Пападос

      Июль 1995 года.Она шла по главной улице Москвы, гордо выпятив свой бюст, пятого или нет, всё-таки шестого размера, и звонко цокала каблуками. Звонок Юрика застал её врасплох,  "горящей на  работе".  Этот придурок вытащил её прямо из постели, сорвал с рабочего места, в которой она была, естественно, не одна.
- Срочно приезжай в офис! – орал в трубку шеф. Впрочем, орал он всегда, поэтому очередному сюрпризу Ю. не удивилась. Сюрпризы были неотъемлемой частью её сложной, но интересной жизни. Как говаривала мудрая подружка, Лялька Федорченко из Одессы, это был сплошной «пападос», в смысле попадания в идиотские ситуации и притягивания на свою задницу очередные неприятности. Сама же Ю. считала, что она попала всего один раз, но на всю жизнь. Когда появилась на свет божий.
      Надо сказать, что даже зачатие её произошло в весьма интересной ситуации. Когда мамаша нашей героини находилась в весёлом подпитии, то они с приятелем, который тоже был изрядно навеселе, гуляли по парку. Увидев статую лошади, вставшую на дыбы, парочка решила поразвлечься. Не стоит рассказывать, что произошло потом, и как подъехавший наряд милиции вместе со спасателями долго снимали орущих влюблённых с лошади, причем обоих одновременно.
      Через девять месяцев на свет появилась маленькая Юленька. Выйдя из материнского лона попкой вперёд, она потрясла медперсонал, издавая какие-то дельфиньи звуки. Спустя некоторое время, вместо того, чтобы взяв младенца, уйти себе спокойно домой, мать новорожденной, не то в послеродовой горячке, не то какая-то муха укусила её, куда не следует, выкинула девочку из окна роддома.
      Нельзя сказать, что ребёночек был рождён под счастливой звездой, но обошлось без трагедий. Юленька полетела вниз головой, но попала в песочницу. С тех пор, у неё появилась уникальнейшая способность влипать во все неприятные ситуации, независимо от её желаний и намерений. К примеру, особо знаменательное событие – получение паспорта в 16 лет, имело для неё особые последствия. Паспортистка, старая грымза с качающейся головой, оказалась слегка глуховатой, и с этого момента гражданка Вегина Юлия Семёновна, 1976 года рождения, превратилась в Вагину. Только произносили это слово все с ударением на втором слоге. А с такой фамилией человеку жить очень не просто.
     Жизнь Юленьки сразу покатилась под откос, накрывшись тем самым, что было написано в паспорте. Когда она попыталась его поменять, то до отделения милиции просто не дошла. Подскользнувшись на дынной корке, она с многочисленными ушибами и гематомами попала в больницу. Дальше – больше: осматривающий Юленьку хирург тоже подскользнулся, и, упал к ней на кровать. Кровать, не выдержав тяжести, перевернулась и накрыла их обоих. Спасло нашу героиню то, что господь наградил её огромной живучестью и здоровьем. В отличие от врача, она быстро пошла на поправку.
      Правда, на этом её приключения не закончились. Её никогда не заставлял себя ждать очередной «пападос». Даже в профессии. Причем, не она выбрала свою профессию, а профессия её. Та самая, древнейшая, считавшаяся когда-то у греков и индусов священной. Проклятая фамилия и здесь сыграла с ней злую шутку. Ну, где ещё можно было сделать карьерный рост?
      Правда, с Юленькой клиенты никогда не скучали, а она не скучала с ними. Подруги по цеху, жрицы любви называли её просто Ю. Ну, скажите, как может жить человек, которого называют на одну букву, и вдобавок, букву Ю.? Вот именно. Хуже всего ей приходилось, когда милиция останавливала на улице и требовала документы. Увидев фамилию в паспорте, служители порядка хмыкали, хихикали, сочувственно вздыхали и не давали прохода. Уж больно было интересно, в особенности новичкам, специально остановить грудастую красотку, чтобы убедиться: вместо фамилии в паспорте написано то самое. Далее следовала фраза: «Девушка, мы с вами коллеги! Оба работники органов, только разных!»
      Вот и сейчас, она шла, направляясь к офису, в ожидании очередных «радостей жизни». Её шеф, если конечно можно так назвать сутенёра, Юрик Козлов… Да, да, не смейтесь! Именно такая была у него фамилия, поэтому он всегда представлялся по имени. Встретив её возле барной стойки, Юрик жизнерадостно хлопнул Ю. по плечу.
- Пить будешь, радость моя?
- Ты же знаешь, что на работе я не пью!
- Ой-ой-ой! Какие мы принципиальные! Успокойся, сегодня тебе работать не придётся. На тебя всего лишь хочет посмотреть один большой человек.
Как только Юрик взял этот беззаботный тон, у Ю. засосало под ложечкой. «Неприятности не за горами!» - подумала она.
- Да, брось, Ю., расслабься! Ничего страшного не произойдёт! Давай лучше клюкнем!
- Не вздумай! – пискнул ей в правое ухо ангел хранитель, в последнее время она почему-то часто слышала его голос. Однажды он её предупреждал, чтобы та не садилась в черный мерседес к одному очень представительному японцу. И точно: опять непруха – японец оказался казахом, да ещё и с пятью приятелями. Попав на субботник, Ю. не пала духом. Она соблюдала главный принцип в своей профессии: если насилие неизбежно, лучше расслабиться…. Дальше итак все знают
 Второй раз, пищало опять в правом ухе, когда её пригласили якобы для сопровождения в гостиницу к солидному бизнесмену. В результате, она снова отпахала бесплатно. Сидя на диване с девчонками, она подпирала руками подбородок и вздыхала.
- Какая хрень на этот раз, подруга? – спросила её Лялька, считавшаяся в своём кругу девушкой благоразумной, - Их было шестеро или больше?
Ю. махнула рукой.
- Какая теперь разница? Зато я встретила его! Моего первого мужчину!
Девки прыснули.
- Хороша встреча! Да и какой он первый?! Окстись, подруга!
Ю. в ответ мечтательно вздохнула.
- Он был первым, с кем мне было действительно хорошо! Хотя на самом деле он оказался четвёртым! Всем остальным я бы яйца отрезала, козлы! А у него такие глаза, закачаешься!
      Трудно поверить, но тот, о ком говорила Ю., был найден через три дня застреленным на своей «нехорошей квартирке». Его голубые глаза, закатившись, смотрели в потолок. Когда она попала на опознание, то рыдала с неделю.
      И вот теперь, в ухо назойливо пищало что-то: «Не вздумай верить этому типу, и, главное – не пей!». Но Юрасик с такой ласковой настойчивостью пихал ей рюмку, что та не могла отказать. После первой последовала вторая, а потом Ю. стало уже всё по барабану.
     «Не вляпаюсь в одно дерьмо, так на подходе всегда будет вторая кучка!» - подумалось ей. Когда же Юрик проводил её в специальный кабинет, где сидел представительный дяденька, в сером костюме, похожий на члена правительства, настроение у неё было просто «Зашибись»!
- Какие мы красивые! – пропела она шатаясь. При попытке подойти к «серому» её качнуло, и она дико развеселилась. Ей хотелось смеяться, что она и сделала. И не переставала до тех пор, пока её не увели. Серый костюм молча смотрел на неё, пока не сказал одно слово: «Годится!». И это стало переломным моментом в жизни Ю.
      На следующее утро её колбасило с мощностью в двести ват. Она обнаружила себя лежащей в офисе на диване. Заботливый Юрасик поднёс ей опохмелиться.
- Ну, здравствуй, солнышко! – пропел он ей соловьиным голосом.
- Где я? – из груди Ю. раздался стон.
- В раю, а я твой ангел-хранитель, рыбушка слоногрудая моя!
- Иуда ты, а не ангел! Что ты мне вчера налил, сволочь?
Юрасик поднёс ей рюмку прямо к губам. После нескольких глотков сразу же прошла дурнота и настроение улучшилось.
- Вставай, дитя моё, нас ждут великие дела! – с пафосом гаркнул шеф.
- К-к-акие на фиг дела?
- Самые интересные. Поздравляю, ты избранница! Наш шишка выбрал именно тебя!
- Это, вчерашний, что ли?
- А был ещё другой?
- И для чего он меня выбрал?
- Для загранпоездки. Сиськи, сказал, у тебя подходящие. Ладно, кроме шуток. Тебе срочно нужен загранпаспорт. Так что, медлить нельзя. Срочно дуй в фотоателье.
- Что за фигня? Какая ещё загранпоездка?
- В Германию, деточка! В Германию! И это не шутка! А кого ты, дрянь эдакая, должна благодарить? На, целуй папочку в щечку!... Теперь в другую… А теперь…
- Юрик, ты охренел что ли? Отстань, мне итак плохо!
- Ничего, сейчас будет хорошо!
- А как же фотографии?
- Подождут!...
Придя в себя Ю. спросила: «И что я буду делать в этой Германии?»
- Да ровным счётом ничего. Повезёшь кое-что, и отдашь курьеру. Он тебя узнает сразу, а ты его определишь по словам: «Вы впервые в нашей стране?». Он русский. Ты должна ему ответить: «Да, впервые, но, надеюсь не в последний раз!»
В правом ухе снова что-то предупреждающе запищало, но Ю. затрясла головой и отмахнулась.
- А везти-то что? И главное в чем? Учти, тяжелое не повезу!
- Не волнуйся, дорогая! То, что ты повезёшь, легче лёгкого, а тянет на тысячи долларов!
Вот тут-то у Ю. наконец включилась голова.
-Ты во что меня втягиваешь, сукин сын? Дурь на себе ташить?! Я не хочу в тюрьму, ни русскую, ни немецкую!
Перед носом у Ю. вдруг появилось дуло пистолета.
- Тебе придётся это сделать, малышка! У тебя нет выбора. Иначе твоя дорогая Лялька попадёт к клиенту - садисту или её машина переедет в неположенном месте!
- Скотина!
- Я тебя тоже люблю, милая!
Ю. в отчаяньи схватилась за голову.
- Да как же я их провезу?
- Поездом. Сначала транзитом через Кёнигсберг, потом через Польшу.
- Но как? И потом наркоконтроль
- Девочка моя, - поучительно сказал Юрасик,- у тебя есть замечательный рабочий инструмент, вот его и используем! То, чем ты пользуешься в своей женской профессии, можно применять и как тару для вывоза деликатного товара.
      Вот теперь Ю. поняла, что фамилию надо менять любой ценой.
К поезду они с Юриком подоспели вовремя. Ю. семенила рядом с ним, боясь сделать хоть одно лишнее движение.
- Дорогая, держись естественнее! – шепнул он ей на ухо, - У тебя там, слава Богу, не пулемёт!
Перед отправлением он нежно поцеловал её, играя роль заботливого мужа. Проводница проводила её завистливым женским взглядом.
- Дура! Знала, б, ты! – подумала про себя Ю., догадываясь, что приключения только начинаются. Не дойдя до купе, она столкнулась носом с каким-то амбалом, и они оба полетели на пол. Наконец, сев на свое место, она потёрла ушибленные места.
      В купе она должна была ехать одна. Но всё пошло не по плану. Уже через одну станцию к ней вломился пассажир. Он был пьян в стельку, что добавляло прелести. Проводница, стерва, явно получила с него за место, хотя всё купе было куплено предприимчивым Юриком. Ю. хмыкнула.
- Очередное еврейское счастье! – пробормотала она себе под нос.
- Чего? – вылупил на неё глаза пьяный  мужик.
- Да так, это я о своём, о девичьем! – и Ю. отвернулась к окну.
- Девушка, давайте выпьем! – жизнерадостно завопил попутчик, и протянул бутылку какого-то жутко вонючего пойла. Поезд дёрнулся, и эта гадость вылилась на бледно розовую блузу Ю.
- Из-з-вин-нн-ите! – пробормотал мужик.
- Ничего, - буркнула в ответ Ю.- Я привыкла к неприятностям.
Вскоре попутчик сошёл. До середины пути ехали почти без приключений, не считая того, что Ю. дважды кто-то непонятно каким образом запирал снаружи в сортире, в ресторане на неё пролили соус, а какой-то урод, свалившись на пол, схватил её за ноги и порвал при этом юбку. В первом же заграничном пункте, после того как Ю. обшарили таможенники и она чуть не получила разрыв сердца, но всё обошлось, пришлось выйти на остановке, чтобы зайти в магазин и купить обновку. Слава богу, продавщица-полячка говорила по- русски. Возвращаясь обратно в купэ, Ю. облегчённо вздохнула. Когда она легла на полку, в ухо снова запищало: Рано радуешься! Отмахнувшись, она заснула.
        Разбудил её подозрительный шум за окном. Какая-то бурная компания братков, пьяная в хлам, обсуждала по русски вчерашний футбольный матч. Затем они все вошли именно в вагон, где была Ю. и с шумом расселились по купе. Время от времени, один из амбалов, то и дело вламывался к ней, спрашивая, нет ли у неё открывалки, затем кружки, затем ножа, и надоев ей до смерти. Когда в четвёртый раз, уже в коридоре, он спросил про нож, то Ю. не выдержала:
- Если б он у меня был, то я бы тебя прирезала!
- Ты чё сказала, лярва сиськастая? – молодой человек ещё не знал, с кем имеет дело. Попытавшись броситься на Ю., он погорячился. Не рассчитав свои силы, молодое тело, сменив маршрут, пролетело метра три и упало в ноги проводнице с горячим чаем. Та уронила чашки в аккурат, куда надо, и истошный крик донёсся до самого крайнего купе, где сидели приятели. Пока все разбирались, что к чему, поезд остановился.
     Ю. устав от «базара», рявкнула: «Да, идите Вы все!» и ушла к себе. И в этот момент…
      В вагон вбежала ещё одна компания братков, причем все с пистолетами. Вот тут-то всё и началось. Две бригады работников криминальной сферы сцепились в отнюдь не дружеских объятиях.
    От мата, ударов и перестрелки чуть не оглохли всё пассажиры, а проводница с начальником заперлись, подальше от греха. Ю. сидела чуть живая, тем более, что очень хотелось в туалет, а сделать этого по известным причинам она не могла. Пока одни братки гонялись за другими, поезд стоял. Кто-то пытался вызвать полицию, кто-то истошно ругался по польски. Один из бандитов, упустив свою жертву, со злостью ринулся  его искать, и, подбежав к купе, рванул ручку двери. Ворвавшись, он выпустил шесть пуль вслепую. Раздался истошный женский визг. Только после этого он увидел, что в купе никого нет, кроме одного человека. Конечно же, это была Ю.
    Когда мужчина зол, то ему непременно нужна разрядка. О какой разрядке идёт речь, когда ты видишь перед собой грудь шестого размера?
 Правильно. Тот, кто влетел в купе, был нормальным мужиком. Нацелив пистолет на Ю., он коротко сказал: «Раздевайся!». В вагоне продолжались беготня и выстрелы, но ему было уже всё равно.
- Я кому сказал? Работай, детка! – не накрашенная невинная мордашка не смогла его обмануть, он безошибочно определил в ней жрицу любви. И это уже был настоящий пападос.
Та в ответ жалобно пискнула.
- Я не могу! Честно!
- Без глупостей, крошка! А то я злой сегодня, возьму и нажму на курок!
Интересно, что чувствует женщина, когда вокруг неё перестрелка, все орут и убивают друг друга, а её собираются изнасиловать, в то время как у неё там – товар на тридцать тысяч долларов, и ей сильно хочется в туалет?
- Ну, давай, а –то, прибью! – подойдя к ней вплотную, насильник решил действовать. То ли шок сыграл с Ю. злую шутку, но она резко схватила то, что ей протянули и сжала. Раздался истошный крик.
- Пусти, дура!
Но Ю. сжимала руку хваткой бультерьера, глаза её, застыв, смотрели вверх, а рот был открыт.
В это же самое время приехала полиция. Похватав горячих хлопчиков, они вызвали скорую помощь, чтобы собрать раненных и трупы. Услышав из купе доносившиеся крики, работники правопорядка двинулись туда. Увиденная там картина вызвала немую сцену. Мужик стоял с пистолетом в руке, кругом валялись пули, а Ю. всё не разжимала руку.
- Матка боска! Что это с ними?
- У неё,- скорее всего шок! А вот этому придурку явно не повезло!
Пришлось вмешаться в это дело медикам.
      Когда  Ю. очнулась, то обнаружила себя в полицейском участке. Молодой полицейский обмахивал её платком и отпаивал польской настойкой на травах.
- Такая красивая молодая пани, и такое хрупкое здоровье! – сокрушался страж порядка.
       Как добиралась до Германии, Ю. уже не помнила, всё было как в тумане. Попав во второй раз в полицию, теперь уже немецкую, она лишь кивала на все вопросы головой и отвечала по инструкции Юрика: «Йа, натюрлихь!». Это было единственное, что она помнила по-немецки из школьной программы.
Толстый добродушный дяденька в форме в очередной раз спросил её о чём-то.
 Йа, натюрлих! - в очередной раз последовал ответ. Тот в раздражении стукнул кулаком по столу.
- Фрёйлян, Вы противоречите самой себе, отвечайте вразумительно!
Наконец, догадались вызвать переводчика.
Дело пошло на лад.
- Так Вы, фрёйляйн, утверждаете, что до сегодняшнего момента, вы этого человека не видели? – перевёл интеллигентный молодой человек в сером костюме.
- Нет!
- Тогда почему он сел именно в ваше купе? Этот человек известнейший террорист и убийца, за ним гоняется интерпол уже шесть лет, а тут вдруг ни с того ни с сего, он заходит к Вам, выпивает с Вами бутылку виски и тут же умирает от отравления.
- А террористы – это по моей части! А также насильники, убийцы и торговцы наркотиками! Ко мне же ни один нормальный близко не подойдёт!– Ю. посмотрела на них невинными голубыми глазами.
- Вы шутите, фрёйляйн? Учтите, что в полицейском участке не шутят. Вами займутся соответствующие инстанции, так что лучше признайтесь сразу: Вы были к нему подосланы? Каким образом вам удалось добавить яд в бутылку?
И тут Ю. почувствовала страшную усталость. Она поняла: это единственный шанс не попасть в очередное дерьмо и решила признаться:
- Я вовсе не шучу! Этот мужик помер случайно, я к нему никакого отношения не имею, и вообще, я не шпионка, а наркокурьер!
- Опять эти шуточки! Ну, что будешь делать с этими русскими проститутками! – эта фраза переведена не была, но смысл Ю. поняла.
- Да, честно! Я хочу сделать чистосердечное признание, у меня наркоты на тридцать тысяч баксов!
- Ещё одно слово… - толстый побагровел, - и я прикажу посадить Вас в карцер!
Ю. взмолилась: «Дяденька, да я Вам всё сама отдам, только помогите! Я не вру! У меня действительно наркотики, проверьте сами!»
И Ю. призывно раздвинула ноги. Переводчик закачался от беззвучного хохота, а толстый в ужасе дёрнулся, точно от змеи.
- Как Вы смеете! Здесь полиция, а не притон! Я честный полицейский, я женат! Майн Гот, видела бы это моя Хильда!
Спустя пять минут Ю. уже сидела в обезьяннике, но через час её уже выпустили. Задержанные, до того сидевшие вполне мирно и игравшие в карты, вдруг устроили драку: кто-то поставил на сиськи Ю. и проиграл, слово за слово…Сбежавшиеся на шум охранники с трудом разняли дерущихся, а Ю. с разодранным лифом громко визжала, зажав уши руками.
      Её вывели на свет божий, заявив: «У Вас нашлись серьёзные покровители, поэтому мы Вас отпускаем. Однако, ситуация до конца не разъяснена, и потому мы просим не покидать пределов города до выяснения обстоятельств!»
- Но мне некуда идти! Меня может убить русская мафия!– Ю. заплакала, - Ну, можно я у вас ещё чуть-чуть посижу? Я полы помыть могу… Я не хочу в Россию!
- Простите, фрёйляйн, но от Вас слишком много неприятностей, а к нам сейчас должен приехать сам господин губернатор. Ваше пребывание у нас невозможно!
       Истерически рыдающую, упиравшуюся Ю. поволокли к выходу. Она поняла, что для неё всё кончено. Под наплывом антипатриотических чувств, она лягнула одного полицейского и укусила за ухо другого. С визгом вбежала в отделение и заперлась там в туалете. Задвинув дверь на щеколду, она облегчённо вздохнула. Тут-то ни мафия, ни Юрик её уже точно не достанут.
Через час возле сортира, который оказался мужским, возбужденно орала целая толпа мужиков, схватившихся за штаны. Никакие ругательства на немецком не помогали. Ю. держалась стойко.
 Спустя ещё пять минут к двери подошёл переводчик. Прислонившись он тихо произнёс: «Идиотка, слушай меня внимательно! Я говорю тебе: Вы впервые в Германии? Что ты должна ответить?»
- Что ты козёл! – последовала фраза.
- Соображай быстрей, кретинка! Скоро сюда приедет губернатор!
Ю. наконец осенило, и она ответила: «Да, впервые, но надеюсь, не в последний раз!»
- А теперь открой мне дверь и впусти. Я заберу у тебя то, что нужно, а потом выведу и довезу на своей машине до поезда. У тебя билет до Москвы.
      Когда из кабинки вышел улыбающийся мужчина с дипломатом под руку с дамой, возникало впечатление, что это дипломатическая супружеская пара на приёме. Ю. освободившись от груза во всех смыслах этого слова, шла точно по подиуму с такой улыбкой, что полисмены ахнули. Но до машины она не дошла. Кто-то крикнул: «Губернатор приехал!», и суета, не закончившись, началась снова. Правда, очень организованно. Территория была тут же оцеплена, выехать было невозможно.
    Высокий крупный, чуть лысеватый блондин, оказавшийся тем самым губернатором, быстрым шагом вошёл на территорию участка. После долгих приветствий, он вдруг кинул взгляд в сторону переводчика и Ю. застывших в немой сцене, улыбнулся и произнёс приятным басом: «Господин Клементьев, рад Вас видеть! Представьте меня, пожалуйста, Вашей очаровательной сестре!»
Когда Борис Петрович Клементьев, который был вовсе не переводчиком, а имел совсем другую должность в посольстве, занимаясь по совместительству ещё кое-чем, представил Ю. губернатору, взгляды их встретились
          Через три месяца вся местная элита гуляла на свадьбе господина губернатора и «очаровательной русской фотомодели, у которой, как оказалось, родители были из потомственных российских аристократов…». Так писали местные газеты. А вот Ю. стояла в комнате перед зеркалом и с удовлетворением думала о том, как в её паспорте появится другая фамилия. По правую её руку стоял Юрик Козлов, в черном смокинге, представившись двоюродным братом. По левую – Клементьев. Скоро должен был быть выход невесты к гостям.
     Когда приглашённый оркестр заиграл Аве Марию Шуберта, Ю. вместе с конвоирами стала плавно спускаться по лестнице. Гости, глядя на невесту в свадебном красном платье и с букетом алых роз, восхищенно ахали.
Пастор, который сочетал браком молодых, очень нервничал. У губернатора, поскольку он был вдовцом, брак стал вторым, но он тоже нервничал.
 Пока пастор произносил речь, Ю. была спокойна. Надев друг другу на палец кольца, молодые обменялись целомудренным поцелуем. Спину Ю. держала прямо, надо было соответствовать своей аристократической родословной. Теперь, когда она стала госпожой губернаторшей, появилось чувство покоя и уверенности в себе. Гостям, которых ей представляли, она улыбалась как королева.
- Господин Макклаус с супругой, у них колбасный бизнесс, они владельцы крупнейшего предприятия
- Очень рада!
Однако другой голос, тоненький и противный вдруг снова раздался в ухе.
- Погоди радоваться, деточка!
- Известный кинорежиссёр с другом, господин Отто Фронтдауэр и Макс Нахтигаллен. Как оказалось впоследствии, в переводе с немецкого фамилия Макса означала «Соловей». Губы его были чуть накрашены, на ногтях красовался маникюр.
Увидев экзотическую сладкую парочку, Ю. сделала вид, что она каждый день принимает такого рода личностей и отмахнулась от голоса.
«У меня всё хорошо!» - сказала себе она.
Но голос продолжал зудеть, как назойливый комар. Ю. рявкнула: «Пошёл к черту!» и замахала головой. Когда поняла, что сделала это слишком громко и все на неё смотрят, беззаботно улыбнулась и продолжила слушать бред, который нёс ей кинорежиссёр о том, что ей не стоило бросать карьеру и необходимо сниматься в кино. Мировой зритель должен был оценить русскую Минерву, как окрестил её этот гомик Фронтдауэр. Дружок его Макс, бывший певчик варьете с соловьинной фамилией, страдальчески кусал губы и смотрел на неё глазами, полными слёз. Вальс невесты прошёл благополучно, каблуки не ломались, подол платья не рвался, и Ю. ни разу никому не наступила на ногу. Она не уставала удивляться такому благополучию. Голос пока не беспокоил. После шампанского и фуршета начался концерт. Приглашённые оперные звёзды поражали платьями и туалетами. Затем был скромный обед с пятнадцатью переменами блюд. Все шло спокойно.
- Ну что, съел? – злорадно подумала Ю., теперь уже госпожа Юлия… Только фамилия какая-то странная. Будущий муж объяснял ей недавно, что эту фамилию его давний предок получил, занимаясь разведением домашнего скота и за особое кулинарное пристрастие к одному блюду. Ю. это уже не волновало. Когда они с Иоганном прошлись по залу и взоры всех присутствующих были устремлены только на них, она внутренне усмехнулась. Скоро должен был начаться фейерверк.
- Вот теперь, я посмеюсь, голубчики! – подумала она.
- Ещё неизвестно, кто посмеётся! – снова раздался писк в ухе.
- А вот посмотрим! – ответила Ю.
- Милочка, ты хоть знаешь, что означает твоя нынешняя фамилия? – спросил голос, - Могу перевести. Хотела начать новую жизнь? Так она у тебя начнётся, прямо сейчас! Ты теперь фрау «Бычьи Яйца»!
Часы показывали половину десятого вечера, должны были объявить танцы, но все вздрогнули от внезапно раздавшегося женского визга. Забившись в истерике, невеста вскинула руку, и букет алых роз перелетел через весь зал и, упав на лысую голову, закрыл раскрашенную физиономию Макса. Ошалев поначалу, тот быстро пришёл в себя и радостно вскричал по-русски: «О! Я есть поймать букет невеста! Я есть через год тоже выходить замуж!» и страстно впился губами в губы многострадального режиссёра.
Гости, суетившиеся вокруг бесчувственной невесты, не обратили на них никакого внимания.
- Вот и славненько, - в ухе Ю. снова раздался противненький голосок, - Пока одна дура хоть что-то поняла, а другие суетятся, - третьи целуются. Хоть кому-то теперь хорошо!