Лекс. Книга Кластера. Эпизод Первый. глава 14

      Глава 14.

…Одеяло подняли с пола…

Укрыли им обессиленного Петрова. Погладили нежно по груди. По голове. Поцеловали в щеку. И ушли.
- Спокойной ночи, Алёшенька… Китана Великая появилась во дворце… Мне надо идти к ней. Спи, хороший мой. Спи.
 
        Каджин дождалась пока довольная Хелия закроет дверь. Материализовалась из воздуха, едва громыхнул засов.
Сложив части доспехов на кровать, подошла к спящему. Положила ему правую руку на живот, а левую – на лоб. Прошептала восстанавливающее заклятье.

   И исчезла, едва Петров подскочил на кровати…

 Лёха удивленно заозирался по сторонам. Чувствуя себя свежим и отдохнувшим, удивлялся:
- Что, уже выспался что ли? Только же вроде лег! Охренеть…

И тут глаза его столкнулись с доспехами…



Через пять минут уже был одет, подключен, полностью защищен. Напрочь защищен. Облегченно переводил дух, радуясь несказанно. Натирал топор тряпочкой, раздумывая, стоит ли покидать такой ”гостеприимный” дом. Начистоту, если, то и Лита и Хелия ему нравились. Лита – молодостью и неопытностью в таких делах. Хелия, же, сама могла кого угодно искусству любви научить. За таких женщин нужно и руками и ногами держаться.

Останавливало одно; как бы его не полюбили в этом доме, все равно убить обещались, когда забеременеет одна из них. А то что забеременеет – в этом сомневаться не приходится. Достаточно вспомнить кое-какие моменты…

 Он подошел к двери. Прислушался. Хмыкнул:
- Значит я теперь опять должен играть роль немой коротышки Литы, давшей обет в каком-то местном храме… Очень привлекательная перспектива…

   Отойдя к кровати обратно, осмотрелся.

    Выходило так что он не потерялся, как думал вначале. Доспехи не могли появиться сами по себе, их кто-то принес в эту комнату. Кто-то еще и все его силы восстановил, за одно мгновение практически. Значит здесь был Хатзорг. Или Каджин, что более вероятно. Ладно, пусть так. Звать их и прыгать на стены не станем, будем учится самостоятельности самостоятельно. Как ни как – взрослеть пора.

  Решив, что здесь оставаться больше нет смысла, Лёха вернулся к двери. Толкнул несильно. Она оказалась запертой с той стороны. Полюбили видать, но всё же не до конца. Боялись, может, что убежит и кому-то другому достанется? Другой, вернее. Он бы и не побежал, если б доспехи так вовремя не обнаружились. Сидел бы в комнате и ждал пока опять не придут, голодные до любви. Но, раз защита на месте – можно повоевать. Можно весь город на уши поставить. Энергии в батареях и не на такое хватит. Можно не то что дверь снести с петель ударом кулака, но и любую из четырех стен выломать. Или в окно вместе с рамой и решеткой выпрыгнуть.
  Отступив на шаг – выбил дверь ногой. Вышел из комнаты.

   …Коридор, по которому его в столовую водили и в бассейн. Картины на стенах…
- Нет, лучше в окно. – он вернулся обратно, переступив через сваленную дверь. – Если меня заметят в доме, то наверняка догадаются что это я и есть. Тем более совпадает рост и манера двигаться. Выйду через окно.
  Разбежавшись, прыгнул…

 Рухнул на землю с третьего этажа вместе с решеткой. Вскочил. Выбрав направление, побежал прочь от этого места, по пути снеся низенький заборчик. Выскочив на какую-то широкую улицу, пробежал метров триста для надежности. Перешел на шаг. Стал идти спокойно, не оглядываясь. Положил топор на плечо словно погулять вышел, а не побег совершил.

      …Кругом одни зирчанки… Идут по своим делам. Просто прогуливаются. Здороваются, прикладывая руку к груди. Некоторые – на лошадях. Некоторые – в повозках. И все, как одна, красивые неимоверно. Может на это играет тот факт, что все одеты довольно раскованно, порой вообще без одежды, - неизвестно. Да и после суток траха не особо тянет на баб. Но все равно красивые… Хоть сейчас готов с какой-нибудь… Желательно вон с той, под деревом которая, уселась в позу лотоса, медитирует что-ли… На лицах улыбки. Улыбки приветствия. Улыбки восхищения каким-нибудь нарядом новым. Улыбки удивления, дескать давно не виделись, не ожидала увидеть в столице, и прочее. Просто – радости. Свободе и хорошей погоде. Солнцу, ветерку, Империи, небу. Всему.

   Вот несколько остановились в тени какого-то дома. Беседуют, обмахиваясь веерами…
   Левее – парочка блондинок нежится в беседке; одна играет на каком-то музыкальном инструменте, высекая из него приличную музыку. А вторая – поёт дивным голосом, не менее прилично. Даже больше.
   Там – женщин десять, собирающих фрукты с дерева. За ними, метрах в шести, группа брюнеток загорающих на солнце.
   Там – в бассейне плещутся. Тут – в какую-то игру тешатся…

       Петров шел и глазел по сторонам. Нередко останавливался и, подолгу стоя, наблюдал за особо понравившейся горожанкой. Шел дальше.
  Видеть столько стройных, загорелых, красивых тел вместе и сразу – истинное удовольствие для глаз. Для души. Ух!... На него косились почти все. Лица не видели, поэтому принимали за зирчанку, просто одетую не по погоде, и всё, но зирчанку. Тем более – ужасающих размеров топор на её плече, говорил что лучше эту особу не трогать. Пускай себе смотрит, с разговорами же не пристает. Мало ли что у неё на уме… Возьмет и укоротит на целую голову…

  Лёха даже дорогу никому не уступал; перед ним расступались в стороны, или просто обходили сбоку. Провожали взглядами, останавливаясь. А он шел по улице. Шел туда, где возвышалось три громадных здания, самых заметных в городе. Походу, нечто вроде храма какого-нибудь, дворца правительницы, и… и… ну и кинотеатра, что ли? Иначе зачем еще отстраивать? Для периферии и двух достаточно. По мере того как приближался, заметил что женщин становилось все больше и больше. Они тоже стремились в том направлении, узнав что великая богиня Китана почтила столицу своим визитом. Женщин было много. Раздавались восторженные выкрики, в разнообразии восхваляющие эту самую Китану. И хвала ей! И долгих-долгих лет! И пусть здравствует! Процветает! Пусть мужиков ведет разить! Пусть счастьем светится! И всего, всего, всего!

  Петров испытал желание тоже поорать, но вовремя вспомнил что он немой. Да и выдаст себя голосом сразу же. Молча проталкивался вперед, движимый интересом.

   Ни одного мужика так и не увидел. Ни одного. Лишь неисчислимое количество женщин. Зирчанок…



- Здравствуй, воительница Лита!

  Лёха замер. Повернулся. Глянул вверх.

 Перед ним стояла Хинна. Та, что встретила его с Хатзоргом на дороге к столице и представилась командующей патруля. На этот раз была одна. Да и одета в жёлтое, но не менее подходящее фигуре.

    Она приложила руку к внушительной груди.

 Петров повторил за ней. Добавил еще и кивок головы. Но приветствовать вслух не стал. Немой же!

 Хинна улыбнулась. Спросила:
- А где Страта, твоя спутница?

Петров пожал плечами. Мол; ушла незнамо куда…

- Не поняла тебя, Лита. – Хинна видимо не часто общалась с немыми людьми.

Тогда Петров правой рукой указал на запястье левой. Потом сложил пальцы правой в фигуру “чуть-чуть”. И уже после этого – махнул рукой куда-то вправо.
 Мол; скоро прийти должна… Оттуда…

- Вновь не поняла. – Хинна поморщилась. – Где Страта?

Лёха вздохнул. Задумался…

 И начал показывать, приставив топор к ноге. Показывать жестами:
“Значит, так. Плыву я, плыву… Доплыл до противоположного берега… Там меня по башке – трах!!! И – тишина… Очнулся утром… Лежу в чьей-то кровати. Сплю вроде… Потолок там, еще, синий, как трусы вон у той девки, с копьем в руках которая. Да, да, правильно… Приходит моя тёзка. Потрахаться захотела, значит. Ну потрахаться, понимаешь? Ну так вот… Я её короче – так. Потом – эдак. После – вот так… Потом – её мамашу… Она… она повыше, с тебя, Хинна, ростом будет. Ну так я её тоже… того, короче… Потом – я убежал. А вот где Страта – я “х” её знает!”

    За все время объяснения совершил такое количество жестов, что вогнал бы в краску любого сурдопереводчика.
Хинну вогнал в ступор.

  Она икнула. Призналась, почесывая затылок:
- Ничего вообще не поняла. Где Страта-то? Ты можешь мне объяснить?

  Петров не выдержал. Рявкнул в сердцах:
- Да хрен её знает, где эта Страта ползает!!!
И ногой топнул. Закончил не менее громко:
- Чего ты ко мне пристала?! Отвали! Немой я, понимаешь?! Немой!!!

      Хинна выпучила глаза, отскочив в сторону. Расслышала интонации вполне, чтобы сделать соответствующие выводы. Заорала, выхватывая клинок:
- Мужик!!! Взять его!!! Схватить!!!

  Петров понял, что выдал себя. Схватил топор, чтобы не потерять в суматохе. Вздохнул.
- Хорошо что я в доспехах… Не то порвали бы…

   А десятки женских рук уже повалили его на землю и пытались вырвать топор. Да и снять доспехи. Но ничего не получалось; топор у него можно отобрать лишь при наличии мощного трактора и троса, диаметром пять сантиметров, не меньше. А если пытаться снять доспехи – нужен Хатзорг.

  Через полчаса зирчанки устали. Никак не могли вырвать топор и снять доспехи. Как бы ни старались. Теперь били по нему мечами и кололи копьями. Но и это не принесло хоть какого-нибудь результата; Петров хохотал и свободной рукой ломал оружие нападавших.

  Какая-то особо догадливая подсказала, что нужно использовать лошадей. Использовать для отнятия топора. Лёху тут же привязали к дереву. К топору – веревку. Её – к колеснице. А уже в саму колесницу запрягли, для верности, аж десять лошадей.
   Одна из девок забралась в это колесное средство. Тронула поводья…
    …Лопнула веревка…

  К топору привязали целых пять веревок. Попробовали так.
   …Лошади понапрасну скребли копытами землю, но так и не сдвинулись даже на сантиметр…

  Какая-то дура додумалась хлестнуть бедных лошадок со всей силы.
   …С треском вылетела рама колесницы…

  Пригнали еще две. Других. Лошадей стало двадцать. К топору присоединили еще пять веревок. Начали тянуть.
  … Порвались веревки, которыми Петров был привязан к дереву. Он, хохоча до слёз, подпрыгивал на неровностях, волочась за колесницами. Зирчанки вовсе приуныли.

  И тут, Хинна завопила:
- К Великой Китане его!!! Тащите мужика во дворец!!! За мной!!!

  Теперь приуныл Петров. От богини, Черного Мага вернее, можно ожидать чего угодно. Она сильная. Она еще и умная, дурам такое звание не дают. По-любому найдет способ снять доспехи. Тогда его точно порвут озверевшие бабы… Сопротивляться он и не думал. Хатзорг просил никого не убивать, и не нарушать устоев, какими бы дрянными они не являлись. Позволил зирчанкам доволочь себя до дворца Китаны, ничего толком не предпринимая. Но топор так и не отдал. Решил приберечь на всякий случай. Мало ли, вдруг придется всё же применить оружие, топор потом не найти в  городе. Да и не охота терять такой добротный топорик. Крепкий.




   Возле парадного крыльца с него убрали обрывки веревок. Подняли и, на руках понесли во дворец.

- Великая Богиня! Накажи мужика! – бросили его перед какой-то женщиной, одетой в чёрный кожаный костюм, явно кластерного производства. – Мы не можем даже оружие у него отобрать!

 Отошли шагов на пять. Смолкли.

    Богиня удивленно глянула на лежащего Петрова. Перевела взгляд на женщин.
- Где вы его взяли?

- Ходил по улицам, Великая!

- А почему он с оружием?

- Не можем отобрать. Уцепился в топор как клещ! Тянули даже лошадьми, но мужик не выпустил его из рук. Силён неимоверно!

- Понятно. А доспехи снять пробовали?

- Пробовали. Не смогли, Великая… Как бы рабов к восстанию не подтолкнул.

      Богиня вновь глянула на Петрова. Задумалась…

 Где-то минуты через три, произнесла:
- Это не мужик, воительницы… Это – механизм. Он похож на моих железных слуг, которые иногда опускаются с небес за мной. Просто он умеет говорить и двигаться самостоятельно. Не обращайте на него внимания. У него хорошие помыслы. Он, просто, очень любознателен. И иногда заходит в людские поселения, дабы ходить и совать везде свой нос. Не стоит тратить на него время. Он походит немного по столице и уйдет сам. Кстати, может даже назваться чьим-нибудь именем и придумать себе легенду. Воительница Страта, которая шла с ним до Харалты, поверила ему. Поверила что он немой и что взял обет перед небесами – никому не показывать своего лица. Воительница Хинна – тоже поверила механизму.

   Китана указала на неё.
- Это так, Хинна?

- Да, Великая! Механизм притворился немым. – Хинна была среди притащивших Петрова зирчанок. – Но я раскусила его своими вопросами.

- Я знаю об этом. Механизм не смог долго притворятся немым, и поэтому заговорил вынужденно.

  Китана указала на Петрова. Заметила:
- А если уговорить его идти с нами в поход, то войско получит непобедимого бойца. Механизм – неуязвим. Вы в этом сами убедились, воительницы. Так что будьте с ним вежливы. Пусть ходит где хочет. Не обращайте на него внимания. Просто голос у него грубый, только и всего. Половой принадлежности он не имеет.

   Китана села в кресло, что стояло на возвышении. Закончила.
- А теперь идите, воительницы. И заберите механизм с собой, он мне здесь не нужен. Мешает думам. Готовьтесь к походу.

- Как будет угодно, Великая!

  Петрова сгребли и вытащили на улицу. Немного отнеся от дворца, бросили. Ушли…


      Лёха пролежал минут пять, размышляя. Никак не мог понять слов этой самой Китаны. В натуре дура, раз с роботом спутала. Или просто связываться не захотела. Странно…
  Вскоре дошло.
- Ну Хатзорг. Ну учудил. Я теперь простой робот и могу ходить где вздумается, причем беспрепятственно… Охренеть! Ну даёт, хвостатый!



Весть о нем разошлась очень быстро. Часа через четыре – вся Харалта знала о “механизме”.
Поначалу рассматривали его, собираясь толпами, но потом привыкли. Стали смотреть как на неодушевленный, передвигающийся самостоятельно, предмет.
Пусть, мол, бродит где хочет. Стесняться его не надо.
    А Петров осознал, какие перспективы перед ним открылись. Стал бродить по улицам, изучая столицу.



- Приветствую, двухногая форма жизни!

- Добрый день. Я механизм. Всей душой за вас.
- А она у тебя есть, душа-то?
- А как же! Восемь, с половиной, террабайт!

- Сегодня удачное расположение источника энергии, по отношению к этой планете. Тепло…

- Приятного аппетита, одетая в красное. Всей правой рукой за вас…

- Хотелось бы знать, почему вы носите куски ткани на теле? Хотелось бы видеть, что под ними… Вау! Вам есть что скрывать! Это не комплимент.

- Пьянство – вред здоровью. Ваше тело разрушается под действием алкоголя. Рефлексы ослабевают… Не стоит меня оскорблять и бить, двухногая форма жизни…Я могу отражать ваши атаки своим топором. Вот-вот… Пьянство – вред здоровью. Ваше тело разрушается под действием алкоголя. Вы подвергаетесь ускоренному старению… Куда вы уходите? Подождите!

- Чрезмерное употребление жиров – вызывает ухудшение здоровья. Вы покрываетесь слоем жира уже через месяц такого питания. Слоем лишнего жира…

- Приветствую, Хинна!... Не хотите ли вновь попытаться отобрать мой топор?... Жаль. Было весело…

- Я не буду есть. Я – не ем. Отстаньте…

- Для чего вы залезли в водоём? Почему на вас нет одежды? Зачем вы натираете кожу чистящим средством? Почему вы молчите? Почему вы молчите? Почему вы молчите? Куда вы уходите? Куда вы уходите? Куда вы уходите? Подождите…

- Что у вас между ног? Хранилище? Нет?!... Хм… Странный, пожалуй, способ размножения… Странный…

- Стоп! Это не ты меня от костра спас в лесу?
- Я.
- А что ты делаешь в столице?
- Собираю информацию.
- А твой приятель где?
- Ушел в другой мир.
- Стой, куда ты уходишь?
- Дальше.

- Всей душой за вас…

- Вам помочь?...  Да, могу…
Не стоит возмущатся, двухногая форма жизни! Дерево вырастет новое. Нужно только немного подождать... Ухожу, ухожу.

- 372632 324   44355 554243 2432 234 34 4 32434   34343434.
- Чего сказал?
- 372632 324   44355 554243 2432 234 34 4 32434   34343434.
- Не поняла тебя, Механизм.
- Это язык такой, дура!

- Привет, лошадь. Я – механизм. Какого хера ты молчишь? Почему не хочешь производить обмен информацией? Что означает твое ржание? Я не распознаю диалект. Повтори.
А вы кто? Что значит ”управляющая конюшни”? Что такое “конюшня”?  Что значит “иди прочь”? Я не распознаю маты… Я механизм… У меня есть топор! Сама иди, дура!

- Добрый день. Всей душой за вас, двухногая форма жизни, под названием “Лита”. Почему вы плачете? Что с вами случилось?
Мой голос вероятно совпал… Нет, меня зовут – Механизм. С формой жизни “Алёшенька” – не знаком. О его дислокации нет данных. Нет, повторяю, данных.

- Что такое “поход”? Почему я должен участвовать в истреблении других форм жизни? Что я за это получу?
Это “всё” – имеет вес? Оно жидкое? Что такое “деньги”?

- Как пройти к Дому Развлечений?... Спасибо.



      Петрову надоело болтаться по улицам. Выведал у прохожей зирчанки местоположение Дома Развлечений. Пошел туда, вспомнив слова Литы, да и других, о том, что там держат пленных мужиков и используют их по прямому назначению. Захотел посмотреть на бедолаг.

   Большой, в четыре этажа, дом располагался в западной части столицы. Прямо возле оборонительной стены. Раскрашен был, по чьей-то непонятной прихоти, в телесный цвет. Может малярщица этим самым на что-то намекала? Вполне возможно. Обнесен был небольшим заборчиком. Поверх досок торчали гвозди и блестело битое стекло. Видимо для того, чтобы пленные не смогли совершить побег. 
  Вдоль заборчика, как и полагается, прохаживались вооруженные зирчанки.

      Петров, пользуясь своим положением, приперся прямо к воротам. Постучался.

 На стук ворота приоткрылись. Выглянула воротная.
- Тебе чего, Механизм?

- Хочу получить доступ в это здание. – Лёха продолжал использовать термины, присущие машинам или компьютерам.

Воротная хмыкнула.
- Вход платный. Найдешь деньги – приходи.

 Петров привык быть наглым за последние три часа. Возразил:
- Я не буду платить за вход. Ибо не собираюсь воспользоваться услугами, кои здесь оказывают.

- Ну и нехрена тебе тут бродить. Иди и шастай по улицам.

Ворота захлопнулись.

  Петров пожал плечами. Вновь постучался.

Воротная открыла и сказала:
- Пока я здесь, ты, Механизм, в эти ворота не пройдешь. Нельзя в ворота, понимаешь? Нельзя!
Закрыла, хлопнув.

  Лёха постоял с минуту. Изрёк:
- Нельзя, так нельзя. Пойдем через стену…

Прошел вдоль забора метров десять. Повернулся. И…
…И свалил целую секцию…

  Оказавшись внутри, поймал головой несколько ударов копьями. Игнорируя попытки зирчанок вывести его из строя, направился к крыльцу. Его тянули обратно, но лишь скользили ногами по земле. Плюнули, бросив это дело. Стали восстанавливать сломанный забор.



    А вот и крыльцо. Две караульных скрестили копья, нервничая, давая понять что вход закрыт.
 Лёха хохотнул и сошел с крыльца. Решил войти в здание чуть правее, через стену. Замахнулся рукой, собираясь делать новый вход. Его тут же окликнули:
- Эй, Механизм, мы пошутили. Входи через дверь.

      Вошел…

…Играла приглушенно музыка. Слышались визги. Реже – крики. Иногда раздавались мужские голоса. Звуки ударов по телу…
Направо – коридор. Налево – коридор. Прямо – лестница на второй этаж.

 Петров свернул направо.
Коридор, как коридор. Ковровые дорожки на полу. Цветы на подоконниках. Светильники, через каждые три метра. И двери. Обыкновенные двери. С табличками: “занят” и ”свободен”. Прямо как в среднестатистической гостинице.

 Лёха, не особо размышляя, подошел к первой двери. Прочёл:
- Свободен. Хм… Зайду-ка я, погляжу кто тут обитает.

 Толкнул дверь.

    Комната. Широкая кровать посреди, известно для чего. У окна – стол, тоже использовать можно. Рядом небольшая клетка, в рост человека. В ней… В ней сидел враг всех зирчанок. Мужик… Забитый жизнью и затраханный аборигенками, небритый бедолага. Когда вошел Петров, тот вздохнул горестно. Горестно и обреченно.

 Лёха закрыл за собой дверь. Прошел и сел на кровать, напротив клетки. Отложил топор. Представился:
- Здорово. Меня зовут Лёха. Как зовут тебя?

 Небритый бедолага посмотрел на него. Посмотрел несколько удивленно. Ответил:
- Когда-то меня звали Хомом… госпожа.

- Я тебе не госпожа, Хом. – Лёха не стал ругаться, поправил. – Я не женщина вовсе. Я – мужик.

Хом насторожился. Не поверил.
- Странная вы, госпожа. И шутки у вас странные.

Петров топнул ногой.
- Не называй меня госпожой, придурок! Я могу и обидеться!

  Голос и жесты заставили Хома раздумать. Он тряхнул клетку. Потребовал:
- Докажи!

Лёха поднял щиток шлема. Хмыкнул:
- Поверил?

Тот выпучил глаза, отшатнувшись. Зашипел:
- Тебя схватят, брат! Беги немедля! Почему ты пришел в их поганое логово?!

- Захотелось.

- И не боишься?!

- Нет. Они всей толпой у меня топор отобрать не смогли, чего мне их бояться?

  Хом шмыгнул носом. Попросил, еще раз тряхнув клетку:
- Вытащи меня отсюда, брат! Спаси от этих хищниц!

- Каким образом я тебя спасу? Тебя поднимут на копья, едва ты на улице окажешься. – Петров вспомнил про то как зирчанки  атаковали его, когда он забор свалил. – Извини, но помочь тебе ничем не могу.

- Лучше умереть в бою, чем жить вот так. – Хом нервно поскреб щетину на подбородке. – Всё равно нас всех убьют через пару дней. Перед их гребанным походом… Так всегда бывает!

    Лёха помрачнел. Опустил щиток, чтобы не выдавать своих чувств. Понял, что стоит сейчас перед выбором; или уйти, или разломать клетку. Попробовал отыскать выход:
- Дерись, когда тебя придут убивать, Хом.

- Бесполезно! Они стреляют из луков… Даже в комнату не заходят. – Хом погрустнел прямо на глазах. Съёжился даже как-то. – Помоги, брат…Прошу…

    У Петрова душа замерла от жалости. К горлу подступил ком… Впервые в жизни стоял перед трудным выбором. И Хатзорга рядом не было, чтобы подсказать. И Каджин отсутствовала.
Вот она самостоятельность. Вот она взрослая жизнь… Никто не подскажет, своя голова на плечах есть.

  Он вздохнул тяжко. Не колеблясь, разогнул прутья решетки, вырвав пару с корнем.
- Иди. Я с тобой не пойду.

- Пусть тебе всегда светит удача, брат! – Хом выбрался и похлопал Петрова по плечу. – Спасибо тебе.
Схватил один из прутьев и выбежал из комнаты.

  Петров взял топор. С тяжким сердцем вышел в коридор.

         На второй двери висела табличка “занят”. Лёха оживился. Прислушался.

   Скрип кровати… стоны… редкие звуки пощечин… Стандартный, почти, набор звуков. Зачем, вот, только бить? Обычно всё по-мирному происходить должно.

  Дверь, что странно, оказалась незапертой. Петров вошел, не чувствуя никаких угрызений своей молодой совести.
     На кровати, верхом на враге, “скакала” зирчанка. Так распалилась, что хлестала его по лицу. Видимо доставляла себе удовольствие еще и таким способом.
 Мужик покорно терпел все это безобразие.

    “Всадница” заметила Петрова. Рявкнула:
- Механизм, сюда нельзя!!! Немедленно выйди!!!

 Он и не думал подчинятся. Развернул топор и, ударом плашмя, сбросил  её на пол. Пнул еще, вдобавок, лишив сознания полностью.

Взяв со стола меч зирчанки, швырнул его на кровать, со словами:
- Иди и умри достойно. Забери с собой как можно больше этих тварей. Все равно тебя убьют через два дня.

Направился в следующую комнату.

  В коридоре столкнулся с Каджин. Услышал такое:
- Миров, Алёшенька, великое множество. Миллионы из них живут по такому же принципу, что и этот. Все – не исправишь, как ни старайся. Так же будут убивать, так же – умирать. Где-то, подобным образом страдают женщины. Где-то, как здесь, – мужчины. Надо быть хладнокровнее, и понимать ситуацию.

 Лёха вздохнул. Высказал:
- А чего вы еще от меня хотите? Чтобы я смотрел на всё это и не вмешивался? Чтобы ходил и всех доставал, понемногу становясь идиотом? Не дождетесь! Мне надоело исполнять роль тупого робота. Хатзорг, спасибо ему за то что меня хоть гермафродитом не назвал, говорил мне, чтобы я слушал свои желания. Тщательно все взвешивал и, поступал как считаю нужным. Пусть я и не свергну Империю Зирч, но бедолаг, что в этом доме, освобожу всех. Убивать баб конечно не стану, но вот синяков наставлю. Минимум… Да, понял я оба лагеря. С разных углов глянул на проблему. С каждой из сторон побеседовал и проконтактировал. И от этого мне хреново, тоскливо, и страшно одновременно… Сами – тоже хороши! Спровоцировали мое похищение. Я, блин, в кровать к двум дурам попал! И теперь вышло так, что я стану папашей. А мама с дочкой – матерями. Одна повторно. Другая – в первый раз. У мамы внучки появятся, у дочки – сёстры. И кто кому, кем, теперь, доводится? Дочки – внучкам – сёстрами? Сёстры – сёстрам –  тётками? Мамы – дочкам – почти любовницами? Голову сломаешь, разбираясь. Через пару поколений  компьютер не определит… А если родится сын? Его ведь сразу в расход пустят! Чего молчишь? Не знаешь чем возразить? Ну тогда не лезь с поучениями! Уйди, вообще.

   Каджин и вправду молчала, закусив губу. Сказать опекаемому, что он не может иметь детей – тоже не могла. И остановить его не могла, он был во всем прав.
Решила опять стать невидимой. Ждать, пока Петров успокоится, или – уснёт, устав.

          А Лёха всё больше злился.

Вошел в третью комнату. Вырубил зирчанку. Мужику сказал:
- Иди воюй. Другого шанса не будет… Жить тебе осталось немного.

Мужик взвыл. Но не от восторга, а от страха. Забился под кровать и вылазить не хотел.

   Петров сник… Злость мгновенно ушла, оставив в душе гадость. Побрел на выход. А ведь когда-то пленных зирчанок от сожжения спас, не подумавши. Хатзорг тогда правильные вещи говорил, надо было слушать.

           …На крыльце был мгновенно опутан сетью. Его обмотали толстым слоем веревок, для надежности.
  За то, что освобождал мужиков и избивал воительниц – понесли на расправу к Великой Китане.
      Он не стал сопротивляться. Всё равно во дворец намеревался сходить.



- Великая Китана! Этот механизм избивает твоих подданных и освобождает мужиков! – Петрова бросили на то же место. – Накажи его, Великая!

  Китана поднялась с кресла. Сказала ровным и спокойным голосом:
- Оставьте нас, воительницы. Мне нужно поговорить с ним.

  Те подчинились беспрекословно. Ушли быстренько.

      Китана подошла к Петрову. Поинтересовалась:
- И чего, Алексей, тебе по столице не гулялось?

- Надоело.

- Не мог прийти и сказать?

- А что толку, Хатзорг? Ты бы опять чего-нибудь придумал такого хитрого. Вроде “немой Литы”, или ”механизма”. Но все равно оставил бы меня тут.

- И что ты предлагаешь?

 Лёха не успел ответить. Появилась Каджин. Была в задумчивом состоянии.
- Хатзорг, у него проблемы… Отойдем?

- Пошли, отойдем.

            Появились они не скоро. Все это время Петров так и лежал, не двигаясь. Не хотел двигаться. Даже думать не хотел.

  Хатзорг, когда явился, сказал задумчиво:
- Ты не будешь отцом, Алексей. Каджин дала тем двум женщинам противозачаточное средство. Так что успокойся и не переживай…

- Да пошли вы все! – Лёха разорвал веревки и выбежал из дворца.



- Вот и вышел боком наш эксперимент, Хатушка.
- Я уже понял, Каджин.
- Из депрессии его выведет только техника… Какой-нибудь робот.
- Кстати, Каджин, ты ведь пари проиграла. И признала это.
- Ну да…
- Вот и займи парня делом. Научи его драться. Пусть поменьше думает, всякие мысли плохие в голову лезть не будут. Плохие и взрослые…
- А ты чем займешься?
- Я прекращу существование Империи Зирч. Докажу девкам, что Китаны вовсе нет, а придумал всё это шарлатан, ею прикинувшийся. Он, к тому же, давным-давно умер. Договорились?
- Договорились.




Петров сидел на крыльце дворца. Смотрел в одну точку.

 Когда появилась Каджин, даже не шевельнулся. Блондинка села рядом с ним. Произнесла:
- Я знаю чем тебе помочь, Алёшенька. Пойдешь со мной?

- Куда?

- Пошли, увидишь.

- Не пойду.

- Пошли. Тебе станет легче.

- Не пойду я никуда.

- Разве не хочешь на “Тектант”?

- Спасибо! Этим сыт по горло!

- Я не о постели. Я о другом.

- Да какая разница?! – Лёха вскочил. – Чего вам всем надо?! Верните меня в Школу!!!

    Каджин уловила в его голосе истерические нотки. Встала.
- Пошли.

- Не пойду!

   Она вздохнула. Сгребла Петрова в охапку, сначала повалив его и подкинув вверх.
Лёха дернулся было, но не смог даже пошевелить руками. Удивленно повторил попытку, но блондинка держала крепко. Словно робот какой…
Выдернула топор из его руки, даже не напрягшись особо. Этим повергла Петрова в шок. Он сник, прекратив попытки вырваться.

   А Каджин понесла его прочь от дворца. Молча.

Отойдя чуть, развернула истребитель. Запихнула затихшего Петрова внутрь. Залезла сама.
- Не дергайся, Алёшенька. Я знаю, что делаю.

- Хорошо…