Миша и Ёши

– Герои реальны, описываемое взято из собственной экспедиции – с некоторой драматизацией сюжета :) –

Медведей в России больше, чем население Андорры.
Если выстроить всех российских медведей в линию, она полтора раза обогнёт земной шар.
Если медведей России заставить крутить педали, они выработают ток, равный Саяно-Шушенской ГЭС.
Ни о чём таком не слышал японский собиратель бабочек Ёшими Шинкава. Он бродил по тайге Хабаровского края и высматривал особо ценный их вид, с эффектным латинским названием парнассиус эверсманни.* Нет, он, конечно, знал о существовании медведей в России. И даже прикрепил к рюкзачку колокольчик, чтоб хищника отпугнуть.
У японца, как и полагается туристам этой страны, были также шагомер, антикомариный электронный брелок, свисток и энергетические конфеты: пропитанные особым раствором кусочки красной рыбы, высушенные до состояния камня. А ещё Ёши привёз с собой флейту. Днём на привалах и вечерами у палатки он играл на ней протяжные мелодии родины, гармонизируя пространство.
– Ёши, как только ты начинаешь дудеть, идёт дождь. Вот опять тучи… – ворчал гид.
К лагерю стягивались окрестные медведи.
– У как вкусно пахнет кашей, – бормотал по своему медвежонок.
– Хочу есть… – канючил второй.
– Туда нельзя! Там люди! – шлёпала их под задницу мама.
Крупный медведь-самец тоже бродил в округе, наблюдая за лагерем гида и Ёши.

Эверсманни не ловились. В один из дней японец пошёл искать их в соседний распадок, оставив гида караулить лагерь. В длиннополой «самурайской» панаме, выставив вперёд с сачок, он шагал по заросшей таёжной дороге, сканируя цепким японским глазом округу.
В кустах камчатской жимолости миша ловил ртом спелые ягоды.
Дзынь-дзынь…
Услышал он странные звуки.
Поднялся на задних лапах над кустами… Гм, где-то он уже слышал такие. Вспомнил, как-то в тайге у деревни он увидел странное существо. У него были рога с бородой,а на шее висел непонятный предмет, мелодично позванивавший при движении. Миша хотел познакомиться с необычным существом, но залаяла собака, и он отступил в лес. Теперь появился новый шанс для знакомства с объектом. Он опустился на лапы и, не видя оный из-за густого подлеска, стал красться на звук…
А Ёши замер у придорожной поляны, чтобы сфотографировать красивую дикую лилию. Навёл на неё фотокамеру… Вдруг впереди порхнул эверсманни! Янтарная бабочка неслась по поляне, и вот зависла у белой метёлки сорбарии, с трепетом крыльев. Как дикий вепрь, держа обеими руками сачок, Ёши ринулся к эверсманни.
Дзынь-дзынь-дзынь!..
Яро зазвонил колокольчик.

Миша опять поднялся над кустами жимолости, но вместо рогатого существа увидел вдруг длиннополое. Оно было удивительно активным.
– Уреши! (Ура!) – радовался Ёши, поймавший своего первого хабаровского эверсманни.
А вскоре он «взял» ещё одного, потом третьего, пятого… Коллекционер тяжко дышал. 72 – всё-таки возраст. В Японии это как у нас 50, но эти кочки, духота… Он сел на поваленное дерево, чтобы передохнуть и пообедать.
Миша опять опустился на лапы… Гм, это существо бегает с каким-то длинным предметом за бабочками! В детстве из любопытства он хватал их ртом, но они были очень невкусны. А одной даже отравился. Бу…
Но вдруг сверхчуткий нос медведя уловил приятный запах.
Ёши сидел на поляне и уплетал приготовленный гидом бутерброд, рассматривая сквозь стекло морилки трофеи.
– Сибараси… (Хорошо…) – шептал довольный японец.
Он представлял себе, как придёт в энтомологический клуб своего родного города. Достанет из кейса застеклённую коробку с рядами расправленных на булавках эверсманни.
– Докори кетси?! (Где поймал?!) – вопросят удивлённые члены собрания.
Парнассиус эверсманни очень котируется среди японских коллекционеров бабочек. Вид этот водится в их стране только на Хоккайдо, на одной горе. Ёши расскажет коллегам об экспедиции в малоисследованных дебрях России. Обменяет снисходительно «лишних» эверсманни на других бабочек…

Миша подошёл к японцу почти вплотную.
А тот доел бутерброд и стал развязывать мешочек с энергетическими конфетами. Они неплохо восстанавливали силы. Кинул в рот пару штук…
Но вот опять янтарная бабочка мчит по поляне! Кинув на сук дерева лямку рюкзачка, он бросился с сачком за добычей…
Миша еле устоял, чтобы не побежать за японцем. Его остановил этот не исчезнувший приятный запах. Он поводил носом и увидел рюкзачок.
Ловец же поймал редкого эверсманни, без красных пятен на крыльях, и, стоя, извлекал дрожащей рукой из сачка удачу. Он не видел, что происходит поблизости.
Миша шагнул к рюкзачку и потянулся к нему лапой…
Снова Ёши бежит. Он летит… Он порхает! Эверсманни словно падали с неба. Коллекционер поймал уже 15 штук.
– Какой великолепный день! – шептал он, тяжко дыша.
Он напишет научную статью об изменчивости рисунка хабаровских парнассиусов эверсманни. Опишет, возможно, новый подвид…
Мохнатая лапа приземлила рюкзачок. Миша вытащил из него запасной бутерброд и разжевал пакет с энергетическими конфетами…
Существо возвращалось. Похититель бесшумно растворился в кустах.
– Скаси… (Однако…) У!
Ёши не увидел на суку своё имущество. Он медленно опустил глаза…

Медведь неплохо перекусил, но этим только разжёг аппетит. Он осмелел, напав на рюкзачок. Полкилограмма энергетических конфет утроили его силы. И он помчал к лагерю японца и гида…
– Хо!
Замер на месте Ёши, увидев смятый и пустой рюкзачок.
– Кюма! (Медведь!)
Чуть не подпрыгнул он, узрев борозды когтей на почве. И стал яростно дуть в свисток. Японская инструкция по туризму учит при встрече с медведем обязательно применять сей важный предмет. Во-первых, испугаешь зверя. Во-вторых: прибегут другие туристы. Гид…
Вряд ли кто-то бы скоро явился в этом таёжном безлюдье, но гид устал караулить лагерь, и шёл по той же дороге на рыбалку. Он услышал пронзительный свист… И побежал в его сторону.
Звук, похоже, отпугнул супостата, ибо, опустив свисток, Ёши услышал безмолвие. Он снова сел на поваленное дерево, достал дрожащей рукой из рюкзачка флейту и начал на ней играть, приводя в порядок пространство.
На поляну выбежал гид. Он сразу понял всё, глядя на следы и клочки упаковки.
– Я же говорил… Это всё из-за твоей проклятой дудки!
Ёши продолжал играть, делая вид, что не слышит упрёков.

Миша разорвал лапами закрытую на молнию палатку гида, пахнувшую как рюкзачок. Ага, сухое молоко, салями… Он смачно жевал продукты, выплёвывая куски упаковки. Съел супы в пакетах и сахар. Он проглотил даже сухую гречку. Разодрав зачем-то спальный мешок, разбойник скрылся в кустах.
А Ёши продолжал играть прекрасные мелодии родины. Звуки флейты мягко плыли над лесом. Пробуждались птицы. Засыпали изюбри.
Гид тоже погрузился в дрёму, присев на валежине…
«Я был жаден. Я поймал слишком много эверсманни. Дух места обозлился на меня, и он забрал…»
Ёши вдохновенно нажимал на серебристые клавиши.
К вечеру вернулись в лагерь.
– Ну я же говорил!..
Гид безнадёжно махнул рукой и начал собирать уцелевшее имущество.
Ёши стоял в молчании, глядя на разорение.
Что-то всё же он делал неправильно. Он дунул виновато в флейту…

Ударил гром. На них обрушился мощный дальневосточный ливень.


* Бабочка названа так в честь известного российского энтомолога 19 века, немца по национальности, Эдуарда Александровича Эверсманна.