Гордость

Девчонка стоит аккурат на самом ветру и уже, конечно, порядком продрогла — трясётся так, что, по-моему, вовлекает в эту дрожь ещё половину улицы вместе с домами и брусчаткой. Попробуй тут не замёрзни: на улице январские минус двадцать, солнце давно скрылось, а свет фонарей, обманчиво тёплый, разумеется, совершенно не греет.

Девчонка упрямо стоит. Кажется, утром я её тоже здесь видел. И что на неё нашло? Я бы не выдержал и минуты, бросил ко всем чертям этот столик, тетрадку, улицу и подработку в целом и ломанулся в ближайший дом с твёрдым намерением никогда оттуда не выходить. А она стоит.

— Что у тебя тут? — спрашиваю я, подобравшись поближе, ледяной ветер моментально находит новую жертву, и меня тоже начинает слегка потряхивать.

— Чувства, — заявляет девчонка так серьёзно, как будто она мне какую-нибудь теорему доказывает. Очередные рекламные проделки, надо понимать, небось толкает какие-нибудь эйвоновские духи, но интрига уже появилась, теперь я, конечно, не уйду, пока не узнаю.

Наверное, у меня от этих размышлений выражение лица делается совсем зверским, потому что она хихикает и жестом фокусника сдёргивает со столика засыпанный снегом полиэтилен:

— Выбирайте.

Я молча смотрю. Столик завален маленькими кусочками ткани, удивительно, как ещё ничего не упало, и в глазах начинает рябить от огромного количества цветов.

— Вам нужно просто глаза закрыть, — пускается в объяснения девчонка, — и взять любой лоскут, один, и сунуть в карман. Только не подглядывайте, это не по правилам. Я лучше сама.

Я не успеваю ничего сказать, она выходит из-за столика и ладонью закрывает мне глаза. Рука у неё потрясающе тёплая. Свет фонарей превращается в цветные круги, вроде калейдоскопа, и я уже почти собираюсь уйти, но почему-то вытягиваю руку и вслепую шарю по столику, пока один из лоскутов не касается пальцев. Сжимаю руку, девчонка убирает ладонь, я моргаю, потому что уже слегка отвык от света, сую лоскут в карман.

— И что теперь? — спрашиваю я, должен же быть какой-то смысл, столь восхитительная фигня определённо не может быть простой подростковой шуткой.

— Всё, — девчонка пожимает плечами. Действительно.

Только спустя несколько минут я возвращаюсь в реальность и тут же понимаю, что всё это время брёл куда глаза глядят. Впереди простирается главная площадь города, она сияет огромным количеством фонарей и гирлянд, и вдруг ещё один огонёк вспыхивает где-то на краю сознания, его не видно, но в груди разливается тепло.

Я засовываю руку в карман и совершенно не удивляюсь, когда он оказывается пустым.