Дис. Глава 14. Отдел кадров

                Сказать, что Наталья Сергеевна была рассержена — это не сказать ничего. Она была просто в шоке, в ступоре от такой наглости. Как, ну как же этот мальчишка вообще посмел так с ней обойтись. Ведь он же ее вынудил, по сути, дожидаться его тут, в этом дурацком переулке битых полчаса, пока сам обделывал свои делишки. Да и что там у него могли быть за дела в ломбарде. Закладывал наверное что-то или выкупал. Не важно. Важно было то, что она, Наталья Сергеевна, уже пару раз, не сдержавшись, подходила к этому ломбарду и даже заглядывала внутрь. Она, конечно, не стала спускаться вниз, решив, что это будет уж чересчур. Тем более что и без того уже считала себя достаточно оскорбленной, а значит и имевшей полное право сердиться на этого любителя поиграть с деньгами или даже обругать его при случае. И вот теперь, когда этот невежа соизволил наконец появился здесь перед ней, он стоит тут еще, как ни в чем ни бывало и, глядя по сторонам, лыбится словно последний идиот. Нет, у нее просто не было слов.
Антон же выйдя из ломбарда, действительно как-то немного растерялся. Он опять увидел дневной свет и почувствовал свежий воздух улицы. А это было совсем неплохо после искусственного освещения и какой-то эмоциональной тесноты только что покинутого им заведения. Да вот еще и Наталья Сергеевна тут тоже стояла, правда, рассерженная на что-то. Впрочем, почему секретарша шефа так сердилась, его не сильно беспокоило. Потому что он и сам был в немалой степени шокирован результатом своего получасового визита в этот ничем не примечательный подвальчик. А беспокоил его совсем другой вопрос, хотя, наверное, и очень важный: куда ему теперь идти. То есть назад домой возвращаться, добравшись сначала на метро до пригородной электрички, или лезть в машину к этой, ну прямо-таки не на шутку рассерженной секретарше. А что потом, ехать на работу? «Вот уж, и на работу, — подумал он, внутренне усмехнувшись, — очень она ему теперь нужна». Да и действительно, нужна ли была сейчас ему работа, трудно было определенно сказать. Поскольку в пакете, что он как-то неловко держал в своей руке, находилась его заработная плата, причем со всеми надбавками и премиями, едва ли не за целых десять лет. А ведь он продал всего лишь один камень из тех, что оставались у него дома. «Дома на столе», — повторил он про себя эту последнюю фразу. И этакое-то, действительно огромное богатство лежало у него просто так на виду в большой комнате, да еще и перед не зашторенным окном! Однако Антон все же несколько успокоил себя мыслью, что перепачканные пеплом бесформенные камни, по виду, так простые стекляшки, вряд ли кто мог принять за настоящие алмазы. Он, конечно, еще долго бы мог вот так размышлять о том о сем, если бы его не отвлекла от всех этих мыслей Наталья Сергеевна.
— Ты что, дурак? — чуть даже прикрикнув, произнесла она неизвестно какую уже по счету дежурно-странную реплику.
После чего молча развернулась, прошла к машине и включила мотор. Антон словно бы очнулся. Секретарша шефа таким образом разрешила за него сразу все его сомнения, поскольку он просто не мог, и опять-таки в силу своего провинциального воспитания, совсем уж нетактично обойтись с женщиной. А Наталья Сергеевна была именно женщиной, настоящей. Это было заметно в каждом ее слове и движении. Ну, что ему оставалось, — только послушно лезть в машину.
До офиса ехали молча. Наталья Сергеевна, теперь уже окончательно убедившись, что Антон не тот человек, что ей нужен, думала о чем-то своем, отвлеченном. А Антон также вполне буднично размышлял на весьма общие темы, пожалуй даже философские. О превратностях судьбы и о смысле бытия. Не отрывая глаз от происходящего на улице, он не переставал удивляться своему недавно открывшемуся удивительному везению и той почти непоколебимой уверенности, которая все более и более овладевала им. Ну вот, взять хотя бы даже сам тот поход в ломбард. Ведь если разобраться, — раньше-то он просто и не решился бы на такое. Сейчас же он отчего-то словно знал, что именно туда ему и нужно, а следовательно, он просто должен был туда зайти. И что в результате? Удивительная удача, куча денег и абсолютная свобода впереди. Ведь теперь, при желании, он мог вообще не работать. Да он и не станет! И эта мысль с такой четкой определенностью буквально вспыхнула у него в голове, что он, радостно улыбнувшись, даже посмотрел на секретаршу шефа.
Наконец они прибыли. Выйдя из автомобиля, Антон со своей спутницей прямиком направились к посту охраны, с волнением ожидая, что же сейчас будет. Им обоим казалось, что едва они переступят порог фирмы, как все, ну просто-таки накинутся на них со всевозможными расспросами. Что да как, да по какой причине. Однако, к невероятному удивлению их обоих, на проходной их никто не встречал. И только дежуривший сегодня охранник вполне буднично проверил переданные ему пропуска, после чего занялся своими делами. Они поднялись на свой этаж. Но и здесь ничего не произошло. По крайней мере из того, чего они ожидали. О них, как казалось, теперь вообще все забыли, поскольку были явно заняты чем-то совсем иным. Все сотрудники компании буквально носились по коридорам фирмы словно оглашенные, выпучив глаза и только лишь изредка перебрасываясь фразами друг с другом. Антону, после нескольких неудачных попыток, все же удалось выцепить кого-то из этой толпы галдящих и носящихся туда-сюда людей и спросить у него, что, собственно, происходит. А тот, хотел было сначала увернуться, но заметив строгое лицо Натальи Сергеевны, тут же ответил, что почти пол фирмы уже подали заявление на увольнение, а вторая половина, вот пока еще размышляет как поступить. Антон был настолько поражен услышанным, что тут же отпустил спешащего. Тот же не преминул мгновенно скрыться в жужжащей как потревоженный пчелиный улей толпе.
— Они тут что все с ума посходили? — обратился он к секретарше шефа. — Все увольняются, а куда? И почему, собственно?
Наталья Сергеевна, по своему обыкновению, ничего на это не сказала, но стала искать в толпе уже кого-нибудь из своих знакомых, чтобы более подробно его расспросить. И этим человеком оказалась некая молодая девушка из отдела кадров, которая подтвердила, что, да действительно, в офисе сегодня дурдом, и что все прямо как с утра появились на работе, так сразу и решили начать новую жизнь. Почему же все увольняются, она, тем не менее не знала, а знала, что и сама в этой фирме оставаться больше не желает. Еще же она сказала, что поскольку всю бухгалтерию в прошлом месяце перевели в другое подразделение, чуть ли не за пределами Москвы, то и отдел кадров теперь находился там же. А сама она сюда приехала по каким-то иным, вовсе не кадровым вопросам. Выслушав все это, Наталья Сергеевна обратилась теперь уже непосредственно к Антону.
— Ну и что нам теперь делать? Я что-то ничего не понимаю. Если все увольняются, то что будет с фирмой, и где нам самим после этого работать?
На это Антон заявил, что судьба фирмы его теперь и не очень-то волнует. И что при желании Павел Иванович легко новых сотрудников наберет, а сам он для себя уже все решил. И поэтому отправляется прямо сейчас в то подмосковное подразделение в отдел кадров. У Натальи Сергеевны от этого даже что-то заныло под ложечкой. Она и сама не смогла бы сказать почему. Ведь она уже для себя все решила. И на счет Антона, и его дома, да и вообще всех этих глупых поисков своей второй половинки. И все же, ей отчего-то было очень жаль. Нравился ей, видимо, Антон, а уж чем, она и сама не могла бы сказать. В этот момент сам виновник ее расстройства выловил из толпы еще одного сотрудника, который, как и все остальные, тоже куда-то спешил. Это был Василий.
— Ну что Васька, — обратился к нему Антон по-свойски, — валим отсюда?
— Нее, — Василий, похоже, тоже огорчился, что Антон собрался уходить, — я еще чутка поработаю. Да ты и сам-то подумай. Может все-таки не стоит. Тут у нас, конечно, все словно взбесились. Но ты-то, Тош, вроде нормальный человек. Куда пойдешь-то и на что жить будешь?
— Жить есть на что, — ответил ему Антон уверенно.
Он даже немного приподнял свой пакет с деньгами, который все еще держал в руке. Но вовремя спохватился.
— Средства имеются, — повторил он ту же мысль, но иными словами. — Я тогда сейчас в отдел кадров поеду. Вот только добираться туда неудобно. Может ты подбросишь?
— Не, я не могу, — ответил Василий еще более грустно, — я пока, как бы, на работе. Может вот Наталья Сергеевна тебя отвезет? — он посмотрел на секретаршу шефа, — если уж она и так тебя сюда доставила.
На это Наталья Сергеевна опять промолчала. Ей, признаться, и без того досталось сегодня, — одни разочарования. А теперь еще и этот, с позволения сказать, щенок, пытался ею распорядиться. Нет, не уважали ее в этой фирме и не ценили даже совсем, если уж позволяли себе такие предложения делать. «Может и вправду, и мне рвануть отсюда», — пришла ей вдруг в голову крамольная мысль. Она посмотрела на Антона, потом на Василия. «Нет, детский сад какой-то, — решила она наконец, — пусть эти ребятки сами тут разбираются как хотят. Она будет выше этого». После чего все так же молча, и даже не подав вида, что вполне поняла предложение Василия на счет «подбросить», отправилась к себе в кабинет. Тому же оставалось лишь красноречиво развести руками.
В подмосковное подразделение компании Антон приехал уже ближе к вечеру. Он даже немного опасался, что не успеет до закрытия и в отделе кадров никого не будет. Но этого не произошло. Все находились на своих местах и усердно работали, тем более, что работы в тот день у кадровиков было предостаточно. Антон быстро написал нужное заявление. Потом еще подписал какие-то требуемые документы и даже оставил расписку, что выходного пособия ему не надо и что он не желает отрабатывать на фирме положенные по закону две недели. После чего довольный и теперь уже совершенно свободный вышел во двор. Подразделение компании, где теперь уже не работал Антон, представляло из себя огромный, огороженным бетонным забором склад, в центральном здании которого, на втором этаже, как раз и находилась бухгалтерия со всеми ее отделами. Здание это состояло из двух смежных строений: одного административного из белого кирпича. А второго, ну просто-таки гигантских размеров ангара, где хранились складские запасы компании. Вокруг этих двух смежных строений простирался обширный пустырь, на котором тут и там валялись всякие железяки, густо произрастала полынь да стояли в хаотичном порядке припаркованные машины сотрудников. По периметру же всего этого хозяйства тянулся забор, в одном лишь месте прерываемый широченными железными воротами с железной же дверью сбоку. Еще там стояла небольшая деревянная будка, в которой находилось помещение охраны и проходная. Антон направился к ней.
Однако на проходной, показывая свой, не действующий теперь уже пропуск, он на миг вдруг почувствовал, что внутри него что-то словно похолодело. Причем, он сразу даже и не понял, чем это было вызвано. Но тут же случайно и мельком взглянув на охранника, который в этот момент проверял его документы, сразу все понял. Пару часов назад, когда еще только приехал сюда, весь измотанный и буквально взбаламученный долгой дорогой, этого охранника здесь не было. По всей видимости, он совсем недавно заступил на смену. Сейчас же, когда как следует все рассмотрел, Антон едва не отшатнулся назад, в ужасе осознав, что увидел нечто невообразимое.
Он, конечно, и ранее днем, когда еще только вышел из ломбарда, начал уже потихоньку приглядываться к людям на улице, пытаясь разглядеть в них нечто похожее на то, что увидел у старого еврея внизу. А именно, истинную их сущность. По крайней мере он так для себя это определил. И, в общем-то, это ему удалось. Практически у всех людей, которых Антон видел в окно машины, было нечто иное во внешности, незаметное дня него прежде и, конечно же, всеми тщательно скрываемое. Кто-то был явным хитрецом и интриганом, кто-то карьеристом, а кто и влюблен был в кого-то. Антон теперь мог все это видеть и читать людей почти как открытую книгу. Однако то, что он увидел здесь на этой проходной, его уже по-настоящему испугало. Да и не просто испугало, а заставило сначала побледнеть как полотно и едва ли не убежать прочь от этого человека.
По виду, это был самый обыкновенный человек. Довольно пожилой, лет шестидесяти. Седые волосы его, по крайней мере, вполне красноречиво говорили о том, что он, как и многие другие в его возрасте, просто подрабатывал на пенсии. Вот только сам Антон уже никогда не смог бы поверить в это. Поскольку разглядел истинное лицо этого человека. То, второе его лицо. И это лицо было просто ужасным. Словно бы некое черное пятно, клякса какая-то сидела сейчас на посту охраны перед ним. Да еще и с несколькими алыми пятнами в придачу. Будто кто-то пролил сначала расплавленный гудрон прямо на кресло, а затем еще и побрызгал все это сверху красной краской. Так что в итоге зрелище получилось просто отвратительное.
И все же Антон, насколько мог не подал вида и, получив назад свой пропуск, внешне совершенно спокойно покинул проходную. Он даже прошел еще метров триста через поле, которое отделяло это подразделение-склад от асфальтовой дороги, у которой находилась единственная в данной местности автобусная остановка. Однако, немного не доходя до нее, резко свернул вправо и пошел по этому полю уже пригнувшись. Потом прокрался мимо ограды старого кладбища, вплотную примыкавшего к территории склада и, вдоль бетонного забора приблизился наконец к нужному месту. Там он затаился в кустах и стал наблюдать. Проходная была теперь впереди него, метрах в пятидесяти. Через нее ходили туда и сюда разные люди. Иногда еще проезжали легковые автомобили, очевидно, сотрудников подразделения. Да однажды, перед самым окончанием рабочего дня въехала во двор огромная двадцатитонная фура.
Так прошло около трех часов. День к тому времени уже давно закончился, по крайней мере световая его часть. Становилось зябко, поскольку осень, хотя и медленно, но все же вступала в свои права. Через некоторое время стал накрапывать еще и слабый дождик, что уже совсем вывело Антона из равновесия. «Что он тут делал в этих кустах, чего ждал? Ну мало ли у кого какая душа, — а это именно душу охранника он как раз и видел, Антон был почему-то в этом убежден. — Ну, может грешил человек, наделал чего плохого в жизни. Может и в тюрьме ему даже пришлось посидеть, Что ж с того?» — не переставал он задавать себе эти, вполне резонные вопросы. И все же, не мог он как-то вот так все оставить. Не в силах был. Потому что почувствовал нечто такое, уже почти для него знакомое. А именно холод. Тот жуткий, смертельный холод, с которым сталкивался уже давно. Да на самом-то деле, он и не смог бы его спутать ни с чем, при всем желании. Это было как запах, как цвет, как ощущение. Нет, он не ошибался. А значит этот, ничем не примечательный человек, был, возможно, той единственной и конечно же случайной ниточкой, которая могла привести его к раскрытию тайны его собственного далекого прошлого. Тайны, причинявшей ему такую боль.