Серый город-глава 7

Я спрыгнул с забора, потопал к сковородке, сунув руки в карманы. В левом кармане джинсов, до сих пор лежало полкило мелочи (я рылся в монетах пальцами), сдача сумасшедшей билетёрши. И тут, мне в башку влетела гениальная мысль. Я схватил сковородку и ломанул на второй этаж, к себе в комнатуху. Я выложил монеты на подоконник, их было до хрена, и стал складывать монеты друг на друга, делая из них столбик. Сравнил столбик с размером кулака… Надо ещё монет пять. Всё, готово… Столбик монет был равен величине моего кулака. Я аккуратно затянул столбик в липкую ленту (пару раз он у меня разваливался), и края залепил, чтоб монеты не вылетали. Я взял эту монетную закрутку в ладонь, довольно увесистая штука, и в кулаке лежит удобно. На подоконнике ещё валялось полно мелочи.
         Я положил монетную закрутку на полку шкафа с книжками, завёл будильник на 6, и лёг спать. Уснуть я не мог, думал «скорей бы утро». Я начал считать прыгающих овец, и всё-таки уснул. Грохот будильника выволок меня из сна. Я встал, забрёл в ванную, сделал там все, что делают по утрам. Оделся, кинул монетную закрутку в карман, и вылез из домихи.
         Рассвет, красное солнце вылезло красиво, как раскалённая монета. Монета, ха…символично. В общем попёрся я в другой конец города, к дому Билли «Таблетки». Серый город делился на две части (когда-то в нём было две банды), на Речную и Выездную. В Речной жили: я, Нищий, Мотоциклистик, вся его кодла из бывшей банды. А у самой реки, на окраине, жила одна шизанутая девчонка «Печаль». Нищий был в неё влюблён, она была красивая, но вечно в депрессии. Ну, про неё я потом расскажу. В Речной на стенах и заборах было написано «МОТОЦИКЛИСТИК  РУЛИТ». А когда входишь в выездную часть города, там, как обозначение, везде валялись покрышки от колёс машин. Там раньше правила банда «Злого Дальнобойщика». Про это я тоже потом расскажу. Там и жили Билли - «Таблетка» и его «хвосты». Билли считал себя крутым. Крутость его была такая: он грабил малявок, даже шоколадки у них отнимал (торчки часто жрут сладкое зачем-то). Билл разбивал своим «хвостам» морды, чтобы показать, что он главный. А ещё напускал на себя добрый вид, и ходил соседским бабулям в магазин за продуктами. Маразматические бабули души в нём не чаяли, поили его чаем, а он незаметно таскал у них транквилизаторы. Бабулям же выписывают таблетки сильные, они без них уснуть не могут. Билли таскал «транки» частично, а то бабули хоть и в маразме, но заметили бы, если спереть много.  «Хвосты» Билли были вообще тормоза. У них не было ни денег, ни мозгов, чтобы чё-нибудь раздобыть. Поэтому они часто ошивались на заправке, рядом с Громилой. Громила, обдолбавшись бензином, становился широкой души чувак, и делился с «хвостами» бензином, думая какой он хороший.
       Вот я уже и дотопал до дома Билли. Затрахаешься тут покрышки обходить, как они тут ходят? Билли скоро должен был выползти, чтобы совершить хороший поступок для какой-нибудь бабуськи. Я нацарапал стих на заборе, напротив его дома, а сам спрятался за киоском «Мороженное». Киоск скоро должен был открыться, и магазины с продуктами тоже. Значит и Билли вот-вот должен появиться.
       Прошло минут десять, как дверь дома, где жил Билли, скрипнула. Я чуть выглянул из-за киоска, точно Билли… Он вышел чуть тормозной походкой (но я знал, он мог двигаться шустро, если хотел), а глаза были такие стеклянные, что похожи на вставные от плюшевой игрушки. Как можно так обдолбаться в такую рань? Билли увидел мой стих на заборе, позыркал по сторонам и прошипел: «п-а-д-л-а». Потом подошёл к забору и стал читать тихо, вслух: «Э-Э-БЕ-ДЕ-БЕ…»  Он читал по слогам, хуже первоклашки. Наверное, он хотел узнать, не написана ли там про него какая-нибудь гадость. От его детского «Бе-бекания» я стал громко смеяться, и вылез из-за киоска. «Таблетка» увидел меня, и бешено расширил обдолбанные глаза.  Я так смеялся, что аж согнулся пополам. А потом говорю: « Билли, да не читай ты. А то в магазины опоздаешь, рабочий день кончится. Там просто написано, что ты гений». Билли скривил рот и заорал: «Соня, я похороню тебя!», а потом шустро ломанул ко мне. «Как же он быстро двигаться может»- пронеслось в моей голове. В моём правом кулаке была зажата монетная закрутка. Билли уже подлетал ко мне, я отпрыгнул вправо, и двинул ему кулаком с монетками в ухо. Мой кулак заныл от боли, а Билли улетел метра на 2, и шмякнулся на асфальт. Я не думал, что удар будет такой сильный, и кулак будет так болеть. Я потряс правой кистью (монетки перекинул в левую), а Билли валялся и мычал. Я подошёл к нему, он держался за ухо и шептал: «я похороню тебя…похороню... Чёрт, я ничего не слышу». А я говорю: «А как же ты будешь слушать марш на моих похоронах? Ладно, Билли, не злись. Я тебе букварь подарю». Сунув монетную закрутку в карман, я пошёл в свою часть города. Дерьмо, как они тут ходят? Одни шины кругом…