Путешествие с дикими гусями. Глава 39-40

Бег. Дания

Я никогда раньше не был во втором корпусе, но нашел девчачью комнату почти сразу. По огромному плакату на двери с надписями на нескольких языках: «Парни, здесь вам ничего не обломится. Секс-фри зона». Помещение было не больше того, что занимали мы с сирийцами, но стояло там только две кровати – аккуратно заправленные и украшенные пушистыми подушечками и сердечками. И ванная у девчонок оказалась отдельная – очень удобно, когда беглому волхву надо срочно поссать и смыть грим.
В шкафу у одной из кроватей нашлись мой свитер и чистая футболка. Под махровым халатом на сцене я вспотел, как мышь. Майка противно липла к спине, и я уже начал мерзнуть. Так почему бы не одолжить кое-что у девчонки, которая не постеснялась спереть свитер у меня?  Куртку я занял у Глэдис – черную, типа унисекс. Еще прихватил открытую пачку печенья со стола и оставил там записку: «Прости, Мила, но мне лучше уйти. Я взял у вас кое-что из одежды. Валите все на меня, вам выдадут новую. Не волнуйся, со мной все будет хорошо. Привет Глэдис, Ахмеду и Абдулкадиру. Пикассо». Придавил бумажку ключом и захлопнул за собой дверь.
Я рассчитывал, что заваруха у спортзала отвлечет внимание на себя и даст мне время спокойно свалить. Ян ждет, небось, пока румыны притащат ему меня на блюдечке с голубой каемочкой. Может, он им еще и приплатил за это, хотя они бы и так расстарались. А я потихонечку приберу свои денежки и рвану к станции через лес. Пока там воспитатели разберутся, что к чему, буду уже на пути в Копен. О дальнейшем я пока не задумывался. Когда у тебя есть бабло, жизнь кажется сплошной дорожкой из желтого кирпича.
Высунув голову из дверей корпуса, я осторожно осмотрелся. Так, по ходу, гостей развлекают в столовке, пока персонал совместными усилиями пытается подавить интернациональный бунт. Интересно, а копов вызовут? Это могло бы спугнуть Яна. Но вряд ли стоит надеяться на такую удачу: в тот раз с травой Санта не стал выносить мусор из избы, может, и теперь все заметут тихо под коврик.
Озираясь по сторонам, я осторожно двинул вокруг корпуса – к своему денежному дереву. Парковку обошел стороной, прячась за кустами. Хоть Глэдис и сказала, что там чисто, я не хотел рисковать. А вот и она, заветная березка. За ней – дорога на станцию. А на обочине... знакомая тойота! Блин, Глэдис, конечно, не догадалась тут посмотреть!
Я замер на месте. Как назло, вокруг только стриженый газон – ни кустика, ни клумбы, чтобы укрыться. Пока соображал, куда метнуться, дверь со стороны водителя открылась, и оттуда вылез Ян собственной персоной. Он был слишком далеко, чтобы рассмотреть выражение лица, но вот рука в кармане мне очень не понравилась. Казалось, сейчас хозяин вытащит пистолет и расстреляет меня прямо тут, на гребаной лужайке. Заскочит в машину, и ищи его потом свищи. А я буду тут остывать... пока воспитатели разберутся, кто запустил ракету в честь праздничка.
Картинка собственного трупа, всплывшая перед глазами, пробудила меня к действию. Я забил на денежное дерево – Яну теперь было ближе до него, чем мне. И рванул в лес. Заметив, что я побежал, литовец тоже перешел с шага в галоп. К счастью, густые заросли начинались тут почти сразу. Я знал, что не смогу удрать от Яна – он был в лучшей форме, сильнее и быстрее. А меня надолго не хватит – дыхалка еще не восстановилась после болезни, да и вообще – я со школы ненавидел кросс. Разве что спрятаться где-то, затаиться и переждать, как тогда, возле заправки. Но для этого надо сначала оторваться от ломящегося через подлесок, как лось, сутенера.
В общем, впервые в своей жизни я несся, как Флэш на сверхзвуковой. Перелетал через торчащие корни, бурелом и пеньки, подныривал под низко свисающие ветки, пару раз все-таки схлопотав в морду. Ноги стали свинцовыми, грудь разрывалась от недостатка воздуха, но я не оглядывался - боялся споткнуться или помереть от страху, обнаружив Яна прямо за спиной.
Внезапно передо мной открылась просека. Здесь кто-то сложил штабелями поваленные стволы. За ними виднелся участок леса, особенно пострадавший от осенней бури. Многие деревья лежали на земле с вывернутыми корнями, некоторые висели, зацепившись за ветви еще стоящих соседей.
Сзади донесся треск кустов и дикий рев: «Стой!» Я дернул вперед, будто мной из рогатки выстрелили. Но было ясно – это последний рывок. Я пер чисто на адреналине, сил уже не осталось. Штабеля стволов закрывали меня от Яна. По крайней мере, я на это сильно надеялся, когда рухнул за  вывороченное корневище. Блин, еще бы не пыхтеть так! За километр же слышно...
Хотя... может, и не за километр. По ходу, Ян потерял след. Его шаги замедлились, вот он совсем остановился – ветки перестали хрустеть.
- Выходи, мелкая тварь!
 Это он мне, да?
- Я знаю, что ты здесь. Лучше сам вылезай, с...чонок, тогда обещаю, я тебя сразу убью. Но если мне придется искать... – Ян добавил пару матюгов для острастки, - то я тебе сначала яйца отстрелю, а потом ствол в жопу засуну и посмотрю, откуда пуля выйдет. Давай, я считаю до трех... Не, бля, так и быть,  до пяти. Раз, два...
Зашуршал опад, треснул, ломаясь, сучок. Ян медленно шел в мою сторону. Наверное заглядывал за стволы, смотрел, где я прячусь. Вот щелкнула зажигалка, потянуло дымом.
- Три. Четыре.
Голос совершенно спокоен. Он уверен, что на этот раз мне не спастись. А мне, и правда, деваться некуда. Еще немного, и Ян будет совсем рядом.
Сердце бухает в ребра часто и сильно, словно хочет перековать их на гвозди. Горло сдавило, из него сейчас хоть по-какому не выжать ни звука. Трясущиеся руки нашарили зачем-то толстый корявый сук, раздвоенный на конце. Как будто это как-то поможет: дрын против пистолета!
- Пять! – голос Яна раздался чуть не над головой. – Я иду искать!
Наверное литовец еще не разглядел меня – обросшие мхом корни торчали на высоту человеческого роста. Этот гад обходил их слева – я слышал шаги так же отчетливо, как его дыхание и шорох одежды. Руки поудобней обхватили сук, примерились к весу. У меня будет только одна попытка. Только одна.
Ноги Яна показались слева. Он увидел меня, но в этот момент раздвоенный конец палки со все дури вбился ему в колено. Литовец вскрикнул и рухнул набок. Пистолет вылетел из руки и упал на мох. Бля, у Яна, правда, была пушка! Я бросился к ней, споткнулся, проехал по земле на пузе, но пальцы сжали металл. Перекатившись, встал на колени и направил ствол на Яна.
Все заняло от силы пару секунд, но мозг успел как-то отстранено удивиться ловкости тела: надо же, мол, как в кино! И откуда что взялось?! Для Яна все происшедшее тоже оказалось сюрпризом – очень неприятным. С перекошенной мордой он пытался приподняться, но колено, по которому я саданул, подламывалось. Левую руку он прижимал к боку, и я быстро понял, почему. Первый раз в жизни мне крупно повезло. Падая, этот урод напоролся на торчащий вверх острый сучок. Жаль, не так глубоко, чтобы окочуриться, но погнаться за мной Ян вряд ли теперь сможет.
- Что смотришь, с...ка?! – ухмыльнулся он, кривя губы. – Все равно же выстрелить не сможешь. Лучше отдай ствол по-хорошему.
Ему наконец удалось встать на одной колено, и он протянул ко мне измазанную перегноем руку. Я перехватил рукоять покрепче, стараясь, чтобы пушка не ходила ходуном:
- Не двигайся! Стой, где стоишь, или это я тебе яйца отстрелю!
- Ой, как страшно! – Ян сделал большие глаза. – Шлюха с пистолетом. Интересно, как она собирается стрелять с предохранителем?
Блин, предохранитель! Кажется, на пушках бывает такая штука. Я лихорадочно зашарил взглядом по стволу. Может, вот этот крючок сбоку? Сейчас он внизу. А должен быть как, вверху?
Ян бросился вперед, оттолкнувшись здоровой ногой. Передо мной мелькнула растопыренная пятерня. Палец автоматически надавил на крючок. Грохот оглушил, руки дернулись от отдачи, и я чуть не заехал стволом себе в лоб. А как же гребаный предохранитель?!
Что-то схватило за ногу: не знаю, попал ли я, но Ян и не думал умирать. Уже падая, я приложил его стволом по башке. Это сработало лучше выстрела. Обхватившие меня руки обмякли, я вывернулся ужом, подскочил на ноги и понесся, не разбирая дороги. Литовец в жизни бы не приехал за мной один. Наверняка, услышав выстрел, его подручные поскачут на помощь. Возможно, один из них будет прочесывать дороги на тойоте – туда мне сейчас никак нельзя. Если мне очень-очень сильно свезет, и окажется, что я таки прострелил Яну что-нибудь важное, быть может, обо мне временно забудут, чтобы подлатать шефа. Но он вернется за мной. Обязательно вернется, еще злее, чем раньше. И тогда Копенгагена будет недостаточно, чтобы спрятать меня.
Постепенно я перешел на шаг, не решаясь выпустить пистолет из рук. Полицейских сирен слышно не было – может, грибсковцы, и правда, решили, что это рванул фейерверк, или охотники вышли пострелять уток на соседнем озере. Иногда за стволами начинала мелькать лесная дорога, и тогда я сразу уходил в сторону. Раз мне даже показалось, что я видел медленно проезжающую темную машину – но тойота это была, или другая марка, разглядеть не смог. Наверное я нарезал немало кругов, прежде чем вышел наконец к железной дороге. Пушку пришлось спрятать в карман, но я держал палец на спусковом крючке. Пройдя немного по рельсам, обнаружил станцию – такую крошечную, что на платформе даже кассы не имелось. Только билетный автомат. И народу ни души.
Если Ян подстерегает меня здесь и захочет прикончить, то получится легко. Мы уже выяснили, что стрелок из меня, как из слепого снайпер. А пушка в кармане это так – соломинка подержаться.
Билет все равно покупать было не на что, так что я встал за деревьями, чувствуя, как потеет рука в кармане. Если что, выскочу на платформу прямо перед тем, как закроются двери. Влечу в вагон, и все. Знать бы вот только еще, когда придет поезд. Пойти посмотреть расписание духу у меня не доставало.
Постепенно на перроне затоптался народ – две бабульки и бухой мужичок. С Яном они явно не имели ничего общего.   Наконец показалась желтая голова поезда. Я рванул в вагон сразу за бабками, прилип к окну – нет, вроде ничего подозрительного. Неужели снова повезло? Я плюхнулся на пустую лавку. Стрельба в лесу казалась нереальной, будто вырезанный из дешевого боевика кадр, который почему-то впечатался в мозг. Только тяжесть ствола в кармане убеждала – все это было. И еще царапины от веток на лбу и щеке – внезапно я почувствовал, что их щипет. Наверное, пот затек. Я снова взмок, хоть выжимай.
Поезд останавливался часто и постепенно заполнялся людьми. Сначала я вздрагивал, каждый раз, когда открывались двери, и пристально следил за всеми новыми пассажирами. Но постепенно расслабился, поняв, что погони не будет – по крайней мере, пока. Показалось глупо сидеть, сжимая в кармане заряженный ствол, нацеленный на какого-то студента в здоровенных наушниках. Я осторожно разжал затекший палец и вытащил руку на свет. Ладонь мелко дрожала, и я сунул ее между сжатыми коленками. «Следи за станциями, - напомнил я себе. – Надо не пропустить пересадку. Остановка Хиллерод». 

Назад в будущее. Германия

Наш следующий разговор с Яном состоялся, как он и обещал, через неделю. Только мне уже казалось, что я состарился на вокзале и в видео-кабинах «Дыры», где дни были неотличимы от ночи. Я выучился легко распознавать потенциальных клиентов по взгляду, движениям и деталям одежды. Мог мгновенно вычислить конкурентов – малолетних торчков на вокзале, бледных и неестественно успокоенных, спешащих заработать на дозу до ломки; штрихеров, тусующихся возле «секс кино» и гей-клубов; леди-бойз, стоящих в мини-юбочках у метро. Мой мир сузился, как труба телескопа, на линзе которого осталось только самое грязное и мерзкое, увеличенное до мельчайших  тошнотворных подробностей.
Когда меня подняли пораньше одним хмурым утром, я просто решил, что кому-то из Франкенштейнов в лом стало подрочить. Но на воняющей прогорклым жиром кухне меня поджидал Ян, аккуратно стряхивающий пепел в чашку со сколотым краем. Я устало моргал на него, щурясь на свет. Зачем он здесь? Привел нового паренька? Но в кухне сидел только папаша Милош, на коленях которого уютно устроился сраный кот.
Ян смерил меня взглядом с головы до ног и ухмыльнулся, выпуская дым:
- Ты выглядишь, как потасканная грязная шлюха.
Я опустил глаза. Все верно. Я и есть потасканная грязная шлюха. Зачем ты меня разбудил, урод?
- Думаю, теперь ты готов меня выслушать, а, бл...дь?
Я кивнул. Слушать не сосать. Почему бы не послушать?
- Отвечай, ублюдок. Ты тут забыл, зачем нормальным людям язык?
Я понял, что разговор у нас будет тяжелый. И что Ян здесь для того, чтобы дотоптать то, что от меня осталось. Да еще и дерьмом сверху полить. Но мне уже было настолько пофиг, что я просто тупо говорил то, что хозяин хотел слышать, и послушно делал все, что мне велели. Лишь бы снова не побили. Я уже не был твердым внутри. Казалось, кожа слезла вместе с нервами, и осталось одно голое мясо, которое жрут двуногие черви. А мне не больно, потому что внутри пустота.
Жирный котяра злорадно наблюдал за моим унижением, изредка принимаясь вылизывать у себя под хвостом. Франкенштейн тоже не сводил с меня заинтересованного взгляда, и, хотя не понимал, конечно, ни слова, явно тащился от бесплатного спектакля – у него чуть слюни на майку не капали.
Под конец удовлетворенный моей покладистостью Ян спросил, посмеиваясь:
- Ну что, Денис-пенис, хочешь ко мне вернуться?
Я не думал, что он это серьезно, но покорно ответил, как меня только что научили:
- Да, хозяин.
Ян обернулся к Франкенштейну и коротко прокомментировал мой ответ по-немецки. Оба заржали.
«А что, - дошло тут до меня. – Милош вполне мог бы меня отдать. Наверняка он на мне уже успел срубить бабла больше, чем литовцу заплатил. Столько он никогда уже не заработает – я теперь не новичок, иду по цене остальных пацанов. Неужели Ян, и правда, хочет забрать меня обратно?! Неужели я смогу вернуться и снова увидеть Асю?!»
- Тогда попроси меня хорошенько, - Ян откинулся на спинку стула и с удовольствием затянулся. – Давай, покажи, чему научился у моих румынских друзей.
Я выбросил Асю из головы, как несбыточную мечту. Опустился на колени и сделал то, чего хотел хозяин. Теперь я мог делать это механически, не задумываясь и не напрягая мышц. Дело привычки и техники. Я даже мог изобразить увлечение процессом – почти искреннее.
- Зачет сдал, - наконец удовлетворенно кивнул Ян, застегивая ширинку. – Так и быть, заберу тебя с собой. Не пропадать же такому таланту в вокзальном сортире. Но смотри, - внезапно он притянул меня за ворот футболки, и тлеющий кончик почти докуренной сигареты оказался в миллиметрах от моего глаза, - еще раз взбрыкнешь, еще раз на тебя хоть кто-то пожалуется, и все! Тебе даже могилу рыть не придется. Я тебя на паззл разрублю и по кусочкам в канализацию спущу – никто не соберет. Ясно?
- Да, хозяин, - заученно отчеканил я, стараясь не моргать.
На этом Ян счел мою дрессировку законченной.
По возвращении на квартиру он первым делом велел Бобику обрить меня наголо – чтобы не дай бог не занес в гарем вшей. Я и в самом деле в последние дни неслабо почесывался. Потом меня час отмачивали под горячим душем. Бобик проконтролировал результат, печально поцокав языком над моими ссадинами и синяками. Потом выдал чистую одежду и даже белье. Старые тряпки отправились прямиком в мусорный контейнер. Удовлетворенный результатом, немец запустил меня к остальным.
Мне показалось диким, что в комнате со времени моего отсутствия ничего не изменилось. Но ведь для спящих здесь ребят прошла всего лишь неделя, а не целая жизнь, как для меня. Мой матрас еще никто не успел занять, кто-то только аккуратно накрыл его одеялом. И Асин... Он тоже пустовал.
Растолкать Ленку было делом нелегким – она спала, как вампир в гробу – чтобы разбудить, надо кол загнать в сердце.
- Денис?! – голубые глаза удивленно распахнулись. – Господи, откуда ты?! Что случилось с твоими волосами?!
Вот нашла по чему убиваться!
- Где Ася? – перешел я сразу к делу.
- А она разве не с тобой? - удивилась Ленка, заглядывая мне за спину, будто девочка могла прятаться там.
- С чего ты взяла? Ты о чем?
- У-у, какие синячищи, - Ленкины глаза стали еще больше, когда она рассмотрела мои руки. – Ой, и на шее...
- Так что там с Асей? – я легонько тряхнул ее за плечи.
- Ну так... – девчонка тряхнула растрепанными со сна волосами, - она же вместе с тобой исчезла. Вот все и решили, что вы вместе. А где – про это нам ничего не сказали. Прошел только слух, что на тебя с Асей клиент пожаловался. Мы уж думали, что Ян вас... – она замолчала, покосившись в сторону матраса Диди. Тот дрых, накрывшись с головой одеялом, так что наружу торчали только розовые пятки. Странно, да? Сам черный, а пятки розовые.
- Так где ты был? – Ленка подавила нервный зевок. – Тебя что там, били? И где тогда Ася, раз она не с тобой?
Да, вот именно это мне и хотелось бы узнать. Я встал и подошел к двери. Осторожно постучал. Еще раз.
- Чего тебе? – осведомился Саша, открывая.
Он смачно грыз яблоко, от вида которого у меня бы обычно слюнки потекли, но теперь мне было не до жратвы.
- Можно Яна? – спросил я, глядя в пол. – Мне нужно с ним поговорить.
- Поговорить? – по голосу я понял, что Саша ухмыляется. Наверное Ян уже сообщил, как прошла наша последняя беседа. И чем закончилась.
- Да, - я рассматривал ботинки охранника. Каблуки на них были выше, чем на обычной обуви, чтобы компенсировать недостаток роста. К тому же так было больнее – тому, кому доставались пинки. – Пожалуйста.
- Я спрошу, - смилостивился Саша и закрыл перед моим носом дверь.
Не знаю, почему Ян согласился. Может, ему не терпелось снова увидеть, как я буду унижаться перед ним. Может, он и сам хотел поскорее завершить эту историю, скормив мне последнюю горькую правду. Так или иначе, Саша снова открыл дверь и отвел меня в комнату, где обычно ночевал хозяин, если оставался на квартире.
Ян развалился на кровати с ноутом на животе.
- Чего тебе? – спросил он, когда Саша убрался на свой пост в зале. – Не терпится отсосать? 
Я пропустил оскорбление мимо ушей.
- Где Ася? Вы же обещали не трогать ее, если я буду, - сглотнул, но слюна будто кончилась, стенки горла болезненно сомкнулись, - хорошо себя вести.
- Я ее и не трогал, - пожал плечами Ян, хмурясь на что-то на экране.
- Тогда где она? Ребята сказали, что ее нет с того дня, как вы... – мой голос затих под тяжелым взглядом Яна. Наконец-то он оторвался от своего компа, но я этому был вовсе не рад.
- Вот что забавно, - задумчиво протянул литовец. -  Про Кудряшку ты спрашиваешь, а про Кита нет. С дружком своим ты сосался, а интересуешься девчонкой, которая в твою сторону даже не смотрела. Что бы бедный старина Кит сказал на это, а?
У меня спина похолодела до самого копчика. Откуда он вообще знает?.. Неужели Ася проболталась? Или еще кто-то из ребят тогда не спал?!
- А что с Китом? – тихо просил я. Перед глазами беззвучно замелькали кадры из порнофильма: плеть, «ракетка», веревки.
- Не-ет, два вопроса – многовато будет, - рассмеялся Ян. – Ты пока только на один ответ настарался. Давай, решай, про кого ты хочешь узнать. Ну?
И я выбрал Асю.
Больше всего я боялся, что хозяин запродал ее цыганам вроде Милоша, и что она стоит теперь на какой-нибудь станции метро рядом с нариками или сидит в машине у клуба для натуралов. Но Ян сказал, что просто отдал Кудряшку в, как он выразился, «другой филиал фирмы», потому что понял, что вместе мы работаем хуже, чем по отдельности. Разделить нас оказалось, очевидно, проще и дешевле, чем ломать обоих. Поэтому Ян ограничился мной.
Я вернулся в комнату с матрасами, как оплеванный. С одной стороны, здорово было знать, что Асе ничего не угрожало – кроме, конечно, обычного траха. С другой... я чувствовал себя сидящим по горлышко в дерьме, и вроде как залез туда сам. Добровольно и в слепой вере, что делаю благое дело. Черт бы побрал Кита! И Асю вместе с ним! Почему я вообще должен из-за них мучится? Кто они мне такие?! И вообще, пошли они все... стройными рядами.
С того дня я ни с кем больше по-настоящему не общался. Мог перекинуться парой слов по необходимости, но как только чувствовал, что парень или девчонка ко мне потянулись, тут же отталкивал их какой-нибудь грубостью или обидной шуткой. Я все больше молчал, держался сам по себе, и постепенно меня оставили в покое. Решили, что чердак у меня слегка съехал после недельных «каникул» х...й знает у каких извращенцев, и лучше не трогать «психа», чтобы совсем не слетел с катушек. Это меня очень устраивало. Я бы лучше сдох, чем рассказал кому-то, что мне пришлось пережить. Даже таким же шлюхам, как я сам.