Агаты

        Многие геологи и коллекционеры в нашей стране знают, что на Северном Тимане есть красивые агаты и это ни для кого не секрет. Их можно увидеть во многих музеях страны, а также есть фото в литературных изданиях, где описываются поделочные и полудрагоценные камни.  И действительно, приехав сюда работать, я лично убедился в этом. На Южном Урале за десять лет в геологоразведке, мне пришлось увидеть немало различных драгоценных и поделочных камней, в том числе, и агатов, поэтому к их обилию на Тимане я относился спокойно. Как геолог, я, конечно, отмечал их в маршрутах, а, при их скоплении, отбирал редкие образцы, вот и всё.

        В этот полевой сезон нам удалось отработать немало рек и речушек, в том числе, и приток реки Белой – речку Каменную Виску. Дело шло к осени, стояли уже темные ночи. Погода испортилась, целый день моросил дождь. Сидя на нарах в палатке, я разложил топографические карты и намечал фронт дальнейших работ. Один из районов, который надо было отработать еще с этого лагеря, был бассейн ручья Проходного, притока Каменной Виски и несколько протяжённых ручьёв, берущих своё начало с Хребта Печкин.

        Район этот был, отдалён от лагеря, и задача стояла не из лёгких. Один подход к началу маршрута, к устью ручья Проходного, должен был занять не менее часа. А дальше надо было идти на запад, вверх по водотокам к их истокам, всё дальше и дальше удаляясь от нашего лагеря. Но целью маршрутов не являлось только пройти все эти расстояния, необходимо было по ходу через каждые два километра отбирать донные пробы весом около двух килограмм каждая, промывать шлихи, а также описывать все выходы коренных пород, что будут встречаться. Одно было пока ясно, что на отработку данного района у нас уйдёт не один день. Но как говорится в народе: «Глаза боятся, а руки делают», подготовившись к завтрашнему маршруту, мы легли спать, намереваясь встать как можно раньше.

        Погода с утра была хорошей. Шли довольно быстро и до устья Проходного добрались примерно через час. Далее пошли маршрутом, как обычно, всё было отработанно за многие годы.

        В бортах долины выходы песчаников были высотой до четырех метров и имели иногда причудливые формы. Некоторые останцы были похожи на дракона, пьющего воду из ручья, или богатыря из сказки, грозно смотрящего вдаль.

        Ещё в районе устья я отметил, что в русле попадается необычно большое количество обломков агатов. Некоторые из них имели хороший рисунок. Конечно, многие из них были трещиноватые. Я отобрал хороший образец, замаркировал его и тут заметил, что рабочий Павел с каким-то остервенением, жадностью заталкивает в свой рюкзак агат за агатом. Что-что, а этого я никак не ожидал. Я, конечно, разозлился, пришлось объяснить ему, что маршрут продлится очень долго и дай Боже, нам до лагеря хоть самим добраться и донести все пробы, что мы отберём. Вроде бы человек всё понял, и мы продолжили работу. До обеда удалось охватить маршрутом только часть ручья Проходного.

        Паша после утреннего инцидента, всё время находился в поле видимости. Промывал шлихи, просеивал донки, где я ему показывал, а я в это время вёл документацию, опробовал обнажения и так далее. Но в какой-то момент, я заметил, что его рядом нет. Заблудиться на этом отрезке ручья он не мог, так как разветвлений нам никаких не встретилось в ближайшее время. Но куда же он  мог подеваться? Я ещё подождал какое-то время, затем сбросил с себя всё снаряжение и пошёл вниз по ручью – мало ли что могло произойти – тундра есть тундра, это тебе не шуточки. Обогнув очередной выступ, я за ним увидел Пашу. Он сидел на корточках спиной ко мне и копался в рюкзаке. Я заинтригованный, что же он делает, постарался подойти неслышно. И вот что я увидел. Он доставал из рюкзака агат, протирал его, чтобы лучше проявился рисунок, откидывал руку с камнем в сторону, любовался камнем, а затем со вздохом, если не сказать большее – со стоном – бросал его в кучу. Очевидно, убедился, что даже с таким грузом он уже не сможет перемещаться. Получалось, что наши рюкзаки будут пополняться и пополняться новыми пробами.

        И вот только сейчас я вспомнил, что несколько дней тому назад, он расспрашивал нас геологов про агаты и другие драгоценные и полудрагоценные камни. Интересовался, какая у них цена и можно ли их продать. Цены я примерно знал, сказал ему, но предупредил, что на Большую Землю он их не вывезет, так как не пройдёт контроль в аэропорту. Плохого ничего не было, что человек интересуется чем-то новым. В своей жизни я встречал немало прекрасных коллекционеров, хороших знатоков камня, не имеющих никакого отношения к геологии.

        Но, как-то раз мне понадобилось зайти в палатку, где жили рабочие и что же я увидел? Павел сидел за столом и сосредоточенно занимался какими-то расчётами, которые сразу спрятал, когда я вошёл. Я тогда не придал этому значения, – мало ли что может писать человек в уединении. Может, письмо своей девушке и не хочет, чтобы другие видели это. Но вот сейчас как-то всё сложилось воедино. Вполне вероятно, что он подсчитывал барыш от продажи агатов, какие он вывезет в конце сезона с поля. Получилась, вероятно, неплохая сумма, вот он и решил обогатиться сразу.

        Увидев меня, Паша встрепенулся, начал извиняться, ссылаясь на то, что больно уж агаты красивые, и он не смог устоять, вот и набрал их, а сейчас понял, что не донести. Что было делать с этим человеком? В очередной раз я дал ему разгон, предупредив, еще раз повторится, пусть пеняет на себя.
 
        Еще какое-то время мы поднимались по ручью Проходному. Затем, перевалив небольшой водораздел, «скатились» в долину другого притока и уже по нему вели маршрут вниз по течению до самой Каменной Виски. В итоге маршрут получился кольцевым. Рюкзаки были настолько нагружены, что трещали лямки.   Чтобы хоть немного отдохнуть, мы приваливались рюкзаками к какой-нибудь скале, стояли так несколько минут и опять продолжали путь. Из предыдущих маршрутов знали, что сними рюкзаки на землю, поднимать их на плечи придётся только рывком, как штангисты поднимают штангу. А это чревато для лямок.

        Каменную Виску переходили уже в сумерках. В это время, на наше счастье, выглянула луна, что облегчило найти брод. Я намеревался, как и днём, пересечь долину реки и выйти на дорогу, что проходила вдоль подножия Каменной Гряды и уйти по ней вправо, до самой реки Белой. А уж там до лагеря было рукой подать. Но как говорится: «Человек предполагает, а Бог располагает».

        Нормально прошли открытый интервал, пересекая долину. Впереди была полоса зарослей ивняка, которая тянулась параллельно реке и Каменной гряде. Но в этот момент, светившая так хорошо нам луна от самой речки, вдруг спряталась за тучи, да ещё, в придачу, наполз такой туман, что видно стало всего на несколько метров впереди. Заросли ивняка казались гигантскими деревьями из какой-то сказки. Но самым невероятным было то,  что они стояли так плотно друг к другу, что нам приходилось протискиваться сквозь них.

        Я несколько раз брал направление по компасу, чтобы выйти на дорогу, но казалось, что мы ходим по кругу. И это было немудрено. Обходя каждый раз стороной очередной совершенно непроходимый участок, мы, естественно, сбивались с нужного азимута.

        Представляя, где мы находимся и куда нам идти, я взял направление по компасу строго на юг на реку Белую. Во всяком случае, это направление примерно совпадало  с направлением на наш лагерь. Паша, чувствуя свою вину, что мы так припозднились, помалкивал. Правда, один раз, всё же не выдержав, сказал тихим голосом: «Михайлович, а вдруг заблудились и не выйдем в лагерь». Я на него цыкнул, но потом, пожалев, все же объяснил, что это исключено, так как вся округа нами уже исхожена, и заблудиться здесь основательно мы просто не сможем. Через какое-то время, действительно, впереди появились какие-то проблески, туман стал рассеиваться, но самое поразительное – выглянула такая большущая луна, что стало светло, как днём.

        Река Белая, залитая лунным светом, блестела и переливалась, радуя нас. Паша повеселел, беспрестанно что-то говорил, невзирая на тяжёлые рюкзаки, которые так оттянули наши плечи, что мы их уже просто не чувствовали. Дошли до брода, перешли на правый берег, по которому проходила наша вездеходная дорога. Впереди, в районе нашего лагеря, мерцал какой-то огонёк, которого раньше, определённо, не было.

        Когда подошли ближе, то стало ясно, что беспокоясь о нас, наши сотрудники закрепили на антенне керосиновую лампу «Летучая мышь», чтобы хоть чем-то нам помочь.   

        Поднимаясь на взгорок, на котором стояли наши палатки, я оглянулся и сказал, несколько отставшему рабочему: «Ну, что, Паша, будешь ещё собирать агаты в маршрутах? А то завтра их ещё больше будет на хребте Печкин. Правда, это будет гораздо дальше, чем мы с тобой сегодня ходили». Скороговоркой, с украинским акцентом, парень клялся, что такое больше не повторится. Хотелось верить, что разум его возобладает над потребностью быстро обогатиться и у нас завтра сложится всё гораздо удачнее, чем сложилось сегодня.

        Мы оба оглянулись назад. Большая луна настолько хорошо всё освещала, хоть и была ночь, что мы отчётливо увидели, что в том районе, где тянулась полоса заколдованного ивняка, по-прежнему, на каком-то отдалении от реки начиналась полоса густого тумана, уходившего далеко на север.
        Всё хорошо, что хорошо кончается. В уютных палатках сбросили рюкзаки, наскоро перекусили и завалились спать непробудным сном. Но Павлу, очевидно, как рыбаку после рыбалки снится обычно поплавок, будут сниться в эту ночь агаты Северного Тимана, которые так прекрасны, но которые почему-то, никак не даются ему в руки и постоянно от него уплывают.
        Декабрь  2012