Мы едем к морю! 2

начало здесь: http://www.proza.ru/2016/02/23/311


Колёса отбивали привычный ритм.
Поезд мчался в указанном на вагонах  направлении. 
А его пассажиры  (каждый по-своему)  старались сократить время пребывания в пути.
 
Самыми проверенными способами  во все времена были, есть и будут: сон, еда и новое знакомство.
Этот, последний, так увлёк Люду, что она засыпала Геру вопросами.
Устав бегать от окна к окну,  она  присела на откидное сидение рядом с новым знакомым.
 
Допрос продолжался.  Мальчик  отвечал любопытной попутчице уже уверенней,  рассказывая  о своём  старшем брате. 
- А  Борис, между прочим,  нашу школу с золотой медалью закончил! 
- И эту медаль теперь всегда с собой носит?
- Почему это?...
- Ну, золото ведь!
- Нет... Она над столом у него в комнате висит.

- У него ещё и комната есть? – удивилась девочка, семья которой впятером проживала в двух комнатах трёхкомнатной коммуналки.

- Вообще-то это наша общая, но только я  сейчас  сплю в зале. Потому что ему допоздна заниматься надо. Хотя иногда он так только говорит.  А сам радио  слушает. И когда друзья его приходят, он тоже иногда не пускает. Говорит, что заниматься будут, а сами только болтают и пластинки крутят.  А мне всё равно всё слышно. «Такая чувиха! Такая чувиха!»

- Чувиха – это что?
- Так они одну девчонку из группы называют.

- Наверно, у неё фамилия Чувихина. Слушай, а почему он с тобой не поехал? Он, что, море не любит?
- Он же в институте учится. У них там экзамены сейчас. Я тоже туда поступать буду, когда школу закончу.

- Повезло тебе!  Скажи,  это здорово, когда у тебя старший брат есть?!  У меня только младший - Витюша!  Зато это я его так назвала!  Мама хотела Костя, а я попросила, и его назвали Витя.  Жалко только, что тётя Нюра не согласилась и его взять на море.
 
- Какая тётя Нюра?
- Ну, та, к которой я еду!  Сказала:  мал ещё.  Он ещё даже не учится. Только в этом году в первый класс пойдёт. А ты плавать умеешь?

- Конечно. Я же каждый год к бабушке езжу. А ты, что-ли, не умеешь?

- Вообще-то, немножко умею. Только если вода в рот не попадает.  Вот на Казанке у меня лучше получается, чем на Волге.  Там волны мешают.

- Ничего себе: «волны мешают»!  Да на море такие волны бывают!  Мы однажды в три балла с  Борисом плавали. Он, знаешь, как плавает?!  Лучше спасателей. И баттерфляем может.
- Это как?
 
- Смотри! Выпрыгиваешь  вот так из воды, - подался Гера  всем корпусом вперёд. -  И обе руки выбрасываешь.  Вот  так! – при этих словах он сделал резкое круговое движение обеими руками и ударился о металлический поручень.

– Ой! – сморщился  от боли, прижимая  кисть правой руки к себе.
- Сильно больно? Дай я посмотрю! – потянула Люда его руку за рукав  клетчатой рубашки.
- Да, ладно, - разрешил Гера, нехотя.

- Ой, у тебя ссадина и синяк. И даже кровь немного видно.
- Да, вижу я.
- Только ты этим тётенькам не показывай. А то они нас с тобой больше в коридор выпускать не будут. Сходи лучше в туалет.
- Зачем это?
- Сунь под воду. Я так всегда делаю. Не так больно будет.

Гера отправился в конец вагона,  а Люда попыталась повторить  то самое движение, которое он ей только что продемонстрировал.
 
Теперь новый знакомый не казался ей таким уж беззащитным.  За этот час общения он заметно вырос и стал равным.
Через пару  минут он шёл по коридору, приглаживая мокрой рукой  непослушный чуб набок.
-  Слушай! А ты знаешь что такое «мацеста»? – озадачила она его с ходу.
-  Мацеста? ... Что-то знакомое... А, это грязь такая.
- Не может быть.
- Почему?
- Потому что тётя Лера или Зоя, точно не помню которая, сказала, что она ПРИНЯЛА пять  мацест.  Как грязь можно принять?

- Это не просто грязь, а полезная. Моя бабушка тоже так лечится. Ей ноги мажут и руки, и она лежит так. В общем, это процедура такая.

- Понятно. С тобой интересно, - сделала Люда искренний комплимент своему попутчику, чем вогнала парнишку в краску.
 
- А моя бабушка такой вонючей мазью  ноги натирает, что даже слёзы иногда текут, как от лука. Мы же с ней спим в маленькой комнате. А мама с папой – в большой. А твоя  бабушка строгая?

- Когда как… Она Бориса однажды даже веником била. Он у соседей в саду черешню собирал.
- Без спросу, что ли? – удивилась девочка.
- Ну, да!  Но у них столько её было! Просто ужас!  И она всё равно осыпалась. А бабушка с ними почему-то не дружит и не разрешает ничего у них брать.
- Я тоже черешню люблю. Даже больше персиков.
 
В этот момент мимо проходила проводница. – Ну, что, лягушка-путешественница, уже подружилась? – спросила она с улыбкой, погладив Люду по голове. – Скоро чай понесу. Ещё веселей будет.

- Это твоя знакомая? – спросил Гера.
- Да, - уверенно сказала девочка,  - только я забыла, как её зовут…  А наша тётя Нюра раньше тоже проводницей работала. Она из Баку в Москву ездила и обратно. 
- Я тоже в Москве был давно, когда ещё во втором классе учился.

- А  я ещё давнее.
- «Давнее?» Это как?
- Ну, раньше тебя. Мне только шесть лет было. С нами и папа поехал. Тогда так весело было. Потому что, знаешь, с кем мы потом в Баку ехали?... С нашей тётей Нюрой! Прямо в её вагоне. А проводница в вагоне -  самая главная.
 
- А ты на Красной площади была?

- Конечно! Мы и в Мавзолее были. И даже Ленина и Сталина видели.

- Ну, это ты уж сочиняешь! Там только Ленин лежит.

- А вот и не сочиняю! Раньше там и Сталин лежал. Он тоже главный был. Мне он даже больше понравился. У него такие усы красивые! Мой папа тоже раньше с усами ходил, когда мы в Баку поехали, а потом мама заставила его побриться.
 
- А сейчас тогда Сталин где?

- Не знаю. Давай у этих тётенек спросим.

Настроение Люды улучшалось по мере беседы с этим мальчиком. Сейчас она готова была прыгать на месте от того восторга, который иногда на неё накатывал. Она бы и запрыгала, но раскачивающийся вагон её остановил. Люда не знала причины такого своего настроения, и думала, что её нет. Но причина всё-таки была. И называлась, по словам папы,  «ожидание подарка». Это когда что-то приятное уже замаячило впереди, но чётких форм ещё не обрело.
 
Открыв не с первого раза дверь купе,  прямо с порога девочка спросила очень вежливо:

- А вы не знаете случайно, где сейчас Сталин?

Женщины, сидящие друг против друга, и секунду назад мило улыбающиеся каким-то общим воспоминаниям, смотрели сейчас на Люду такими глазами, словно перед ними стояла обезьяна с гранатой.

Посмотрев друг на друга, и, сделав глубокий вдох, они разом вскочили, схватили детей за руки, втащили их в купе, захлопнув дверь.  Потом  Зоя её снова открыла, выглянула в коридор и посмотрела по сторонам.
 
- Кто тебе задал этот вопрос, Люда? – спросила она как можно спокойнее. Но краснота на лице становилась всё гуще и гуще.
- Никто! Это я у вас спрашиваю?
- А почему ты нас спрашиваешь? – спросила Лера тоном, очень похожим на бабушкин.
- Потому что Гера говорит, что Сталин в Мавзолее не лежал, а я говорю, что лежал. Только вот где он сейчас,  я не знаю. А вы случайно не знаете?

Обе женщины, опять переглянувшись, со вздохом облегчения откинулись на спины.
- Сталин похоронен  у  Кремлёвской стены, - бесстрастно констатировала Лера.
- Спасибо! – ответила Люда как можно вежливее, почувствовав какой-то подвох в вопросах.
- А что это вы тему такую странную для разговора выбрали? Поговорили бы о школьных делах, - продолжала Лера.

- Про школьные дела не интересно. А вот хотите узнать, как мы в Мавзолей прошли? Ведь мы проспали тогда.
- Тётя Нюра на своём поезде домчала? – с ухмылкой, которая не осталась незамеченной, произнёс Гера. При этом серые глаза его были слегка прищурены, а левая бровь  приподнята.

- Ещё интересней! – Люда, не обращая внимания на сарказм приятеля, выдержала паузу…  - Мама перепрыгнула через забор!
- Какой забор? – всё с тем же выражением лица спросил мальчик.
- Ну, тот, который в саду, рядом с Мавзолеем, - объяснила Люда, но не получив поддержки в виде восторга или одобрения, продолжила . – Мы с мамой и папой опоздали в Мавзолей. Ворота сада уже закрыли и никого не пускали. Там милиционеры стояли. А у нас это был последний день. И тогда мама попросила папу, чтобы он перепрыгнул через забор и встал в очередь. Ну, как будто он пришёл раньше и очередь занял. Тогда бы нас пропустили. Конечно, это не очень честно,… но мы ведь по-другому бы тогда не попали.

- И папа отказался? – уже заинтересованно спросила Лера.
- Да. Он сказал, что не хочет сидеть в какой-то «кутузке». А мама перепрыгнула. Хотя была в платье!

- Она у тебя спортсменка? – спросил Гера уже с завистью.

- Нет. Но она очень смелая.
 
- Да! Есть женщины в русских селеньях…, - пробубнила Зоя. – А что милиционер? Не заметил?

- К счастью, не заметил. А другой дяденька, который сразу за мамой прыгнул,  он не сел на лавочку, как мама.  Вот его милиционер заметил и вывел обратно.
- А  как папа себя после этого чувствовал? – спросила Лера.

- Нормально. Только, по-моему,  Мавзолей  ему  не очень понравился. Он сказал, что лучше бы в цирк ребёнка сводили  или зоопарк. А мама сказала, что  зоопарк у нас в Казани есть, и цирк приезжает, а вот Мавзолея нет. А папа сказал, что только этого нам не хватает.
 
В этот момент раздался стук в дверь. 

Обе женщины разом вздрогнули. 
Лера, приложив палец к губам,  спросила робко: «Кто там?»

- Откройте, это чай!  - прозвучал  знакомый голос.
Проводница принесла четыре стакана в подстаканниках, держа по два в каждой руке.
Поставив их на стол, она вытащила из кармана сахар и объявила, что через полчаса будет остановка.
- Так что, молодёжь,  сбегайте в туалет заранее. А то на станции я его закрою.

Тётя Зоя  сразу скомандовала: «С грязными руками за стол не садимся. Все – мыть руки. Только по очереди. Люда идёт с нами, а ты, Гера, побудь пока здесь, чтобы не оставлять вещи без присмотра».

- К тому же он их только что помыл, - объявила девочка и смутилась.
Никто этого не заметил, и, захватив полотенца и мыло, трое вышли из купе.

В коридоре, придержав Люду  за локоть,  тётя Лера спросила:
- Люда, а ты книжку с собой какую-нибудь взяла?
- «Тайна реки злых духов»  и ещё  рассказы Александра Беляева.
- Вот ты предложи Гере почитать. Хорошо?
 
- А он что ли есть не будет?
- Ну,  почему же?! Конечно,  будет!  Ты после ужина предложи.  И … ещё знаешь, что? … Старайся избегать разговоров о политике. Не детское это дело. Хорошо?

Что-то знакомое послышалось Люде в словах тёти Леры.  Как будто снова из-за шторки выглянула бабушка.
Люда кивнула.  Её молчания хватило ровно на то время, которое понадобилось чтобы помыть руки и вернуться назад.

 - А сейчас будет  самое интересное - пир горой!  - объявила девочка с порога и схватила свою холщёвую сумку.
Остальные пассажиры стали было  дружно выкладывать  свои съестные запасы, но  тётя Лера остановила:
- Не все сразу! Давайте так: сначала угощаем мы с Людой.  Утром  -  тётя  Зоя с Герой, как соседи. А уж потом будем выходить на перрон.  Бабушки нас голодными не оставят.

Возражений не последовало.
Ужин прошёл в самой непринуждённой обстановке. 

Бабушкины котлеты очень удачно сочетались с солёными огурчиками тёти Леры,  её курочка с  выращенным мамой зелёным лучком, а пирожки  с сушёными яблоками и джемом  запивали  чаем.
Когда всё со стола было убрано, а стаканы возвращены проводнице, тётя Зоя предложила шумную игру в карты под названием  «французский дурак». 
 
В купе то и дело слышались громкие  почти дружные выкрики «Мсье, пардон», «Бонжур, мадам»,  удары по столу и смех.
 
Перед сном  все углубились в чтение, заняв каждый своё спальное место.  Верхние полки достались детям. 
Гера читал фантастику, а Люда начатую ещё дома книгу о приключениях  геологов.

Засыпая под монотонный  стук колёс,  юная путешественница отметила про себя,  что день был совсем нескучным.

(продолжение здесь: http://www.proza.ru/2016/04/05/1525 )

На фото: Люде - 13, Вите (с мячом) - 8.