29. Тревожный вечер

— Что вам помешало? Собака? — в ледяном тоне, которым был задан вопрос, звучало откровенное презрение.

Луис закусил губу, чувствуя пронизывающий холод, притом что щёки у него пылали. Не сказав больше ни слова, звонивший отключился, но через несколько минут телефонная трель снова ударила Диксона по нервам.

— Эта собака больше не должна никому мешать, — без всякого вступления заявил тот же голос. — Вы меня поняли, сержант? — слово "собака" было произнесено с отвращением, а "сержант" с издёвкой.

— Н-не совсем, — Луис тяжело дышал, действительно не понимая, чего от него хотят.

— Я начинаю думать, что допустил ошибку, связавшись с тобой. А я свои ошибки всегда исправляю. У тебя остался один день, чтобы убедить меня в том, что это не было ошибкой. Это понятно или "не совсем"? — прошипел голос.

— Понятно, — ответил Луис твёрдо, вытирая со лба холодный пот.

— Вижу, вы делаете успехи. Но, будучи реалистом, я не рассчитываю на стремительный прогресс, поэтому завтра утром, справа от дорожки, с внутренней стороны ограды вашего дома вы найдёте свёрток. Там будет инъектор с ядом. Надеюсь, вы способны ввести раствор в какую-нибудь еду и угостить собачку?

Луис молчал.

— Достаточно одной капли, но, учитывая ваши "способности", раствора будет больше. При вскрытии ничего не обнаружат, так что беспокоиться вам не о чем. На вашем месте я бы побеспокоился о том, чтобы получить необходимую информацию.

— Я постараюсь найти другую возможность и…

— Или вы завтра сообщите, где находится Алисян, или послезавтра пожалеете, что родились, — оборвали его. — Что касается собаки — она должна исчезнуть — завтра же. В любом случае. Вам всё ясно?

— Да.

***


Рэй сидел на той же скамейке, что и утром. Солнце, очень похожее на земное, только немного больше, медленно опускалось в тёплое спокойное море. Рэй долго смотрел в наливающееся густой синевой небо, потом закрыл глаза.
Вот так же, на закате, он разговаривал с Пунтом и Лаумом. Не верится, что это было совсем недавно. Их мир, их жизнь здесь кажутся сном — прекрасным и далёким. И всё-таки это не сон. Для него они навсегда стали частью огромного мира, и теперь этот мир и он сам уже не будут прежними.

Его мысли снова вернулись к сегодняшнему дню. Только вчера он прибыл на Купаву и узнал так много и одновременно ничтожно мало. Один ответ и множество новых вопросов… И что теперь? Что он должен делать дальше? Заглядывать далеко вперёд не приходится, ну а тот самый "следующий шаг", о котором говорили шуа, каким он должен быть?

Вспомнился разговор с Василием о Катарине Алисян и её маленькой дочери. Возможно, им угрожает опасность. Может ли он что-нибудь сделать для них? Обратиться к Катарине с предложением помощи — немыслимо. Он только напугает её. Рэй взъерошил волосы и решил, что на сегодня "следующим шагом" должно стать возвращение в коттедж и отдых.

Дом встретил его приглушённым светом, залившим гостиную, стоило только переступить порог. Подобные сюрпризы ожидали на каждом шагу: включался и выключался свет, в зависимости от времени суток менялась его яркость; огромные окна то становились прозрачными, то затемнялись, то высвечивали пейзажи и картины, отвечавшие вкусам прежних владельцев; в заданное ими же время вспыхивали экраны телевизоров; в ванной, стоило переступить порог, начинала течь вода строго определённой температуры; маленькие автоматические уборщики время от времени оживали и, деловито жужжа и шурша, отправлялись путешествовать, прокладывая сложные, извилистые маршруты.

Рэю предлагали изменить программу, но он отказался. Попросил только отменить голосовые сообщения, которых в ассортименте напичканного электроникой дома было великое множество, и прежние жильцы активно ими пользовались. Все эти пожелания доброго утра, приятного аппетита, вопросы о том, не нужно ли закрыть окно, включить свет или изменить температуру, действовали бы на него угнетающе. Возможно, для кого-то это могло создать иллюзию заботы, внимания, даже общения, но не для него.
Если уж он один, то один. С компьютером лириан, являвшимся по сути искусственным интеллектом, можно было бы пообщаться, да и надоедать он бы не стал, а тут…

Можно было отменить всё, но то, что дом живёт своей жизнью, выполняя пожелания оставивших его людей, почему-то Рэю не мешало. Это не давало расслабиться, напоминая о временности нового пристанища, и одновременно роднило его с брошенным домом, который казался живым и одиноким, но всё ещё не верящим в то, что его покинули.

Когда Рэя что-то не устраивало, он вносил коррективы, используя ручную настройку. Вот и сейчас он выключил свет и, пробежавшись пальцами по слабо мерцающим уплощённым кнопкам на настенной панели управления, сделал все окна в доме прозрачными (разумеется, только для того, кто находится внутри). По светлому полу и стенам затрепетали кружевные тени деревьев на фоне конусов света от небольших фонариков, окружавших дом.

Рэй постоял немного у двери, задумчиво глядя на игру тени и света, полностью активировал все системы безопасности дома и прошёл в ванную. Вода, как обычно, показалась ему слишком горячей. Он отрегулировал температуру и не спеша смыл с волос и тела морскую соль. Взгляд его по-прежнему был задумчивым, движения — медленными.
После разговора с Командиром Рэй находился в каком-то оцепенении или, точнее, был погружён в себя. Ему казалось, что скоро должно что-то произойти, и сейчас он испытывал смесь покоя и напряжённого ожидания, отстранённого, казалось бы, рассеянного внимания ко всему, что фиксировали органы чувств, и удивительной внутренней собранности.

Проходя мимо компьютерного терминала, он замедлил шаг, но всё же принял решение лечь спать. Командир ещё несколько лет назад пытался выяснить, на каком языке сделана надпись на кинжале, но безуспешно. Или он забыт и полностью утрачен, или…

Рэй не стал додумывать мысль до конца, вместо этого он открыл один из многочисленных ящичков высокого шкафа, встроенного в стену спальни, минуту или около того смотрел на мерцающий в пустом и тёмном ящике кинжал, потом закрепил на ножнах прочную цепочку необычного плетения, которую Михал отдал вместе с кинжалом, закрыл ящик и лёг спать.
Самодисциплина и нудные психологические тренинги, которые так тяготили его во время обучения и которые позже он не раз вспоминал с благодарностью, помогли ему уснуть уже через минуту, хотя спать совершенно не хотелось.


Он проснулся мгновенно. Не было секунд замешательства и сонной растерянности. Так его приучили просыпаться на базе наёмников, где их поднимал резкий требовательный сигнал, так же он просыпался во время заданий — от короткой, отрывистой команды или единственного лёгкого прикосновения.

На этот раз его разбудил нежно вибрирующий сигнал.
"Зафиксировано перемещение неизвестного объекта на контролируемой территории", — сообщил мелодичный механический голос. На полностью активированную систему безопасности не распространялась отмена голосовых сообщений.

Рэй быстро поднялся, машинально скользнув взглядом по светящемуся индикатору — он спал два часа с небольшим. Надеть джинсы, ботинки и стремительной тенью метнуться к входной двери — на это ушло всего несколько секунд.
Система безопасности этого коттеджа существенно отличалась от той, что установил несколько лет назад живший рядом Конрад Саталатан. Пожалуй, его выбор был продуман лучше. Здесь же не велась видеозапись, зато тщательно контролировалась огороженная невысокой декоративной решёткой территория — две лужайки, большая клумба, деревья, кусты и несколько извилистых дорожек. Видимо, хозяев весьма заботила сохранность посадок.

Рядом с дверью взмигивала красным огоньком подробная схема участка. Огонёк как раз и обозначал "неизвестный объект". Он медленно перемещался, приближаясь к входной двери. Рэй видел, как красное пятнышко замерло, а потом снова двинулось вперёд. Оно уже совсем близко — прямо у ступенек невысокого крыльца.

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/03/05/1786