Скользкая нить

Валерий всегда был необычным человеком, не таким, как все,  исключительно в хорошем смысле. С самого детства он удивлял людей своей способностью притягивать к себе успех. В школьные годы он был звездой класса. Невероятные успехи в учебе не могли остаться без внимания преподавателей. А красота, остроумие и богатство родителей заводили ему друзей и девушек.

Он всегда знал, что с легкостью способен добиться любой вершины. Так оно и происходило. Люди видели в нем силу, пример для подражания. Их отношение к нему было, как у отчаявшегося путника к тибетскому монаху, к которому он проделал большой путь в надежде на просветление.

Стоит ли говорить о том, что такой человек с легкостью приобрел широкую известность и безграничную репутацию как среди уважаемых представителей различных сфер деятельности, так и среди простого народа?

Человек-оркестр, который, в отличии от ему подобных, полностью окутал своими щупальцами, а не просто поглаживал все, что его интересовало. И, опираясь на это множество ступеней, Валерий крепко стоял и возвышался над податливым миром.

Заголовок дня: "Роман Валерия Мельникова "Нить" - абсолютно новое слово в
литературе 21 века."

- О чем Ваша книга, Валерий?
- Вообще, это фантазия, которая основывается на моих личных убеждениях и взглядах на реальность, естественно. Я написал историю о том, насколько безгранично многообразие различных вариаций развития жизни как всего общества, так и отдельной личности. Но при этом многообразии, мы с вам движемся исключительно по одной нити, держа равновесие...
- И что же произойдет, потеряй мы это самое равновесие?

Валерий не переносил, когда его перебивали. Особенно, если это делал какой-нибудь очередной никчемный интервьюер, толком ничего из себя не представляющий, которого до конца его жизни будут питать иллюзии того, что он является, хоть и совсем небольшой, но все же незаменимой частью огромного
механизма.

- В таком случае, человечество потерпит полнейший крах, во вех смыслах этого слова. То же происходит и с отдельным лицом: выход за границы "себя" приводит  к разрушению личности, а не к ее развитию, расширению сознания и подобным заблуждениям.
- Именно это и происходит с Вашим героем?
- Я бы с удовольствием пересказал сюжет книги. Но, к счастью, наше время ограничено.

Это очередное невыносимо-скучное интервью могло продолжаться еще целую вечность. Валерий ощущал скуку, которую оно нагоняло, апатию, постепенно, капля за каплей, перерастающую в ненависть к собеседнику и вообще ко всем людям.

Мальчишка еще говорил о чем-то, но Мельников уже не слушал его. Он подал знак, и подошедший крепкий мужчина в пиджаке проводил его до автомобиля и открыл перед ним дверцу. После того, как Валерий уселся, машина тронулась, и уже через десять секунд вместо нее остались лишь возбужденные резиной миллиарды пылинок, хаотично витавших в и без того уже грязном городском воздухе.

Дорога была долгой, сырой, серой, как и погода в этот ноябрьский день. Валерий ехал, смотря в окно. У него вызывала тошноту картина мелькающих девятиэтажек и шныряющей между ними толпы. Оставалось лишь дотерпеть до дома, где никто не посмеет нарушить его личное пространство. Никто не будет пресмыкаться и путаться под ногами, кроме горничной. Надя, хоть и хорошая женщина, знающая свое дело, но лишенная всякой индивидуальности, как считал Валерий. Ему было достаточно и того, что она, хотя бы, его не раздражает.
Ворота распахнулись, и машина въехала во двор. Вот уже и гостиная, за ней находилась кухня с баром. Валерий потянулся к долгожданной бутылке виски и, ухватив, потащил ее наверх в свой кабинет.

Темнеть стало заметно раньше, да и темп рабочего дня дал о себе знать: ужасная нежеланная сонливость напала и заставила Валерия выйти на улицу во двор проветриться и сделать глоток свежего воздуха.

Ноябрьский  вечер морозил нос и подтаявший днем снег. Поэтому прогулка обещала быть недолгой, и Мельников повернул обратно к дому.
Внезапный всплеск адреналина в доли секунды взбодрил Валерия. Не успел он понять, что равновесие внезапно попрощалось с ним, как уже лежал на земле. Осознав, что произошло, Валерий резко встал, отряхнулся от снега и боязливо огляделся по сторонам. "Слава богу, никто не видел." - подумал он с облегчением и, ссутулившись, поплелся в дом.