Христорождественский монастырь

К 500-­летию Христорождественского монастыря
Поделиться…
Христорождественский женский монастырь, в нем Мария была настоятельницей с 1849 года и по день своей кончины - Тверская жизнь
Герб графов Игнатьевых - Тверская жизнь
Осташковский Знаменский монастырь, который матушка Мария возглавляла в течение двенадцати лет - Тверская жизнь
Изображение митрополита Алексия на памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде - Тверская жизнь
Фото: www.tverlife.ru
Христорождественский женский монастырь, в нем Мария была настоятельницей с 1849 года и по день своей кончины
4 фото Фото: IMG - FOTKI . YANDEX . RU, ANDCVET . NAROD . RU, COMMONS . WIKIMEDIA . ORG Один из героев поэмы Алексея Апухтина «Год в монастыре» говорил: «Жизнь монастырская без бурь и без страстей». Многие до сих пор считают, что стены обители защищают от людских забот. Может быть, так и должно быть. Однако бытие всегда сложнее наших представлений о нем. Бывает, даже общепризнанные факты вызывают много вопросов, на которые пока нет ответов. И потому этой публикацией мы приглашаем к соучастию в обретении истины всех, кому это интересно и по силам.
В литературе по истории Христорождественского монастыря даны довольно скупые данные об игуменьях. Исключение составляют воспоминания о настоятельнице Марии II (Игнатьевой), которую современники называли хранительницей, сбирательницей обители. Приводятся обстоятельные и доброжелательные мнения людей, хорошо ее знавших. Тут есть воспоминания и старицы монахини, долго жившей в обители вместе с игуменьей, и представителя тверской губернской власти. Безусловно, современники знали, и к какому роду принадлежала матушка, и кто были ее родственники, тем более если среди них – царский министр Павел Николаевич Игнатьев. Чинопочитание в России в те времена было особо развито. И уже потому никто не смел отказать игуменье в ее просьбах. Только, судя по всему, она сама нечасто пользовалась этой возможностью. О сестре всесильного столичного сановника, ставшей игуменьей тверского монастыря, упоминается в работах, посвященных Павлу Игнатьеву, в воспоминаниях декабристов.
Игуменья Мария II – в миру Ольга Николаевна Игнатьева происходила из дворян Тверской губернии, ведущих свой род от Черниговского служилого Федора Акинфиевича Бяконты. Он перешел на службу к московским князьям в 1340 году и был отцом митрополита Московского св. Алексия (1293 – 1378), одного из особо почитаемых русской церковью святых. Это при Алексии в 1356 году началось строительство каменного Московского Кремля. К мнению митрополита прислушивались в Орде, особенно после того, как он излечил болезнь глаз ханши Тайдулу. Он во многом содействовал тому, что великое княжение укрепилось окончательно за московскими князьями. От пра­внука Федора Бякоты – Игнатия Константиновича – и пошел род Игнатьевых.
Отец настоятельницы Тверской обители, генерал-­майор от артиллерии Николай Иванович Игнатьев имел поместье в тверском крае. Брат его Павел окончил Московский университет, что для военных того времени было большой редкостью. В 17 лет юношу зачислили в лейб-­гвардию Преображенского полка, в Первую «цареву роту». Он участвовал в Отечественной войне 1812 года. А в 1814 году был удостоен чести нести полковое знамя на церемониальном марше победителей в Париже. По возвращении на Родину Павел вращался в кругу декабристов, дружил с Александром Поджио. Черноокий итальянец, блестящий офицер Александр Поджио был влюблен в сестру своего друга. Выпускница Московского Екатерининского института, веселая и смешливая, Ольга Николаевна с удовольствием принимала ухаживание молодого подполковника, который был ее постоянным партнером на всех столичных балах. В то время это могло означать только одно – у молодого человека самые серьезные намерения, и родственники девушки благосклонно к нему относятся. Как было на самом деле? Не нам судить. Безусловно, молодым людям было хорошо вдвоем. Но могли ли эти чувства иметь продолжение? Род Игнатьевых испокон веков верой и правдой служил государю. А Поджио ­ католик и республиканец. Он поддерживал идеи Пестеля о цареубийстве. Правда, девушка об этом узнала, очевидно, лишь после восстания декабристов. Павел Николаевич, безусловно, был осведомлен о многом. Но накануне 14 декабря Павел Игнатьев сделал свой выбор. Семейное предание утверждает, что в ночь перед восстанием Павел имел серьезный разговор с матерью, и она заставила сына поклясться, что он не нарушит присяги, чести рода и не поддержит бунтовщиков.
Первая рота, пришедшая на Сенатскую площадь и выступившая в поддержку Николая I, и была рота Преображенского полка под командованием капитана Игнатьева. Карьера Павла Николаевича быстро пошла в гору. Он занимал самые престижные и ответственные государственные посты. В том числе был и членом Государственного совета, белорусским и санкт­-петербургским генерал­губернатором. 12 декабря 1877 года Павел Николаевич Игнатьев был возведен с потомством в графское Российской империи достоинство.
Промозглый, холодный декабрьский день 1825 года изменил и жизнь Ольги Николаевны. Ей перестал нравиться шумный, пустой высший свет. Она уехала в деревню и спустя пять лет ушла в Христорождественский женский монастырь. Родственники не поддержали ее решения. Более того, мать даже отказалась посылать деньги на пропитание. Однако изменить что­либо оказалось не в силах, и, в конце концов, родные вынуждены были согласиться с выбором девушки. В 1835 году Игнатьева принимает монашеский постриг. В 1837–1849 годы матушка Мария возглавляет Осташковский Знаменский монастырь.
С 1849 года и по день своей кончины в 1875 году Мария (Игнатьева) – настоятельница тверского монастыря. За годы пребывания в Твери она не строила новых зданий для обители. Своей задачей считала поддерживать порядок и благоустраивать то, что уже тогда было. Жизнь за стенами обители стремительно менялась, и вскоре монастырь оказался в центре многих событий. Недалеко от обители московские купцы Залогин и Каулин построили текстильное предприятие. Рабочие стали приходить на службы в монастырь. Игуменья договорилась с предпринимателями и на полученные от них средства обновила всю внутреннюю отделку Христорождественского собора и сделала его теплым. Кроме того, расширила монастырскую ограду для более удобного расположения келий.
За годы пребывания игуменьи Марии в Христорождественском монастыре число сестер в нем выросло в два раза. Никто не хотел уходить из обители, а вот жить здесь стремились многие. Матушка создала в своем доме удивительно теплую и доброжелательную атмосферу. Каждая сестра получала от своей настоятельницы необходимую помощь и поддержку. Мария (Игнатьева) действительно была для них прежде матерью, а уж затем настоятельницей. Возросло влияние обители и на культурную и общественную жизнь города. Вокруг игуменьи сложился очень интересный кружок из монашествующих и светских лиц. В него входили дворянки­аристократки сестры Лутковские, г­жа Сухово­-Кобылина, фон­-Дребуш. Все они помогали монастырю своими вкладами, щедрой благотворительностью, искали у настоятельницы духовного руководства. Кроме них в это общество вошли монахиня Илария (Бибикова) и инокиня Гежелинская. Спустя несколько лет она возглавит Бородинскую пустынь. Женщины регулярно собирались на беседы, темы которых, очевидно, касались вопросов нравственности и морали. После этих встреч даже в будние дни для сестер организовывалась праздничная трапеза на средства благотворительниц.

Атмосфера монастыря притягивала многих, а слухом земля полнится. Наверное, поэтому не случайно в середине 50-­х годов в монастырь приехала Елизавета Никитична Шахова. Ее имя было хорошо известно любителям российской поэзии тех времен. Она родилась в 1821 году в Северной столице. Ее семья принадлежала к старинному, знатному, но обедневшему роду. Девочка получила домашнее образование под руководством матери и старшей сестры. Она рано начала писать стихи и, потеряв в двенадцать лет отца, как­-то сразу повзрослела, почувствовала свою ответственность за ослепшую мать и всю семью, оказавшуюся в очень сложном положении. Знакомые обратили внимание представителей Российской Академии на творчество Лизы, и в 1836 году увидел свет первый сборник юной поэтессы, озаглавленный «Опыт в стихах 15­-летней девицы Елизаветы Шаховой». Академия наградила автора золотой медалью и денежной премией. Второй сборник Елизаветы «Стихотворения» Российская Академия издает уже в следующем, 1837 году в количестве 800 экземпляров, и весь тираж предоставляет «в пользу автора». И эта работа получила высокую оценку академического собрания.