Глава 6

Приготовления к свадьбе проходили быстро: совсем скоро после неприятной встречи Кэя и Ангела молодой человек вместе с любимой должен был отправиться выбирать подходящую ткань для ее подвенечного наряда. Поначалу Кэй отказывался сопровождать Сесилию, ссылаясь на давнюю примету, однако девушка убедила его, что он все равно не сможет пока увидеть ее в готовом платье, да и их свадьба, в принципе, уже состоялась, потому не стоит тревожиться. Сеси уже позабыла обо всех своих подозрениях и, поверив в естественные причины своего выздоровления, была поглощена мыслями о грядущем торжестве. А вот Кэю было уже не до мечтаний...

Тем не менее, несмотря на тревожное состояние своей души, одолеваемой ожиданием неминуемого конца, юноша изо всех сил старался ничем не выдавать этого, и поэтому, стоя в магазине, с улыбкой наблюдал за тем, как любимая дотрагивается своими тонкими пальцами до каждого куска легкой белой материи.
- Ах, они все такие красивые, даже не знаю, что лучше выбрать! - восторженно воскликнула Сесилия. - Никогда прежде у меня не было платья из подобного полотна, шелка с кружевами и отделкой... Божественно!
Кэй снова улыбнулся, стараясь поддержать супругу, и уже собирался что-то ей ответить, как вдруг... Нет, должно быть, ему это просто показалось: сквозь матовое стекло магазина с улицы прямо на него смотрели глаза, поначалу черные и в форме бусинок, как у птицы, а уже затем в них вспыхнул зловещий огонь - тот самый, который несчастный человек уже не раз видел, вглядываясь в лицо пришельца из иного мира.
Невольно вздрогнув, юноша отступил назад, словно его толкнули. Заметив это, Сесилия перестала улыбаться и рассматривать ткани.
- Кэй, что с тобой? Ты плохо себя чувствуешь? - в ее голосе звучала тревога.
- Нет, там просто... Сидел у окна... ворон, кажется.
- Неужели? Ворон? Здесь? Странно. - девушка обернулась в сторону окна, но ничего не увидела. - Там никого нет. Может, на подоконник снаружи правда садилась птица, но теперь... Да! Я нашла! Вот!

Резко сменив тему разговора, Сесилия прижала к груди нежную шелковую ткань чистейшего белого цвета и вновь заулыбалась.
- Правда это прелестно? Просто сказочно. И стоит не так уж дорого, на пошив платья вполне хватит. Ты согласен?
Уже почти не слыша слов любимой, Кэй молча кивнул в ответ. Девушка в порыве нежности поцеловала его в щеку.
- Значит, все решено, выбираем эту ткань! Я пойду обговорю наш заказ, а ты можешь подождать здесь, если хочешь. - через мгновение Сесилия уже упорхнула прочь.
Оставшись в одиночестве, Кэй, пошатываясь, нетвердой походкой вышел из магазина и остановился возле входа, опираясь рукой о стену. Он еще раз осмотрел все вокруг, но никакой птицы-предвестницы тьмы больше не увидел. С трудом переведя дыхание и чувствуя все еще проходящий по телу холод, юноша откинул голову назад и начал медленно считать до ста, таким образом успокаиваясь. На цифре семьдесят семь его окликнула Сесилия:
- Кэй, что ты здесь делаешь, на улице ведь холодно! Мог бы подождать меня и внутри.
Голос супруги смог ненадолго вернуть чувство реальности: поняв, что его руки уже не трясутся, а пульс чуть замедлился, Кэй произнес:
- Мне просто необходим был свежий воздух, вот и все. Если заказ сделан, можем уже пойти домой.
С легким недоумением Сесилия взяла его за руку.
- Ты вновь начал странно себя вести, и я не могу понять, в чем дело...

Кэй закусил губы.
"Проклятье, только не это! Если она поймет, что я действительно уже не тот восторженный журнальный писатель, а мои странности имеют под собой весьма плотную основу, то..." К счастью, его опасения не подтвердились: уже в следующий момент девушка рассмеялась.
- Ну будет уже, я ведь знаю, почему ты таким стал. Ты просто не можешь поверить своему счастью, верно, глупенький? Боишься, что все это окажется сном, за которым последует горькое пробуждение. Но поверь, это не сон, и я не видение, я всегда буду с тобой.
Обняв любимого, девушка продолжила:
- И уже никакая сила не сможет нас разлучить, как только мы пред лицом не только Бога, но и смертных, повторим свой обет верности, над которым не властна даже смерть...
Последнее слово заставило юношу вздрогнуть, и он по велению нахлынувших эмоций прижал Сесилию к груди и припал губами к ее губам. Поцелуй был достаточно долгим, поэтому, слегка отпрянув, девушка продолжала смотреть влюбленным взглядом, в котором читался восторг.
- Я люблю тебя, Кэй.
- И я тебя, Сеси. Всегда любил.

Молодой человек собирался снова поцеловать любимую, но внезапно в очередной раз ощутил зловещий холод, сопровождаемый негромким хлопаньем крыльев. Повернув голову, Кэй увидел, как совсем рядом с ними пролетела все та же черная птица, почти коснувшись крылом его плеча.
- Чертовы вороны! - не выдержал Кэй. - Вот же... Адские твари, дьявол их побери!
- Успокойся, успокойся, это просто птицы, и ничего больше. - Сесилия приложила свою руку к груди супруга. - Нам пора домой, уже темнеет.
- Ты права. - выдохнул Кэй. - Время не любит ждать.

* * *

Все последующие дни юноша боялся нового появления вестника Тьмы, однако зловещий черный ворон или тень больше не возвращались. Уже немного успокоившись, Кэй начал обдумывать, как именно он должен будет рассказать Сесилии всю правду после свадьбы и стоит ли вообще это делать. Так или иначе, он понимал, что даже если Ангел передумает приходить за его душой, события прошлого никогда не позволят ей обрести спокойствие и уверенность в завтрашнем дне, и рано или поздно правда все равно откроется. Вот только как признаться любимой в собственной лжи? Этого Кэй никак не мог продумать.
В самый последний вечер перед торжеством, укладывая Сесилию спать, Кэй сперва еще раз перечитал для нее вслух несколько своих старых заметок, а затем нежно поцеловал в лоб.
- Все-таки ты очень красива... Я уже знаю, что в образе невесты тебя можно будет сравнить с ожившей грезой воплощения Души, очаровательной юной Психеи...
- Это замечательно, Кэй, ты прекрасно умеешь подобрать изящные слова для меня, но... Почему ты говоришь мне это именно теперь? И вновь так грустно...
Пока девушка с озабоченностью смотрела на него, юноша попытался что-то объяснить, но внезапно задрожал и, прикрыв глаза, бросился к ее рукам, несколько раз покрыв из поцелуями.
- Сеси, знай, что бы ни случилось... Все, что я делал в этой жизни, я делал только ради тебя, ради твоего счастья... И прошу: не спрашивай больше ни о чем до завтрашнего вечера!
С этими словами Кэй бросился прочь из комнаты, с трудом сдерживая слезы: ему так хотелось рассказать любимой всю правду, однако он прекрасно понимал, что в этом случае никакой свадьбы точно не состоится, что может очень разгневать Ангела. А потому придется еще немного подождать - до самого дня торжества, ставшего для Кэя днем Страшного Суда.

* * *

Как ни странно, этот день оказался достаточно светлым: небо хоть и было затянуто сероватой дымкой, не внушало гнетущего чувства неизбежного, а звон колоколов в церкви заставлял думать только о приятном: свадебный звон колоколов не имел ничего общего с противоположным ему похоронным, что внушило Кэю на некоторое время призрачную надежду.
Он не помнил, как добрался до церкви, как поднялся по ее ступеням, как вошел внутрь. Перед глазами юноши стояло только улыбающееся лицо супруги, частично скрытое вуалью, словно находящееся в тумане. Этот полупрозрачный образ в белоснежном платье словно напоминал о грядущем расставании: Кэю казалось, что с каждой минутой Сесилия исчезает от него, как он, однако в действительности она наоборот подходила ближе. И только коснувшись ее руки и надев на узкий пальчик кольцо, юноша понял, что она все еще рядом. Испытав неимоверное облегчение, он почти неосознанно повторил слова обета, а затем медленно поднял невесомую вуаль, чтобы наконец поцеловать уже законную жену, моля при этом Бога о ниспослании к ней милости. За свою участь он больше не переживал.
Вернувшись домой к вечеру, супруги буквально светились счастьем и, пожалуй, нисколько не тревожились за свое будущее. Перенеся по правилам жену через порог, Кэй осторожно поставил ее на пол и сказал, нежно касаясь ее волос: "Теперь ты моя для всех и вся в этом мире."
Сесилия осторожно прикоснулась подушечками пальцев к его лицу.
- И нам больше нет нужды ворошить прошлое, ведь впереди нас ждет будущее, наполненное светом и красотой.
- Будущее... - лицо Кэя внезапно изменилось. - Все возможно, но...
- Что? - Сесилия продолжала улыбаться, не понимая, о чем идет речь.
- Видишь ли. - Кэй сжал ее руки в своих. - Сеси, я... Я должен был рассказать тебе обо всем еще давно, но боялся... Помнишь, вчера я сказал, что ради твоего счастья готов на все? Так вот это правда, милая. Помни же об этом!
- О Чем? Я не понимаю тебя. Ты опять начинаешь так говорить, будто... Кэй, что происходит?!

Теперь в глазах девушки стоял неясный испуг: она словно почувствовала, какой ответ ее ожидает. В это же время раздался негромкий стук в окно, от которого лицо Кэя стало бледнее мела.
- Вот и все, он пришел за мной. - чуть слышно произнес юноша, после чего уже распрямился и, совершенно обреченно посмотрев на жену, добавил громче: - Знай, я ни о чем не жалею, Сеси, потому что я сделал это для тебя. Прости меня и... Прощай.
Стекло в окошке затрещало и со звоном разбилось. Сразу за этим в комнате промелькнул силуэт темной птицы, а через минуту ее тень уже взирала на новобрачных с верхнего угла шкафа. Тень черного ворона - символа прихода Ангела Смерти.
Прямо на глазах эта тень начала увеличиваться, и теперь ее видела и сама Сесилия, широко раскрыв в ужасе глаза и будучи не в силах сказать ни слова. Вскоре темное пятно расплылось уже почти на всем полу, и начало закрывать собой Кэя, который, словно зачарованный, начал отступать назад, все ближе к шкафу. А темнота продолжала окутывать его, делаясь все гуще.
С трудом вернув способность говорить, Сесилия вскрикнула: "Нет, Кэй, что ты делаешь!", однако он лишь скорбно посмотрел на нее в ответ. Почти полностью погрузившись во тьму, юноша медленно произнес: "Мне не выйти отсюда - никогда больше!", а затем полностью растворился в черноте тени.
- Нееееет! - кричала Сесилия, однако ее уже никто не слышал. Так же неожиданно, как и появилась, страшная тень исчезла, и как только ее очертания исчезли с пола и шкафа, взору девушки открылось бездыханное тело супруга, лежащее точно на том месте, где только что царила темнота.