Оставив себя

               
Чудеса не противоречат законам природы.
Они противоречат лишь нашим представлениям о законах природы.

 Ночная безмолвная прохлада, завораживая своей неопределенностью, в унисон с мраком поглотили собой формы предметов, деревьев, домов, смыли контуры границ между тем, что было, есть и будет, открывая невообразимые просторы для того, кто готов пуститься в это плавание:   
- Вперед господа, - шептал ветер и мягко подталкивал в спину.   
- Давайте друзья – подхватил улыбающийся полумесяц.
- Сделайте шаг и этот мир станет вашим.
И я нырнул, погружаясь всё глубже и глубже. А где-то сверху, лениво перебирая руками, радостно плескалось безумие.


               
                МАСКА         
Реальность прекрасна тем, что позволяет мечтать безумцам о том,   что находиться за её границей.
(Написянно на заборе. Текст не ровный. Возможно виновен ветер.)

       Я не люблю долго быть человеком. Меня начинает утомлять человеческая маска, и тогда я снимаю её и вешаю на стену. Она висит на одиноком гвозде среди голубых цветов, выцветших и обшарпанных обоев в гордом одиночестве.         
     Прекрасная, чувственная маска, кажется сейчас такой милой и безобидной, что чувство угрозы без следа тает подобно утреннему туману. Но я знаю, что это хищник. Я знаю, стоит расслабиться в этой маске, потерять бдительность и тогда маска человеческой сущности поглотит тебя. Она станет такой важной, всезнающей, что в скором времени ты забудешь, что это всего лишь маска, которую можно снять и повесить на гвоздь в стене.         
      Это так. Так уже было не раз, и только в момент, когда смерть пожелает спеть последнюю колыбельную песню, перед тем как растворить тебя в вечности, маска шелушится, и слетает устраивая предсмертный листопад. Ты понимаешь, что время ушло. Ты потратил свою жизнь на глупую роль, которую и считал своей жизнью.         
       И маска слетает с тебя, и тебе кажется, что ты постиг истину, и в следующий раз, всё будет по-другому, и ещё много, много чего ты узнаёшь о самом себе в блаженном спокойствии...      
      Но можно не ждать, можно просто снять маску и побыть самим собой. Это можно, поверь, это можно сделать - вон она висит на стене, там слева от выключателя.


                НОЧЬ

       Когда я чувствую, что моя маска начинает брать надомной верх, тогда я спокойно её снимаю и отправляю на гвоздик в стене.    
    И мир наполняется, оживает, а старый дружище Вечер вдруг начинает ломиться в моё открытое окно. Он как всегда оказывается пьян, весел и как всегда светится огнями зажженных уличных фонарей.    
   Повозившись с ним:  угостив чаем и поболтав не о чём, я всё-таки сумел ему растолковать, что у меня было назначено свидание, и он отправился буянить в другом месте.               
    Усевшись поудобней на подоконнике, под рычание проезжавших по проспекту автобусов, под приятное прохладное дуновение ветерка, я стал ожидать появление своей любимой. Она появилась слева, скользя по верхушкам лип. Заметив меня, она игриво перепрыгнула на тополь, что раскинул свои ветви как раз на уровне моего окна на пятом этаже. Я посторонился в оконном проёме, но она шаловливо налетела на меня, увлекая на пол моей кухни. Оказавшись в объятиях друг друга, мы остановили бег времени бесконечным поцелуем.      
     -Здравствуй любимый. - отдышавшись, произнесла она.      
     -Здравствуй Ночь. - сказал я, лаская её стройное смуглое тело.    
   Так было сейчас. Я любил Ночь, она любила меня, и я не думал о том, что может быть как-то по-другому...
   Когда мы насладились друг другом, Ночь, поцеловав меня, прошептала:       
     - До завтра, любимый.    
     Не желая попадаться Утру на глаза, она помахала мне на прощанье рукой и выпорхнула в окно. Через какое-то время показалось Утро, и многозначительно хмыкнув, прошло неспешно вокруг меня.      
       -Так, так.- Ехидно произнесло Утро, поднимая трусики цвета звёзд с моего пола.               
Я упрямо молчал.      
     -Развлекаемся, значит. Совсем это Ночь потеряла голову. Скатилась на самое дно...      
      -На какое дно?- перебил я.      
      -На самое! - голос Утро дрожал от негодования. - И что это День нашёл в ней? бля*ь, бля*ью. Шастает с кем не попади.            
  Я нехотя встал с кровати, разминая кисти рук. Утро трусливо шмыгнуло на улицу и уже оттуда доносились её визгливые крики, ничего вразумительного, а так, как-то не как... и я закрыл окно.      
     Я решил вздремнуть и засыпая, я чувствовал нежные ночные прикосновения и круживший мне голову запах её волос. Уже заснув, я вспомнил чем пахли её волосы - грозой...
...И сниться мне сон...


                СОН   

   Бездна Вечной Пустоты была передо мной. Я стоял на утёсе перед бескрайним Нечто, которое выжидающе на меня смотрело. Я чувствовал этот взгляд. Я понимал его. В нём смешалось всё - презрение и бессмысленность моего появления перед ней, но также, в нём было что-то такое, что привело меня сюда. Это была скрытая за враждебностью тоска. Это было одиночество в своём множестве. И ещё - жажда жизни. Она хотела жить. Ей не то чтобы этого хотелось, ей было всё равно, но она была не против того, чтобы взять, если я смогу ей что-то предложить.      
    - Я попробую - прошептал я, и бездна, пульсируя далёкими звёздами, презрительно хмыкнула.      
    - Я сделаю это - резко и даже зло сказал я.      
    Бездна засмеялась, и я вновь почувствовал волну желания к жизни. Я почувствовал, что смогу это сделать, что должен, что это мой путь с которого я не сверну. Я сделаю это, или погибну на этом пути.      
    - Ты можешь сейчас меня уничтожить, - крикнул я в неё,   
    - Давай!   
  И уже чуть тише, добавил:   
 - Я начинаю.    
Я пошёл, начиная свой путь, а за спиной чувствовал её взгляд - он обжигал меня, но я знал, она ждёт меня. Бескрайняя Бездна Вечной Пустоты с тоской и надеждой смотрит мне в спину. Я ухожу. И я ухожу, что бы совершить предначертанное, и что бы вернуться.      
    - Я вернусь, я обязательно вернусь. - Думаю я не оборачиваясь. 


                ПРЕЛЮБОПЫТНЕЙШАЯ ЛИЧНОСТЬ.
                -   Не мир погружается во тьму   - а свет падает на землю.
                ( из беседы с Конфуцием )

   Вот такой вот сон, и иногда я даже думаю, что лучше бы этого всего и не было. Но это опять же, иногда, со стороны, и если мельком. А по большому счёту я был доволен своей жизнью. И чёрт, время от времени забредающий ко мне в гости, оказался не чёртом, а обыкновенным бесом, и даже не просто бесом, а ещё и с ангельским сердцем. Ну а то, что у него не было связей и денег, для того чтобы достать себе перья, так к этому он относился по философски.      
   -Ты понимаешь, - говорил он обычно после пятой или шестой рюмки. - Ведь не в перьях дело. И даже не в том, как о тебе говорят за спиной. Это не важно. И я не из тех, кто готов вылезти из шкуры, лишь бы прикупить себе перья получше, спилить рога, да запрятать в штаны свой хвост. Это из глубины должно идти, отсюда – говорил, подвыпивший бес с силой стуча кулаком себе в область сердца.      
   -...Да уж - соглашался я, разливая остатки водки по рюмкам.               
   Пустую бутылку бес всегда ставил под стол, а после второй, он вдруг посмотрел на меня абсолютно трезвыми глазами и сказал:   
  - Все эти демоны внутри тебя, а не здесь. И не здесь они рвут всех на части, а тебя одного гложут изнутри. Тебя одного. Пойми ты, наконец, что их здесь нет. Только в тебе, в твоём сознании - это твоё порождение и только тебе придется расплачиваться невероятными мучениями, ибо без битвы они не позволят тебе распоряжаться собой. И скоро тебя уже не будет. Уже не будет тебя, твоего бесконечного я, которое равно самой вселенной. Твои демоны не успокоятся пока не сожрут тебя полностью. Они подобно червям будут изничтожать тебя, а твоё сознание подобно падали будет кишеть этими тварями. Они будут рвать тебя, вгрызаться все глубже и глубже, а ты будешь жить под их дудочку в этом мире, пока не наступит тот миг, когда они накинутся друг на друга. Вот тогда ты поймёшь, что я прав. Но будет поздно...         
       Тогда ты уже ничего не сможешь сделать, а их последняя битва, будет твоей последней. И безликая масса выйдет наружу, и падёшь ты под их напором, ибо за ними бездна, и не будет такой силы, которая сможет тебе помочь, и станешь ты плотью того чьё имя легион... Но ещё есть время бросить им вызов, и они дрогнут. Они тебя боятся, и если ты их обнаружишь, ты победишь.
     Затем его глаза вновь окунулись в хмельную дымку, и бес, отдав мне по военному честь, шагнул в окно. 


                БИТВА
                - Куда ушли те высокие времена?...
                - В Валгаллу искренности и духовности.

 - Ну, давай же, где ты, иди сюда! - закричал я в темноту, когда его фигура, мелькающая среди звёзд, окончательно исчезла из вида. Ну а звёзды притихли, не желая ввязываться в драку. Это их не касалось, так они думали. Ну может покричит, ну кулаками помашет...   
   А я, всхлипывая и сжимая кулаки до синевы в ногтях, ждал. Прохлада приносила озноб, и   всматриваясь в темноту, я ждал встречи с тем, что терзало и мучило, с тем , что подталкивало на последний шаг своей обречённостью, с тем,  что топило в мутных водах одиночества.   
   И только бросив вызов, я почувствовал, что оно уже здесь, оно уже давно было вокруг: за окном, на кухне, внизу и даже сверху оно уже было. Не заметное, просвечиваясь на фоне звёзд, оно услышав вызов дрогнуло и я заметил это движение. Липкая прозрачная масса проявила своё существование, зная, что нет нужды больше скрываться.   
  Она забурлила, всколыхнулась и пенясь попыталась утопить свою жертву. Но я уже был спокоен. То что угнетало, то что липло к рукам и ногам сковывая движения, обрело форму. То что высасывало все силы, то что не давало спокойно вздохнуть и обрести спокойствие, оказалось всего лишь массой напоминающей грязь. Она оказалась вонючей, липкой, моя масса всевозможных демонов.   
   И я улыбнулся, и с улыбкой на лице, со страшной улыбкой от которой по серой безысходности пошла рябь, начал месить эту массу втаптывая её всё глубже и глубже, сравнивая со звёздами. Я мял её ледяную пульсирующую плоть, рвал на части и клочья визжа плакали от боли. Это была не просто драка и Звёзды это поняли слишком поздно. Они бросились разнимать две бушующие стихии и первая Звезда попав под горячую руку вспыхнула сверхновой, а вторая, сбитая моим плечом, упала в грязь и не кем не замеченная, безропотно утонула.
   В этом месте, где нашла свой конец вторая Звезда, под толщей бушующей грязи, с затихшей и успокоившейся в вечном сне Звездой, случилось нечто и это нечто, со страшным грохотом взорвалось.
   Когда я вытер лицо от грязи, то прямо передо мной предстала чёрная дыра и в эту бездну с рваными острыми краями всасывалась пульсирующая грязь. Потоки липкой массы, медленно, словно с какой-то неохотой исчезали в рваной дыре -   и она молча, скрепя от напряжения зубами, держалась последним отростком за край этого мира и в её взгляде я прочёл мольбу. Какое-то мгновение мы смотрели друг другу в глаза, а потом я наступил ногой на цеплявшийся за жизнь отросток.      
   Грязная масса, со вздувшимися от напряжения венами, всё так же молча, глядя в мои глаза, медленно растянула губы. Она улыбалась. С улыбкой на обозначившемся лице, она отпустила край этого мира, и со всасывающимся звуком, исчезла в затянувшейся сразу же за ней небесной ране. Края моментально срослись и только пустое место от погибшей звезды и горевшая сверхновая, напоминали недавнюю битву.
  А я, как бы и смотрел на это место, и вроде бы даже сидел спокойно, как и любил на подоконнике, по-турецки -   поджав под себя ноги, но тело моё бил озноб, а взгляд остановившись, видел не место последней битвы, а лицо которое показала из бездны побеждённая демоническая масса и это было моё лицо...


                ЛИСТОК
                - Это всего лишь преимущество, которое дают крылья…
                - А что, разве они дают преимущество?
                (разговор, откуда взялся не известно)

   И в этот миг   у меня возникла странная, тоскливая, боль в груди.   Вдруг проскользнуло желание бросить всё и начать заново. Это я попытался понять и не смог. Я даже успел испугаться своих мыслей, занервничал и всё закружилось в невероятном хороводе покачнувшегося мира.   
   Что дальше было, я не помнил, или старался не вспоминать, что в принципе было одно и тоже. В одном я признавался себе - было ужасно ветрено, в котором я перестал себя ощущать. Подобно сорванному листу я был подхвачен некой силой и в этой силе я узнал Жизнь. Я ощутил смутное желание где-то зацепиться, прирасти собой к ветвям о которые меня хлестало со страшной силой. Стать одним из тех, кто держится, потеряться среди тех листьев, что живут и шепчут мне в след.
   А меня кружило, несло и я завидовал тем, кто мелькал перед моим взором. Завидовал их неподвижности, их борьбе за солнечный свет, их силе оставаться там где лучше, без сомнений, без колебаний. Но нечто звало и не было у меня силы этому воспротивиться... А листья вослед смотрели и я понимал, что они живут. Это и есть Жизнь - это дерево, эти ветви, эта неподвижность откуда виден только маленький блик отвоёванного света.
  - А что же тогда я? - думал сорванный листок, - что же тогда я, если Жизнь это дерево?   
 И шепот ветра был ему ответом:
  - Сейчас жизнь это ты, и ты уже свободен, ты летишь. Наслаждайся свободным полётом, глупый листок, наслаждайся... а потом расскажешь остальным листьям, как это парить и видеть всё вокруг. Ты уже свободен, ты можешь летать...   
  И одинокий листок, уносимый неведомой силой, сделал в своём свободном танце па к небесам, открывая для себя совершенно новый мир, повторяя про себя, чтобы не забыть:
  - Увидеть и рассказать, обязательно рассказать обо всём, рассказать...


                ТЕНЬ
                Всё это сказка, а не быль,
                а шут подует лишь на пыль...

Россыпь звёзд наполняет мрак мягким светом, и в этом неведомом для обыкновенного человека месте, присмотревшись можно заметить неподвижный силуэт. Если присмотреться ещё лучше, то станет ясно – что этот силуэт всего лишь чуть-чуть светлее окружающего пространства. Оглянувшись вокруг, вы начнёте искать источник этого света, наивно пологая, что свет не может существовать сам по себе. Конечно вы по своему правы, но того кто породил этот свет, уже давно здесь нет. И одинокая светлая фигура, медленно, очень медленно, настолько медленно, что даже если вглядываться до рези в глазах, то всё равно нельзя будет увидеть её плавные движения.         
  Хотя если знать куда смотреть и как долго, то тогда возможно вы обнаружите, как этот свет, что светлее окружающей темноты, раз за разом повторяет три движения, что сливаются в одно целое: на раз он делает движение рукой окуная только ему видимое перо в такую же чернильницу, два и это одинокое нечто нежно записывает светом во мрак пустоты, три и он светлый неподвижный силуэт смотрит с любовью на сотворённое. Именно в это мгновение я позволю себе отпустить  бег времени...      
   Светлый силуэт, тень и нечто в одном лице растворяются среди звёзд. Ещё мгновение и нашему взору открываются миры. Последний штрих и мы с вами во времени Бесконечного Нечто , которое есть -   чистые листы в Книге Жизни .



                ЖИЗНЬ
  Вся наша жизнь и мир в котором мы сгораем подобно снежинкам на теплых ладонях , есть, заполняющие безропотную белизну листов, чернила : буквы и слова , точки и запятые , вопросы и восклицания .      
    Иногда почерк заполняющего чернильной жизнью становиться размашисто беспокойным , как будто он пытается побыстрей записать свою мысль , дабы не дать ей кануть навеки в небытие. Потом, на пустующих и манящих своей белизной листах Бесконечной Книги , за почти непонятными закарлючками, вдруг могут возникнуть слова выводимые с особой старательностью. Почерк  тогда, становиться ровный, с плавными, почти женскими изгибами и легким налётом аристократической роскоши. А иногда слова сбиваются, будто на большой скорости налетают они на невидимую стену, и далее уже буквы ложатся на бумагу, с тягучей, вымученной силой. И утопает тогда перо преодолевая шаг за шагом вязкую трясину листа, пока не оказывается вновь мысль Хозяина Книги на твердой почве вдохновения.   
 
                НАЧАЛО
  Мир выстроен, роли распределены, а исписанная сторона открытой Книги Жизни уходит своим началом в бесконечность. Там начало теряется в глубинах неподвластного и сила слов, которые появляются на открытой и чистой стороне, не могут повлиять на ход того, что уже было.   
  Можно только продолжать записывать когда-то начатое. Можно продолжать творить этот мир порождая новых героев, завершая судьбы старых, которые появляются из глубин исписанных когда-то листов.
   Но на этом и заканчивается всемогущество: тот, кто творит этот мир в котором сам же и живёт, плетёт судьбы тех кто в его власти, видит как через всю эту паутину проходит и его нить, которую как захочет закрутит тот, кто идет следом.
P.S. ... И вспыхивают огнём буквы, которые выжигают огненный текст жизни на белоснежном листе Книги ...
 
 
                ТРОН
   Пока отсутствует Хозяин, я появляюсь в Храме, где покоиться Книга Жизни и примеряю Маску Всемогущества себе.   Я прохожу неспешно по огромным комнатам, с наслаждением вслушиваясь   в скрип половиц, которые скрипят в такт моих шагов. Моих, а не его! Я любуюсь своим   отражением в зеркалах,  а ведь они ещё помнят настоящий лик Всемогущего. Но его Маска уже на мне, чуть великоватая, непривычно тяжёлая, и вот... абсолютно незнакомая фигура появляется на гладком  стекле отражения.
    Неожиданно, с содроганием, я узнаю себя. В этом примеряемом одеянии, я жалкое подобие Хозяина, и чувство отвращения к самому себе, поглощают меня, и топят в мутных водах тоски. Но я уже не могу измениться, и с болезненной периодичностью, я вновь и вновь дожидаюсь момента, когда опустеет   Храм. Мне уже не хватает тех слёз счастья и мучительного трепета, когда действуешь в едином порыве с блаженным чувством вдохновения, стоит лишь склониться перед Книгой Жизни.
 
                ХРАМ
  Я не могу писать открыто. Я крадусь, чтобы остаться незамеченным. Я действую украдкой и в одиночестве, до конца играя странную роль, в которой переплелись всемогущество творца, лицедейство дворцового шута и дерзкого воришки. Но если разобраться : нужно ли мне это? Я часто стал задумываться об этом, сидя на троне Хозяина. Странно, но вся моя решительность, все мои слова выстроенные в   хитроумные фразы, которые я вынашивал, вышагивая день за днём, по страницам недописанной  Книги, неожиданно оказываются пошлыми, лишь только стоит мне очутиться на Величественном Троне.  C этого места огромный зал пугающий высотой своих стен и уходящими куда-то вверх, в тёмное никуда колоннами, оказывается ещё и бездонный внизу. Мозаичный пол оказывается скрыт темнотой  и свет, от вечно горящих свечей, коих бесконечное множество, начинает причудливый танец теней на кажется парящих в воздухе колоннах и стенах. Танец начинается и на этой сцене ожившие тени завораживают меня своей игрой.
  …Я пытаюсь постичь смысл бессмысленного и неожиданно для себя  замечаю, что подкуриваю от крайней свечи…
- Дерзим. - произношу шепотом, и мне это нравится.
  Я с наслаждением затягиваюсь и выпускаю, одно за одним, три кольца из дыма. Это вносит своеобразный  аромат, добавляя нечто новое в иллюзорном спектакле из жизни теней.
       Дым сигареты навевает что-то, и я вижу мозаику. Смутно, но вижу. Это пол украшенный мозаикой. Каменный мозаичный пол. Взгляд скользит по нему, считывая причудливые узоры.
   - В них есть смысл - слышу я таинственный голос.
   - В этих узорах на полу скрыт великий смысл.- опять слышу я.
   -Ага, как же иначе - бормочу я, с нескрываемым сарказмом в голосе.
   Голос обижается, но продолжает настойчиво:
   - Давай мы разгадаем эту мозаику, давай прочитаем это тайное послание.
       Рисунок на полу начинает светиться переливаясь живым пульсирующим светом. Он притягивает мой взгляд. Его тонкие фосфоресцирующие линии напоминают мне вены по которым течёт кровь. Знаки и символы меня завораживают, пульсирующий ритм линий притягивает мой взгляд а голос не переставая шепчет:
 - Ищи... смысл... прочти... послание...
  И вдруг, то что я пытался постичь, оказывается совсем рядом, и мне даже кажется, что я уже знаю ответ, и недостает чего-то не  существенного, но очень важного; что-то такое, без чего не соберётся эта бессмысленная головоломка.
      Я собираю свои раскачивающиеся в такт теней и огней мысли, и заставляю их определить недостающий фрагмент. Миг озарения приводит меня в восторг…
    ...Но всё то, что так легко и беспрепятственно мне удалось постичь, пока мои мысли замерли в мёртвом штиле, теперь в одно мгновение оказывается ими же, безвозвратно смыто и растерзанно. Слишком поздно приходит понимание того, какой страшной силой они обладают...
    И я теперь, смиренно жду, когда они затихнут, успокоятся, обретут нужный мне покой, и я смогу спокойно продолжить свой путь. Куда?..
    Кто знает куда он идёт, тот точно не идёт вместе со мной, кто знает где он живёт, тот явно не живет рядом со мной, кто считает себя давно прочитанной книгой, тому ещё не раз предстоит увидеть как чёрное отлично белого.
 
               
                ПАМЯТЬ
                Страшная смерть,   глупая смерть, нелепая смерть.
                Как нас только не называют, сынок…
                (Подслушанный диалог)

Шторм утихает, всё успокаивается, волны отступают обнажая песчаный берег моей памяти. Мой взгляд скользит по берегу, равнодушно проходит мимо всевозможного хлама, который оказывается выброшенным на берег из глубин того что уже было.
   Мусор.
   Мусор, который когда-то был возведён в ценность. Мусор, на сбор которого я когда-то потратил свои жизни.
    Но вот я вижу нечто новое, которое покачивается на голубых волнах моей  души белым листом... Это новая Гармония красок, навевало какие-то воспоминания. Мягкие жёлто оранжевые тона которыми я окрасил песчаный берег, никак не хотели мириться с белизной листа, и он резал взгляд подобно... подобно... где-то это уже было, когда-то это было, как же я мог это забыть!
     Я заметался по берегу и, упав на колени, стал врываться в песок пока руки не наткнулись на нечто круглое и ужасно горячее. Я сдул последний слой песка и вверх поднялось солнце. Когда мои глаза привыкли, вспомнили этот яркий свет, привык и я, и через какое-то время я  уже не мог и представить себе, как же я обходился без него.
     Мягкий песчаный берег и яркое солнце, что незаметно покачивалось на голубых волнах моего озера. Так должно быть, так когда-то было. Последний штрих я сделал под чтение листа - пустил навстречу солнцу пушистые облака и они были белыми:   " Найди свой внутренний мир и стань его хозяином ...
 

                ЗАПИСКА
                Тот кто порождает монстров
                Ими же будет растерзан…
                (ух ты… страшно)

"... будь Хозяином своего внутреннего мира.  Не обходи стороной голубое и такое ласковое озеро, имя которого ты сам. Душа ли это, сознание или память, прими это нечто но будь осознан и собран. Не спеши пускаться в путь пока не обретёшь стойкость и спокойствие, пока не избавишься от самоуверенности.  Хоть оно и находиться в тебе, хоть и кажется таким спокойным и подвластным тебе, твоё озеро души, будь при встрече с ним собранным и расслабленным как палец на спусковом курке.
Если и есть колодец со дна которого видны звёзды даже в солнечный день, то это от сюда.
Если есть у тебя желание попасть туда раньше срока, ныряй в это голубое озеро без дна. И вот уже зеркальная гладь помутнела, пошли по ней круги и не успел ты оглянуться, как вокруг тебя бушует шторм и на огромных волнах неожиданно появляется то, что казалось, ты уже давно забыл. Вдруг из мутных отложений памяти, бурлящие воды выносят на поверхность такой груз, который подминает тебя, обвивает липкими щупальцами и тянет, тянет ко дну, которого вовсе нет.   И чем глубже ты погружаешься, тем больнее тебя ранят воспоминания, которые превращаются в водоворот. И вот ты паришь в этом сводящем с ума круговороте, опускаясь всё глубже и глубже, наблюдай но не вовлекайся в происходящее вокруг.
    А  теперь из всех углов и щелей, осторожно появляются твои демоны. Робкие и застенчивые, твои старые знакомые демоны, оказываются настолько милыми и внимательными, что ты искренне удивляешься, не понимая мотива, который побудил тебя их здесь заковать в цепи, и запереть на столько замков.
   И ты жмёшь им руки, радуясь встречи, и рвёшь цепи, которыми сам же их и сковал.
   Что может быть прекрасней встречи, среди боли воспоминаний со старыми знакомыми? И я   удивляюсь себе: насколько оказывается зыбкое и податливое, насколько ложное в своём спокойствии, оказалось моё голубое озеро. И не страшны оказываются демоны, зачем же им тебя пугать? Они кричат, что они твои спасители от тебя же самого. Странно, но ты веришь им, я верю им. И вот вы уже шутите, смеетесь, а маленький криворогий демон, делает какое-то па и круговорот уже не круговорот, и боль уже не такая уж и боль, да и сам он, оказывается ужасно забавным, этот демон с кривыми рожками разной длинны. Мне это кажется настолько нелепым и забавным, что я захожусь в смехе, и этот смех подхватывают и остальные. И вот уже все демоны забываются в смехе и даже этот маленький, смеется тыча в меня пальцем.
 Воронка, втянувшая меня вглубь, уже не причиняет боль. Все болезненные воспоминания растаяли подводным миражом и я начинаю радоваться. Я дрейфую и замечаю, что я уже свободен. Никто не держит меня, ничто не тянет вниз, я могу всплыть, но мне уже хорошо здесь. Я расчистил источник и освободил дно от мусора.
Обнявшись с повеселевшими демонами, мы идём не замечая холодного пронизывающего ветра. Время остановилось, нелепость происходящего забавляет, а шумная компания моих демонов увлекает за собой на пикник, где ты из почётного гостя превращаешься в радушного хозяина.
    И я пью со всеми, сидя на заснеженном кладбище, а под протяжное завывание ветра мы идём в пляс...
   Ветер играющий на голых ветвях деревьев, подыгрывает нашему веселью, и чем ужаснее и протяжнее стонет ветер, тем больше нас это веселит. Я опускаюсь в сугроб около могилы с покосившимся крестом и любуясь происходящим, не вставая, пью принесённую какими-то людьми водку, наверное родственниками похороненного. Закусываю конфетами всё с той же могилы и говорю им, что водка ничего, а вот конфеты могли бы быть и получше.
    Но они меня не слышат, они меня даже не видят и под общий хохот и улюлюканье, я опять оказываюсь вовлечённый в хоровод вокруг могил. А звёзды светят, освещая затянувшийся мой безумный танец, а демоны становятся лучшими друзьями, и только когда я пишу, все вокруг затихают и с удивлением смотрят, заглядывая мне через плечо.
   Будьте осторожны с колодцем, ведущим вглубь вашего я...
  ( Моя мысль сбивается, падает и лежит отвратительно воняя перегаром. После двух оплеух, она приходит в себя, и с трудом понимая чего от неё хотят, всё же дописывает.)
 ...Я отпускаю исписанный листок и он медленно всплывает, поднимаясь всё выше и выше, пока не исчезает где-то вверху, где плещется такое ласковое и голубое озеро моей души."
Обнявшись по очереди и пожав всем демонам руки я оттолкнулся от дна и стал медленно всплывать к зеркальной поверхности озера моей души, наблюдая как уменьшаются в размерах оставшиеся где то там внизу.

     - Что же ты ещё скрываешь в своих глубинах? - спрашиваю я, всматриваясь в зеркальную гладь. Иногда когда я вижу своё отражение, это только усиливает моё одиночество. И этот листок, исписанный моим почерком из того, что уже когда-то было.
    -Каким оно было, это когда-то? - черчу я пальцем на песке крупными кривыми буквами и вдруг ощущаю приближение Хозяина. Я слышу как он властно распахивает перед собой двери, как сбегаются лакеи сдувая пыль, что никогда не исчезает, и храм наполняется жизнью, в которой мне нет места.   
 - Что я есть, когда меня нет? Где я есть, когда меня нет? Я ухожу, но куда?- удаётся мне спросить и этот вопрос остаётся последним, что я вижу перед тем как растворяюсь во тьме.
 

                ОБРАЗ
    Я вижу силуэт и узнаю Конфуция. Он в свободном одеянии смотрит на меня и произносит слова которые остаются просто словами скрывая за собой только им познанную истину:
 - Не мир погружается во тьму, а свет падает на землю. 
 
                МЫСЛЬ
  И вдруг, совсем неожиданно, странная и безумная мысль вспорхнула испуганной птицей. Я успел её поймать и нежно прижать к груди. Ласково поглаживая её мягкое оперение, я прошептал:
    - Ну что же ты дурёха, испугалась, я же не страшный, я добрый. Ну, будь умницей, давай ещё разок, что ты там такое сказала? 
   - ...   - Птичка крякнула, и я ничего не понял.
    - Ну, ну. Родненькая, давай смелей.
    - Псих! - Крякнула птичка ещё раз и на этот раз очень даже внятно.
    - Не то. - Обиделся я.
    -Псих, - повторила птичка ещё раз - Псих, псих, псих...
   Я смотрел, как она разошлась крякая в моё лицо словом псих, и ничего с этим не мог поделать.
    Потом мы сидели в полумраке целую вечность и целую вечность меня долбило, не переставая - это псих. Птичка не знала усталости, а потом я сломал ей шею.
 
                ПОЗНАНИЕ
    Это было совсем не то, что мне хотелось услышать и сделать, но мне вдруг почему-то стало легче.   Потом я создал ещё одну птичку, а когда и она крякнула псих, то я и ей сломал шею.
   " А ведь в этом что-то есть..."- успел подумать я, а сам уже создавал целый поток птичек и милое щебетание наполнило молчаливый храм. Мои руки не знали усталости и я как безумный ломал их шеи, чувствуя как меня наполняет тёплое чувство наслаждения.
    Вскоре я смеялся от счастья - я созидал жизнь, а потом лишал её права на существования. Я делал раз и глупая пичужка открывала глаза, вертела головой и дождавшись когда она с удовольствием, выскажется в мой адрес я делал два и её  шейка ломалась под моими руками.
      Книга Жизни мне позволяла это сделать, и я порождал жизнь, и уничтожал её.   Я дерзил, а понимая насколько это глупо я дерзил ещё больше.
     Я был ребёнком который нашёл новую игрушку и теперь рос вместе с ней. Вначале я боялся её, затем нежно прижимался к ней щекой, а теперь я ковырял её надеясь узнать, что же там внутри.
   Глупо всё это. Глупо от того, что я понимаю, последняя стадия будет преклонением перед мастерством с которым она сделана. А может быть нет? Может я перерасту её, как перерастают своё детство, и останется тогда только воспоминание об этой в сущности глупой игрушке. Останется только щемящая грусть о таком далёком и поэтому вдвойне прекрасном времени.
    Как надо поступать? С детской наивностью? С юношеской ожесточённостью? Со взрослой рассудительностью или глядя на всё через призму накопленного опыта? Да я молод, но озеро моей души старо как мир. Временами я наивен как ребёнок, а иногда рассудителен и ожесточён.
Я оживил всех птичек и перекрикивая щебетание замахал на них руками:
- Летите! Брысь от сюда! Вы свободны!
Птички собрались в одну стаю, которая снизу стала напоминать одну большую синюю птицу и она махнув мне на прощание крылом, взмыла вверх, где и исчезла за белыми облаками слившись с голубым небесным куполом.
 
 
                КНИГА
   Чем я могу наполнить Книгу Жизни, даже если мне это позволено?
    Я смотрю с восторгом на чистый лист бумаги. Передо мной нечто, которое я могу наполнить жизнью: породить из небытия героя, которого заставлю смеяться и плакать, страдать и радоваться. Этот герой прошествует по страницам от пролога до эпилога, от начала до конца. Я могу наполнить его жизнь страданиями и муками, могу сделать из него короля или одеть на его голову шутовской колпак с бубенцами и он будет веселить меня, а от его грустных шуток у меня будет щемить сердце и будут бежать слезы.
       В ответе ли я за него? Должен ли я чувствовать угрызения совести когда заставляю его страдать? Я могу себе позволить многое на чистом листе бумаги, но когда я задумываюсь о том, что каждый мой росчерк, безропотно будет воспринят чистой белой непорочной вселенной - это меня наполняет ответственностью перед разворачивающимся миром. Ещё мне приходит осознание того, что чистый лист бумаги есть мир, который заживёт своей жизнью и эта жизнь сотворённая мной, окажется реальнее моей. Я могу сотворить этот мир ужаснее ада или наполнить его райскими садами, и чтобы я не сделал, всё будет таким, как я захочу.               
 Глубина чистого листа меня завораживает, и мир, который я могу создать, и который будет жить, когда я растворюсь в вечности, вдохновляет руку с пером и слова с лёгкостью обретают свою свободу. Я радуюсь той силе, которая выше моего понимания, той силе которая соединяет мысль, перо с чернилами и бумагу. Я не понимаю этого и мне это нравиться ещё больше.
     Это сильней меня, потому что я не могу их зачеркнуть и начать заново, и сжечь я не могу - эти белые листы Книги Жизни... Всё возвращается на круги своя, молниеносно и незаметно подобно морганию глаз...
  Всё... Всё вернётся на круги своя, как только догорит последний клочок растерзанной Книги...
     Я пробовал её уничтожить, пробовал зачеркнуть то, что написал прежде. Я не раз в бешенстве вырывал страницу за страницей из Книги Жизни, но однажды сотворённое, оказывалось всегда сильней меня. И Книга Жизни, всегда целая, на одном и том же месте, вечно покоится в ожидании новых росчерков пера.
    В полумраке, покрытая неизменным слоем пыли, которую возможно стереть лишь на время, которого иногда хватает, что бы превратить пустые ничего не значащие слова в жизнь целой Вселенной, в мир где страдают и радуются, живут и умирают от одного лишь росчерка пера, от настроения, от желания.
   Слова обретают свободу и создают мир, который не исчезает вместе с растерзанными листами.
    И поэтому я трепетно отношусь к каждому слову. Я выстраиваю фразы и плету паутину сюжета, как я захочу, но как только перо касается листа, мой герой уже не подвластен мне и мнимое всемогущество, которым я упивался вначале, оборачивается... полной свободой героя.
И меня переполняет радость, радость и гордость, от ощущения того что нет никого и ничего что смогло бы ему помешать на его пути. Это полная свобода для тебя мой любимый герой и твоя спонтанная жизнь на страницах книги жизни зависит только от тебя самого. А я… а что я? Я обязательно запишу всё для тебя, всё что ты захочешь я сделаю реальным. Весь мир как ты хочешь. Как ты а не я, мой милый друг. Всё ради тебя!

  Вечереет. Текст становится еле различимый, и я вновь, как и раньше, отпускаю листок, исписанный моим почерком из того, что было раньше, вверх, где он скрывается в голубых волнах озера моей души. Я опускаюсь на песчаный берег своей памяти и, смотря вдаль, наблюдаю за тем, кто наблюдает за мной...


                ВОПРОСЫ
                - в своё время, я тоже кончал жизнь самоубийством,
                да-да, и не раз...               
                и скажу вам откровенно               
                - поверьте, приятного в этом мало...


А иногда налетает шторм бесконечных вопросов. И я понимаю, что только я один должен выстоять и дать ответ…
  И тогда я понимаю что я устал. Как же я только устал. Все мои попытки идти вперёд, двигаться, временами попадают под такой холодный отрезвляющий ветер... ветер высасывающий все мои силы, желания и мечты, что я падаю и лежу без сил. У меня не остаётся ничего ради чего стоило бы продолжать путь...  Да и путь ли это? И куда я иду? А может я сам того не замечая иду по кругу, вновь и вновь повторяя уже когда-то пережитое. А может?... Опять вопросы! Им не бывает конца. Им не бывает конца пока я в состоянии их задавать.  А что будет потом... Потом после чего? Когда я не смогу их задать? Когда я перестану мыслить? Когда я перестану ощущать себя как Я?... Вопросы останутся... но это злополучное Я исчезнет. вечно что-то ищущее Я, беспокойное Я, зачем-то изводящее вопросами Я, больше не будет... Вот тогда вопросы вздохнут спокойно... Они останутся ожидая новое Я. Они вечные пока есть тот кто в состоянии их задать... Но я пока что мыслю! Я карабкаюсь вверх и вперёд! Я нахожу ответы! Я ничто, но я не дам тебе спокойной жизни Вечность! И мне плевать сгорю я в этой борьбе или нет! Я не позволю себе лишь одного - перестать задавать вопросы и получать ответы! Я твой Вечность и я иду к тебе за ответами!... 
Тут написанное заканчивается. Дальше оно немного зачёркнуто, а ещё дальше опять начинается продолжение...
Что-то знакомое промелькнуло в прочитанном, такое радостное ощущение как встреча после долгой разлуки и манящая новизна новых открывающихся горизонтов было в этом случайно найденном листе. А случайно ли? А если есть ещё где-то? А если есть ещё, то где искать?- Думаю я поспешно. 
 Вопросы! -  Вот ... Вот что мне так знакомо... А пошли вы на х*й...
И я иду по песчаному берегу любуясь утренним рассветом: багровые краски на голубом небе. Это красиво. Или лучше фиолетовый рассвет. На вид красиво и звучит красиво. Мне становится спокойно и я опускаюсь на берег в ласковые прибрежные волны озера моей души. Солнце поднимается всё выше и выше, краски наполняются сочной яркостью и я раскрываюсь навстречу новому.



                КАК ВСЕ
              - Друг мой, ты не жил если не испытал ласку металлической руки.
                / Футурама - Бендер /

Я опять безумен. Я опять беспокоен  и подобно охотничьему псу вслушиваюсь, вглядываюсь, внюхиваюсь в странную ночь. Я опять почувствовал дуновение манящего ветра... 
  - Что ты принёс на своих крыльях? - шепчу я ветру.
  - Что это? Что это за состояние непреодолимой тоски с запахом грозы?
 И мне становиться очень страшно получить ответ и я перестаю задавать вопросы.   
  - Я не хочу... не хочу...- шепчу я пытаясь успокоиться и мне это удаётся.   
 ...Успокоиться. Ещё мгновение и мне становиться хорошо. Как же только хорошо, когда больше не задаёшь вопросы. Когда всё отступает так далеко, что больше перестаёт волновать... и остаюсь только Я.   
 И я ищу смысл в себе и ответ приходит сразу: мне хорошо и я спокоен, надо жить не задавая вопросов которые сжигают тебя изнутри. К чему они если тебя больше не будет, если жизнь проходит мимо. Жизнь полная веселья и наслаждения, спокойная и беспокойная  в своём необузданном экстазе.
  Столько чувств! Столько чувств на меня нахлынуло и я рад что сдался...
  Мне хорошо.
  Мне хорошо и я наслаждаюсь отгоняя от себя вопросы.
 ...Я иду в клуб, туда где весело. Как же тут весело-то, Господи!
  К чёрту! Всё что мешает наслаждаться жизнью - к чёрту!
  ...И я пью первую рюмку, раздевая глазами пышногрудую блондинку.
  К чёрту всё!
И я пью вторую рюмку!
  - К чёрту...- бормочу я, закуривая ароматную и дорогую сигару.
 И льётся оглушительная музыка вовлекая меня в безумный танец, среди извивающихся сексуальных тел, среди безумного веселья разноцветных огней, среди царства таких же, как и я ищущих забытья от одиночества... 
  - Я не один... Я не один...- шепчу я про себя, прижимая к себе возбуждающее женское тело, и ей это нравится. Она ищет того же... 
 Как я устал быть один когда вокруг столько лиц. Это во мне и я это прекрасно понимаю. Одинокая тоска моя болезнь от которой я не знаю лекарства, а может... 
 Так, стоп! Никаких сомнений. Радоваться, веселиться - заполнить этот миг наслаждением. Не оглядываться назад, не заглядывать вперёд. Жить настоящим. Жить этим мгновением. Меньше вопросов, никаких поисков ответов. Смотреть - но не вглядываться. Слушать - но не вслушиваться. Думать - но не задумываться. 
Надо выпить ещё...
Танец людских тел, огней и соблазнов ещё продолжается, но я возвращаюсь к своему столику, а брошенное посреди этого великолепия женское тело, в прозрачном платье, растерянно смотрит мне вслед и я делаю жест рукой, предлагая присоединиться ко мне.   
 Я устал от одиночества, но только бы она молчала и я побыстрее пью. А она блещет остроумием выставляя на показ своё чувство собственной важности в этом иллюзорном мире теней... 
 - К чёрту твоё остроумие и твоих тараканов о собственной важности - думаю я и наблюдаю как она запускает свои сексуальные сети закидывая ногу за ногу, наблюдаю как она перебирает пальцами локон волос и в многозначительной задумчивости двигает ими вверх - вниз, вверх - вниз... 
 Под прозрачным платьем видны торчащие соски, у неё обворожительное лицо ангела, длинные ноги и волнующая грудь. 
 " Что же мне ещё надо?"- Думаю я, а сам уже задаю глупый и абсолютно не к месту серьёзный вопрос. 
 - О чём ты мечтаешь? Что ты хочешь от жизни?
 Странно, но она оказалась готова продолжать бессмысленный разговор плетя паутину из словесных мыльных пузырей и невербальных жестов, тогда как общее желание - трахаться, трахаться и снова трахаться даря друг другу вершину экстаза...   
 - Того что и все: хорошую работу, дом, машину, а ты разве не этого хочешь?
 - Конечно...- бормочу я - Теперь я хочу этого, того что и все...
 Я хочу этого, я хочу этого... Я хочу этого! - думаю я и не верю в это.
 Ещё выпить и я наливаю ещё. Мы пьём. Потом она грациозно достаёт сигарету ухоженными пальцами с длинными ногтями и я щёлкаю Zippo. Она подкуривает, а я представляю как вместо сигареты у неё во рту окажется мой член, как её чувствительные губы вместо сраного мальборо, будут ласкать меня, а всё остальное - к чёрту! Я хочу этого! 
  А музыка грохочет, а полураздетые женские тела сексуально извиваются, а я повторяю одно тоже слово - бред... бред.. бред... 


                ВЕТЕР
                -...и какой сегодня праздник?- Просто так...
                - Хороший праздник "просто так" и заметь всегда есть повод!

  Что же ты со мной делаешь - холодный ветер пришедший в ночи. Мне же больно. У меня же так болит в груди и я знаю, что от этой боли мне никуда не деться. Это тоска давит своими цепями моё сердце. И я не хочу больше воспоминаний. Я же был уже почти такой как все. 
  Зачем ты пришёл лишив меня сна. Ты же знал что я буду опять один и неоновые огни танцпола ещё больше обнажат моё одиночество. И нет мне веселья среди веселящихся и возврат с вершин оргазмического забытья после женщины есть возврат в пустоту где слышен ветер. 
  -Оставь... оставьте меня... оставьте меня все... Вон отсюда!...- и я кричу в открытое окно до хрипоты сорванного голоса,  на часах было пол четвёртого утра. 
   Это всё ветер. Он меня сводит с ума. Он меня зовёт за собой и я не нахожу ничего, что смогло бы удержать меня здесь. Я не могу оставаться спокойным когда слышу протяжные, стонущие завывания ветра.
  Я слышу ветер, я подчиняюсь ему и лишаясь сил, я вижу как мой мир становиться зыбким подобно утреннему туману. Мир качается, плавиться и растворяется как мираж в пустыне. 
  И исчезают стены окружавшие меня. И окна с однотипными домами исчезают и я знаю уже нет города. Нет больше для меня людей живущих как и я до этого в плоскости созданного когда-то мира.
  Я слышу песнь свободного ветра. Это гимн одиночества для всех тех кто свободен в одиночестве. Кто свободен как ветер. Кто одинок как ветер. В ком ветер звучит играя на струнах человеческой души.
  Одинокая песнь свободного ветра уносит меня прочь и я слышу как рвутся невидимые цепи, что сковывали меня. С металлическим звуком спадают с меня невидимые оковы и огромный и фальшивый в своём великолепии город остаётся позади. Ублажающий город неоновых сирен уменьшается в размерах и я не останавливаясь поднимаюсь всё выше и выше на крылья ветра оставив всё... оставив всех... оставив себя...
  Не догнать меня, а только слышать - я ветер!
  Не увидеть меня - я ветер!
 Мой смех вас пугает и вы закрываете окна своих домов.
 Моя печаль холодит ваше дыхание.
 Моя свобода смертельна вашему рабству а мой хохот заставляет вас вжиматься в кресло и кутаться в плед.... я помню, я знаю, я сам был таким.
 И только там где я слышу детский вопрос: " Мама, а почему это ветер плачет?" - я стараюсь шуметь тише и действительно замечаю на своих щеках слёзы.
 Осенняя листва мой свидетель, она не даст мне соврать.
 

                ВОЗВРАЩЕНИЕ

- Ну, что же ты молчишь? Здравствуй. - говорю я, стоя перед Храмом, и спокоен теперь я. Храм молчит, по пурпурному закату плывут тяжёлые облака и безветренная тишина вокруг...
   - Я вернулся... - тихо говорю я и открытой ладонью легко ударяю по огромным вратам, изъеденным ветрами, и они прахом осыпаются, и только облако пыли, ещё какое-то время продолжает клубиться около земли.
  Молчит Храм, а я склонив голову , вхожу во внутрь. За спиной я слышу шелест и он, эхом увеличивается до размеров невероятной силы звука, от которого у меня подкашиваются ноги и я упав на колени, смотрю назад оглядываясь через плечо.
   Всё как всегда..., всё как в старые далёкие времена..., и врата, только что канувшие в небытие, вновь продолжают стоять на страже вечного покоя Храма. Я поднимаюсь с колен все ещё слыша в ушах вихрь звенящего шелеста. На подкашивающихся ногах я возвращаюсь к восставшим из праха вратам и с силой бью по ним... 
   Глухой звук сопровождают мои удары, которые сливаются в одно протяжное эхо и я, пытаясь спастись от него, зажимаю уши руками и валюсь на пол, без сознания. 
  Призрачные врата стоят непоколебимые... а я, когда смогу подумать, то первая мысль будет о том, что я не удивлён.
   - Хозяин вернулся. - Слышу я голоса.
   - ...Хозяин Книги Жизни вернулся. - Доносятся до меня голоса, шуршащие как листья.
   -...Хозяин
   -..Книга Жизни ждёт...
   И кристальная тишина Храма разбавляется разноголосьем из вкрадчивого шепота, доносящегося из Белого Шума, стремясь завладеть моим сознанием, и то, чем эти голоса пытаются завладеть, смотрит моими глазами и безмятежно улыбается. 
   Мои милые, льстивые демоны радостно начав свои соблазняющие песни, вдруг замолкают на полуслове и наступает тишина
   - Здравствуйте мои хорошие. Я тоже скучал за вами. - произношу я вслух
   Я опускаюсь на трон и я теперь в полной уверенности что это моё место, а Книга Жизни терпеливо ждёт того, кто сможет наполнить её. Я беру перо и моя рука замирает на миг, перед тем как коснутся её листа...
   Всё как всегда в вечном Храме Книги Жизни, и только я теперь замолкаю в тишине храмового зала, вслушиваясь... всматриваясь... внюхиваясь в бесконечную вечность.

                ВСЁ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ
                Есть место далеко за пределами правильного и неправильного,
                Я встречу тебя там.
                Руми.

...Всё как всегда в вечном Храме Книги Жизни, и только я теперь замолкаю в тишине храмового зала.
- В чём смысл Жизни? – задаю я единственный вопрос и начинаю в него вслушиваться, всматриваться, пытаясь ощутить саму суть…
  Я думал, что это был конец - наивный. Именно это оказалось самым началом. Я думал вопрос и ждал ответ..., затем думал ещё больше и ждал сильней..., и ещё..., и вдруг моё затворничество в  Храме о котором я думал что будет  Вечным, закончилось.
  Это вдруг взорвало всё вокруг: и стены, и зал, и купол с книгой. Всё задрожало, закачалось плавясь в нарастающей яркости все пронзающего света, а затем всё вспыхнуло фейерверком белых огней и рассыпалось на бесчисленное множество ослепительных искр цвета звёзд.
И я вошёл в свет… или свет вошел в меня… или я просто стал тем кем был, есть и буду всегда:
Я - Струящийся Свет –  Блаженство
А затем, когда я вернулся… слёзы счастья на глазах и одна единственная мысль, ради воплощения которой я и вернулся…

Я вернулся ради того что бы рассказать.
Я помню своё обещание, и я его сдержал: увидеть и рассказать. Непременно рассказать, что там над всем, как это быть не привязанным к крошечному кусочку отвоёванного света. Как это взмыть с ветром заодно и стать самому ветром. Я помню непонимающие взгляды тех кто остался, вцепившись в страхе от каждого порыва ветерка за своё места на дереве.
Я понимаю вас… осыпавшихся осенним листопадом и жаль, что я не успел вам об этом рассказать. И новые листья, перешёптываясь на ветру, не знали верить или нет этому странному порхающему с ветки на ветку такому молодому и зеленому, но уже прошлогоднему листку, который казалось вот только что развернулся из весенней почки, но уже кружит подхваченный ветром. Но нет же, нельзя быть таким свежим и прошлогодним одновременно, нельзя летать, когда ветра нет. Ведь ветра нет, а как он летает? Что его кружит и поднимает вверх и ещё, и ещё выше, где он исчезает в голубом небесном океане.
-Ты куда?
-Ты о чём только что говорил?
-Разве так, разве так бывает?
Шелестят листья переговариваясь и посматривая в вверх, туда, куда только что улетел странный листок рассказавший эту историю.

                1996-2018г