БОГА

(Три дня из жизни брошенной женщины)
Глава 1. День первый, 20 декабря. Расставаясь, ждите встречу.
Я сидела за столиком незнакомого кафе над нетронутой чашкой кофе. Забрела я сюда случайно. Просто шла, куда глаза глядят, вернее, куда ноги несут и оказалась далеко от центра города, в малознакомом мне районе. Шла, шла и почему-то как вкопанная остановилась перед добротной деревянной дверью. Рассеянный взгляд пробежал по вывеске с названием, но кроме заглавной буквы «У» и последнего слога «на» ничего не уловил. Ясно, что это кафе или ресторанчик с незамысловатым названием «У кого-то». Вероятно, хозяева этого заведения креативностью не блещут, оттого и не стали заморочиваться по поводу названия. Мне вообще по барабану, как называется то, что находится за дверью, лишь бы можно было согреться, а кофе-чай имеется практически во всех заведениях подобного типа.
Кафе (всё же кафе) оказалось таким же добротным, как входная дверь. Небольшой гардероб с приветливой девушкой впечатлил, а когда я прошла в туалетную комнату, чтобы стереть с лица следы горя и привести себя в божеский вид, поразилась ещё больше. Нет, это не какое-то третьеразрядное заведение. Большие зеркала, дорогая сантехника. Удалив со щёк чёрные разводы, припудрила лицо, накрасила губы и поправила волосы. Ах, хороша! И почему он меня разлюбил? Чего этому старому дураку не хватало? В какое место жареный петух его клюнул? Если в то, что ниже пупка, то не страшно. Побегает страдалец и    прибежит обратно. Лишь бы не в голову. Вот тогда он будет потерян для меня навсегда.
«… Мужик что бык: втемяшится
В башку какая блажь –
 Колом её оттудова не выбьешь…»
Да, Некрасов был тысячу раз прав!
 Натянуто улыбнувшись, погрозила пальцем своему отражению. Нет уж, дудки! Больше никаких слёз. Да и к чему? Разве есть прок от них? Что собственно произошло? Ну ушёл муж. Не в мир иной, а слава Богу к любовнице. Живой, здоровый, сам на своих ногах, а не отнесли. Радоваться нужно за него, а не посыпать голову пеплом.
Мне ли гневить судьбу? Со мной остался самый родной человечек - доченька. Есть для кого жить и радоваться жизни. Я непроизвольно начала загибать пальцы: жильё есть, сама ещё не старуха, здоровье в порядке, любимая работа, коллеги, друзья. Мне ли рыдать? С какой стати? Так что попутного ветра, Саша! Впервые за этот жуткий день стало легче на душе. Вот что значит отпустить обиду.
 Когда муж сказал, что уходит к другой, я сначала не поверила, даже глупо хихикнула. Саша любит дурачиться, а потом наблюдать за моей реакцией. Вот и тогда подумала, что становлюсь жертвой очередного розыгрыша. Стояла и улыбалась, ожидая, что он рассмеётся, обнимет и целуя скажет, как сильно любит меня и, конечно, никогда и никуда не уйдёт. Дескать, шутка. Но прошла минута, две, пауза затянулась, а муж всё молчал. Я уже погасила улыбку и просто ждала объяснений, но напрасно. Да и выражение его лица стало отрешённым, чужим. Не вытерпев, и заикаясь от плохого предчувствия спросила, не белены ли он объелся, чтобы так неумно и неуместно шутить.
  – Не ел я белену, Лина, и вовсе не шучу. Хочу быть честным с тобой. Я давно люблю другую женщину и решил с тобой расстаться. Дочь выросла, да и ты прочно стоишь на ногах. Ты сильная и умная женщина, справишься, как-то. Пройдёт время, а оно, как ты знаешь, лечит. Поймёшь и простишь меня. Фу, даже легче стало. Никак не решался сказать тебе это раньше.
 – Что я должна понять? Что у тебя крыша поехала? Поверить не могу! Тебе пятьдесят пять лет! Прости, но уже не мальчик.  Мы этим летом с таким шиком отпраздновали серебряную свадьбу. Ты же на колено становился при всех гостях, говорил, что любишь меня, кольцами обручальными новыми обменялись, как ты сказал «на следующие двадцать пять лет». Когда ты успел её полюбить? Откуда взялась эта дрянь?
 – Не смей называть её дрянью!
  – А кто она после этого? Дрянь, конечно. Влезла в семью, как гадюка. Что б ей ни дна, ни крышки!
  – Да ты что, с ума сошла? Она, в отличии от тебя воспитанный человек! Ей и в голову не придёт пожелать тебе такое.
 – Ну-ну, а эта воспитанная не твоя ли новая секретарша? Как её? Запамятовала. Тупая, как баобаб! Ей вообще ничего в голову прийти не может. Я сильно сомневаюсь, что она вообще способна мыслить.
 – Тамара не так глупа, как тебе кажется.
  – Ах, Тамара! Возможно, если развела такого дурака, как ты! – не удержалась я.
 – Не надо грубить, ты же интеллигентный человек!
 – С каких это пор правда является синонимом грубости? Что ты называешь грубостью? Это подлость то, что вы делаете с этой девкой на пару. И ещё распущенность! Ты низкий и гнусный тип! Ты думаешь, что нужен ей? Как бы не так! Интересно, а ты поставил её в известность, что у тебя проблемы со здоровьем и что ей придётся освоить готовку диетического питания? А твои больные суставы? Нужно быть слепым, чтобы не видеть, что ей деньги нужны, а не твои седые волосы и ревматизм с гастритом в придачу!
Мужу явно не понравилась моя последняя фраза, у него даже щёки затряслись от негодования.
 – Ты сама далеко не девочка, посмотри на себя в зеркало.
 – Знаешь, смотрюсь периодически и ничего страшного в нём не вижу. Эта не девочка, как ты изволил выразиться, на десять лет моложе тебя. У тебя, дорогой, вдобавок ко всем хворям ещё и проблемы с памятью, – заметила я, – склероз намечается.
Вдруг меня осенило.
 – Так вот в чём причина твоего недомогания последние несколько месяцев! Я мучилась, думала, что дело во мне – постарела, подурнела, потеряла привлекательность, а у тебя уже была любовница! Конечно, ты не юноша и твоих сил просто не хватало на двух женщин. Вот отчего секс с тобой был похож на… на…
 – Ну, так на что, – не выдержал Саша, – договаривай, раз начала.
 – Да на профилактику простатита!
 – Ну, знаешь ли, – с перекошенным от злости лицом, трясущимися руками он схватил чемодан, и прошипев «за остальными вещами зайду на неделе» убрался с моих предательски повлажневших глаз.
В течение нашего короткого разговора я сдерживалась как могла, но едва Саша исчез за дверью, с громким рёвом понеслась в ванную и взглянула в зеркало. Что этому гаду не хватало? Ухоженное, всё ещё не старое симпатичное лицо. Вон глаза какие выразительные, а губки пухлые, а волосы? Да это же не волосы, а чудо! Густющие, длиннющие, а цвет? Конечно, крашеные, но всё же золото, а не волосы. Я попыталась улыбнуться сквозь слёзы. Улыбка получилась вымученной, и я заревела ещё громче. Обида была настолько сильной, что мне в голову вдруг пришла грешная мысль, а не сделать ли мне с собой что-то ему назло? Вот придёт он на неделе за своим барахлом, войдёт в ванную, а я тут лежу вся такая безжизненная. Пусть ему станет стыдно.
Я представила страшную картину. Муж находит меня в ванной, наполненной покрасневшей от крови водой. Ещё записку не забыть бы написать. Потом придумаю текст и в конце обязательно припишу, что прощаю его и желаю счастья. Пусть потом всю жизнь мучается, что довёл меня до самоубийства. Так вот, обнаружив моё бездыханное тело в кровавой воде, он в ужасе непослушными, трясущимися руками хватает мобильник и вызывает полицию. Потом до него доходит, что виной этому несчастью не кто иной, как он. Его терзают муки совести и рыдания сотрясают его дряхлеющее тело. Ну, это я от злости высказалась так по поводу тела. Оно ещё очень даже ничего, весьма крепкое.  Но, не буду отвлекаться. Так вот, слёзы потоком льются из его бесстыжих, мигом выцветших от горя глаз, и он понимает, какую подлость совершил.
А вдруг, не зарыдает? А если в сердцах просто плюнет от досады, пораскинет мозгами, а потом вовсе обрадуется, что так легко от меня избавился. Даже разводиться не придётся, на адвоката тратиться. Нет уж, дорогой! Так просто ты от меня не отделаешься. К тому же видуха у меня будет ещё та! Синяя, распухшая, а запах! Брр! Слёзы разом высохли, и я, отложив мысли о мести на потом, решила выйти на воздух. Всё ещё волнуясь, и от этого несколько раз ткнув руками мимо рукавов, всё же надела пальто, убрала волосы под капюшон и напялив полусапожки перекинула через плечо сумку. На мгновение мелькнула мысль, что надо было бы надеть шубу, на дворе как-никак зима, мороз, но она унеслась туда, откуда появилась и я шагнула к двери.
Выйдя на улицу и глотнув свежего воздуха опять пожалела о шубе, так как вдобавок к морозу стал срываться снег.
 Эту роскошь подарил мне супруг на серебряную свадьбу. С улыбкой вручил огромный красочный пакет, перевязанный золотой лентой. С сильно бьющимся сердцем развязала ленту и наружу фонтаном рванула шикарная норковая шуба с капюшоном. Я о такой давно мечтала. Схватила, тут же надела, обхватила мужа за плечи, расцеловала, закружила в каком-то немыслимом танце, а он в ответ прижал к себе, сказал, что мне очень идёт и я самая красивая женщина на свете! Повесила подарок в шкаф, да так и не добралась до него.
От воспоминаний мне стало так горько и одиноко, как никогда в жизни не было. Почему он бросил меня? Разве я не любила его, не баловала всем, чем только возможно? Или была ему плохой женой? Я живу не на Марсе и знаю, что ежеминутно люди сходятся и расходятся. Такое происходит сплошь и рядом, и этим никого не удивить, но почему такое случилось с нами? Для меня муж был не просто одушевлённым предметом, живущим со мной. Даже если к слову муж прибавить массу определений, таких как милый, хороший, любимый, ненаглядный и много ещё каких, то даже в этом случае я не смогла бы выразить всю гамму чувств, которые я испытывала по отношению к этому человеку! Обожала его!
Я работаю в издательстве редактором. Меня окружают интересные, умные мужчины, которые, чего там лукавить, иногда ухаживают за мной, дарят комплименты, но мне и в голову не приходило закрутить роман с кем-то из них. Дома тоже всё было идеально. Несмотря на вечную занятость успевала убрать, постирать, приготовить. Муж ходил в свежей выглаженной рубашке. Саша был сладкоежкой, обожал чай с сахаром и мою выпечку. Так вот, я даже знала сколько ложек сахара положить ему в чашку. Когда дочка была маленькой управлялась сама, старалась, чтобы муж мог отдохнуть после работы. Даже жила его интересами. На хоккей с ним ходила, хотя мне он, честно говоря, до фонаря.
Я поймала себя на мысли, что думаю о нас в прошедшем времени. Неужели, это не сон и наша семья действительно развалилась?
Сегодня утром муж взял чемодан (я даже не заметила, когда он успел собрать вещи) и ушёл. Всё! Финиш! Как теперь жить без него? Что я скажу дочери, когда она вернётся от бабушки, к которой поехала погостить на каникулы? А как же наш любимый семейный праздник? Какой же новый год в одиночестве в пустой квартире? Я опять заревела, размазывая по щекам тушь. Тут, как назло пошёл мокрый снег, но меня это не остановило.  Ноги несли меня прочь от дома, от горя, от мучительного копания в вечной теме «кто виноват».
Как долго продолжалось моё бессмысленное бегство в никуда, не знаю. Я потеряла счёт времени и мне было безразлично который сейчас час. Никому не нужная, брошенная женщина. В какой-то момент я поняла, что замёрзла насмерть, и что если сию минуту не перешагну через порог любого мало-мальски тёплого помещения, то упаду в обморок. Воображение тут же нарисовало меня, лежащей на тротуаре в мокром (а оно действительно мокрое) пальто, в порванных от неконтролируемого падения колготках (порвутся, как пить дать!) и в сапожках со сломанным (а он обязательно сломается) каблуком. Ещё при падении наверняка с головы свалится капюшон и мои шикарные волосы, которыми меня так щедро наградила природа, рассыплются по плиточному настилу дорожки, да так и останутся мокнуть под снегом, в придачу с остервенелыми порывами ветра. Жалкое зрелище!
Прохожие будут торопливо проходить мимо, едва покосив глаза в мою сторону и непременно делать вид, что заняты очень важными делами. Кто-то примется поправлять дужку очков на переносице, у кого-то внезапно зачешется кончик носа, кто-то поглубже нахлобучит капюшон, кто-то возьмётся поправлять вдруг размотавшийся шарф, кто-то начнёт копаться в сумочке, а кто-то схватится за мобильник. И так до бесконечности. Никто не подойдёт ко мне, распластанной в ледяной луже и не попытается привести в чувство или на худой конец вызвать неотложку. Позже, в вечерних новостях чья-то пассия с формами модели, дирижируя кистями рук с запредельно длинными гелевыми ногтями, оглашая прогноз погоды, предупредит об осторожности на дорогах и скользких тротуарах. И всего-то? Нет, уж, обойдутся!
Потом я оказалась здесь, в этом уютном кафе. Когда посвежевшая и припудренная вошла в зал, сразу поняла, что дела у хозяина заведения идут неплохо. Посетителей много, столики заняты, но мне повезло, и я нашла свободный недалеко от бара. Попросив официантку принести чашку кофе, принялась осматривать интерьер. Красиво! Чувствовалось, что на хорошего дизайнера здесь не поскупились. Внимание привлёк большой аквариум с яркими экзотическими рыбками. Обожаю морскую тематику! Ещё очень понравилось освещение: мягкий, приглушённый свет. Уютно.
Несмотря на тепло в помещении, я никак не могла согреться, а когда зубы перестали выбивать мелкую дробь, почувствовала жажду. После обиды на мужа, это было второе чувство за этот день. Когда я наконец вспомнила о кофе, он уже совсем остыл. Кивком головы позвала официантку и заказала большую чашку чаю. Ждать пришлось недолго и, обжигая губы, сделав несколько глотков горячего напитка, с удовольствием отметила, что дрожь унялась и на смену ей по телу разлилась приятная истома.
– Вы позволите? – откуда-то сверху до моих ушей донёсся неуверенный мужской голос.
– Да, пожалуйста, – не поднимая головы рассеянно ответила кому-то.
  Сначала на столик поставили большой графин с водкой, рюмку и только потом напротив меня уселся обладатель робкого голоса. Я неприязненно (терпеть не могу выпивох) окинула взглядом нечаянного соседа и тут же поспешила исправить выражение лица. Передо мной сидел ещё совсем молодой человек, лет двадцати пяти, не более. Он показался мне симпатичным, но грустным. Короткая стрижка подчёркивала большие серые глаза, широкие брови, прямой, чуть вздёрнутый нос, овальный подбородок. Самой интересной деталью на его лице, несомненно, были губы. Небольшие, в меру полноватые и очень подвижные. Он постоянно облизывал их, поджимал, расслаблял, покусывал поочерёдно то верхнюю, то нижнюю (Господи, ещё нервнобольных мне не хватало!). Кстати, очки, которые он то снимал, то надевал, ему очень шли.
  – Я Вас побеспокоил? – смущённо спросил он.
 – Всё нормально, – дипломатично увернулся от честного ответа мой голос.
– Знаете, я давно за Вами наблюдаю. Вы такая необычная. Я бы сказал нездешняя.
 – Ага, неземная, – попыталась съязвить я.
 – А знаете, да. Именно неземная. Таких не видел. Вы давно здесь сидите, и всё это время я наблюдал за Вами вон оттуда.
Молодой человек махнул рукой в сторону барной стойки.
 – Странно, – вымолвила я.
  – Странно что?
  – Вы давно сидите в баре и трезвый.
  – Я вообще не пью.
  – Зачем же тогда водрузили на стол это?  – неприязненно ткнула пальцем в графин.
 – А я и сам не знаю. Хотел произвести на Вас впечатление. Для храбрости, наверно.
  – Ну, что ж, Вам это удалось, произвели. Видите ли, у меня сегодня выдался не самый лучший день и мне хочется побыть одной. Вам, конечно, это не понять. Да и зачем такому молодому человеку компания женщины, годящейся в матери? Разве здесь нет скучающих девушек, с которыми можно побеседовать?
  – Зачем Вы пытаетесь меня отшить так банально и грубо? Вам это не идёт. Позвольте мне самому решать с кем общаться, – в его тоне послышались металлические нотки.
 – Да Бог с Вами, общайтесь с кем угодно, – нетерпеливо тряхнула копной волос я, – мне до Вас нет дела.
 – У вас очень красивые волосы.
Я кивнула, а парень густо покраснел и плеснул из графина прозрачной жидкости.
  – А говорили, что не пьёте, – не удержавшись, прокурорским тоном упрекнула его я.
 – Вам же нет до меня дела? Вот и наслаждайтесь отдыхом!
Мне уже начинал нравиться этот мальчик. А он с характером! Мы немного помолчали, а потом я миролюбиво предложила:
   – Давайте знакомиться.
    – Бога, – негромко, но с явной охотой представился мой собеседник.
     – Что Бога? – не поняла я.
     – Моё имя – Бога. Богдан, то есть, но близкие и друзья зовут Бога.
Он вдруг погрустнел.
     – А фамилия случайно не Хмельницкий?  - улыбнулась я.
     – Случайно нет, – без улыбки ответил Бога, – Манеев.
Фамилия показалось мне знакомой.
  – Ладно, сдаюсь, – я миролюбиво протянула ему руку, – Ангелина, можно Лина.
Богдан приподнялся, принял мою руку в свою ладонь и неожиданно для меня галантно поцеловал.
– Очень приятно. Скажите, Лина, почему сегодняшний день для Вас не самый лучший?
Я посмотрела на него и подумала: «Зачем ему это? В его годы нужно интересоваться всем, чем угодно, только не рассказами из жизни неудачниц не первой свежести». Вслух же неожиданно для себя правдиво вымолвила:
– Меня сегодня бросил муж.
Бога с недоумением посмотрел на меня и уверенно произнёс:
 – Неправда! Таких красивых не бросают!
  – Бросают разных, и кто вас, мужчин, разберёт, чего вам не хватает.
  – Вот только не надо обобщать, ладно? Чего нам не хватает? Того же, чего и вам, женщинам. Мы тоже хотим, чтобы нас понимали, любили, уважали и, главное, верили нам.
 – Простите, Бога, а сколько вам лет? Двадцать пять?
 – Двадцать семь. Почему Вы спросили?
 – Мне на миг показалось, что Вам по крайней мере сорок и в Вашей жизни было женщин выше крыши. Ещё создалось впечатление, что они Вас сильно разочаровали.
 – Нет, Вы ошиблись. В моей жизни было две женщины и одна из них моя мать. Кстати, Вы с ней поразительно похожи.
  – Да? Как любопытно! Хотелось бы взглянуть на моего двойника.
 – К сожалению, это невозможно, ну, если только на фото. Мама погибла год назад в автомобильной катастрофе.
 – Как жаль! Примите мои искренние соболезнования, – моё сердце сжалось от боли за этого парня, а мозг лихорадочно заработал.
Манеев, Манеев. Ну да, конечно, Алла Манеева, удачливая бизнесвумен и ресторатор. Сеть кафе и ресторанов в городе и области. Об её успехах часто писали газеты. Я вспомнила, что в то время, глядя на фото этой женщины, щедро размещённые на страницах газет, удивлялась нашему сходству во внешности. Когда случилась трагедия, мы в редакции обсуждали случившееся. Многие не верили в официальную версию следствия об отказе тормозов. Богатые люди редко погибают без вмешательства извне. С ней в машине был ещё кто-то. Женщина, кажется. Неужели?
  – Богдан!
     – Если можно, Бога, – тихо попросил он.
   – Бога, а вторая женщина была…
 – Марина, моя жена. Я потерял сразу двух любимых женщин, – глаза Богдана погрузились во влагу.
Передо мной сидел ребёнок. Мне захотелось выбежать из-за столика, обнять его, прижать к груди и гладить по голове долго – долго, но вместо этого молча пожала ему руку и поняла, что поступила правильно. Передо мной опять сидел мужчина.
  – Простите, Лина, год прошёл, а я никак не могу привыкнуть к мысли, что моих любимых нет. Знаете, совсем не могу находиться дома. Вот и коротаю время то у друзей, то здесь.
  – А Ваш отец?
  – Папа оказался крепче меня. У него новые отношения. Вы не подумайте, я не осуждаю. Может быть ему так легче пережить потерю мамы. Это его жизнь. Кто я такой, чтобы судить?
Мы посидели ещё, поговорили о прошлом, о настоящем. О планах на будущее говорить не стали. Пусть оно подождёт. Не будем его торопить. Да и рановато для начала знакомства. С каждой минутой, проведённой в беседе, мы всё больше понимали, что становимся ближе. Графинчик совсем опустел, а Богдан странным образом оставался трезв.
Время шло к полуночи и нужно было возвращаться домой, в пустую квартиру. Завтра рабочий день и мне очень не хотелось предстать перед коллегами не выспавшейся с тёмными кругами вокруг глаз. Я подала руку Боге и решительно встала.
 – Я отвезу Вас домой, Лина, – помогая мне надеть совсем высохшее пальто тоном, не терпящем возражения сказал он.
 – Спасибо, конечно, но лучше вызовите мне такси. Не думаю, что садиться за руль после опустошённого графина водки, хорошая идея.
  Богдан засмеялся и игриво подмигнул.
  – Да то вода была! Я же сказал Вам, что не пью.
Когда за нами закрылась массивная дверь, я задрала голову и с любопытством посмотрела на вывеску. Крупными буквами, похожими на иероглифы на ней было выведено «У Богдана».
К дому мы подъехали быстро и мой новый знакомый проводил меня до подъезда. Он долгим взглядом смотрел мне в глаза и всё никак не решался уйти. Потом коснулся ладонью моей щеки и нагнул голову к лицу. Я вовремя увернулась и его губы, промахнувшись, запечатлели поцелуй на щеке. Теперь уже больше не сдерживая чувств, по-матерински нежно обняла его, погладила по голове и встав на цыпочки поцеловала в висок.
Так, обнявшись, мы простояли несколько минут, а когда я отпустила Богу, то увидела в его глазах слёзы. Нет, не слёзы обиды отверженного мужчины, а скорее всего слёзы благодарности за то, что я не воспользовалась минутной слабостью молодого человека и не переступила черту, за которой нам потом могло было быть неловко. Мы оба поняли, что теперь стали больше, чем случайные знакомые, мы стали добрыми друзьями и впереди у нас есть будущее под названием Дружба.
 Глава 2. День второй, 27 февраля. Судный день.
С того дня, как муж ушёл к другой женщине прошло всего ничего, а моя жизнь изменилась и вовсе не в худшую сторону. Как никогда в прежние годы, у меня появилось много свободного времени, и я посвящала его себе любимой. Утром ехала на работу и с головой погружалась в обязанности литературного редактора. Вечером после работы с удовольствием мчалась к маникюрше, к парикмахеру или в бассейн.
 Бога звонил каждый день и, если до вечера звонка не было – звонила я. Странно, но нам всегда было о чём поговорить. Порой мне казалось, что несмотря на разницу в возрасте, знаю его с детства. Мне нравилось приезжать в его кафе. Персонал меня уже узнавал и как только я появлялась на пороге – сразу звали хозяина. Богдан мгновенно выбегал в зал, приветливый и улыбающийся, брал меня под руку, и мы устраивались за столиком возле аквариума, а чаще у него в кабинете. О чём только мы не говорили! Однажды он спросил меня об Алине, похожа ли дочь на меня и как бы я посмотрела, если бы они познакомились. Я ответила, что посмотрела бы с удовольствием.
Время летело незаметно, и каждый раз незавершённый разговор откладывался «на потом». Бога отвозил меня домой, целовал руку и брал с меня слово не затягивать с визитом к нему.
Несколько раз из окна нашей квартиры нас видела Алина. Она удивилась, что у меня столь юный для моего возраста поклонник (могла быть более тактичной), а когда я рассказала ей о нашей дружбе с Богой, удивилась ещё больше и даже обиделась.
  – Мама, я не узнаю тебя! У тебя не было времени для меня, когда ты вечно нянчилась с папиными причудами, а теперь чужому человеку посвящаешь чуть ли не каждый вечер.
– Алиночка, доченька, Бога не чужой мне, поверь! Он оказался со мной рядом в тяжёлую для меня минутку, поддержал, отвлёк от грустного.
 – Бога, – фыркнула дочь, – интересно, кто дал ему это имечко?
 – Мама дала. У них долго не было детей, а когда наконец Бог дал, то так и назвали сына Богдан, то есть Богом данный. Тебе не нравится это имя?
  – Почему же! Имя как имя, не хуже других. Просто я подумала, а как будет звучать отчество его детей. Богданович, Богдановна. В общем, если подобрать созвучное с отчеством имя, то весьма недурно. Он тоже ничего, симпатичный.
 – Вот видишь, – почему-то обрадовалась я.
Алина неопределённо пожала плечами.
 Мне всё больше нравился этот молодой человек, а наши литературные дискуссии, которые иногда возникали даже от одной случайно брошенной фразы из знакомого произведения, возвращали меня в мои студенческие годы, в то счастливое и беззаботное время, когда, будучи студенткой филфака, на котором сейчас учится Алина, мы всей группой до хрипоты спорили нужно ли осуждать Анну Каренину за её поступок или всё же оправдать. Я была на стороне осуждающих. Моё мнение по этому вопросу не изменилось и сейчас, много лет спустя. Человек не имеет морального права добровольно прервать свою жизнь, если он несёт ответственность за своих детей, как Анна и уж тем более считаю эгоистичным уйти из жизни, оставив в горе родителей. Правда к Карениной это уже не относится.
 Попивая вкусный кофе и украдкой поглядывая на Богу, во мне всё крепче зрела уверенность, что он идеально подошёл бы моей дочери. Умный, добрый, мужественный, да и на ногах крепко стоит, чего уж лукавить. Ещё во мне поселилось ощущение приближающихся перемен. Мне казалось, что в моей поредевшей семье должно произойти что-то хорошее.
На деле всё оказалось иначе. Добрые перемены и обязательно к лучшему пришлось отложить и заняться подготовкой, в том числе моральной, к предстоящему нашему с Сашей бракоразводному процессу.
Прежде всего, нужно было найти толкового адвоката, который поможет мне выйти из передряги с разводом с минимальными потерями или хотя бы поможет не остаться голой и босой. Интересы мужа в суде, конечно, будет представлять его одноклассник и по совместительству приятель Лёва Розенфельд. Когда-то, лет двадцать назад он был для меня просто Лёвушкой, а с его женой Фаечкой одно время мы были приятельницами. О, Лёва ещё та штучка! Адвоката в третьем поколении, как он говорит, «от генов», успешного и самодовольного, всю его жизнь преследовала одна-единственная идея фикс: он мечтал о сыне, наследнике. Ведь нужно же передать своё дело дальше, по наследству. Нет, Господь любил его и время от времени посылал ему деток, но все они были лицами женского пола. Когда Фаина родила третью дочь, он приуныл и срочно завёл любовницу, которая подарила ему ещё двух дочерей. Не надеясь больше на природу, Лёва отправился к экстрасенсу, которая предсказала ему рождение сына от женщины по имени Марианна. Только вот либо экстрасенс была тогда не в лучшей форме, либо Марианна оказалась по паспорту Марией, но сына от новой возлюбленной он так и не дождался. Как и положено, через девять месяцев, на свет появилась очередная дочь. Взбешённый Лёва забросил всех своих любовниц и вернулся к своей законной жене Фаине, на этот раз навсегда. Правда, к его чести нужно добавить, что деток своих он содержит, исправно снабжает денежками, да и мамочек их не обижает.
Подходящего адвоката мне «сосватал» Бога и мне оставалось теперь ждать судебного заседания, назначенного на 27 февраля. Конечно, мой адвокат пытался договориться с адвокатом мужа до судебного разбирательства, но предварительная встреча показала, что Лёва с Сашей решили, что нам с Алиной в этой жизни ничегошеньки не надо, в том числе квартиры, к которой мой муж не имеет ни малейшего отношения.
Наконец наступило долгожданное двадцать седьмое число. С утра я занялась макияжем и одеждой. Хотя мой адвокат советовал особо не выделяться, я решила, что хочу выглядеть сногсшибательно и дорого, а не быть похожей на несчастную, скромную серую мышь.
На улице было очень холодно и я вспомнила о подарке мужа. Блистать, так блистать! Шуба в этот день будет уместна вдвойне, так как ещё и убережёт меня от ледяного ветра. Я сунулась было в шкаф, но вместо блестящего коричневого меха увидела лишь пустые плечики. Шубы не было. Офигеть! На душе стало мерзко. Когда Саша сделал это? Почему не сказал мне? Получилось, что он украл у меня им же подаренную вещь. Именно украл! Как вор проник в квартиру, когда нас с дочкой не было и украл. Фу, как противно!
Я бросилась к шкатулке с драгоценностями. Конечно, их не много и стоят они не миллионы, но всё же. Нет, всё на месте. Слава Богу! Так, надо сегодня же вызвать слесаря и заменить замок на входной двери. Я всегда считала мужа порядочным человеком и мне даже в голову не пришло менять замки или отбирать ключи. От потрясения у меня разболелась голова.
В суд я поехала одна, отказавшись от сопровождения Алины. Появление там с Богданом тем более было бы неуместным.
Первым персонажем предстоящего спектакля, с которым я столкнулась перед дверью зала заседаний была баобаб. Я сразу узнала её, хотя видела лишь однажды. Броский макияж, высоченные каблуки при её росте не менее ста восьмидесяти и моя шуба, едва доходящая до колен. Да, мой бывший супруг оказался практичнее, чем я думала. Зачем раскошеливаться ещё на одну шубу? Ничего, что короткая, сойдёт и так!
Новая пассия мужа презрительно оглядела меня с головы до ног и ухмыльнулась. Мне очень захотелось подбежать к ней, заехать по наглой морде (а лучше вцепиться ногтями в волосы), содрать с неё шубу и пинками под зад выгнать вон. Вместо этого пришлось собрать всю свою волю в кулак и выдать разлучнице не менее презрительную улыбку.
Пока я мечтала об экзекуции, из соседней с залом заседаний комнаты вышли муж с Лёвой. Последний при виде меня пожал плечами и проходя мимо шепнул: «Лина, честное слово, ничего личного». На что я, также приподняла плечи и интеллигентно ответила: «Иди в жопу».
Судья пригласила нас войти. Баобаб рванулась было вслед за Сашей, но у него хватило ума движением руки остановить её порыв, на что она злобно сверкнула глазами. Мы расселись по местам и восхитительное шоу наших адвокатов началось. На это стоило посмотреть.
Первым «на сцену» выкатился Лёвушка. Из прежних дружеских отношений с ним я знала, что его любимым героем был персонаж детективов Гарднера адвокат Перри Мейсон. Лёвушка с ходу вошёл в образ любимца и артистично заламывая руки, скорбным голосом произнёс: «Распалась семья. Крепкая семья». Вступление было сжатым, на этот раз Лёва сдержал своё красноречие, которым очень гордился и алчно приступил к делёжке нажитого нами в браке добра. Не буду перечислять всего, что хотел заполучить мой бывший любимый. Это займёт много времени. Проще сказать, что, по его мнению, должно достаться мне. Оказалось, кукиш с маслом. Даже квартиру, подаренную мне моими родителями до вступления в брак с Сашей я не заслуживаю. Дача, построенная нами в браке и являющаяся совместно нажитым имуществом, оказалась принадлежащей только ему, как и два автомобиля. Об остальных мелочах не хочу даже заикаться.
Мой адвокат выбрал свою тактику. Он не делал трагедии из развода, не воздевал рук к небу, а оперировал лишь фактами. В результате квартира безоговорочно досталась нам с дочкой, как и одна треть суммы, размещённой на банковских счетах. С машиной мне пришлось расстаться, так как она как по волшебству, вдруг оказалась на балансе фирмы мужа. Дача, наша шикарная двухэтажная дача, на которой мы когда-то принимали гостей, в числе которых были дорогие Лёвушка с Фаечкой, тоже досталась мужу.
Мне было не жаль машину, мою новенькую синюю «Вольво», как и денег, которые разделили так непропорционально, а вот потеря дачи вызвала щемящее чувство жалости. Я вспомнила, как мы её строили. Это были первые годы нашего брака. Было очень трудно. Муж только начинал свой строительный бизнес и всю скромную прибыль вкладывал исключительно в него же. На строительство дачи выделял небольшие суммы, поэтому строили пять лет. Жили тогда на мою зарплату. Я не могла позволить купить себе лишнюю пару туфель, сапоги носила три года, постоянно меняя износившиеся набойки на каблуках. Денег не хватало на качественные игрушки Алиночке. Иногда я ворчала, что надо было строить дачу поскромнее, подешевле, но Саша убеждал меня, что строить нужно сразу основательный, большой дом. «Не на год строим, а на всю жизнь. Дочь вырастет, внуки пойдут. Всем будет место в нашем доме». Всем, это Тамаре с её мамой.
У меня не было доказательств, что я пять лет практически кормила семью, а вот у Саши в старой папочке с тесёмочками все эти годы хранились счета, чеки, записи о покупках стройматериалов. Зачем? Наверное, на всякий пожарный случай. Вот он дождался своего часа, этот самый случай и пригодилась папочка, так педантично собранная мужем.
Вот уж воистину, если захочешь узнать, с кем ты на самом деле прожила самые лучшие годы своей жизни – разведись с ним. Только в суде можно увидеть истинное лицо человека, с которым тебя связывали долгие годы супружества.
 Из здания суда я выходила с аксиомой, которая созрела в моей голове одновременно с последней фразой судьи и стуком молоточка: «Выходя замуж за любимого, но состоятельного или с претензией на материальное благополучие в будущем мужчину, заблаговременно, то есть с первых дней счастливого брака, готовься к разводу, а значит заведи папочку и терпеливо собирай в неё все документы, счета и так далее. Будь дальновидной, чтобы много лет спустя не остаться у разбитого корыта с голой задницей».
Я достала из сумки мобильник и позвонила Алине. Конечно, не стала рассказывать о том, как её папочка хотел оставить нас ни с чем. Да и зачем ей знать подробности этого мерзкого разбирательства. Саша её отец и негоже грузить дочь моим мнением о нём. Она достаточно взрослая и, если захочет, поговорит с ним сама. Позвонила ей по другому поводу.  Решила, что именно сегодня или никогда познакомлю её с Богой. К моей великой радости дочь согласилась и обещала через час быть «как штык» в кафе, а мне даже не пришлось ловить такси. Мой адвокат, друг семьи Манеевых, любезно вызвался отвезти меня к Богдану.
Всё! Судный день закончился! Да здравствует свобода! Пусть я сейчас похожа на слегка ощипанную курочку, но это временно, в этом я уверена. У моего теперь бывшего мужа есть всего лишь баобаб с её мамочкой, а у меня несметное богатство, мои Алина и Бога! Ура!

Глава 3. День третий, 5 июня. Триумф.

Возвращение «блудного попугая» состоялось спустя полгода после его побега из семейного гнезда.
Как-то пятничным вечером, весёлая и довольная в предвкушении предстоящего знакомства с отцом Богдана вернулась с работы домой. Едва успела вставить ключ в замок, как вдруг дверь распахнулась, и я с удивлением уставилась на возникшую передо мной Алину, с характерно прижатым к губам пальцем. «Тсс, – прошептала она, – папуля объявился.  Сидит в гостиной. Мамочка, ты только не волнуйся».
Волноваться, теперь, когда всё случившееся воспринимается мной всего лишь как досадная неприятность? Да ни за что на свете! Я поставила сумку на полку, неторопливо набросила пиджак на плечики, поправила перед зеркалом волосы и спокойно вошла в гостиную.
Саша, заметно похудевший, с осунувшимся лицом развалился в своём некогда любимом мягком кресле и даже не попытался хотя бы имитировать правила этикета. Он даже не соизволил оторваться от удобного сиденья и слегка приподняться, когда дама, то есть я, вошла в комнату. Правда он никогда не делал этого по отношению ко мне на протяжении долгих совместно прожитых лет, но к посторонним дамам это не относилось. С ними он был истинным джентльменом. Если учесть, что мы официально разведены и по закону являемся чужими людьми, мог бы встретить меня подобающе. Итак, я вошла.
Вместо приветствия, бывший муж скривил губы:
  – Что-то ты не торопишься домой. Уже почти восемь часов. Замок сменила, в квартиру не попасть. Хорошо, что дочь оказалась дома.
 – Замок сменила, чтобы ворью не повадно было лезть куда не следует (он даже бровью не повёл), а домой мне незачем торопиться. Дети маленькие не плачут, голодных, больных и немощных нет. Кстати, гостей сегодня, если мне не изменяет память не приглашала, а если какой-то нежданный вдруг припёрся, то это его проблема, а не моя.
 – Вот как ты заговорила! Значит, я припёрся! Слово какое придумала, а ещё считаешь себя интеллигентной женщиной. Мы прожили с тобой четверть века, и ты никогда не позволяла себе говорить со мной в таком тоне. Это твоя работа так влияет на тебя? Сидишь там и копаешься целыми днями в ворохе чужих мыслей. Тебе не надоело всю жизнь читать и редактировать безграмотные писульки бездарных людишек с претензиями на звание писателя? Что молчишь? Когда мы познакомились, ты казалась мне талантливым человеком. Я всё ждал, когда же ты напишешь что-то сама, но мои надежды не оправдались. В кого ты превратилась? На что ты потратила свою жизнь? Чего ты в ней добилась?
Наконец, Саша замолчал и вопросительно уставился на меня. Уже с первых слов монолога непрошенного гостя, я боролась с искушением послать его куда подальше, а попросту говоря выставить за дверь. Меня остановило чисто женское любопытство. Оно и сейчас взяло верх. Навряд ли бывший пришёл ко мне лишь затем, чтобы унизить. Я изобразила «голливудскую» улыбку и подала голос:
 – Честно говоря, мне не понятна цель твоего визита. Ты пришёл к нам, решив проконтролировать время моего прихода с работы? Интересно, каким местом тебя это начало волновать? Позволь напомнить, что мы в разводе, живём каждый своей жизнью, и никто не обязан отчитываться где, с кем и когда. Мою работу и как она влияет на меня обсуждать не собираюсь. Ты прекрасно знаешь, что мне она нравится. Людишки, как ты их назвал, и их писульки, на меня плохо не повлияли, не беспокойся. В отличие от тебя, с претензиями на воспитанность, они здороваются, прежде чем задавать вопросы и встают, если в помещение входит дама. Это, во-первых, а во- вторых, среди писателей, с которыми я работаю, очень много талантливых, настоящих мастеров своего дела и называть их людишками по меньшей мере бестактно. Почему я, вопреки твоим мечтам не стала одной из них? Отвечу. Я уверенно чувствую себя на своём месте. Лучше быть профессиональным редактором, чем никаким писателем. Далее. До того, как ты меня бросил, я действительно была мамкой, нянькой, стряпухой, сиделкой и ещё успевала зарабатывать деньги. (Саша протестующе выставил руку вперёд) Не перебивай! Да, ты не раз требовал, чтобы оставила работу, но как я счастлива, что не послушала тебя. Представляю, в каком положении оказалась бы, если бы в тот момент, когда ты с чемоданом юркнул за дверь, мы с дочкой вдобавок ко всему остались бы без средств к существованию. В какой-то мере благодаря работе я не пошла ко дну. Безусловно, самой веской причиной выплыть была наша Алина. Не могла допустить, чтобы из-за твоей похоти (муж подскочил со своего удобного насеста) наша дочь стала несчастной.
 – Алина взрослая уже, должна понять, – не удержался Саша.
 – Что понять, - перебила его я, – что у папы наступил критический возраст, за которым, возможно, последует череда новых увлечений. Сейчас тридцатилетняя Тома, потом двадцатилетняя Света и так далее. Аппетит растёт во время еды. И, наконец, отвечать на твой последний вопрос считаю преждевременным. На что я потратила свою жизнь отвечу в финале, когда придёт время уходить. Слава богу, ещё есть порох в пороховницах и от твоего предательства не утратила интереса к жизни.
– Вот-вот! С этого тебе и следовало начинать! Меня упрекаешь в распутстве, а сама пустилась во все тяжкие.
Я удивлённо уставилась на мужа. Что за бред? У него случайно «крыша» не поехала? Не пора ли позвонить в «скорую» и пригласить психиатров. А вдруг? С головой, вернее с мозгами шутки плохи.
 – Что смотришь на меня невинными глазами? Даже не покраснела! Ты все годы умело скрывала свои наклонности. Небось дождаться не могла, когда станешь свободной и будешь гулять налево и направо.
 – Не понимаю о чём ты? Какие наклонности? Когда мне было изменять тебе, если я разрывалась между семьёй и работой? Дочка маленькая была, ты с постоянными жалобами на здоровье и вечные готовки диет. А выпечка, без которой не обходилось ни одно твоё чаепитие? Диета диетой, а печеньку или кусочек пирога тебе вынь да положи на тарелку! Магазинное ты в рот не брал, дескать, одна химия. Какие уж там гульки.
 – Тогда объясни, как я должен принять тот факт, что со дня нашего расставания прошло всего ничего, а ты уже принимаешь от поклонников корзины с цветами.
 Я посмотрела на бывшего с изумлением и ещё большим опасением за его «крышу». 
 – Да что это такое? Что ты уставилась на меня, как истукан? В прихожей стоит корзина с щедрой охапкой роз. Её внесли одновременно с моим приходом. Мы с курьером вместе поднимались в лифте. Я ещё подумал, что кому-то не жалко выложить кучу денег, а когда оба вышли на четвёртом этаже и подошли к седьмой квартире, то догадался кому они предназначены.
 Надо же! Я не заметила никакой корзины. Да и не могла заметить. Алина открыла дверь и сразу огорошила новостью, после которой было не до осматривания прихожей.
 – Подожди, не кричи! Не вижу ничего плохого в том, что кто-то подарил мне цветы. Возможно, благодарный автор. Потом почему ты уверен, что они предназначены мне? У нас взрослая дочь. Да и какое, собственно, тебе дело до меня и моих поклонников? Ты не забыл, что мы в разводе?
Саша пропустил сказанное мной мимо ушей и закончил фразу:
 – Алина при мне посмотрела на визитку и сказала, что это маме.
 – Ну, и что?
Господи! Как мне надоели его упрёки, его нудный голос, его манера раздражаться на пустом месте. Как я прожила с этим человеком столько лет? Как могла любить его и главное, за что? Мне до сих пор непонятно, зачем он притащился сюда. Как же избавиться от него?
 – Хорошо, – сдалась я, – пойдём вместе в прихожую и посмотрим от кого букет, который лишил тебя покоя.
Саша нехотя, но с явным любопытством покинул насиженное место, и мы подошли к корзине. Да, цветы были великолепны! Щедрый подарок, если учесть, что на дворе начало июня. Как же я не заметила такую красоту? Ах, вот в чём дело! Корзина стояла справа от входа, и открываемая дверь заслонила её от меня. Вешалка у нас слева у входа, а зеркало намного правее её, поэтому подарок не отразился в нём, когда я поправляла причёску. Я взяла визитку, и муж тут же вместе со мной заглянул в неё. На плотной белой бумаге, в золотистой рамочке от руки было написано: «Не забудьте. Сегодня. Бога»
 – Я так и знал. Нет, был уверен, что именно так всё это закончится!
Возмущению бывшего не было предела. Я не выдержала:
 – Не понимаю, что тебя так взбесило! Женщине, пусть твоей бывшей жене, подарили цветы. Ты не имеешь никакого отношения к ней, так как вы с некоторых пор чужие люди. Вы даже не живёте в одной квартире и почти полгода у мужчины новая возлюбленная. Какие претензии ты можешь ей предъявить?
 – Причём здесь это? Не морочь мне голову. Я о другом. Не успел я уйти от тебя, как ты оказалась втянута в секту. Кто они? К какой конфессии принадлежат? Ты уже успела оформить им дарственную на квартиру?  Ты подумала о дочери?
Сначала я не поняла смысл, сказанного, а когда до меня дошло, то долго не могла остановиться от смеха. Вот что значит, когда эмоции берут верх и отключают внимание. Саша, читая написанное на визитке был настолько раздражён, что не заметил точек после «не забудьте» и «сегодня». Мы с Алиной прекрасно поняли суть написанного. Бога напомнил нам, что сегодня вечером ждёт нас у себя дома, чтобы познакомить с отцом. Что ж, может быть к лучшему, что Саша увидел на визитке то, что хотел увидеть. Понемногу успокоившись и решив прервать затянувшийся визит, я села на диван напротив мужа, который уже успел занять своё прежнее место и опять сидел, утонув в кресле, забросив нога на ногу и сцепив кисти рук. Стало заметно, что он волнуется.
– Собственно зачем я пришёл.
 – Да, хотелось бы, наконец, услышать причину столь приятной встречи, – съязвила я, – как-то всё говорим-говорим, наговорили друг другу массу любезностей, а в результате топчемся на месте.
Лицо Саши сменило выражение с надменно – презрительного на неуверенно – молящее.
 – Видишь ли Лина, обстоятельства сложились таким образом, что в настоящий момент мне негде жить.
  – Как? – изумилась я, а наш великолепный загородный дом, который твой адвокат с таким блеском оттяпал у нас с дочерью?
 – Там живёт Тамара со своей мамой. В последнее время мы не ладили, а сегодня поссорились. Мне нужно какое-то время, чтобы решить проблему. Я поспешил жениться на женщине, которую знал полгода и прописал их с мамой в своём доме. Я уже позвонил адвокату. Не могу же я поселиться в гостинице при живой, пусть и бывшей, жене. Это нанесёт урон моей репутации. Мне нужен всего месяц, от силы два и я решу эту проблему.
– И?
 – Ты не будешь против, если я поживу с вами?
 – А ты не пробовал снять квартиру? Вон сколько объявлений о сдаче в аренду. Я вынуждена тебе отказать, дорогой. Видишь ли, это не совсем удобно.
 – Для тебя?
 – Для меня, для Алины. Она взрослая, у неё появился друг и он иногда остаётся у неё до утра. Дочь будет стесняться тебя.
 – А у тебя? Тоже кто-то есть? – не удержался муж.
 – Возможно, – неопределённо пожала плечами я.
 – Лина, пожалуйста, выручи. Я не помешаю вам. Мы же родные люди.
 – В прошлом. Скажи честно, Саша, у тебя действительно безвыходная ситуация или ты что-то задумал?
 – Мне нужна твоя помощь, Лина. Всего на месяц – два. Я уже позвонил Лёве.
Я внимательно посмотрела на бывшего мужа. Этого человека я когда-то любила. Пусть он поступил подло, но нас связывают долгие годы счастливого супружества и наша единственная дочь. Сейчас он не лжёт, а если я   ошибаюсь, то это значит, что так и не научилась отличать правду от лапши на ушах.
 – Хорошо, оставайся, – просто сказала ему.
Саша расцепил руки, выпрямил спину и мечтательно произнёс:
 – Не мешало бы подкрепиться.
 – Ты голоден? Как, разве твой баобаб тебя не кормит? Вон как ты похудел.
 – Тамаре некогда готовить, она всегда чем-то занята.
 – Работа секретарши так трудна, и она так устаёт, что не остаётся времени на семью?
 – Она больше не работает у меня, но дел по горло. У неё фитнес, маникюр, магазины. Вечером водит меня по кафе или по ресторанам, а ты знаешь, что мне всегда нравилась домашняя кухня, а от ресторанной у меня изжога.
 – Понятно. Знаешь, с тех пор как ты ушёл, многое изменилось. Мы с Алиной не ужинаем, бережём фигуры. Так что об ужине побеспокойся сам. Супермаркет ещё работает.
 – Но чай есть?
 – Конечно, на кухне в шкафчике есть и чай, и кофе.
– Печенье твоё тоже там? – мечтательно произнёс Саша.
  – Ни печенья, ни сахара. Мы на диете. И вообще, мы сейчас уходим.
В этот самый момент в гостиную вошла нарядно одетая дочка.
 – Мама, ты готова? Я вызвала такси.
 – Готова, дорогая.
Я поднялась с дивана и к безмерному удивлению мужа направилась в прихожую. Через минуту уже стояла в туфлях на высоких каблуках, причёсанная и с накрашенными губами.
 – Кто меня напоит чаем? – капризно затянул было свою старую песню «блудный попугай».
Я бросила ключ на полочку в прихожей, молча указала на него пальцем и послала Саше милую улыбку:
  – Хозяйничай сам. Чайник на плите, вода в кране. Пей на здоровье!
  – А вы куда?
Нет, никогда он не изменится! Думает, что если я разрешила ему пожить у нас какое-то время, то всё будет по-старому: готовка, глажка его рубашек, свежие носки. Нет, милый, поезд ушёл. Заботься о себе сам, а мне нужно устраивать свою жизнь, и я не обязана перед тобой отчитываться куда я иду и зачем.
 – Мы? Мы всё туда же, – ответила за нас обеих Алина, а я уже в дверях, смеясь, правдиво добавила: «К Боге».
 – К Богу? – уточнил Саша.
 – К нему тоже, – не стала возражать я.