Голова - сад

«Лес, поляна, горка, яма, обрыв – взрыв!» – забавлялся я с большим успехом со всеми своими детьми, когда они были маленькие. Не забуду, как заливисто хохотала младшая дочка, как без устали повторяла: «Папа, ис-со!» Опять и опять показывал я ей на волосы, лоб, нос, рот, подбородок, и делал саечку... Как ни странно может показаться, но вспомнил я это в венском Музее истории искусства на выставке работ художника, мастера «протосюрреалистического» гротеска, Джузеппе Арчимбольдо (Giuseppe Arcimboldo, 1526-1593). Вспомнил, стоя у одной живописной портретной композиции, созданной им с помощью «обыкновенных» даров сада и огорода: фруктов, овощей, ягод, цветов и злаков!

Мой взгляд то и дело менял фокус. Происходило это само по себе. То я любовался поразительным сходством композиции с доброжелательным интеллигентным человеком, удивлялся его очевидному здоровью и по привычке пытался понять, что таит его шелковично-вишневый взгляд, то рассматривал его роскошную прическу из ершистых пшеничных колосьев, кукурузных початков, гроздьев винограда и веточек черешни и оливок. И, совсем очарованный высоким искусством необычного цирюльника, вновь всматривался в живой облик и по порядку изучал детали привлекательных черт: светлый лоб из цветной капусты, ржаные брови, гороховые веки, крепкую грушу носа, яблочный румянец на щеках и бородку из репейника.

Не верилось, все в этом необычном саду находилось в удивительной гармонии! Противоречий, снедавших подобных героев знаменитой книжки Джанни Родари «Приключения Чиполлино», не было и в помине. Хотя, помнится, что и в книжке все закончилось благополучно. Принц Лимон и графини Вишенки бежали. Барон Апельсин «стал худым, как тот хлыстик, которым он погонял прежде своего слугу», и таскал на вокзале чемоданы. Кум Тыква стал главным садовником замка, а бывший кавалер Помидор работал у него подручным. Сажал капусту и подстригал траву.
 
В работе Арчимбольдо ничто не заявляет о своем преимущественном праве на воздух и осадки. Все просто, как и в жизни, когда жил автор. Части композиции, словно слуги безропотно играют свою роль и дорожат своим местом. Ведь в виде античного бога Vertumnus – бога садов, метаморфоз и времен года - Арчимбольдо изобразил своего первого августейшего покровителя – австрийского императора Рудольфа II, пригласившего его в Вену в 1562 году.

В России Арчимбольдо мало кто знает, на Западе он известен хорошо. Родился в Милане. Впервые его имя упоминается в 1549 году. Согласно актам отделки знаменитого Дуомо, он работает там со своим отцом до 1559 года. Молодому таланту непросто. В городе доминирует гений Леонардо и его школа. А когда основные ученики ее по возрасту сходят со сцены, заказчики предпочитают искать художников на стороне. Однако работа в стенах уникального собора и поиски своего пути не пропадают для Джузеппе даром. Внутренняя обстановка храма шокирует порой даже очень опытных путешественников. Например, у меня там (было это в непогоду) возникло совершенно отчетливое ощущение, что нахожусь в таинственном лесу. Более трех с половиной тысяч скульптур святых, животных и диковинных чудовищ украшают его стены, своды поддерживают пятьдесят две (по числу недель в году) поражающие своим масштабом колонны. Как же было не разыграться фантазии художника!

Джузеппе серьезно изучает студийные работы по физиономии и этюды Леонардо да Винчи. И уже в первых своих самостоятельных работах, к сожалению в очень ограниченном количестве дошедших до наших дней, обнаруживает свои предпочтения. Например, классическую композицию ренессанса со сценой из жизни Иоанна Крестителя на одном настенном ковре он окружает фруктами – типичными элементами натюрморта. Попав потом в столицу Габсбургов и став у них придворным живописцем, он и там не прекращает писать с натуры. Рисунки его так хороши, что какие-то из редких объектов ему присылают для копирования известные натуралисты. Многие из них становятся экспонатами Музея натуральной истории и Палаты драгоценностей.

Со временем талант художника раскрывается настолько, что император Максимилиан II буквально заваливает его заказами. Теперь он обязан готовить и запечатлевать все дворцовые празднества: процессии, шествия, коронации, свадебные торжества и т.п. Это его стихия, в мире маскарадов он чувствует себя, как дома. Выступая одновременно в роли театрального художника, архитектора, инженера и организатора, он создает яркие, похожие на игривые феерии празднества, которые, как нельзя лучше, отражают роскошь австрийского двора. Правда из-за предпочтений случаются и казусы. Однажды какой-то ученый привез очень редкую персидскую лилию, но вместо копирования Арчимбольдо уехал на свадьбу. А когда вернулся, лилия завяла.

Художник невольно смешивает жизнь и смерть, правду и вымысел. Все чаще его реальность походит на иллюзию, а натюрморты на живых людей. Широкую известность ему приносят «странные» работы, такие, как «Времена года» и «Четыре элемента». На них в своей особой манере он великолепно изображает стихию воды, летучий воздух, пламенность огня... Далее с отменной иронией и насмешкой исполняет серию портретов людей различных профессий. Голову юриста, например, составляет из рыб и дичи, библиотекаря – из толстых томов и старинных фолиантов. Несмотря на совершенную точность в деталях, все персонажи получаются очень характерными, вызывающими бурю непривычных ассоциаций и эмоций. Из-за чего у художника появилось много почитателей и противников. В прессе, кстати, его до сих пор называют магом, шутником и авантюристом одновременно.

Я сам теперь, стоя перед зеркалом и замечая у себя длинные волосы там, где всегда была гладкая кожа, не смущаюсь. «Лес, поляна,..." - такова жизнь. За лицом, как и за садом, надо постоянно ухаживать, так же полоть, поливать, удобрять и вовремя подстригать. Иначе зарастешь либо засохнешь или будешь похож на известного Короля-Грушу. А по-французски слово la poire имеет два значения – «груша» и «глупец».