Тайна трёх капитанов

                Тайна трёх капитанов.

В Медянке своеобразное «родовое поместье» семьи Корольковых-Ижицких-Никитиных, куда родственники съезжаются на семейные праздники (а то и на похороны).
27 февраля – день рождения близнецов Ивана и Елены Никитиных.
Не все приехали сразу. Пользуясь случаем, я решил расспросить бывших капитанов о спасении финских моряков с тонущего судна в середине 80-х. Давно собирался…
Было застолье, «интервью» я брал урывками во время перекуров.

27 февраля 2016 года.
Диктофон Panasonic RR-US450, ser No DH8A001700R
(д. Медянка Выборгского р-на Ленобласти).

Я – Бук Станислав Иванович;
М – Мария Ивановна, моя жена;
Ю – Юрий Иванович Корольков, родной брат Марии. (в 80-е годы капитан рыболовного траулера в Финском заливе); 13 марта 2016 года Юре исполнится 80 лет.
Л – Леонид Николаевич Ижицкий, молочный брат Марии, на 12-14 лет моложе Юрия, (в 70-е годы капитан рыболовного траулера и самый молодой капитан на Балтике, в 80-е – в управлении Приморского порта);
И – Игорь Николаевич Никитин, молочный брат Марии;

Я: Ребята, на днях у нас с Мусей зашёл разговор о спасении финских моряков в восьмидесятые годы. Мы были в то время в Ташкенте… Мария что-то слышала… кто знает детали?
И: Спроси у Лёни.
Я: Но спасал, кажется, Юра?
И: Да, и его финны наградили… но он не расскажет. Молчит, как рыба об лёд… вон, кстати и машина Лёни. Белая, Машкина, и она же за рулём.

Я: Лёня, ты можешь рассказать о спасении финских моряков? Или лучше расспросить у Юры?
Л: (смеётся) Он молчит…
Я: Когда это было, в каком году?
Л: Где-то в восемьдесят пятом…
Я: Это было в Атлантике?
Л: Нет, в Финском заливе.
Я: А где именно?
Л: У островов Малая Фиска.
Я: И что с финном случилось?
Л: Шёл он с Выборга по малому корабельному фарватеру на Финляндию. Шёл вдоль наших берегов в северной части. Финский судоводитель с навигацией не дружил, взял неправильный курс и налетел на банку.
Я: Банка, это что за такая штука?
Л: Банка – это камень. Пропороли себе днище.
Я: У финнов тоже рыболовный траулер был?
Л: Нет. Я знаю, сюда приезжал хозяин парохода с подарками и грамотой.
Я: Я слышал, награда была.
Л: Про это не знаю, он не говорит.
Я: Это с твоим судном было?
Л: Нет-нет-нет. Они подали SOS, и с моего судна капитан дал световой SOS прожектором.
Я: Передал радио на Юрино судно, да?
Л: Нет, он моргал по горизонту. Три точки – три тире – три точки.
Я: Ну, это понятно.
Л: Принял Юра, что судно терпит бедствие. Юра снялся с якоря, подошёл, экипаж снял, а судно затонуло. Сколько было людей, я уже сейчас не помню.
Я: Ты сказал, что приезжал капитан парохода. Так что это было за судно?
Л: Баржа, груженная углём, антрацитом.
Я: От нас шло?
Л: Да, с нашего, конечно. Шло с Выборга.
Я: Что-то я слышал… почётный гражданин Финляндии?
Л. Не слышал. Говорили, что капитану теперь будет. Что он неправильно шёл. Юра стал говорить, что тот попал на неизвестный предмет… чтоб того капитана не посадили.
Я: Юра не стал давать точные координаты, чтоб того не подвести?
Л: Да, а так сразу стало бы ясно, что тот финн шёл на камни. Юрка скрыл правду, только потом дал, где он находится.
Я: И финны не поняли в чём дело?
Л: Трудно сказать. Это я понял.
Я: Тебе-то Юра признался?
Л: Нет. Я ему говорил, давай рассказывай, скажи хоть, где судно затонуло?
Я: И он…
Л: До сих пор молчит. Вон его машина, спроси, может тебе расскажет.

Я: Юрка, как это как – мне уезжать, а ты только заявился. Так опаздывать!
Ю: Машина заглохла, старая… Чего тебе уезжать?
Я: Если не уеду этим автобусом, придётся заночевать в Медянке.
Ю: Ну и заночуй, тут места вон сколько!
Я: Юра, я останусь, если ты выполнишь моё желание.
Ю: Я как пионер всегда готов. И что за такое желание да вдруг? Что я могу для тебя сделать?
Я: Ничего делать не надо. Просто расскажешь, как спасал финских моряков. И не просто расскажешь, а на диктофон.
Ю: Да пожалуйста, мне не трудно.

М: Что, остаёмся?
Я: Конечно, я ведь знал, что ты хочешь остаться, пообщаться. Для меня твоё желание – закон!
И: Слава сначала шантажировал Юру, а теперь и тебя.
Я: А ты не выдавай… ишь, какой!
М: Юра согласился расколоться?
Я: А то!

Я: Не куришь? Дать сигарету?
Ю: Давай.
Я: Ну, что там с финнами случилось?
Ю: Дважды такое было…
Я: Вспоминай. Память есть?
Ю: Моё судно было от колхоза «Прогресс».
Я: А «Прогресс» это где, здесь в Медянке был колхоз?
Ю: Нет, это Ломоносов, там…
Я: И чьё судно было?
Ю: Это финское «Мопро», капитан Урпо.
Я: Урбо?
Ю: Урпо, Урпо.
Я: И что, он на мель сел?
Ю: Нет, загрузились где-то на Саннинском озере… кварцевый песок. А когда вышли, стали выходить из этих узкостей, волна была большая. Судно накренилось, песок пересыпался, и они покинули… а мы прятались от шторма. Я ещё смотрел, что так странно себя судно ведёт. Ну, мы знали узкости. Узкости такие. Мы стали на якорь. Рядом напарник пришвартовался.
Я: А радио?
Ю: Вызвал диспетчер и я переключился на канал безопасности. Доложил, что мы зашли сюда в бухту.
Я: Это какое время года было?
Ю: Октябрь месяц.
Я: Они в воде уже барахтались?
Ю: Они пересели. Там такое положение… у них такой плотик… когда тонет, там от давления срабатывают клапана, надувается этот плотик, взрывает… люди из воды переходят в плотик.
Я: То есть, они всё-таки намокли?
Ю: Намокли, октябрь, холодно…
Я: Сколько их было?
Ю: Шестеро.
Я: Шесть человек! Это за них тебе медаль дали финны?
Ю: Ничего не дали. Наши дали медаль «За спасение утопающих».
Я: Так ведь было что-то от них?
Ю: Было… я оставил, судно колхозное. Оставил в отдел кадров, но исчезло куда-то.
Я: Но у тебя дома есть какая-то медалька.
Ю: Есть «За спасение утопающих»
Я: От кого? От финнов или от наших?
Ю: От финнов была грамота на финском языке.
Я: Тебя вызвало другое судно?
Ю: Я услышал: май дэй! май дэй! принял решение сняться с якоря и идти. Вышел в то место, где судно накренилось. Смотрю – спасательный круг «Мопро». Я так от ветра и пошёл. Места опасные, каменная гряда. Увидел огни. И сигнальные ракеты дали. Вышли к ним… вышли под огни, но нас занесло на ихний плотик. Там девушка была, маленькая такая, осиночка. Я кричу: ребёнка, ребёнка давайте!
Я:  На тонущем судне девочка была?
Ю: Да, была, хозяйка судна. Мне надо было идти в Приморск со всеми экипажами, но я подумал, как быстрей.
Я: Это какой год был?
Ю: Это был… восемьдесят четвёртый год.
Я: И что потом.
Ю: А потом в интерклубе…
Я: В интерклубе в Питере?
Ю: Нет, на (?)Саннунском канале праздник был, конец навигации.
Я: Вас чествовали?
Ю: Были там и другие. Был лоцман, который проводил. Вот так вот…
Я: Почему судно накренилось, они на что-то наскочили?
Ю: Кварцевый песок везли. При повороте судна песок пересыпался… кварцевый… крен такой.
Я: Было опасно?
Ю: Рисковали сами на камни налететь. Метров сто пятьдесят гряда шла.
Я: А они чего на камнях оказались?
Ю: Да не на камнях… они уже в плотике были, судно затонуло, они перебрались в плотик. Взяли, они трясутся. Я дал команду… чаю горячего, бутылку водки им выставил. Отошли. Говорили – водка нам помогла. Ну в салоне было тепло.
Я: А спирту не было?
Ю: (Смеётся) Достаточно водки с чаем горячим.
Я: Чай пьют, как наши?
Ю: Хотели кофе, у меня кофе не было. Чай там… с водкой…
Я: Поллитру на шесть человек?
Ю: Им хватило.
Я: Потом ты с этими же финнами встречался?
Ю: Потом нас вызвали в интерклуб. Была их команда с буксира. Тогда и ещё какое-то судно хотело помощь оказать, и финская пограничная служба, но я передал – зачем это нужно, камни кругом… то… - другое… а я людей уже взял. Шхеры ведь.
Я: Шхеры то же самое, что фьорды?
Ю: Больно узкие.
Я: И что, весь финский берег изрезан шхерами?
Ю: И у нас есть.
Я:  Юра, а заметка в Питерской газете была?
Ю: Да.
Я: Эта заметка сохранилась?
Ю: Это… это… к Лёне перешло…
Я: Говорили, какой то архив есть? Или ты не смотришь, Майка роется?
Ю: Не-ет, я в отдел кадров отдал это самое, Лёнька владел. Фото перетащил. А потом вообще пропало всё.
Я: Почему?
Ю: Он на катере своём… катал… было там… потом пропало всё. Важно, люди живы.

Я: Припомнишь детали второго случая?
Ю: Там на горизонте второе судно ещё. К первому мая хотели рыбки… как и мы, браконьерничали. Мы трал только вытащили.
Я: Где, в каком районе?
Ю: Да севернее … островов. Капитан с рубки смотрел. Они тоже вытащили трал… Банку видел. Там в одном месте банка такая – выброска называется.
Я: Подводный камень?
Ю: Да, бабахнули, пробили. А судно композитное, деревянный корпус… там глубина резкая такая…  говорю ему:  возьмём его двумя бортами с разных сторон, но он – что ты! ещё нас потянет. Ну, в результате судно пошло носом в воду, корма кверху… но у них была уже шлюпка приготовлена. Мы предложили: давай напишем мол солнце было яркое, ослепило, другое судно шло навстречу… но написали, как было. Потом приказ был, запретили выходить.

И: Ну что, разобрался?
Я: Версии Юры и Лёньки не совпадают. Кому больше верить?
И: Конечно Лёньке, у него память знаешь какая!

Я: Мария, не совпадают версии Лёни и Юры. Хоть спасал-то Юра.
М: (улыбается). Юра подводником служил. Там приучили лишнего не говорить. А Лёня… ту финскую грамоту у себя на катере в кубрике повесил. Не всё так просто.

П о с л е с л о в и е

С Лёней, будучи в гостях на его 60-летие, я ещё раз поднял эту тему.
Он пояснил; Юра проявил солидарность с финским судоводителем, чтобы того не судили. Тот плохо знал фарватер и сел на банку. Юра  выдал версию для финнов, а потом и для газеты, что судно с песком накренилось, песок пересыпался и борт наклонился. Дал ложные координаты. И на связь вышел только после того, как вышел на чистое место. Но  песок сырой слеживается и не может в минуты пересыпаться с борта на борт. Юра и сейчас стоит на этой версии. Или сам в неё поверил. Скорее из принципа, мол не соврал для газеты, и так было.

___________________________________________________________
Фото Яндекс