Дон Жуан и Золушка играют в догонялки гл. 2

Глава 2
Паж Золушки с капитанскими погонами

Дверь комнаты №76 в общежитии на четвёртом этаже резко распахнулась, и на пороге возникла Алиса Сметанина – председатель Совета общежития. Заходить в комнату без стука ей позволял не только высокий статус этой должности, а и принадлежность к женскому полу, поскольку в комнате жили девушки.

На момент появления Алисы все жильцы комнаты сидели и плакали, каждый на своей кровати. Компанию им составляла Света Намаконова из соседней, 74 комнаты, сидевшая в обнимку рядом с Валей Морозовой.

Не сказать, чтобы все рыдали. Кто-то уже закончил плакать и шмыгал носом.  Кто-то ещё вытирал слёзы. Намаконова вытирала слёзы, перемещая по лицу качественную тушь для ресниц и не менее качественную губную помаду. Общую картину трагедии усугубляли громоздившиеся посреди комнаты три раскрытых  коробки и один мешок, рассмотреть содержимое которых Алиса не успела, настолько была поражена массовым плачем.

Впрочем, она сразу догадалась о причине случившегося. Крайняя слева кровать была пуста, и только примятая подушка и одиноко висевший на ней кружевной лифчик белого цвета прямо свидетельствовали, что и на этой кровати тоже должна обитать особа женского пола. Должна, но отсутствует.

-Где она, - испуганно выпучив глаза, почему-то шёпотом спросила Алиса. И, хотя она не назвала имени, все поняли, о ком она спросила.
Лучше бы она не спращивала. Четыре девчонки опять зарыдали. Выглядело страшновато и драматично. Алиса прошла к пустующей кровати, уселась на неё, набрала в грудь воздуха и громогласно  заорала:
-Замолчать!

Наступила тишина, изредка прерываемая  стихающими всхлипами.
-Самарина, рассказывай. Всё по порядку. Где Ина?

Ещё всхлипывая, Самарина рассказала. Всё, по порядку. Постепенно остальные девушки успокоились, дополняли сказанное Самариной, и перед председателем совета общежития выстроилась ясная картина событий последних полутора часов.

Девчонки, явно из сострадания к Ине, решили порадовать  её и договорились купить красивый торт и отпраздновать выдуманный Морозовой повод – годовщину знакомства Вали с молодым человеком по имени Паша. В действительности, Морозова была знакома с Пашей всего восемь месяцев, но об этом  Ина не знала. За тортом решили отправить её. Чтобы «расшевелить», как добавила Кибирева. Получив 5 тысяч рублей, Ина ушла. Как только она ушла, к ним в комнату пришёл мент-капитан и два «мордоворота» в гражданке. По виду – сущие  бандиты. Как они не столкнулись с Иной на лестнице, стоило только удивляться. Скорее всего,  не зная расположения комнат, они прошли на этаж по другой лестнице. Как только мент и «мордовороты» зашли, Морозова сунула в руки находившейся в их комнате Намаконовой стакан с солью и, шепнув на ухо, чтобы та предупредила Ину об их приходе, громко скомандовала: -Забирай соль и иди, а то тебя девчонки заждались!- Намаконова сразу  побежала в кондитерскую и сказала Ине, что пришли по её душу, и чтобы та скрывалась. А пришедшие расселись на  стульях около стола и повели себя, нет, не нагло, как те, кто раньше приходил, а очень прилично. Не было даже похоже, что это бандиты и мент, работающий на бандитов. Мент спросил Ину, назвав её по фамилии и имени. Причём, он назвал её имя не по паспорту, а то, настоящее имя. Девчонки сказали, как и договаривались раньше, что Ина завела парня,  они где-то сняли комнату, и она здесь больше не живёт. Мент сделал вид, что расстроился и попросил дать ему её номер телефона. Сориентировавшись, Кибирева дала ему номер телефона, своего телефона, который она утопила в речке в конце августа. Он тут же стал набирать этот номер, но там, конечно, показало, что абонент недоступен. Он набирал номер раз десять, но результат был тот же. Тогда этот мент сказал, что оставит свой номер телефона, и пусть Ина,  если девчонки до неё дозвонятся раньше, обязательно перезвонит ему. Дальше он понёс какую-то галиматью про перевод и учёбу, но никто из девчонок ничего не понял, потому что напугались. А два «мордоворота» сидели, в разговор не встревали, а только улыбались, и, как показалось всем девчонкам, откровенно «строили» им глазки.

А потом эти мордовороты вышли из комнаты и за два раза  занесли в комнату три коробки и мешок. И мент сказал, показывая на коробки и мешок, что это ей и девчонкам.  И ещё он спросил, давно ли у неё этот парень, с которым она  вместе живёт. Девчонки вспомнили, что две недели назад разговора про парня не было, и сообразительная Самарина сказала, что Ина познакомилась с этим парнем всего неделю назад. У мента брови поднялись вот так ( Морозова показала на себе, как именно), и он спросил, не напутали ли девчонки что-то насчёт этого парня. Девчонки хором сказали, что не напутали, и мент удивился ещё больше. Потом мент и мордовороты ушли, а девчонки кинулись рассматривать содержимое коробок и мешка.

-И что там? – спросила  заинтригованная Алиса.
-Сама посмотри.
В мешке оказалось ведра четыре  картошки. И не магазинной, а «домашней». Чистенькой и ровненькой. В коробках были банки с помидорами, огурцами, вареньем, мёдом, грибами. А ещё сухие грибы, яблоки, сало с прослоечками. И бутылка домашней наливки. Плюс какая-то мелочь. Укроп сушёный, зелёный лук.

Алиса впала в ступор и, как тот мент,  спросила, не напутали ли девчонки что-нибудь. Девчонки сказали, что они ничего не напутали. И тут Самарина,  которая детективов прочитала в жизни больше, чем полезных книжек, сказала, что она раскусила этих бандитов сразу. Скорее всего, они пришли, чтобы похитить Ину ( здесь Самарина показала пальцем в сторону кровати с висевшим на ней кружевным лифчиком), как и обещал тот Доцент. А, когда выяснилось, что Ины  нет, эти бандиты применили запасной вариант, чтобы девчонки расслабились и «прокололись». Они принесли много «харчей», но девчонки проявили стойкость, и, хотя от харчей не отказались, ничего им больше не рассказали. Даже этому пажу – капитану, хотя он и улыбался так красиво, а на пальце у него обручальное кольцо.

Алиса опять впала в ступор и попросила разъяснений относительно определения «паж-капитан». И тут девчонки, сославшись на приступ общей амнезии, то есть приступ коллективной потери памяти, сказали, что мент не назвал своего имени. И фамилию не назвал. Тогда Морозова спросила его, как его зовут. Дескать, от кого передача.  А мент засмеялся и сказал: - Скажите ей, что паж Золушки приходил».

Закончив коллективный рассказ, все замолчали. Молчала и Алиса. Она смотрела на девчонок, на «харчи», явно домашнего происхождения, и ничего не могла понять. Потом она высказала суждение, что девчонки точно что-то напутали, и пусть дадут ей номер телефона, который записал этот паж Золушки-мент, и она сама сейчас ему позвонит, и всё узнает. Девчонки переглянулись и сказали, что они порвали эту бумажку, а обрывки выбросили в окно.

Алиса в третий раз впала в ступор и спросила, зачем они это сделали. Девчонки переглянулись, но не смогли ответить на этот вопрос. Впрочем, Морозова сказала, что они «испугались» и поэтому выбросили этот номер телефона. После  слова «испугались» она заплакала, а за ней заплакали и остальные девчонки. И тут за стеной заплакали соседки из 72-ой комнаты. Кибирева прекратила плакать и злорадно сказала, что соседи их постоянно подслушивают, ползая у стенки с пустым стаканом. Но это уже было несущественно.

Алиса вздохнула и сказала, что, скорее всего, это был знакомый Ины, который работает в  полиции, и который, по всем признакам, мог бы ей помочь. А девчонки, ( здесь Алиса назвала их курицами) всё испортили, и даже его телефон выбросили.

Когда девчонки успокоились, все вместе стали разбирать коробки с харчами. Алисе  наложили в пакет красивый солёных огурцов из банки, а в другой пакет яблок, и она ушла, сказав на прощание, что, если Ина не вернётся сегодня или завтра и не позвонит, надо идти в полицию и подавать на её розыск.

При словах «идти в полицию» у всех девчонок на лице возникло такое горестное выражение, будто у них, всех разом, заболели все зубы и начались критические дни.

Выходя, Алиса уже на пороге вспомнила, зачем она приходила к ним. Оказывается, из кондитерской принесли торт и сказали, что его купила студентка, которая, заплатив за торт, не забрала его, а убежала с другой. Торт лежит на вахте и ждёт своих хозяев. И, как сейчас Алиса поняла, этот торт принадлежит их комнате, но им надо поторопиться, поскольку уже, наверное, половина общежития заявила, что это их торт.
Морозова сходила на вахту и принесла торт, потому что его никому не отдали, так как продавец хорошо описала приметы покупательницы торта.

После ухода Алисы девчонки позвали соседей из 74 и 72 комнат, сварили картошки, и все сели за стол, похожий на натюрморт. У всех были скорбные лица, что делало эту вечеринку похожей на поминки. Но, когда напились наливки, все развеселились, включили музыку, и  вечеринка стала походить на плохо организованную оргию, поскольку мужики в ней участия не принимали.

К 11 часам все угомонились, убрали в комнате следы оргии, похожей на поминки, или поминок, похожих на оргию, и опять сели плакать. Потому что все пытались представить, где сейчас может находиться Ина, и как ей плохо.

Ина не появилась ни на следующий день, ни через два и даже через три дня. И девчонки пошли в полицию. В дежурке сидел капитан, совершенно им не знакомый. Но это был не тот капитан, с которым они встречались раньше.

Морозова сказала, что у них пропала их подруга, и  спросила, как написать заявление на её розыск. Капитан спросил, сколько лет подруге. Узнав, что двадцать, он засмеялся и сказал, что та «просто загуляла» и скоро вернётся. Два полицейских, находившиеся в дежурке, тоже стали смеяться. А один из них добавил, что это «обычное дело», сначала заявляют, а потом находят пропажу у «мужика».

Девчонки вышли на улицу и стали спорить. Одни говорили, что нало было рассказать капитану всю правду, потому что у него «добрая морда». А Кибирева сказала, что надо быстрей уносить ноги, пока им, девчонкам, не «наваляли» дружки бандитов. А Самарина, начитавшаяся детективов, сказала, что надо найти частного сыщика и поручить ему розыск Ины. Морозова обозвала её «дурой» и сказала, что сначала надо найти ноутбук.

Так они шли и спорили, пока не дошли до магазина косметики, около которого Намаконова остановилась,  как вкопанная, и сказала, что ей надо купить новую тушь, потому что она теперь часто плачет, и ей приходится краситься пять раз на дню. Полчаса они проболтались в магазине. Намаконова купила себе косметики на 5731 рубль, потому что у неё  были деньги, так как ей родители прислали на зимние сапоги, и она все эти деньги потратила на косметику. Потом они пошли в общежитие, обсуждая по дороге события последних месяцев, и только около общежития Намаконова вспомнила, что не купила тушь для ресниц.

Они пришли домой и опять поплакали, глядя на висевший на кровати  белый кружевной лифчик Ины. А по обе стороны комнаты плакали девчонки из 74-ой и 72-ой комнат. Плакали и за компанию, и потому, что надеялись, что девчонки из 76-ой комнаты опять устроят оргию, похожую на поминки, и пригласят соседей поесть огурцов и грибов. И сала с прослоечками. А наливки уже не было. Её выпили в первый день.

Продолжение следует http://www.proza.ru/2016/03/06/1693