Тепло Карского моря

       
                Из книги «Звезды Ямала»
       
                Здесь сквозь  снежный буран в непогоду,
                Позабыв  о  блаженном  тепле,
                Не себе мы  служили  -  народу,
                Драгоценной российской земле.
                Елена Иванова.


       На  севере Ямала  как-то  в половодье  вдруг разбушевалась всегда спокойная Сеяха. Бурные воды подмыли берег, и он обрушился, обнажив удивительное, совершенно необыкновенное создание  природы. Внимательные  аборигены поселка, стоящего на краю земли, разглядели в веками нетронутой  земле мамонтенка. Мерзлота бережно хранила удивительное создание эпохи  палеолита, причем настолько хорошо, что местные гурманы, привыкшие к строганине, откушали замороженного мяса, и ничего – живы, здравствуют. Мамонтенка  отправили в Санкт-Петербург в музей палеонтологии.  На том необычная история  и закончилась. Только не для ученых. Все больше и больше получают они доказательств о смене полюсов  Земли, которая проходит в интервале 12,5 тысяч лет. Получается, что никакой  тундры и снегов на  полуострове Ямал когда-то не было. И никакое  акционерное общество «Ямалгазпромстрой» никогда не построило бы здесь мерзлотники, не будь этих  катаклизмов. А сделали  все по чести и в соответствии с окружной программой поддержки коренного населения: вышли организованно и построили прекрасные мерзлотники – один на 600 , другой – на сто тонн, о которых  изначально позаботилась все-таки природа.
          Дело, конечно, не закончилось уникальными по своей сути объектами, которые по красоте не уступают сталоктитовым пещерам, и их, как  редкостные экспонаты, демонстрируют именитым гостям. Компенсационное строительство  за отторгнутые оленьи пастбища под  обустройство Песцового месторождения продолжилось. Компенсационные мероприятия реализовывались медленно,  растянулись  на  долгие годы  и десятилетия.
          Базировка  строительных подразделений «Главямбугнефтегазстроя» в Сеяхе дала второе   рождение поселку.  Подразделени «Ямалгазпромстроя»,  придя  сюда в 1986 году,  создали неплохую инфраструктуру. Здесь появились нестандартные и  очень необходимые жителям постройки:  жилые дома, гаражи, дизельные  электростанции, пожарное депо, котельная, цех по переработке продукции  олеводства.
      - По приказу Рэма Вяхирева, тогда председателя правления  РАО «Газпром»,  -  рассказывает генеральный директор «Ямалгазпромстроя» Владимир Асаенко, - мы  вывезли из Ямбурга финский жилой комплекс.
          В бурно  развивавшемся Ямбурге,  скорее всего и  не заметили отсутствие одного модульного блока, а для небольшого национального поселка  решился важный  вопрос, касающийся социальной сферы. Потом в Сеяхе появились еще два  новых дома, теплотрасса. Потом  строители  сдали здесь тоже единственный в своем роде объект – каменную школу на 380 мест, в ней  учатся дети оленеводов и рыбаков. Особенность ее в том, что нигде в России и в мире нет типовой школы, выполненной из бетона и кирпича в таких  высоких широтах – на 73 параллели. Словом, строители и их генеральный Владимир Асаенко могут гордиться творением рук своих. А что касается опыта строительства мерзлотников,  приобретенного  ямалгазпромстроевцами, то он пригодился и на одном из самых крупных месторождений газа. Еще один мерзлотник,  уже на тысячу тонн, появился в Ямбурге.
          Сложилось так, что чаще всего Асаенко приходилось  иметь дело с не типовыми, а, как говорят,  штучными объектами. Такой была установка комплексной подготовки газа № 9. Аналогов ей  в системе Газпрома не было.  Среди  строителей,  принявших  участие в её  сооружении,  был В.И. Асаенко вместе со своими  подразделениями.
         Сложности в строительстве, сопровождались верными спутниками  -   переживаниями, бессонными ночами. Вдобавок жизнь преподнесла чрезвычайную ситуацию, которая не часто выпадает  на долю  и бывалых. Он и сегодня называет точную  дату – 22 декабря 1978 года, когда случилась авария на 80-й скважине. Для укротителей огненных фонтанов, может, это рабочая ситуация, а для строителей – далеко не рядовое событие, слишком зримо и  драматично все происходит. Что-то не заладилось  у бурильщиков.  Гула, шума ли  не было слышно: ветер от прорабского балка, где Асаенко проводил  оперативку, дул в сторону скважины. Зашел встревоженный начальник установки:
         -   Пошли со мной, посмотришь…
        Вышли, минут через десять рванула огненным фонтаном скважина. Пламя высотой метров в 70 взметнулось, и как-то уж совсем тихо легла на  землю буровая. В декабрьскую стужу  жарковато стало в тундре -  в радиусе ста метров подойти нельзя. Обошлось без жертв, но всем тогда «великим и могучим» Союзом гасили фонтан. Месяц длилась аварийная ситуация. Поскольку  строители оказались рядом с местом аварии, им  сразу поставили задачу – как можно быстрее построить водовод от ближайшей речки.
     -  Три с половиной километра трубопровода мы за ночь перебросили, - вспоминает о ночной боевой вахте  Владимир Иванович.
        Профессионализм генерального директора «Ямалгазпромстроя»  берет начало из школы, которую прошел еще в стройотрядах, работал под началом хорошо известных  на северах первопроходцев  Мандриченко и Игольникова. После  строительства социальных объектов на Украине, где он окончил горно-металлургический институт, работа в Пунге, куда шла первая нитка газопровода от первого на Ямале месторождения газа  Медвежьего, не показалась медом, но захватила  масштабом, темпом, атмосферой молодого задора. Так  прикипел он к Северу, и свое становление прошел вместе  с  генеральными  директорами  «второго эшелона».  Владимир Удовенко, Геннадий Ширенко, Александр Сибирев пришли за Мандриченко, Чернышовым, Белегой.   Эти  люди свои знания,  организаторские  способности проявляли на  промышленных и социальных  объектах, возводившихся  в  более  поздний период и на  других  газоносных  площадях.  Они  как бы  продолжатели   тех прежних  традиций, родившихся  в первые  годы освоения.  Столкнулись и  с новыми  проблемами, но  у них  был опыт  предшественников, отработанные технические решения,  другие   траспортные  схемы и  социальные условия.
          Этому  поколению  руководителей  выпали   другие  трудности  – выжить на переломе, когда в стране началась  перестройка, стихийные забастовки, неплатежи.  Тогда-то и не  стало единого  строительного комплекса  Севера. Здесь работали тысячи людей, были сосредоточены огромные материальные .  Отвоевав  невиданные  богатства у природы, обеспечили газом пол-Европы,  и как-то «забыли» о  тех,  кто  это сделал. Их бросали в авралы, не щадили в мороз и пургу, их судьбами распоряжались партия и Миннефтегазстрой. И  теперь министерство бросило людей на выживание.  Тысячи их остались жить в вагончиках, которые мастерили  еще  25-30 лет назад, как только приехали. И  только  неимоверными усилиями «генералов» второго эшелона, таких, как Асаенко, Сибирев, Болотов, удалось сохранить остатки коллективов. Они выполнили последнюю просьбы руководителя Миннефтегазстроя, обратившегося к ним  в 90-х годах, когда все рушилось:
           - Мужики, сохраните коллективы…
           Все хорошо  знали, что вечных строек не  бывает, но прекрасно  понимали и другое, что так бросать людей, как кинул Миннефтегазстрой, нельзя.
           Спокойствие и уверенность Асаенко  благотворно  действовали на окружающих. Свою команду он не растерял. Но над  выполнением «последней» просьбы работал все десять лет, и надо сказать, неплохо получилось. В акционерном обществе три управления обеспечены объемами на год вперед. Они вели  работы на Заполярном месторождении, в Ямбурге, Уренгое. В национальных поселках Ныде и Ярсале  выполняли   окружную программу, строя  больницы, дизельную, водозабор, пожарное депо, на ГП-6 -  общежитие, инженерно-лабораторный корпус, узел связи.
            Весь секрет Асаенко в  обязательности выполнения  договоров, качестве  работ ЯГПС. Одно по-серьезному  беспокоило его:
          - Зайдешь на планерку на Заполярке, - одни седые головы, молодых нет.
           И он  занялся  проблемой молодых кадров на северных стройках. Поехал в  тюменские институты. Добился, что в строительной академии стали формировать стройотряды, возрождать когда-то процветавшее движение. В первое лето приехали два отряда,  в  слудущее   уже шесть. Двести человек работали на объектах «Ямалгазпромстроя».
           -  Пополнение должно идти отсюда, из Тюмени, Омска, Челябинска, - убежден Владимир Иванович. – Ребятам из этих городов не надо объяснять, что такое Север. Студенты уже начинают спрашивать, как приехать к нам после института на работу.
 Чем же отличается северянин от рязанца, москвича, в чем притягательная сила?
             -  В первую очередь доверием, открытостью, - не задумываясь, отвечает Асаенко, - без этого не проживешь в тундре.
          Так и сына воспитали  с женой.  Все  связалось у этого седоволосого, уравновешенного и с виду спокойного человека. Сын Владимир Владимирович пошел дорогой отца, строитель, работал начальником  управления на том же  далеком Севере, один из  усчастников  исполнения  проектов в  «Ямалгазинвест».   А  Север  не стал далеким, потому что  живут там люди, которым хорошо видны беды Отечества. И они  делают все возможное, чтобы их коллегам, друзьям, детям жилось комфортнее, теплее и душевнее. Быть  востребованными, нужными людям и  родному краю – это ли не великое судьбы предназначенье?