Убийство на острове

         Катер на малой скорости скользил по реке, навстречу небольшому острову. Чистая вода, воздух зашкаливал чистотой и невероятным ароматом луговых трав.
      Владимир Семенович Пахомов, старший следователь прокуратуры, ехал не на отдых на природу, а на расследование убийства. Это седеющий мужчина, переступивший порог сорокалетия, холост и судя по всему не очень об этом желающий. Конечно, у него были женщины и даже очень, но как то семейная жизнь не сложилась. На службе его уважали, знали как вдумчивого, знающего свое дело человека. Следствие вел, как будто лениво, но если, как говорили сослуживцы, брал след, то уже не упускал его.  Раскрываемость преступлений была высокой и не раз ему предлагали место, соответствующее его рангу, но Пахомов отказывался. Так как человек он был одинокий, часто отправляли в командировки в глушь в мало населенные пункты. Вскоре катер пристал к небольшому острову, где в оазисе полей и лесов расположилась деревенька, численностью около двух тысяч человек. В районном центре, перед отправкой на остров в местном отделении полиции, он ознакомился с делом. Три дня назад на острове местные жители обнаружили на берегу труп мужчины. Им оказался житель райцентра Павел Сергеевич Прохоров, 45 лет, он был одет в дождевик, рыбацкие резиновые  сапоги. При нем в лодке обнаружено охотничье ружье, нож, в карманах пачка папирос, превращенная в месиво от воды, зажигалка и что странно, пучок луговых цветов. Может шёл по полю, сорвал цветы и непроизвольно сунул в карман. Этот человек был застрелен в спину, когда предположительно, спешно садился в лодку. Скорей всего, он от кого- то убегал. Выстрел был произведен с близкого расстояния, смерть была мгновенной. Он не успел отвязать лодку и так и лежал в воде, держа веревку от лодки в руке. В ночь убийства шёл ливневый дождь, который смыл все следы преступления. По предварительному опросу местных жителей накануне убийства его никто в деревне не видел.  В лицо его знали, он вместе с братом  Николаем Прохоровым на протяжении многих лет скупал у местных рыбаков рыбу и перепродавали ее в областном центре. Но дружбу с ними никто не водил, водку не пил, в гости не звал. Только так: ваши деньги, наш товар. Братья были хитрые, изворотливые и частенько не доплачивали рыбакам, за что часто были биты. Одно время на острове не появлялись долго, потом опять стали наведываться, снова пошла торговля рыбой, медом, мясом.
         Пулю извлекли их тела покойного, она оказалась выпущенной из охотничьей двустволки 12 калибра, других повреждений на теле покойного не было, за исключением небольшого синяка на запястье руки. Какая нужда погнала этого человека в дождь на остров, не поставив в известность ни брата, ни жену, в чем тайна его смерти.
      Катер причалил к берегу, Пахомов легко сошел с трапа на берег, там его встречал местный глава Петр Григорьевич Голубеев. Они пожали друг другу руки и направились на место преступления. Пахомов внимательно осмотрел берег, ничего для себя нового не нашел, только еще в нескольких местах на этом месте, следы от привязанных лодок. Он сделал себе пометку в записной книжке, нужно узнать, кто в течении трех суток в этом месте ставил лодку.   По пути в контору, Голубеев постучал по калитке ухоженного дома, находящегося на пригорке, казалось, что этот дом намного выше, чем остальные. Вышла хозяйка, вытирая руки о фартук.
     - Чего тебе, Григорьевич?- спросила она, мельком глянув на незнакомого человека.
     - Принимай гостя, Ивановна. Из области следователь прибыл, ты прими на постой.
    - Так пущай живёт, дети разъехались, места много, да и нам с дедом веселее будет,- добродушно ответила хозяйка.
      - Вот и договорились.
          В конторе, расположившись за обширным столом, Владимир попросил главу охарактеризовать в общих чертах жителей деревни.
    - А чего о них рассказывать, - начал Григорьевич, - поселок спокойный. В основном здесь живут старики, молодежь уезжает из поселка, в поисках работы. Кто учится, кто на производстве работает, а кто вообще на заработках в других регионах.
     - Ну, может быть, какие- нибудь происшествия были связаны с убитым, если население небольшое, то ссоры, скандалы у всех на виду.
      - Да есть такие, с которыми скандалил Прохоров, это Глухих Степан. Когда-то, Прохоровы украли у него сети, кто-то их видел из рыбаков. Глухих собрал народ, была драка, долго после этого Прохоровы не появлялись на острове.
      -  Надо бы поговорить с этим рыбаком, - сказал Пахомов, - веди меня к нему.
      Глухих оказался невысоким, сухощавым и очень нервным человеком.
     - Прохоровы всегда были не прочь поживиться за чужой счет, начал рассказ Глухих, - по молодости часто у нас на острове появлялись, за девками нашенскими бегали, драки провоцировали. Вон Никита Соколов может подтвердить, сколько стычек было только из-за  жены его Татьяны. Это старший Николай верховодил, а младший Павел во всем слушался брата. Чего он скажет, то и делал. Дрались крепко по молодости, потом женились все, вроде остепенились, но нет- нет да нагрянут на остров, помутят, сети снимут у кого-то нибудь, подебоширят, да и снова не появляются, пока все не уляжется. И у меня сети снимали, но не на того напали, мы им живо рога пообломали, надолго запомнили. После этого долго здесь их не было.
       - В ночь убийства, где вы были?
      - Думаете это я? Я бы морду набил, ну покалечил, а убить не смог бы, разве можно за воровство жизни лишить. Какие бы они не были, а люди все ж. А был я дома, с ломотой в спине слег, жена моя мазями своими натирала меня. Это могут все подтвердить, хоть сосед мой, он два раза приходил ко мне и видел какой я был. Так что не того подозреваете.
      Пахомов спорить не стал и уходя задал еще один вопрос:
     - Как вы думаете, кто еще кроме Прохорова мог пристать на лодке в ночь убийства?
     - Любой мог, лодки есть у многих, но вроде как след от лодки похожий на лодку старшего брата Павла, Николая. Хоть и дождь был, но остатки следов от лодки точно похож на Николаев, у него привычка лодку подальше вытаскивать на берег. У этой лодки киль подбит железом и след глубокий остается. Может я ошибаюсь, а может нет, точно сказать не могу.
     - Что ж, спасибо за помощь.
    Пахомов шёл по поселку и рассуждал: подозреваемый сорвался, но намечается другой, нужно поговорить с этим Соколовым, посмотреть на него, послушать, но не сегодня, уже поздно.
    Весь оставшийся день Пахомов прохаживлся по деревне, там и сям заводил разговор с людьми, как бы между прочим о погоде и переводил разговор об убитом. И мнение о покойнике не было хорошим. Да умели братья заводить себе врагов. Но в основном их знали люди более старшего поколения, молодежь не знала их вовсе.
    Уже смеркалось и Владимир направился к хозяйскому дому, хотелось есть и особенно отдохнуть.  Он уже почти подошёл к дому, как навстречу попалась телега, груженая сеном. Телегой управляла девушка лет двадцати пяти. Вороная кобыла медленно тянула воз, лениво хвостом отмахиваясь от мух. Девушка кобылу не торопила, привалившись спиной к возу, но увидев Пахомова, выпрямила спину и внимательно посмотрела на него. Владимир слегка поклонился девушке в знак приветствия. Девушка смутилась и так же кивнула и проехала мимо.
    - Кто это? – спросил он у хозяйки, которая вышла , чтобы встретить его.
    - Маринка, дочь Никиты Соколова, они вон там недалеко живут, чуть пониже нас. Она немая, лет до пятнадцати нормальная была, разговаривала, потом, что-то на пасеке у них произошло с матерью Татьяной, медведь что ли забрел, ну она от испуга то  на нервной почве онемела. Вроде как мужики даже с ружьями ходили на отлов медведя, да даже помета его не нашли. А Татьяна то  ездила лечится куда то, да толку не было, так и разговаривает теперь жестами. Мать ее тоже после того случая, как пришибленная стала, а раньше то веселая была, первая певунья на деревне. Да и Никита тоже изменился, пил сначала, а потом бросил, как сердце прихватило. Что там могло произойти, на пасеке то ума никто не приложит. Раньше все спрашивали, а потом оставили их в покое, не хотят  рассказывать, то чего надоедать.
      Все это Ивановна рассказывала между делом, то поливала из ковшика на руки Владимиру, то посадив его за стол, наливала борщ,  кормила огурцами и яйцами.
   -Дед то мой уже спать ушел, намаялся, сенокосная пора, завтра рано опять на покос. Старый уже, тяжело справляться стало с хозяйством, нужно опять просить молодежь помочь. Хоть Маринку, она безотказная, всегда поможет по соседски. Ну вы как чай попьете, закройте стол полотенцем, а я тоже отдыхать пойду,- и тяжело встав со стула, пошла в соседнюю комнату.
     Владимир поужинав, вышел во двор, сел на завалинку у окна, достал сигарету, сунул ее в рот не закуривая, так он бросал курить. С его двора хорошо просматривался двор Соколовых. Не смотря на темноту, при свете одной лампочки у крыльца, разгружали сено  Марина и мужчина, по всей вероятности отец. Марина тяжело брала навильник с сеном и сбрасывала с воза, отец носил сено в сарай.
       Понаблюдав за ними, Владимир положив сигарету обратно в пачку, пошёл отдыхать, с намерением на следующий день познакомиться с этой странной семьей.
  На следующий день не сразу удалось побеседовать с Соколовыми, сразу с утра встретил районное начальство с результатами проверки переписи зарегистрированного оружия в поселке. Но ружье, которое выпустило пулю в списках не значилось. Участковый знал всех наперечет охотников,  почти обыскал все дворы, носом землю рыл, но ружья не нашел. В районном центре так же проверка на наличие незарегистрированного ружья, ничего не дала. Пахомов на завтра договорился с катером для поездки в центр для беседы с родственниками Прохорова. По предварительному следствию, как то странно, что никто из них не знал, что он направился на остров, почему никто его не хватился, почему жена не заметила его исчезновения.
    К Соколовым он пришел, когда уже темнело. Владимир постучал по калитке, на крыльцо вышел сам хозяин, хмуро и не любезно посмотрев на следователя, нехотя унял собак и пригласил в дом. Мужчина крепкий на вид, с сильными, жилистыми руками и мощным торсом, лет сорока пяти. Только глаза были, как будто лишены жизни, смотрели рассеянно и настороженно.
       - Я следователь прокуратуры, Пахомов, веду следствие по убийству Павла Прохорова.  Скажите Никита Петрович,  вы в курсе про убийство?
     - А кто об этом не знает?
       - Вы знали его?
     - Я давно знал его, но друзьями мы не были. Что он тут ночью делал, не знаю. Мы с дочерью были дома, ничего не видели и не слышали. Узнали про это, как все, утром.
       - Скажите, в поселке говорят, что у вас с Прохоровыми была давняя вражда, кто-то из братьев пытался ухаживать за вашей женой, на почве ревности у вас были конфликты. Кстати, где ваша жена?
    - Она уехала на прошлой неделе в санаторий по путевке на десять дней, скоро уже приедет. Мы с дочерью одни тут управляемся. А на счет конфликтов, было дело по молодости. Я тогда с армии пришел,  а Николай решил клинья к Татьяне подбить, ну и пришлось повоевать тогда за нее. Но это было уж больше двадцати лет назад, все уже быльем поросло.
      Стукнула дверь, вошла Марина с полным ведром молока, быстро перевела тревожный  взгляд с отца на следователя. Никита успокоил дочь:
      - Это следователь, насчет убийства, я сказал, что мы ничего не видели.
    Марина в знак согласия, кивнула головой и стала процеживать молоко через марлю.
       - Что ж, - сказал Владимир хозяину, - вопросов нет, проводите до калитки?
      Когда они вы дошли до калитки, Владимир резко повернулся к Никите и задал вопрос, который никак не давал ему покоя:
     -  А что произошло, на пасеке десять лет назад с вашей женой?
    Никита  на мгновение замер, больно сжал пальцами плечо Владимира и свистящим шепотом сказал:
      - Слушай, следователь, про убийство я тебе все, что знал сказал и в это дело ты не лезь. Все, что было, касается только моей семьи.
     И резко оттолкнув от себя Владимира, сгорбившись, пошёл в дом.
     «Ну и ну, тяжелая же рука у него, чуть плечо не раздавил», - Пахомов потер плечо рукой, - « Что же они скрывают, это наверняка связано с Прохоровыми».
    На следующий день в районном центре в местном отделении полиции, Владимир присутствовал  на допросе жены убитого Валентины Прохоровой.
    За столом сидела  женщина, голова повязана черным платком, она комкала в руках платок и периодически вытирала глаза.
   Ее несколько раз вызывали по делу об убийстве, она ни разу не приходила, пришлось отправлять за ней  участкового  и принудительно доставить в отделение.
    - Валентина Степановна, - начал участковый,- расскажите, что произошло в тот вечер, когда ваш муж поплыл на остров? Как он себя вел, что говорил при этом?
      Женщина подняла глаза и устала сказала:
      - Да ничего не говорил, он часто ночью вставал и уходил, особенно, когда шел дождь. Проснусь, а его нет рядом, поднимаюсь с постели, да иду смотреть, где он. Обычно он в сарай уходил, чистил ружье или что-нибудь по хозяйству делал. Все о чем-то думал, один раз тихонько зашла в сарай, а он петлю из веревки делает. Испугалась я, завопила, бросилась к нему, а он как будто не в себе, молчит стоит. Другой раз, смотрю, а он на коленях стоит и молится будто, шепотом молитву говорит. А когда спрашивала, не болеет ли он, почему не спит ночами, так он как сдурит, закричит, прогонит. Он не такой раньше был, хоть и не очень в ладу с ним жили, но руку на меня не поднимал. А потом поколачивать стал, поколотит, а сам жалеет. С Николаем, братом его не ладилось последнее время, как будто кошка черная между ними пробежала. Раньше слушал его, что он скажет, то и делал. А недавно услышала крики во дворе, выскочила, а Паша ружье на Николая навел и кричит, что пристрелит его. Кинулась я к Паше, схватилась за ружье, Паша оттолкнул меня вместе с ружьем, а сам сел на землю и голову обхватил руками. Я к Николаю, а он ничего не сказал, только посмотрел на Пашу и сказал: « Ну, ну, могилу сам себе копаешь»,- и ушёл. А в ту ночь, он как всегда, когда дождь начался, ушел во двор. Я ничего плохого не подумала, посидит по своему обыкновению в сарае, да и придет. Проснулась рано утром, а его нет рядом, побежала в сарай, и там нет. Дождина хлещет, побежала к Николаю, узнать, может у него он. Николай сказал, что не видел его, только врет он, потому что дождевик его лежал в углу мокрый и сидел он на чурке, как будто сам не свой. А потом уж к обеду сообщили, что там на острове убили  Пашу.
      Женщина засморкалась в платок, плечи затряслись :
    -Может пойду я, а то нехорошо что-то мне,- и подписав протокол медленно вышла.
     Следующим вошел брат Павла Николай. Высокий ростом, тяжёлый из под бровей взгляд, он тяжело опустился на стул, который жалобно заскрипел под ним. Положив тяжелые кулаки на стол, Николай заговорил сам, не дожидаясь вопросов.
    - Зачем Пашку потащило на этот проклятый остров я не знаю, до этого давно его не видел. Я думаю, с головой у него что-то то не в порядке стало, он всегда слюнтяем был, а тут как бес в него вселился. Стал набрасываться на меня, один раз даже ружье схватил, на меня наставил. Если бы не Валентина его, не знаю , чем бы закончилось.
    -В чем он вас обвинял?
     -  Мелкие обиды, говорю, с головой у него не в порядке было.
    - Где вы были в ночь убийства?
    -Дома.
     - А вот ваша жена, при предварительному опросу, что зафиксировано в протоколе, сказала, что ночью вас дома не было.
    - Да мало ли, что она сказать может, собаки лаяли, я во двор выходил.
      -Вы в дождевике по двору ходили?
      Николай молча буравил глазами следователя, помолчал и выдавил.
       -Да.
       Владимир встал, подошёл к окну, сунул сигарету в рот, пожевал фильтр, повернулся к Николаю и глядя ему в глаза  спросил:
      - Какое вы имеете отношение к происшествию на пасеке Соколовых много лет назад.
       Николая этот вопрос выбил из колеи, наступила тишина и Владимир увидел, как струйка пота медленно потекла у него по виску. Но Николай вскоре взял себя в руки и намеренно спокойно ответил:
      - Ничего про это не знаю.
       Для Владимира ответ был не важен, ему важна была реакция Николая на вопрос и он уже сделал свои умозаключения.
    Через пару часов Пахомов был на острове и быстрым шагом шёл с участковым к дому Соколовых с ордером на обыск. Соколов встретил представителей власти спокойно, на ордер не глянул, махнул рукой, приступайте. Пригласили двух соседей, как понятых. Целью было, найти незарегистрированное охотничье ружье, то самое двенадцатого калибра из второго был произведен выстрел в Прохорова Павла. Два часа шёл обыск, Соколов сидел у стола, рядом, прижавшись щекой к плечу отца, сидела Марина. Ружье не нашли и Никита устало сказал:
    - Не там ищете, нет у меня такого ружья, есть одно, оно зарегистрировано,а то  ищите в другом месте.
      А вечером, когда Владимир по своему обыкновению, сидел на завалинке, зашёл в ограду Никита и помолчав некоторое время, сказал:
     - Пройдемся к берегу, видно не отстанешь ты, сказать мне тебе кое-что нужно.
     И рассказал, что на пасеке в тот злополучный день была гроза и шел  проливной дождь. Жена Татьяна с дочерью, успев до дождя перекачать мед, возились с флягами, грузили их в телегу, когда увидели двух Прохоровых. От них разило водкой, братья вели себя нагло, вызывающе. Встреча с ними не предвещало ничего хорошего. Они окружили Татьяну и теснили ее к избушке, она поняла намерение братьев и закричала Марине, что бы она ехала домой за отцом. Но Марина кинулась к избушке, схватила ружье, первый выстрел был в воздух. Братья оставили Татьяну, к этому времени телогрейка с нее была сорвана и платье на груди разорвано до пояса. Марина пятилась и кричала, что следующая пуля будет в них. Николай резко подскочил к Марине и схватился за ружье, борьба была недолгой, Николай легко вывернул из рук ружье и прикладом ударил по голове Марину. Последнее, что она помнила, это крик матери.
       Никита сидел на поваленном дереве у берега со сжатыми кулаками и сжатыми челюстями. Нет Татьяну они не изнасиловали, она ползала перед ними на коленях и умоляла не трогать ее. Наконец, братья, удовлетворившись ее унижениями, сможет быть боясь мести со стороны Никиты, ушли. Татьяна долго приводила в чувство дочь, наконец она открыла глаза, но ничего не помнила. Когда они приехали домой и Татьяна все рассказала, Никита схватил ружье, но она повисла на нем, умоляя не совершать убийства. К Марине в скором времени память вернулась, но говорить она не могла. Братья Прохоровы, конечно по одиночке были жестоко биты Никитой и предупреждены, что если еще он увидит их на острове, живыми не уйдут. Первое время Никита без ружья не ходил, ждал братьев, но со временем боль притупилась, братьев он не простил и думал, что его месть еще впереди.
    -Не прощу им глумление над женой и дочерью, но Павла я не убивал, кто знает, что бы я сделал, если бы увидел его в ту ночь, но я его не видел.
      Они еще долго сидели на берегу, молчали, слушали крик птиц и каждый думал о своем. Вскоре к ним присоединилась Марина, робко к ним подошла, села рядом с отцом, тревожно заглядывая в глаза отцу. Тот успокаивающе похлопал ее по руке и улыбнулся. Марина успокоилась и по своему обыкновению прижалась щекой к плечу Никиты, смущенно смотрела на Владимира.
      «Славная девушка»,- подумал Пахомов, любуясь ее румяным лицом и невероятно синими глазами. И еще он подумал, что с каким бы удовольствием сейчас он  оказался на месте Никиты. Он удивился своим мыслям, тряхнул головой, отгоняя наваждение. « Нежности захотел,  да она меня наверное за старика считает».
     На другой день, хозяйка, Прасковья Ивановна, все-таки сходила к Соколовым, попросила помощи с разгрузкой сена .  Владимир тоже вызвался помочь. Он с удовольствием работал вилами, чувствуя как руки и плечи его наливаются силой.  Всё-таки удивительные вещи происходят с мужчиной, когда рядом находится молодая женщина, которая нравится ему. Он неумело и неуклюже укладывал сено в стог и когда встречался взглядом со смеющимися глазами Марины, улыбался ей в ответ. Дед бодрячком суетился между ними и отпускал шутки в их адрес. У Марины от дедовых шуток вспыхивало лицо ярким румянцем,  она смущалась и еще быстрее работала вилами.
      - Ну- ну, девка, куда ты так спешишь,- говорил тяжело дыша дед, - загонишь тут двух мужиков. А ты Володя, оставайся тут у нас, смотри какие здесь девки горячие.
      - Ну что ты дед, совсем девку засмущал, хватит уже, смотри сбежит, один будешь управляться,- кричала с порога Ивановна.
   Наконец, работа была закончена и Марина, отказавшись от обеда, на прощание стрельнув глазами в сторону Владимира, махнула рукой и убежала домой. Владимир с сожалением смотрел ей в след и не знал, что делать с этим зарождающимся чувством, которое происходит между мужчиной и женщиной. Одно он понял, как тяжело будет ему покидать этот остров.
   С сеном управились вовремя, совсем недавно чистое небо, затянули тяжелые тучи, подул ветер и начал накрапывать дождь. Владимир с дедом накрыли стог сена пленкой и укрепили его жердями. Заходить в дом не хотелось и Владимир несмотря на порывы ветра, накинув на плечи куртку направился к берегу. Он медленно шел вдоль берега, наблюдая как волны пожирая берег, откатывали обратно в реку, чтобы с новой силой бросить свои воды как можно дальше на сушу.
    Николая Прохорова он увидел не сразу, сначала услышал звук весел, потом увидел лодку, от порывов ветра она опасно кренилась, несмотря на то что Прохоров пытался веслами выровнять ее, поворачивалась боком и черпала бортом воду. Ее буквально волнами выбросило на берег, Прохоров выскочил, схватился за веревку и вытащил лодку подальше на берег.
      -Помочь?,- спросил Владимир.
      - А, следователь, все вынюхиваешь. Что, нашел убийцу брата?
     - Я вижу, время зря не теряете, лодка полна рыбы, может снова сети чужие собрали, за старое взялись?
    - А это не твое дело, ты здесь чужак и тебя не касается, чего я здесь делаю.
      Николай угрожающе посмотрел на Владимира и взял из лодки топор.
     Пахомов оглянулся, от деревни он отошел на приличное расстояние, дождь к этому времени разошелся не на шутку и перед ним стоял опасный человек. Но он был не робкого десятка и не таких переделках побывал и вызов принял.
      - Хватит Прохоров, я все знаю, это вы убили брата, в ту ночь вы заманили брата на остров и убили его, потому что он стал угрожать вам, что пойдет к властям и расскажет, как вы занимались браконьерством, воровством и что вы были виновниками покушения на Соколовых на пасеке.
      Николай медленно подходил к Пахомову.
      - Все- то ты знаешь, ссследователь я сразу понял, что ты меня подозреваешь, когда про плащ спросил, а потом и про пасеку. Да, Пашка, тогда меня убить хотел, совесть его видетели замучила, меня винил, что на промысел его подбивал и про девчонку эту  Соколовскую, меня обвинял, что покалечил ее. Я выманил его на остров, сказал, что пойдем к Соколовым, покаемся, на берегу он понял все, повернулся к лодке, за ружьем побежал, ну я и выстрелил. Ружье незарегистрированное, отцовское еще, чтоб если что, не нашли.
     Николай подошёл уже вплотную к Владимиру.
     - Вот ты и раскрыл преступление, только с этим не уйдешь уже отсюда, останешься здесь лежать. Мне уже терять не чего.
      Удар топором пришелся  плашмя  по плечу, Владимир в последний момент увернулся. Они сцепились, упали на скользкий от дождя  берег, покатились в грязи. Николай был тяжел, навалившись, одной рукой схватил  Владимира за шею, другой  кулаком ударил в лицо. Владимир ногами отбросил его и не дав встать на ноги, навалившись, захватил руку, заворачивая ее за спину. От удара ногой  в живот, он отлетел в воду, тут же Николай навалился и рукой вдавил голову Владимира в воду. Онемевшая от удара топора рука не давала Владимиру возможности сбросить с себя Николая, грудь разрывало от задержки дыхания. Вдруг тело Николая дернулось, расслабилось и повалилось рядом. Чьи то руки схватили Владимира и вытащили на берег, судорожно откашливаясь он увидел Марину, которая остервенело била его ладонью по спине. Он мягко отвел ее руку и прохрипел.
   - Как ты тут оказалась, моя спасительница?
   Из жестов Марины он понял, что отец отправил ее к Владимиру, с приглашением  на уху. Пробежав вдоль берега, увидела лодку и возле нее борьбу двух мужчин,  пока она побежала до лодки, Владимир уже был в воде, недолго думая Марина с силой опустила на голову Николая весло.
   Вдвоем они вытащили его из воды, он не подавал признаков жизни.
Владимир приложил пальцы к шее Николая:
    - Жив, надо связать его, я буду здесь, а ты беги в деревню, собери мужиков и вызови участкового.
     Вскоре Марина вернулась, она обежала всю деревню и не дожидаясь, пока они соберутся, бегом вернулась к Владимиру. Никита Соколов был озадачен, когда мужики и участковый прибыли на место происшествия. Николай связанный лежал на берегу, он уже пришел в себя и злобно смотрел на Владимира. Владимир же с подбитым глазом и  опухшим лицом, согнувшись и морщась от боли, сидел на поваленном дереве, рядом с ним сидела Марина, доверительно к нему прижавшись и положив голову ему  на плечо.