7. Фонари

Я просыпаюсь в час ночи с ярким ощущением дежавю. За окном темно, но в доме горит ночник-звёздочка, прямо над головой. Прищуриваюсь на мягкий тёплый свет, на лицо падают длинные рыжие волосы, они пахнут шоколадом и корицей, я улыбаюсь, вдыхая знакомый и родной запах.

 — Сегодня же первое марта, — говорит Линн, активно спихивая меня с кровати, — первый день весны, какое там спать, ты о чём вообще. Вставай немедленно, иначе я буду вынуждена применить экстренные меры побудки, полный садизм, не советовала бы тебе проверять.

Конечно, встаю.

На улице льёт, как из ведра, и ужасно темно, но Линн всё нипочём. Я только вздыхаю, глядя, как она радостно прыгает по лужам: это совсем не похоже на Линн и поэтому безумно нравится мне.



Первый день марта мы отмечаем жуткой бессонницей. На часах почти три, страшно подумать, через сколько вставать, но спать абсолютно не хочется.

Фень утыкается в подушку, я осторожно встаю, сразу становится холодно, в приоткрытое окно льется мягкий золотистый свет.



Туман застилает дорогу неожиданно, сплошной пеленой, Линн на мгновение останавливается, затем хватает меня за руку и шагает вперёд. В бесцветной дымке тут и там возникают темные силуэты машин, с козырька остановки летят крупные прозрачные капли и звонко разбиваются об асфальт.

Это продолжается уже довольно долго, и вдруг в сплошном сером, где-то совсем далеко, туман чуть меняет цвет — как будто капнули мёду и тут же размазали; затем ещё и ещё. Дымку насквозь пронизывает мягкое золотистое сияние, и я уже было думаю, что это какое-то чудо, но мы идём дальше и в конце концов подходим к одинокому фонарю.

 — Так неинтересно, — бросает Линн в пустоту, — совершенно банально, никаких тебе чудес сюжета. Нехорошо.

Мокрая до нитки Линн смотрит вверх, прикрыв глаза ладонью. Фонарь светит ярче, превращаясь почти что в маленькое солнце.



Я смотрю в окно. Фень спит, мне совершенно не хочется её будить, но если бы не будильник на семь утра, я бы это сделал: улица выглядит настолько сказочно, будто за окном не обычная городская улица, а диснеевское королевство.

Улыбаюсь сам себе, задёргиваю шторы и залезаю под тёплый плюшевый плед. Фень что-то мурчит, не открывая глаз.

Город сладко дремлет в золотом тумане и видит солнечные сны.