Ночной концерт Из воспоминаний моей армейской юнос

НОЧНОЙ  КОНЦЕРТ
(Из воспоминаний о далекой армейской юности)

Несколько лет назад, в юбилейном номере газеты «Знамя» мною была опубликована статья о пребывании в Кувшинове всемирно известного писателя и журналиста Б.Н.Полевого. Однако мною был упущен один эпизод из биографии писателя, который произошел с ним именно в Кувшинове. Было не упомянуто об одной замечательной встрече Полевого на Кувшиновской земле. Однако, обо всем по-порядку.
История эта произошла давно, в конце пятидесятых начале шестидесятых годов, когда ваш покорный слуга проходил действительную военную службу в армии. Осенью 1958 года попал с приступом аппендицита в Военно-Морской госпиталь, что находился тогда в Таллине, в местечке Юхенталь.
Буквально через два дня после моей операции в палате появился новый пациент. Это был высокий худощавый мужчина лет пятидесяти пяти, с великолепной шевелюрой из седых волнистых волос, продолговатым лицом, голубыми добрыми глазами. Вел он себя скромно, хотя со стороны нашего медперсонала интерес к нему был повышенный.
Новый обитатель палаты оказался общительным, но не навязчивым. Вначале наши разговоры ограничивались только пожеланиями доброго утра, спокойной ночи, интересом к самочувствию, пожеланиями скорейшего выздоровления. Постепенно наши темы разговоров расширялись. Так мы дошли до обмена своими биографическими данными. И тут узнал, кто находится вместе со мной в палате!  Мне стал сразу понятен интерес служащих госпиталя к моему соседу по палате. Они-то знали, что это писатель, член Союза писателей СССР, сотрудник журнала «Огонёк» Иван Спиридонович Рахилло.
К этому моменту я уже был военкором в газетах и Шестой отдельной армии ПВО «Часовой Родины». Конечно, для меня находиться с настоящим писателем, книги которого о людях авиации и флота мне хорошо были знакомы, было настоящим подарком судьбы, согревало душу и сердце.
Иван Спиридонович попал в госпиталь тоже с приступом аппендицита будучи в командировке от Союза писателей в Ленинградский и Прибалтийский Военные округа. Он ездил по воинским частям, соединениям, кораблям Балтийского флота со своими выступлениями, рассказами о летчиках, о встречах с Валерием Чкаловым, об их большой дружбе, о подвигах летчиков морской авиации в годы Великой Отечественной войны.
Когда мы оправились и могли выходить на прогулки, то все дни, которые мне было положено пробыть в госпитале после этой простейшей операции, я проводил с Иваном Спиридоновичем. Мы спускались в старинный парк, окружавший здание госпиталя, стилизованного под усадебный замок с элементами модерна и югендстиля в своей архитектуре.
Погода все дни в октябре стояла теплая, солнечная. Парк шумел листвой, которая уже была тронута легким дыханием осени. Столетние могучие деревья усыпали дорожки парка созревшими каштанами. Природа радовала и придавала нашему общению неповторимые возвышенные ощущения. Это, естественно, мое восприятие молодого человека из глубинки, столкнувшегося впервые с живым писателем, известным в стране. Я ловил каждое его слово, хотя не забывал задавать ему и свои наивные вопросы. Меня интересовало все. Мне хотелось знать, как он работает, как создает свои произведения, откуда черпает свои сюжеты, в какое время суток ему лучше работается. Он отвечал на все мои вопросы в ходе наших бесед. Главное, что я уяснил себе из бесед с писателем, что творить – это тяжелый труд, требующий полной отдачи себя этому делу.
В один из дней к писателю обратилось командование госпиталя устроить встречу с пациентами, матросами и офицерами с кораблей и баз Балтийского флота. Мы собрались в клубе госпиталя. Зал был наполнен слушателями в пижамах и синих госпитальных халатах. Лица молодые, глаза устремлены на Ивана Спиридоновича, который поднялся на сцену. Аплодисменты. Начальник госпиталя поднял руку и наступила тишина. Он  представил  писателя и дал ему слово.
Иван Спиридонович, спокойным голосом, без особого напряжения начал свое захватывающее выступление. Он рассказывал о героях войны, о необыкновенных судьбах морских летчиков, читал отрывки из своих произведений наизусть, артистично, эмоционально. Его можно было слушать бесконечно. Мы сидели с горящими глазам, затаив дыхание, стараясь не пропустить ни одного слова.
«Вот это писатель», - думал я про себя. «Вот это память! А как рассказывает! Слушаешь его и оказываешься рядом с его героями». Такие мысли роились в моей голове во время выступления писателя. После этой необычной встречи в клубе госпиталя, я был полностью под властью авторитета писателя. Однако он продолжал ко мне относиться также ровно, как и до этого, не оставлял без внимания и собеседника. Он расспрашивал меня о моей военкоровской работе, о службе, о настроениях матросов, об их интересах, читаем ли мы книги в свободное время и о многом другом. Я рассказал ему, что у нас в части хорошая библиотека, в которой много книг русских, советских и зарубежных писателей. Есть хороший клуб, где нам показывают много современных фильмов. Перед заступлением в наряд мы имеем возможность всегда посмотреть фильм.
Как-то зашел разговор о наших родных местах. Иван Спиридонович поведал мне о своей родной Кубани, где прошли его детство и юность. Рассказывал о родных местах с восхищением и гордостью. Когда дошла очередь до меня, то я скромно сказал ему, что призвался в армию из небольшого городка Калининской области, малоизвестного и даже неприметного на географической карте.
Неожиданно И.С.Рахилло повернулся ко мне и сказал:
- Зря, Сергей, так говорите о своей малой родине. О вашем Кувшинове я много знаю. Начну с того, что там во время войны был Штаб Калининского фронта, которым командовал Маршал И.С.Конев. Там побывало много нашего брата писателя. Назову только известные фамилии: А.Фадеев, Б.Полевой, А.Платонов. С Борисом Николаевичем мы дружим. Вот от него я и услышал о вашем городке Кувшинове много интересного. Даже знаю, что там живал наш великий писатель А.М.Горький, знакомился с жизнью пролетариата на бумажной фабрике.
Я был потрясен. Оказывается, он знает о нашем городке столько интересного. А мы?.. С другой стороны, в глубине моей души просыпалась гордость за родной городок. Видимо у меня был такой вид, что Иван Спиридонович сказал:
- Сергей, очнитесь… Вам что же никто не рассказывал дома о вашем родном городке. Бывает такое, живешь и не знаешь, в каком ты замечательном месте родился. Думаю, со временем все это исправится.
- Да, Иван Спиридонович, я потрясен. Не было возможности познакомиться с историей своего города. Только кое-какие устные предания. А конкретно ничего нет.
- А вот я вам тоже сейчас расскажу устное предание. И вы что мне скажете, что этого не было. – И он посмотрел на меня с улыбкой.
- Какое? – удивленно спросил я.
- А то, что мне поведал мой друг Борис Николаевич, - ответил на мой вопрос писатель. – Это, кстати, относится к истории вашего городка. Рассказ Полевого мне так понравился, что я его запомнил слово в слово. И иногда он звучит в моих выступления, конечно, с разрешения Бориса Николаевича.
И начался рассказ. До сих пор помню все интонации голоса Ивана Спиридоновича, жесты во время устного повествования, манера держать собеседника в постоянном напряжении и внимании.
В молодости у меня была хорошая память, однако я на нее не стал надеяться, и вечером того дня все услышанное записал в свой военкоровский блокнот, подаренный редакцией газеты «Часовой Родины».
Прошло более сорока лет. При разборке своих архивных записей, неожиданно в руки мне попался мой армейский блокнот, считавшийся давно утерянным. Вновь с удовольствием перечитал свои заметки, особенно ту, что была написана для газеты «Часвой Родины» о встречах с писателем И.С.Рахилло в военном госпитале. Здесь же я нашел записанный мною пересказ той истории, которую писателю рассказал сам Борис Николаевич Полевой. К сожалению, в мемуарах самого Б.Полевого о годах войны этого эпизода не было. Но событие-то подлинное. Спустя много лет, Иван Спиридонович Рахилло в одной из своих книг воспоминаний опубликовал этот эпизод военных лет из жизни Б.Полевого, как он отмечал, с разрешения самого Бориса Николаевича.
Попытаюсь привести этот рассказ писателя с записей сорокалетней давности.
- С Борисом Николаевичем мы давние друзья, - начал свой рассказ Иван Спиридонович. -  Мы встречаемся с ним на литературных вечерах, заседаниях, съездах. Вы знаете, что в годы войны он был военным корреспондентом газеты «Правда». По заданию редакции он неоднократно выезжал на Калининский фронт. Надо учесть и то, что Калинин для него родной город, там прошла его молодость, там он стал журналистом. Естественно, он переживал за своих друзей и близких. В 1942 году штаб фронта находился как раз в вашем городке.
Писатель задумался и потом добавил:
- Не знаю, включит ли он этот эпизод в свои воспоминания, ведь многое в нашей жизни изменилось, не все сейчас можно публиковать. Однако я вам, Сергей, расскажу об этой кувшиновской истории. Хочу, чтобы вы гордились своим родным городом.
- Да, Иван Спиридонович, спасибо вам. Благодаря вам я начинаю по-особому относиться к своему месту рождения.
- А сейчас, - продолжил писатель, - я постараюсь передать рассказ самого Полевого. Пока память мне не изменяет, буду стараться слово в слово.
«Вместе с Александром Фадеевым я выехал по заданию редакции газеты «Правда» на Калининский фронт. Стоял суровый декабрь сорок второго года. Из Торжка наша машина, снабженная спецпропуском, ближе к вечеру двинулась в Кувшиново. По пути мы остановились сначала в селе с историческим названием Баранья Гора, а потом, не доезжая километров трех до Кувшинова, в деревне Сафонтьево. Здесь нам подсказали, где нам разместиться на ночлег.
Прибыли на указанную высоту, изрытую ходами и блиндажами. Нас расположили в пещерке, недурно обжитой офицерами связи, людьми молодыми, веселыми, с энтузиазмом встретившими Фадеева и великодушно уступившими ему единственный широкий, сплетенный из ветвей лежак. Жарко. Отличный воздух. Мы уже предвкушали, как хорошо заснем, но едва успеваем сбросить валенки и вытянуть к огоньку усталые ноги, как влетает порученец командира дивизии. Увидев Фадеева, звонко стукнул каблуками.
- Товарищ бригадный комиссар, приказано срочно привести вас и ваших товарищей к командиру дивизии!
-Что случилось?
Молчит. Но вид у него такой многозначительный, что мы безропотно начинаем обуваться.
- Есть там у командира кто-то?
- Так точно, есть.
- Кто? -
-Там увидите, товарищ бригадный комиссар, - произносит порученец каким-то особым благоговейным шепотом.
По обледеневшим ходам сообщения движемся все к блиндажу на высоте. Входим. От карты, лежащей на столе, поднимаются две головы: черная, цыгановатая, с хохолком на затылке -  командира дивизии, другая – седеющая, с высоким шишковатым лбом – его гостя.
- Ах, вот тут кто пришел… Здравствуйте, Георгий Константинович, - произносит Фадеев и крепко, дружески жмет руку невысокому плечистому человеку в вязаном шерстяном свитере. На спинке складного стула висит мундир с маршальскими звездами.
Я сразу узнал маршала Советского Союза Жукова, хотя видел его всего один раз. Но разве спутаешь с кем-нибудь эту характерную лобастую голову, мужественное лицо, на котором каждый мускул говорит о твердости и воле? Глаза, смотрящие из-под нависающего на них лба, и, наконец, эту продолговатую ямку на подбородке, добродушную ямку, которая так контрастирует со всеми остальными чертами сурового лица?
Теперь, в решающие дни на Калининском фронте, он здесь, представитель Ставки, заместитель Верховного Главнокомандующего. Жмет руку Фадееву.
- А что делает здесь автор «Разгрома»? Вы садитесь, садитесь, товарищи. Мы с командиром тут все уже обсудили, обо всем договорились. Сейчас вот как раз ужинать собираемся. Воюет он неплохо. Посмотрим, какая у него кухня…
Кухня у полковника Кроника оказывается хорошей. Тут выясняется одно почти невероятное, прямо кинематографическое скрещение разных судеб: командир дивизии Александр Кроник служил когда-то старшиной в кавалерийском эскадроне, которым командовал комэск Георгий Жуков. Фадеев же знал маршала еще по боям на Дальнем Востоке. Все трое встретились как старые друзья. А на Руси там, где встретятся старые друзья, не обойтись и без песни тоже.
Выясняется и совершенно уже невероятное. Полководец, оказывается, играет на баяне.
Где-то в охране штаба отыскали старенький инструмент. Ремень привычным движением кладется на плечо, пальцы делают молниеносную пробежку по ладам, широко развернуты меха, и возникает тихая, задумчивая и печальная мелодия. Два голоса - тонкий Фадеевский и хрипловатый баритон Жукова – переплетаются, как бы обгоняя друг друга:
Позарастали стежки-дорожки,
Где проходили милого ножки…
И когда дело доходит к припеву, в приятный дуэт вплетается хриплый после вчерашних телефонных разговоров бас командира:
Позарастали мохом-травою,
Где мы гуляли, милый, с тобою…
Грустит баян. Три голоса ведут задумчивую песню о разлуке, о несчастной любви, о девичьем горе. Согласно, дружно поют и славный полководец, и знаменитый писатель, и командир дивизии, которому на рассвете предстоит развернуть штурм немецкой группировки, отказавшейся сложить оружие.
Песня сменяет песню. А там, за обитой плащ-палаткой дверью, в суровом холоде и тьме фырчат моторы, лязгают гусеницы, идет скрытая работа. Войска готовятся для нового, решающего штурма!».
- Ну, как рассказ? – спросил меня писатель.
- У меня нет слов, Иван Спиридонович. А почему вы не рассказали эту историю на выступлении в клубе?
- Сережа, думаю, наступит время и эта история увидит свет. Еще рано. Материал должен отлежаться.
- Я даже не знал, сколько всего интересного связано с нашими местам. Спасибо вам, совсем по-другому теперь вижу свой городок. Наши жители как-то пренебрежительно относятся к своему городку, стараются своих детей поскорее вытолкнуть из него, потому что считают наш городок глухоманью.

- Все зависит от людей, - сказал писатель, - как они будут относиться к своему месту – с любовью или безразличием. Если с любовью, то край процветает, если с безразличием, то будет подобная история, как у вас. Нас на Кубани воспитали любить свою малую родину, гордиться ею, делать ее еще краше. Это вам, Сергей, заметка на будущее. Любите свою землю.
На этом обрываются записи в моем военкоровском блокноте. Закрывая блокнот, я понял, какой прекрасный подарок мне сделал Иван Спиридонович Рахилло. Слова писателя запали мне в душу. Под их влиянием я начал изучать историю нашего городка. И она оказалась такой богатой…