30. Неожиданный гость

Рэй глубоко вдохнул и сунул руку в карман. Камень был очень тёплым, почти горячим, чувствовалась и смутная тревога, но очень уж неопределённая. Было не похоже на то, что камень считает опасным приближающийся "объект". И всё же он встревожен.
Не более трёх секунд ушло у человека на изучение схемы и "консультацию". Затем он нажал на кнопку, отдавая охранной системе приказ сделать дверь прозрачной.

Крыльцо дома и то, что сейчас на него поднималось, было видно совершенно ясно — свет в гостиной он не включал, а снаружи, помимо окружавших дом фонариков, горели рассеянным светом два светильника по обе стороны двери.

У Рэя перехватило дыхание. Он замер, не в силах пошевелиться. Существо по ту сторону двери тоже замерло. Оно не могло его видеть. Не должно было видеть.
Оно смотрело прямо ему в глаза…

Леопард. Тот же самый… или нет?
Огромная кошка поднялась на последнюю ступеньку. Поднялась медленно, тяжело, словно поднимая не собственное тело, а непосильную ношу.

Приходя в себя после первоначального потрясения, Рэй отмечал то, что не заметил в первый момент: тяжёлое дыхание, тусклая шерсть, погасшие глаза, а там — дальше, на мощном теле — да это же кровь! Прокусы и рваные раны, кое-где шкура висит клочьями, зверь едва держится на лапах. Рука рванулась, чтобы открыть дверь.

Рванулась — и отдёрнулась. Вспомнился вчерашний разговор с Василием. Растерзанный труп Саталатана словно стоял перед глазами, хотя он и не видел тела, но по описанию Василия легко мог представить страшную картину.
Саталатана убили из-за кинжала, а теперь кинжал у него… Конрад сам открыл дверь, и кто знает, что он за ней видел. Может быть, каждый видит то, что подсказывает ему собственное подсознание? Знать бы, тот ли это леопард. Похож, но…

С другой стороны, судя по описанию Василия, раны на теле несчастного учёного вполне могли быть нанесены такими зубами… и такими когтями. На Купаве нет крупных хищников (по крайней мере, в этом районе), Саталатан был убит позапрошлой ночью, кинжал… — всё складывалось. Кроме, пожалуй, ран на теле зверя, но возможно, это обман.

Пунт и Лаум говорили о коварстве неживущих, о том, что они, вероятно, могут менять облик. Неужели это один из них? Что делать? Что?!
Мысли неслись галопом, сердце бешено колотилось. Позвонить в полицию? Они примчатся мгновенно. Рэй не верил, что они могут справиться с неживущим, но, вероятно, он, она или оно уберётся отсюда, если поймёт, что обман не удался.
Уберётся, чтобы вернуться снова или напасть на кого-нибудь ещё. Но что он может сделать сейчас? Если это неживущий, а все его раны — притворство, то открыть дверь значит совершить самоубийство.

"Лишить неживущего его непонятной не-жизни существует не так много способов…" Ещё бы знать, что это за способы… Во всяком случае, на оружие, которым он успел обзавестись, Рэй не очень-то рассчитывал.

Зверь за дверью держался из последних сил. Его задние лапы подгибались, на одной из них зияла глубокая рваная рана. Тяжёлая голова с видимым усилием поднялась, и леопард снова посмотрел человеку в глаза. В его взгляде, мутном от боли, угасающем, была мольба.

Рэй снова протянул руку и снова отдёрнул. Он не имеет права погибнуть сейчас. Нужно найти живущую… Он стиснул камень, но тот не дал ему ответа, а может, он его не понял. Зато пришло ощущение того, что уходят драгоценные секунды. Какое бы решение он ни принял, нужно принять его сейчас. Но как?

Вспомнились слова Пунта: "Слушай своё сердце". Знать бы только, как это делается. Глубокий спокойный голос звучал в ушах, словно Пунт был рядом: "Слушай своё сердце…"
Рэй уверенно протянул руку и открыл дверь.

Инстинкты взывали к нему, разум твердил об осторожности, но другой — тихий, но властный голос, который ему удалось различить, услышать в этом хоре, говорил, что он поступает правильно.
Леопард собрал все силы, явно стараясь поскорее оказаться внутри. Здесь он, уже гораздо медленнее, продвинулся на несколько шагов, сильно припадая на заднюю лапу, и повалился набок. Рэй быстро запер дверь и включил свет, потом подошёл и склонился над израненным зверем.

Это не было притворством. У человека сжалось сердце. Почему-то сейчас он был полностью уверен, что это тот самый леопард, который выручил его из беды в джунглях Мирлена. И что он может сделать теперь? Тут нужен врач. Да что там врач — тут нужна целая бригада врачей, аппаратура, лекарства! Да и то…

Рэй, конечно, не очень хорошо разбирался в ветеринарии вообще и в леопардах в частности, но, насколько он понимал, всё было очень серьёзно. Настолько, что его удивляло, что леопардиха до сих пор жива. Удивляло и одновременно обнадёживало. Ясно, что это не простой зверь…

Ясно-то ясно, но делать-то что?! Попытаться промыть и перевязать раны? Он наклонился и на смену смутному чувству, что что-то с этими ранами не так, пришло понимание. Из них же должна просто хлестать кровь! А не вытекает ни капли…
Он сам себя поправил — не должна она хлестать, она должна была давно кончиться. Совсем. Но — судя по всему — не кончилась. Или этот зверь может жить и без крови? По спине забегали мурашки. Раневая поверхность словно была покрыта тончайшей плёнкой, и Рэй всерьёз задумался, стоит ли пытаться их промывать и вообще трогать.

Большой глаз немного приоткрылся, и леопардиха покосилась на человека, не поднимая тяжёлой головы. Иногда самый простой способ оказывается и самым правильным, но Рэй нисколько не рассчитывал на успех, задавая свой, как он думал, риторический вопрос:
— Что же мне с тобой делать? — спросил он грустно.

Пасть зверя слегка приоткрылась и показался розовый язык. Он мелькнул в воздухе и исчез, потом ещё и ещё раз. "Агония что ли у неё начинается? — похолодел Рэй. — Ну всё, звоню в ветеринарную службу. Может, ещё не поздно". Он распрямился и увидел, как тусклый глаз раскрылся пошире. Внезапно его осенило.

— Ты хочешь пить?

Пятнистый хвост взметнулся вверх и со слабым стуком снова упал на пол. Рэй истолковал это как согласие и кинулся на кухню. Раздался грохот, от которого леопардиха слегка вздрогнула — это человек выдернул из-под нескольких кастрюль, скучавших в стенном шкафу, довольно широкую, но мелкую миску. Как раз то, что нужно — ведь кошке трудно поднимать голову.

Чистая вода подействовала на неё, как волшебное снадобье. Она не останавливалась, пока не выпила всё, потом положила голову на переднюю лапу и удовлетворённо вздохнула. Рэй осторожно погладил бархатную щёку. Круглый глаз приоткрылся, и он с радостью отметил, что его уже можно назвать если не золотым, то по крайней мере золотистым.

— Чем тебе помочь?

Леопардиха перевела взгляд на пустую миску и снова на человека.
— Ещё воды? — он схватил миску и выпрямился.

Но хвост, не поднимаясь, скользнул по полу из стороны в сторону.
— Еды? Ты хочешь есть?

Хвост повторил прежнее движение. Рэй снова опустился на корточки и поставил рядом миску.
— Что-нибудь другое? Перевязать твои раны? — та же реакция, только на этот раз леопардиха протянула лапу и ткнула миску в блестящий бок.

Рэй почесал в затылке.
— Ты хочешь пить, но не воду, — предположил он.
Хвост наконец-то приподнялся.
— Та-ак. Молоко? — хвост слабо шевельнулся на полу.

Интерес к предложенному продукту был хоть и явственным, но слабым. Кажется, она ожидала чего-то ещё.
— Что же тогда? — спросил он сам у себя и задумался.

Леопардиха очень по-человечески подложила лапу под щёку и слегка вздохнула, видимо, утратив надежду добиться желаемого.
Чего может хотеть леопард, если он не хочет ни воды, ни молока? Неужели кровь? Кажется, он сказал это вслух. А может и нет, но хвост гневно прочертил широкую дугу, а в глазах зверя появилось не то осуждение, не то возмущение.

— Прошу прощения, — пробормотал Рэй. — Я не хотел тебя обидеть, — он зашёл в тупик, но не собирался сдаваться.
— Давай так: я буду перечислять всё, что тут есть. По крайней мере, должно быть. Если тебя что-то заинтересует — дай мне знать.

Огромный многокамерный холодильник был заполнен не обычным — стандартным, а расширенным ассортиментом продуктов и напитков, и Рэй начал добросовестно перечислять всё подряд, что только мог вспомнить, как бы нелепо, на его взгляд, это ни звучало.

То, что леопардиху не заинтересовала минеральная вода и разного рода напитки, Рэя нисколько не удивило, но, кажется, она ждала продолжения, и он перешёл к сокам. Кошка оживилась и демонстративно облизнулась. Решив, что удивляться будет позже, он пробежался по списку и пришёл к выводу, что виноградный сок — это и есть то, чего она добивалась от него с самого начала.

Леопардиха одолела почти литр сока, а затем вылакала примерно стакан молока из глубокой тарелки. Теперь она чувствовала себя гораздо лучше, хотя Рэй затруднился бы объяснить, почему он в этом так уверен. Он хотел было унести вторую упаковку сока, но кошка забеспокоилась, подняв голову и встопорщив усы.

— Хорошо, хорошо, — сказал Рэй успокаивающе и вылил весь сок в миску.

Леопард завозился на полу, пытаясь устроиться поудобнее. Его шерсть, которая всего несколько минут назад казалась тусклой и жёсткой, теперь едва заметно отливала золотом. Кошка отпихнула тарелку с остатками молока, и Рэй послушно унёс её на кухню вместе с початой упаковкой.

Он раздобыл в спальне плотную простыню и попытался уговорить гостью перебраться на диван, а ещё лучше — в спальню, на кровать, но добился только того, что леопардиха недовольно дёрнула хвостом, что, несомненно, означало: "отвяжись" или что-то в этом роде.

Однако Рэй на этом не успокоился. Снова вернувшись в спальню, он разыскал большой бархатистый матрас с подогревом и приволок его в гостиную. Поразмыслив, стоит ли включать подогрев, он решил, что, наверное, всё же не стоит, накрыл матрас простынёй и попытался (очень осторожно) перетащить на него огромного зверя. Но зверь, до этого безучастно наблюдавший за приготовлениями из-под полуприкрытых век, решительно пресёк его попытки, показав белые клыки и демонстративно выпустив страшные когти.

— Значит, тебе больше ничего не нужно? — уточнил Рэй, предварительно отодвинувшись на безопасное, как он надеялся, расстояние.

Кошка стукнула хвостом по полу, приподняла голову и прищурилась на свет.

— Ты хочешь отдохнуть, свет тебе мешает, а я ещё больше, — полувопросительно перевёл Рэй.

Леопардиха широко зевнула, положила голову и закрыла глаза. "Наконец-то ты понял", — перевёл он сам себе, на этот раз — мысленно.
Выключив свет и сделав окна прозрачными, он немного постоял, потом вернулся в спальню и, сидя на кровати, попытался осмыслить случившееся.
Ничего путного, как, впрочем, он и ожидал, из этого не вышло. Через десять минут, порядком утомившись от навязчивых "этого не может быть" в разных формах, вариантах и комбинациях, он поднялся и, неслышно ступая, пробрался к гостиной.

Леопардиха лежала на матрасе. Её пятнистый бок мерно вздымался, а миска с соком была придвинута поближе. Постояв немного в дверях, Рэй вернулся в спальню и, не раздеваясь, прилёг на кровать. Он попытался заснуть, но не успел.

Продолжение: http://www.proza.ru/2016/03/05/1788