через которые их силуэты вновь выплывали из-под листвы. Александр всматривался в фигуры вышедших из тени. Замеченный силуэт не появился. Оперативник метнулся навстречу потоку. Ловко проскользнув сквозь него, он вошёл под деревья. Неспешная толпа прихожан шла мимо, но пышноволосого русого мужчины среди них не было.  Количество людей уменьшалось. Вот-вот должна была начаться служба. Александр оглянулся на стоящих у входа в церковь оперативников – все спокойно. Вернул взгляд на дорогу. От шествующих ещё один человек, вместо поспешного следования к началу торжества, по дуге двинулся к деревьям. Низкий головной убор почти скрывал густую смоль короткой стрижки. Зайдя за деревья, человек двинулся к обители монахов.
     «Оттуда прямой путь к монашескому входу в храм!» – пронзила внезапная догадка.
     Укрываясь за небольшими строениями, Александр метнулся наперерез, скользнул за угол здания и замер. Глядя в упор, перед ним стоял, указанный в оперативной сводке, Саид. Светло-русый волос никак не соответствовал смуглому цвету лица.  Заметил характерные особенности парика.
     – Не двигайся, – жёстко сказал Саид.
     В живот через ткань наплечной сумки упёрся острый ствол. Из-за спины Саида вышел короткостриженый. Широкая куртка скрывала пояс адского механизма.
     Ловко сбив сумку с плеча Саида, Александр цепко ухватил за руку второго. На запястье защёлкнулась скоба наручников. Теперь противники были напрочь прикованы друг к другу.
     Послышался хриплый голос Саида:
     – Оставь его, душа шахида принадлежит Аллаху.
Александр удерживал правую руку смертника, надеясь не допустить её к взрывателю. Холодно улыбнувшись, ответил:
     – У убийцы нет души.
     Он увидел, как с разных сторон к ним бежали оперативники. Это же увидели и «гости». Саид бросил взгляд на лежащую в стороне сумку, затем на вход в церковь, до которого оставалась пара десятков шагов. Он знал, что часовые механизмы адских машин уже заведены и отсекали считаные секунды до взрыва. Последней секундой было начало службы.
     Пояс Исмаила и сумка Саида, одновременно вспыхнув, разразились оглушительным взрывом. Сотни осколков рассекли людей на части, изрешетили стены и витражи строений. Посыпались стёкла из окон монашеских келий. Но те были пусты. Все монахи и послушники в эти минуты славили Вознесение Христа.
     Глухой гул проник сквозь толстые стены церкви. Игумен Антоний услышал его и всё понял. Он невпопад обряду перекрестился и неожиданно промолвил:
     – Храни их Господь.
     Сопровождающие священнослужители переглянулись. Владыка вышел из алтаря для совершения входных молитв, посмотрел в зал с прихожанами. Только что вошедший седовласый человек в штатском утвердительно кивнул головой.
     Божественная литургия началась.

     Брат Исмаила и близкие Саида остались неотомщёнными. Теперь шариат обрёк вершить возмездие за пролитую кровь их сыновей.
     А наследники Александра родиться не успели…