Лекс. Книга Кластера. Эпизод Первый. глава 4

               
    Глава 4.


- Помолимся, Братья! Помолимся Священным Деревьям! Помолимся Трем Священным Камням! Помолимся этому миру! Помолимся Зеленым Пещерам, дабы они вновь стали приводить в обиталище наше Неведомых, Сильных, и Далеких! Да пусть Съезд наш будет благословенным и плодотворным!

    Закончив говорить, Глава Магов Седьмого Полукруга Терран Ожереловый стукнул о землю посохом. Тотчас же все присутствующие, одиннадцать одетых в белое стариков, поднялись с колен. Хором ответили:
- Хвала Сущему!

    И расселись вокруг довольно большого костра.

 Глава взял посох наперевес и присоединился к ним. Только сел не на траву, а на камень ведущего Собрания. Глава, как ни как. Выбранный единогласно, как ни как. Терран, как ни как!
- А предстоит нам, Братья, обсудить вот что. – он многозначительно оглядел магов. – Назревают новые войны. Это предсказали люди. Это говорит Камень Судьбы. Это вещает и мой разум. Я все взвесил. Все, что собрал. И говорю – быть войне.

 Немного помолчав, для важности.
- Войну начнет Арканнское королевство. С Лолским, однако… Наш король тоже захочет участие во всем этом принять. Главная задача – попытаться отговорить его от необдуманного поступка. Но не прямо, что гораздо проще сделать, а косвенно. Давайте искать способы. Двух-трех будет явно маловато. Явно.

  Маги забормотали; кто сам с собой заговорил, кто с соседом. Над местом сбора поднялся шум. Молчал только Терран Ожереловый; его обязанностью было только утверждение идей, советов, да подсказок с дополнениями.

    Мысль подал маг Сторх:
- Нанять заморских шутов, чтобы отвлекали короля от дум. 

  Терран важно огладил свою бороду. Отрицательно покачал седой головой в белом колпаке.
- Нет, не пойдет. У короля около двадцати шутов. Заморских, еще, не хватало.

- Купить ловчих птиц. Пусть больше времени проводит на охоте. Авось не подумает о войне. – выдал маг Старх.

- У короля есть около тысячи этих милых пташек. Да и охотится он не очень-то любит. Нет, не подходит. Надо что-нибудь серьезное. Серьезное, понимаете?

- Купить заморскую красавицу, в которую король наш влюбится и забудет в ее объятьях о войнах, шутах, охоте.

 Терран отмахнулся. Фыркнул:
- Дурак ты, Логиус. Полный, причем.

- Это почему же?!
- Да хотя бы потому, что наш король имеет королеву. А она из него все соки вытягивает раз в день с завидной постоянностью. Наложнице попросту не хватит. Да и вряд ли король позарится на какую-то там заморскую кикимору, когда кругом своих полно. И красивых, и чувственных, и прочих. Полный, понимаешь, набор. Где только сил, вот, взять? Не пойдет, Логиус. Думай еще.

- Создать совместное закля…

- Отвали, Хариус! Не заикайся даже о заклятьях! Понял?

- Понял.

- Привезти Сирену. Хотя бы одну.

- Дороговато они обходятся, эти Сирены, Халий. – Терран почесал затылок. – Поймай ее в море. Довези. Водоем для нее во дворце приготовь. Усмири ее буйный нрав… А потом – десяти тысячам солдат, что проделали все это, мозги на место ставь. Хлопотно и дорого. Но на крайний случай подойдет. Молодец, Халий. Спасибо.

- Подтолкнуть короля к строительству второй пирамиды.

- Это вообще раззорительно, Хелий. Да и задействует почти всю армию, что, в свою очередь, вызовет недовольство последних. Может возникнуть несколько бунтов. А глядя на все это – неприятель нападет первым. Там – уже пираты проснутся, варвары с островов поналезут. И хана нашему королевству. Да и пирамиды ставить уже некуда, мест нет. Каждый предыдущий король – свою воткнул, постарался. Не подходит, Хелий.

- Предотвратить войны вообще.

- Ха! Арканнские Маги куда сильнее нас в плетении интриг. Да и слабы мы стали по вине одного из Дальних. Остался лишь один-единственный Полукруг. Седьмой… Да будь проклят пират Хат Великий!

       Глава сплюнул в сторону сердито, договорив. Вздохнул грустно. Продолжил:
- В общем так. Думаем дальше.

- Наслать на короля небольшую и неопасную болезнь. Какую-нибудь, которая отобьет у него желание воевать на время лечения.

- Принято! – оживился Терран. – Молодец, Логиус, не зря имя такое носишь. Только вот… Только вот лечить его будешь ты сам, если что.

   Терран хотел было похлопать в ладони, но вдруг замер с занесенными руками. Он увидел как из-за деревьев показалось двое всадников; один взрослый, а другой – мальчишка лет десяти.

 Остальные маги вскоре тоже заметили их. Повскакивали со своих мест и принялись оживленно выбирать способ казни наглецов. Ведь по давно заведенному обычаю, каждый, кто потревожит совещающихся магов Полукруга – достоин смерти. Смерти. Смерти. Смерти… Способ умерщвления выбирался участниками совещания. Был любым, вплоть до изощренных разновидностей. Тоже любых… За довольно короткий отрезок времени маги договорились, сойдясь на одном; четвертовать взрослого, а мальчишку – лишить кожи и пустить ее на пергаменты и прочее нужное. Если окажется живучим – посадить на муравейник.


        Хатзорг еще с дороги увидел дым костра над лесом. Поэтому свернул, заинтересовавшись, с пути. Опекаемого надо было таскать по всем закоулкам, чтобы быстрее набирался опыта и всего прочего. Учить, показывать, наставлять, подавать пример.

  Вскоре за деревьями показался и сам источник дыма, и дедки вокруг него собравшиеся. О чем-то болтали, деловито и оживленно.

 Петров сразу же вопросил:
- А это кто? Сектанты?

- Это маги, Алексей. Это. – Хатзорг обвел округу руками. – Их Священная Роща. А у самих, у них, Совет. Не знаю какой по счету, но Совет.
  Помолчав, добавил:
- Давным-давно я с ними повздорил и убил почти всех. А эти, вот, живы до сих пор.

- А за что ты их убил?

- Видел картину в доме, где ты получил меч?

- Видел.

- А рыжеволосую девушку на ней разглядел?

- Да.

- Так вот эти сволочи повинны в ее смерти. – Хатзорг помрачнел под грузом нахлынувших воспоминаний. – Она случайно забрела в их Священную Рощу и, была казнена за это.

- За что?

- Сюда нельзя заходить, Алексей. Тем более во время ихнего Совета. Каждый, кто осмелится – умирает в жутких муках. Старички могут содрать кожу, четвертовать, повесить. Сделают все что вздумается. Абсолютно всё. Вот и Огранту убили…

- Если так, то нам надо ехать назад. Не охота умирать.

- Ты не умрешь. Я не позволю. – Страж встряхнулся, отгоняя воспоминания. – А вот побеседовать с ними нужно.

- Будешь убивать?

- Нет. Просто в глаза посмотрю, сволочам.

   Остановившись у края поляны, Хатзорг спешился. Улыбнулся скучковавшимся магам довольно добродушно. Бросил Петрову коротко:
- Не вмешивайся, Алексей.

   Сам же, пошел к давним своим врагам-знакомым. Принял истинный свой облик. Хвостатый…



    Маги явно обрадовались, увидя что жертва сама идет к ним в руки. Заулыбались, предвкушая веселье. Совет всем надоел, хотелось немного развеяться. Сначала они разберутся с одним. А уж потом возьмутся и за мальчишку. Вот будет потеха.
  Но когда идущий к ним мужик вдруг изменился прямо на глазах, став хвостатым подобием ящера-дракона, малость насторожились.



- До сих пор совещаетесь? – Хатзорг остановился в двух шагах от магов. Скрестил руки на груди. – Не надоело еще?

- Ты… ты будешь казнен, незнакомец. – Терран обрел дар речи. – Ты вступил в нашу Священную Рощу. Мы тебя четвертуем.

  Хатзорг усмехнулся. Усмехнулся нехорошей усмешкой:
- По-прежнему соблюдаете свои гребанные законы? Что ж, видимо вы мне солгали восемь веков назад… А ведь обещали исправиться и забросить магию окончательно и бесповоротно.

   Несколько повысив голос:
- Обещали, гребанные колдунишки???

   Те вздрогнули от неожиданности.
- А кто ты? – Терран начал что-то припоминать. – Назови себя.

- Да! Кто ты?! – подал голос еще один маг.

  Страж сделал шаг вперед.
- Я тот, кто восемь веков назад разгромил в пух и прах все Двенадцать Магических Кругов. А вас, ублюдков, пощадил, сжалившись. Сделал вид, что поверил вам.

  Дав магам осмыслить услышанное, и попадать на колени с мольбами о пощаде, Хатзорг вынес свой приговор:
- Раз вы меня обманули, то… то умрете также как и Огранта… Помните ту рыжеволосую девушку? Помните, что сотворили с ней ваши предшественники?

   …Несколько магов потеряли сознание…

  Страж расхохотался, видя какой ужас навел на бедолаг. Прошелся туда-сюда перед ними, задумчиво посматривая то на опекаемого, то на магов.
Казнить у него на глазах он не мог. Но и пощадить убийц бывшей любви – тоже. Медлил, понимая и то и другое.

  Наконец, встряхнувшись, принял веселое выражение лица. Сказал, негромко и отчетливо:
- Жить в эпоху перемен – страшная участь, бородатые. Переменой для вас станет то, что сил своих совсем теперь лишитесь. А новые взять будет негде.

- А как же предотвращение войны? Мы же не сможем… - заикнулся было Терран, но под строгим взглядом смолк.

- Войны – обычное явление. Не переживайте. Первыми попадете туда, врагов у вас много. Не я убью, так другие.

   Договорив, Страж окрасился в черный цвет…

 Уже после того, как “высосал” всю магическую энергию не только из магов, но и из целой периферии, Хатзорг усмехнулся:
- Ну что, нравятся новые ощущения? То-то и оно…Узнаете теперь на своей шкуре, что такое тяжелый физический труд. Что такое лишения. И что такое поиск работы. Учитесь зарабатывать на хлеб руками…Ума у вас и раньше не было… Вероятно кому-то из вас и выпадет шанс умереть своей смертью… Ладно, живите. Повезло вам, что я не один сегодня.

  Сделав злое лицо и красные, полыхающие огнем, глаза:
- Узнаю что опять на Совет собрались – умрете жуткой смертью. Мучения ваших жертв покажутся вам детской забавой. Всё, бегите отсюда.
    Повторять не пришлось. Тех, кто был без сознания – подхватили под руки и тоже взяли с собой. Белые фигуры скрылись за деревьями…



- Почему ты их не убил? – Петров встретил его таким вопросом довольно неожиданно. – Почему оставил в живых?

Страж ответил просто:
- Из-за тебя.

- А что во мне такого?

- Ты еще мал. Тебе рано видеть смерть.

- Мал?! Я… Да я…

- Мал. – оборвал его Хатзорг. – Тебе всего одиннадцатый год идет.

- Не так уж это…

- Да. Не так уж это и много. Все, хватит разговоров на эту тему.
      Запрыгнув в седло, Хатзорг дернул поводья. Сказал, не глядя:
- Здесь неподалеку есть деревня. Там и остановимся на ночлег. Тем более нашим транспортным средствам нужна пища.



     Деревня Сторд встретила путников десятком домов, тремя замученными жизнью мужиками, и, не менее, десятком “голодных” женщин. Плюс еще три, чучка недозревшие, но уже вполне уверенные в своей неотразимости. Четыре старушки. Пятеро подростков… Все как раз собрались на одной, единственной, улице населенного пункта. Видимо на какой-то сход. Или праздник, судя по чистым, нарядным, одеждам.
 Среди деревенских заправляла одна женщина; ее голос был слышен громче других. Да и ростом она была повыше. Что-то говорила, подбоченясь. Похоже исполняла обязанности старосты. Или, что более подходило, обязанности  супруги того же чина. Такие обычно и заправляют всем на деревне. По масти, знаете ли, положено.
   Как только Хатзорг и Петров показались на улице, разговоры мгновенно стихли. Все повернулись в сторону чужаков. Молчали…



- Мир вам, аборигены. – Хатзорг улыбнулся приветливо.

    На оскорбление никто внимания не обратил. Не поняли попросту. По-прежнему, молча, рассматривали странных, непривычно одетых, всадников.
Хатзорг еще шире улыбнулся. Повторил уже культурнее:
- Мир вашему дому…
Поерзав в седле:
- Хотелось бы узнать, есть ли где поблизости гостиница?

Спрашивая про гостиницу, он заранее знал о ее отсутствии. Просто решил таким образом скрасить неловкость, притворившись что будто бы  первый раз в этих краях.

 Одна из женщин, наконец, выдавила улыбку. Ответила:
- Нет, мил человек… Нет здесь гостиницы. Но… Но…

    Пока она решала, как пригласить Хатзорга в свой дом, он опередил ее, подсказав, вернее направив на путь истинный и нужный:
- А у кого можно переночевать? У вас, кстати, можно?

- Да! – она быстро кивнула. – Можно. Цена умеренная…

     Другие женщины было спохватились, но поздно; Хатзорг кивнул, уже согласившись:
- Отлично. Надеюсь, ночь пройдет без проблем. Граждане, если у вас праздник, то поздравляю от всей души… Извините за беспокойство.

    “Счастливица” ловила на себе завистливые взгляды, уводя обоих интересных мужчин в свое обиталище. Шла впереди, ведя коней, как на показе действуя и всем своим видом показывая, что уж из постаршего-то вытянет все существующие и несуществующие “соки”. Попал он, в общем, не в те сети, и не в ту “норку”. Или, дополнение, не в те “шаловливые ручки”.

     …Деревенские мужики улыбнулись краешком рта, и потеряли к чужакам интерес. Подростки с интересом  косились на Петрова, но подойти к его коню так и не решились. Смотрели, лишь, вслед.

 Ночлег был найден, хоть и не так уж был необходим тем, у кого больше сотни боевых гранул. Просто Петрова надо было отучать от благ и удобств цивилизации. Нехрен, как говорится, баловать, пусть растет, блин, неприхотливым. Так будет лучше, в первую очередь – для него самого. Можно, конечно, было и у костра переночевать, но слишком, уж, большие лишения могли негативно отразится на здоровье опекаемого. Ему же еще десять лет всего. Дитё, ведь…



- Располагайтесь, гости дорогие. – хозяйка радушно предоставила им наверняка лучшую комнату в своем доме. – Я живу одна, так что никто вас не побеспокоит и не потеснит. Можете быть в этом уверены.

   Посмотрев на Лёху, как на досадное препятствие, она, тем не менее, улыбнулась и, поинтересовалась:
- Паренек, ты, поди, устал с дороги?

 Петров не успел ответить. Женщина уже подтолкнула его к кровати.
- Ложись, поспи. Отдохнешь, лучше себя чувствовать будешь. Выспишься.

- На улице день еще. – буркнул он, недовольно подчиняясь. – Какой спать-то? Не устал я. Не устал.

- Ложись, ложись. Скоро уже стемнеет.

   Делать ничего не оставалось. Лёха задвинул занавеску и завалился на кровать прямо в доспехах. Сердито уставился в деревянный потолок, скрестив на груди руки. Не заметил, как провалился в глубокий сон…

   Хатзорг, оставшись с хозяйкой наедине, почесал затылок. Понял, что денег за ночлег с него не возьмут, а потребуют “другую” плату. Даже не надо гадать, какую… Изголодавшаяся деревенщина, вероятно, даже не станет ждать темноты, а прямо здесь и сейчас на него набросится.
  А покидать пост охранника никак нельзя.

 Хозяйка как будто преобразилась; стянула с головы платок, встряхнулась, оказавшись вполне себе… В общем, ничего… Ну, типа… Типа, красавица..
Приблизилась вплотную и горячо прошептала. На ухо, естественно:
- Отойдем?

- Куда? – Хатзорг задал идиотский вопрос, надеясь что этим, хотя бы, время оттянет. – Куда, еще, отходить?

- Во двор. Куда, ж, еще-то? – “запах” голодной  и доступной заставил Стража вздрогнуть и напрячься.

   Ну и мирок! Ух!

 Хатзорг покосился на занавеску. Потом вновь взглянул ей в глаза:
- Попозже. Стемнеет…

 Она вздохнула с сожалением. Отвела взгляд.
- Ужинать будешь?

- Нет. – Хатзорг ел последний раз лет десять назад, но неудобств от этого не испытывал нисколько. – Не буду.

- Почему? Разве не устал с дороги?

- Нет. Не устал.

- Все равно поешь. Сил прибавится. – она вновь стала прежней, подвижной и бесцеремонной. – Садись за стол. Я сейчас вернусь. Коней ваших покормлю и вернусь.
      Ушла, погремев чем-то в другой комнате.

    С улицы донеслось довольное конское ржание; коняги изрядно устали и кормежку приняли с удовольствием. Даже вслух свои чувства выразили. Это уже, что-то значит.

 Страж повертел головой по сторонам. Прислушался, не спит ли уже опекаемый. Присмотрелся, не шевелится ли занавеска. Ровное ли дыхание…

Тот спал, хоть и не было понятно спроста. Видимо действительно устал за день. Видимо вымотался, иначе и не могло быть, как ни как довольно большой путь проделали. Ладно бы в кресле машины, а то в седле примитивном, ведь. Страж понимающе кивнул несколько раз. Спохватившись, снял рюкзак и повесил его на гвоздь, вбитый в стену. Немного поразмышляв, убрал с себя все оружие. Сложил в тот же рюкзак. Оставил только плазменный меч, прилепив его к предплечью. Снял и доспехи, оставшись налегке.
  Сел за стол.

С безразличием оглядев тарелки с чем-то съедобным, стал рассматривать муху, что летала по помещению; зрение и реакция позволяли держать насекомое в “прицеле”сколь угодно времени. Когда жужжание надоело – поймал ее. Раздавил.

      Вернулась хозяйка дома. Сообщила с воодушевлением:
- Коням корму дала. А ты, есть будешь?

“Чего я, конь что ли?” – Хатзорг чуть не рассмеялся. Вслух же ответил:

- Чаю попью.

- Чего?

- Извини… молока. – он понял, что чай здесь пить не принято по причине его неизвестности в принципе. – Молока бы попил…

- Нету у меня молока. – призналась она. – Корову-то не держу… Ты, вон, пирожков бы поел. С вареньем, пирожки-то… Могу и с картошкой испечь.

Страж побарабанил пальцами по столу. Улыбнулся:
- Не стоит беспокоится. Я не голоден… Присядь, лучше. Расскажи как дела в деревне.

- А зачем? – она прищурилась, но все же села рядом. – Ты, может, террорист какой. А я тебе все и выложу.

- Что же, будем сидеть и молчать до самой темноты? – Хатзорг развел руками. – Так и уснуть запросто можно.

- Ты чего-нибудь расскажи. Откуда путь держите? Почему оба так странно одеты?

- Не могу. Это тайна. Скажу только, что едем в Арканну, через Хот. – Страж только сейчас утвердил, мысленно, маршрут путешествия. – Едем к его отцу.

 И указал на занавеску.

 Она проследила.
- А кто его отец?

- Король Арканнский. – без колебаний выдал Хатзорг. Даже не моргнул при этом.

 Она выпучила глаза:
- Король?! А… А почему без стражи?

- Мы путешествуем тайно. Инкогнито. – он выпятил грудь. – А стражу заменяю я. Один.

- Один?! А если… если нападут хлинторки?

- Я их убью. Всех.
     Хатзорг сжал кулак с хрустом прямо у нее на глазах. Добавил без утайки:
- Я великий воин. И никого не боюсь. Я очень силен!

       Ему так сейчас захотелось рассмеяться, глядя на ее лицо, что он еле сдержался. Пододвинувшись к ней поближе, сказал доверительно:
- Мне нельзя отходить от паренька ни на шаг. Это моя святая обязанность. Уж извини, дорогая хозяйка.
  И развел руками. Получилось очень искренне и понятливо. Глубоко понятливо.

 Женщина поникла сразу. Вздохнула горестно:
- Всегда мне не везет. Такой мужчина попался, а… ох-х-х… Хотя… А чего с ним, королевичем, случится-то, если мы всего лишь с пол-часика…

- Ни на шаг! – напомнил Хатзорг. – Какой же я буду утром охранник, а? У меня сил не будет попросту.

- Ну спи тогда ложись.

- Мне нельзя спать.

- Как?! – она собиралась было встать, но задержалась. – Совсем нельзя?!

- Совсем.

   Ведя к отказу деликатно, Хатзорг внутренне противился этому. Хотелось вывести ее во двор, опереть о забор, и…
Он мог сразу же почувствовать появление убийц в этой периферии. Мог. Но, тем не менее, не хотел расслабляться. Сегодня – раз. Завтра – два. Послезавтра… И скоро это войдет в привычку. Что совсем не нужно. Лучше уж потерпеть еще восемь лет, а потом вовсю наверстать упущенное.
Ожидание – половина удовольствия. Пусть и не самая лучшая, но все же. А ждать Хатзорг за двадцать тысячелетий научился. Но… но она так пахнет… ох-х… Сил нет… Хоть холодной водой обливайся… Да кто, в принципе, узнает? Создатель? Хм… да поймет, поди…

…Чаша с желаниями перевесила…

 Страж покосился на занавеску. Задумчиво ”просканировал” мир Сидат-13 после этого. И сказал:
- Я пошутил.

- Ох и напугал же ты меня, хитрец!

 Женщина расцвела, как роза весной, учащенно задышала и захлопала ресницами:
- Пойдем? Темнеет…

    Тон был такой, что и без придыхания заставил бы Стража выйти вслед за ней. После десяти лет вынужденного “голодания”. Уже на ходу возник мысленный вопрос насчет облика, но Хатзорг оставил этот, что был.

       Подозрительно косясь по сторонам, вышел на улицу.
- Ох и получу я от Создателя…

- Что?

- Да так… Ничего…

 Загнав ее в какую-то дворовую пристройку, чуть не затрахал до смерти. А чтоб на вопли не сбежались соседи – оставил во дворе направленный звукоуловитель.


Утро.
  Солнце дотянулось лучом до самой счастливой обитательницы мира Сидат-13. Привело ее в чувство, а развратника Хатзорга – заставило вспомнить о своих прямых обязанностях. Страж прекратил телодвижения. Деловито и равнодушно оделся, ощущая в душе давно забытые чувства и переживания.

- Кто ты?! – она попробовала пошевелится, но не смогла.

- Неважно… Не спрашивай об этом больше, хорошо?

- Хорошо…
   Накормив ее стимуляторами, Хатзорг потребовал завтрак и себе, и опекаемому. Жрать хотелось неимоверно. И это было очень странно.



   За завтраком оба молчали. А вот хозяйка… Та рассказала обо всех событиях за последние лет сто. Улыбалась, шутила, светилась счастьем как взрыв Сверхновой звезды. Щебетала, щебетала, щебетала. Не переслушать.
 А уже когда поели, попрощались, и выехали за пределы деревни – защебетал Хатзорг.



- Понимаешь, Алексей. – он закурил. – Жизнь, это такая сложная штука, что никто и никогда не сможет ее понять. Для каждого она своя. Для каждого она чужая. Она для всех едина, и в то же время – разобщена. Это… это так все неопределенно. Стоит сойти с “пути” – и жизнь покроется мрачностью и злобой. Стоит вновь встать на “путь” – и все нормализуется. “Путь” этот – для каждого свой, Алексей. Для каждого. Если, допустим, человек живет не так, как для него необходимо – то у него ничего не выходит, все рушится, не успев окрепнуть. Практически любое начинание обречено на провал. А вот если человек понял, как надо жить и что для него важно – то во всем ему будет светить успех и помогать удача. Главное, Алексей, понять, для чего ты рожден. Для чего топчешь ногами дороги. Для чего покрываешь пространства в своих целях. И каковы твои цели. И не надо думать, что забота о ближних, иль иная добродетель, - это правильно. Возможно –это совсем неправильно. Никто этого так и не понял. Оно было бы намного проще, если б каждый рождался с пониманием своего предназначения; тот должен играть плохого, этот – хорошего. А те – плавать посреди, изредка меняя цвет с белого на черный, и обратно. Но в жизни все иначе. Все маются, стараются, переживают, когда свой “путь” ищут. Кто-то не выдерживает и кончает жизнь самоубийством. Кто-то сходит с дистанции, зайдя “не туда” и погибает на войнах, где ему быть не следовало, тонет в реке, ибо день для купания выбрал не тот, замерзает, так как на улицу не вовремя вышел… А кто пошел правильно, удачно, и вовремя, да еще и от старости умер – тому и потом продолжать жить, в иных Ипостасях и Мирозданиях…

- А каков мой путь? – Леха улучил момент и спросил. – Каков он?

- Прислушивайся к себе. И ты пойдешь правильно. – Хатзорг загадочно улыбнулся. – Путь твой не короче чем у остальных… Не твори добро, если не хочешь. Не делай зла, если видишь что врагу и так плохо. Живи правильно. Правильно для себя.

- Это смахивает на эгоизм.

- Нет. Эгоизм и Жизнь в Пути – разные вещи… Эгоизм – просто определение тех, кто не туда забрел, это понял и, доживает последние деньки с максимальным для себя комфортом. Ему уже никуда не надо, он и так в роскоши. Ну или не в роскоши, а просто сложившееся положение дел ему нравится.  А вот второе – это глубокий и правильный смысл. Гораздо глубже, чем просто звучание трех слов.

- Эгоизм – есть потакание своим желаниям. Любовь себя.

- И тут ты не прав. Ты не заметил тонкой грани… Например, надо тебе покурить, допустим… Что ты сделаешь в первую очередь?

- Я бы достал сигарету и подкурил.

- А вот зря. Сначала надо выбрать – куришь ли ты из-за потребности, куришь ли ты что бы чем-то занять время, куришь ли чтоб не казаться белой вороной среди остальных, куришь ли ты чтобы этим произвести впечатление на рядом присутствующих, или же выказать им свое пренебрежение. Или просто потому дымишь, что уже два-три часа этого не делал. А когда выбрал, кроме первого случая, подумай – а нужна ли тебе в данный момент сигарета?

- Ух ты! Классно… Только вот я не курю.

- Это был пример, Алексей. Что касается тебя, то тут можно привести другое сравнение. Чего бы тебе сейчас хотелось?

 Петров пожал плечами.
- Ну, может быть в компьютер поиграть…

- Хорошо. Давай рассмотрим этот случай. – Страж кивнул. – Первое – потребность. Второе – мое невыполненное обещание. Третье – просто нежелание ехать куда-либо. Четвертое – неудовлетворенный интерес к каким-нибудь неоконченным играм. Пятое – желание пообщаться с программой. Ну вот примерно и все пока… Теперь прислушайся к себе и скажи: что именно побудило тебя поиграть, захотеть поиграть в компьютер?

- Второе – Лёха призадумался слегка. – Ладно, я передумал. Это мне сейчас не нужно.

- Ты быстро учишься. Ну так вот. Если тебе нужно действительно – делай, никого не стесняясь. Если только тебе нужно, а не остальным.
Понимание всего этого, плюс рамки приличия, и делает твой путь правильным.  Да, кстати, рамки этого приличия нужны лишь только в цивилизованном обществе. В обществе дикарей действуй уже не так культурно, как следовало бы. Они это поймут. Думай быстро. Действуй уверенно. Смелость города берет.

- Что-то ты разговорчив сегодня. – Лёха улыбнулся. – Судя по особенностям этого мира, да по тому что я уснул сразу, а ты остался с хозяйкой наедине, то…

    Хатзорг вздохнул. Сказал:
- Тут уже сложнее, Алексей. Ты задал этот вопрос почему? Первое – нежелание разговаривать на прошлую тему. Второе – личный интерес. Третье… третьего тут нет. Ну?

- Второе.

- Это”второе” делится еще: Первое – желание узнать мое мнение. Второе – хочешь узнать что-то новое для себя. Третье – попытка проверить, расскажу ли я что-нибудь об этом. Четвертое – тяга ко всему, что происходило пока ты спал, неизвестному.

- А почему тут сложнее? Чем первое, про сигареты и компьютер? Почему?

- Первое – это твое. Второе – это мое, так как со мной происходило. Вот в чем разница, Алексей. Научись находить разницу. А уже потом – лезь в чужое. И помни – вопросы в насмешливом тоне очень часто остаются без ответа. Вопросы в серьезном тоне – настораживают. Спрашивай непринужденно и не заинтересованно. Якобы, ты равнодушен. И тогда… Впрочем тебе это знать рановато. Со временем сам додумаешься, да и услышанное тебе переварить надо. Понимаешь?

- Столько нового о старом…

- Новое. – Хатзорг поднял вверх указательный палец. – Это до конца непонятое старое.



          Дорога петляла по открытой местности. Бежала с холмика на холмик, изредка минуя одинокое деревцо или живописную группку кустарника. Терялась в далеком-далеком лесу, зовя за собой туда же. Ярко светило утреннее солнце, сгоняя росу с травы. Стрекотала армия вездесущих насекомых. Щебетали степные пернатые. Идиллия… Если еще и учесть частые огоньки цветов, то вообще можно подумать что дома оказался, на Кластере. Сейчас, вот, кончится степь, кончится лес, и… и выедешь к местному космопорту. Отпустишь коней на волю, пастись и привыкать к свободе, арендуешь крейсер и поедешь-полетишь в родной мегаполис. Там – в бар иль кафе… Выпьешь, познакомишься с очаровательной дамочкой. Пригласишь ее на утренний чай или завтрашний обед…
  Тьфу!

…Щебетали птички. Дул легкий ветерок, шевеля траву и цветы. На душе было хорошо у обоих. У Петрова – потому что поел, узнал много нового, выспался. У Хатзорга – по причине того, что на…ся. Хорошо было обоим. Страж говорил, говорил, говорил. Лёха слушал, усваивал, впитывал, уяснял. Детская память – она, ж, как губка! Все собирает легко и непринужденно. Не засорена ненужным и вредным. Поэтому хватает на лету любой мало-мальский смысл. Хватает и проглатывает, тут же усваивая целиком. Откладывает на будущее. На потом.

  Время пролетело незаметно и обоих накрыла тень леса. Слегка отрезвила, показывая что условия изменились. Да ничего, в принципе, нового. Лишь насекомые жужжать перестали, да птички не так голосят. Ну и, естественно, солнце не так греет. А утром-то свежо, если ты налегке. Без доспехов, вернее, у которых встроена нужная система охлаждения-нагревания.
 


  Где-то через час показались стены гигантской крепости. Когда деревья кончились – строение нависло над путниками всей своей громадой.
Под стенами было несколько теплей, чем в лесу. 

   Слышался приглушенный звон колокола. Доносились голоса людей, мычание коров, шум прочей живности. Ясно было, что крепость обитаема. Да и вверх тянулось несколько небольших столбов дыма. Вид крепость имела приличный, добротный и крепко-надежный. Стены были тщательно промазаны раствором, и облиты маслом. В трех метрах от земли – острые шипы, направленные вниз. Оборонительный ров в полном порядке, утыкан кольями и залит водой. Плюс еще и какие-то бронированные земноводные там шевелятся.

- Здесь что, кого-то боятся? – Хатзорг закончил осмотр. – Стены укреплены, ров в полном порядке. Странно. Кого можно боятся в такой спокойной периферии?

- Может быть, хозяин столь требователен к чистоте и порядку? – предположил опекаемый. – Об этом не думал?

  Хатзорг глянул на него.
 - Это исключено. Здесь от кого-то обороняются. От кого-то опасного… Что-то не припомню подобного в здешних краях. Может, что новое?

Лёха задрал голову вверх. Предложил:
- Давай спросим у хозяев. Может, действительно, стоит опасаться.

- Хорошо. Давай спросим. – согласился Страж.

      Подъехав к тому месту, куда обычно опускают навесной мост, он оглушительно свистнул. Орать желания небыло.

  …Минута прошла мимо стены, походя вытащив на нее часового. Ушла дальше…

 Часовой глянул на чужаков. Подал тут же знак кому-то. И… и мост опустился к ногам, подняв облако пыли. Следом поднялась толстенная решетка, пропуская.

 Хатзорг хотел было поздороваться с хмурыми мужиками, но те отмахнулись:
- Проезжай быстрей. Потом поболтаешь.

   И все. Ни тебе “Здрасте”. Ни тебе ”Кто такие и откуда?”. Почему?

 Оказалось вот почему:
     Едва они проехали во двор – крепость тут же наглухо задраили. А десять-двадцать здоровенных мужиков облегченно перевели дух. Будто бы действительно такой толпой чего-то или кого-то боялись.

 Ближайший к Хатзоргу, улыбаясь, пояснил:
- Повезло вам, парни. Еще пять-десять минут – и все…

Хатзорг с Петровым переглянулись.
- Чего, “всё”?

- Как это, чего?! – мужик округлил глаза. Указал на Стража. – Тебя бы затрахали насмерть! Насчет пацана не знаю, но тебя – точно. Так что, повезло вам.

Страж почесал затылок недоуменно.
- Мы не местные. Поясни, а?

   Дружный хохот потряс стены крепости. Смеялись все, кто был вокруг. А это не меньше двадцати человек. На шум стали выбегать другие, до которых тут же доводили новость; те тоже начинали хохотать. И так – пока мужиков двести не собралось, общим числом.
 Когда немного успокоились, стали объяснять:

    Оказалось, что хлинторки – не какие-то там разбойницы завалящие и полуголодные, а хорошо организованное войско баб, которое держит всю округу в страхе довольно продолжительное время. Разъяренных баб, мечтающих во что бы то ни стало захватить эту крепость, и заполучить всех мужиков по воле случая сюда попавших. Понятно, естественно, для чего…

  Пять лет назад эта крепость была не так населена. Мимо ехал отряд королевской гвардии. Укрылся на ночь в стенах. А утром… утром едва мост закрыли обратно. Крепость была окружена.

  Противостояние длилось не один год, но никто так и не взял верх; мужики не могли уйти, а Хлинторки не могли одолеть неприступные стены. Уходить и не собирались, разумеется.               
    Вот и сидят гвардейцы, домой попасть не могут.

          Хохотать начал Хатзорг…