Оккаменевший когнитоид

         "Вечность есть играющее дитя, которое расставляет шашки:
                царство над миром принадлежит ребёнку." Гераклит


"Мыслить как ученый: 7 советов когнитивиста Дэниэла Деннета"

...Этой "интеллектуальной честностью" хорошо  гвозди забивать, а не давать советы.
   Дэниэл Деннет слишком однозначен, в жизни всё не так, человек живёт когнитивными диссонансами, его повсюду преследует неопределённость.
   Ясность Деннета -- ясность малой перспективы, плен очевидности, безумие здравого смысла.
   Люди подобного типа не могут взять в толк, что именно в децентрированности нашего восприятия, в периферичном интуитивном угадывании всё богатство человеческого мира.
   Именно в нечеткости, смазанности нашего зрения мир предстает как образная интерпретация, как интерсубъективная конвенция "объективной реальности", полифония языковых игр.
   В аналогии с музыкой, постмодерн закрыл мир классической симфонии и открыл его как джазовую интерпретацию, где каждый из оркестрантов солист.
   Научное мышление в этом смысле в ряду прочих способов освоения реальности.
   "Неполнота нашего знания компенсируется его стереоскопичностью" Ю.Лотман.
   Это как дом, комнаты которого меблируются по мере обживания, но их функциональное назначение уже заложено в самой архитектуре здания.
   (Думаю, эпоха общества консьюмеристов, желающих обитать на кухне поближе к туалету, сменится чем-то более возвышенным.)))
   Деннет как ярый прагматик, убеждённый рационалист занимается  оттачиванием и без того острой бритвы Оккама, срезАвшей не сколько сущности, сколько головы осмелившиеся заглянуть за границу явлений.
   Окаменевшие в Оккаме уверены, что Венера Милосская никогда не имела рук.
   Бесстрастная наука стала их страстью.
   Но без метафизической избыточности человек обречён на прогресс в никуда.
   Справедливости ради, когнитоиды вроде Деннета объективно необходимы, специфика их мозговой деятельности априори мыслит идеализм как изъян восприятия, болезнь разума, совершенно не замечая, что от комплекса не угодить науке, они сами идеализируют материю до божества, а себя воображают её жрецами.
   В своей монополии на то "как оно на самом деле", они одержимы доказательствами всего и вся, не осознавая их принудительности, опоры на метафизику аксиом, недалеко отстоящих от религиозных догматов.
  Но, слава богу, наше мышление богаче его дедуктивных форм.
  В сущности, гносеологический инстинкт, жажда познания это анестезия от ужаса перед тайной бытия.
  Формализация подспудное желание сбить присущий человеку онтологический пафос -- "не берите в голову, всё проще, это вы чё-то не то съели".
  В общем, я здесь за паритет крайностей, имеющих общее начало в проблеме сознания.
  Мудрый не тот, кто много размышляет о великом, а тот, кто мало думает о мелочах. (Хань Сян-цзы)